Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Месяц отношений Суббота, 18ое января Яку

Лестница, дурацкий турникет, туалет, знакомый коридор, где они, наконец, замедлились. Яку толкнул наугад одну дверцу. Незаперто! Он пальцем поманил за собой Льва. Звёзды сияли редкими искорками высоко над их головами. Раздетые до брюк, Лев и Яку целовались в пушистой полутьме. Чёрное, расшитое красными и белыми звёздочками кресло с высокой спинкой, Яку примостился на его подлокотнике, притянул ближе к себе похожего на рок-звезду Льва — на одной руке татуировка, на другой перевязка, волосы почти светятся, чудо, как хорош! Яку и сам был не хуже, запястья у него были увешаны браслетами Льва. — Так люблю, когда вы носите моё, — восторженно провёл Лев по голой груди Яку. — Хм! — Яку сложил перед собой вытянутые руки кольцом и Лев немедленно в него влез, получил чмок в кончик носа. — Я и есть твоё, дурашка. — Моё всё. Лев целовал Яку, держал ладонями его лицо, и Яку цеплялся пальцами за его руки, нашарил повязку. Прижался к нему, к его голой груди своей. Погладил раненую руку. — Как это читается? То, что я написал... — спросил он. — Я люблю тебя, — прошептал ему Лев, горячо, в самое ухо, осыпал шею и плечо поцелуями. Опалял дыханием ключицы, шёпотом повторял тысячу раз три этих слова. Яку плавился уже только от этого, а Лев трогал его голую поясницу, проводил ладонями от колена по внутренней стороне бедра до самого верха, чёрт бы побрал эти джинсы... Расстегни, расстегни их скорее! Как далеко Лев сможет зайти? Мешали ли ему порезы? Ох, едва ли. Лев чуть наклонился к нему, замер близко от лица на долгую минуту, только потом поцеловал. — Вы нетерпеливый котёнок, — слегка поморщился он, когда Яку оцарапал его шею. Беззвучно хмыкнув, Яку провёл ладонью по его щеке. Лев поймал её губами, целовал и покусывал подставленные пальцы. — Я не котёнок, Лев, — ответил Яку. — Повернись. Тот послушался, на плечах у него пробежали мурашки от этой просьбы. Яку тихонько хмыкнул: какое преступление обнять Льва со спины? Он погладил его бока и смог поцеловать под рёбрами. Нашёл две крошечных родинки и провёл от одной до другой пальцами. Обе поцеловал, и Лев выгнул спину, потянулся, взметнув руки вверх. Яку сжал его задницу, протянул руки вперёд, чтобы расстегнуть ему ремень и застёжку. Лев перевёл его ладони чуть выше, к поясу, чтобы Яку мог приспустить ему брюки вместе с бельём. Яку улыбнулся, Лев совсем не подумал, что так он увидит перед собой его голую задницу, за которую теперь можно было его укусить. Дважды, трижды! Лев захихикал и поёжился, оглянулся назад, и Яку поцеловал его в место укуса. Куснул кожу рядом. И выступающую косточку на боку. Прижался носом крепко, чтобы куснуть рядом, в ложбинке чуть ближе к пупку. И ниже. Лев повиновался его рукам, поворачиваясь, заинтриговано затаил дыхание. Через бельё Яку обхватил зубами его член, чуть сжал, глянул вверх. Лев издал тихий встревоженный звук, тогда Яку прижал к нему влажный язык, прикрыл глаза. Ткань сразу впитала слюну. Яку горячо выдохнул, вызвав у Льва дрожь. Хайба торопливо высвободил свой член из трусов, и Яку ощутил другую его руку у себя на затылке. Пальцы царапнули голову, не в силах уцепиться за короткие волосы. Яку хмыкнул, крепко держал его за спущенный на бёдра пояс. — Яку-са-ан... — не стерпел Лев. — Скажи ещё раз. — Ч-что? Яку, уже взявший в рот его член, пальцем постучал по перевязанной руке. Лев хрипло бормотал что-то непонятное, и Яку было наплевать, ругается тот или нежно зовёт его на русском котёночком, он не ожидал, что это так сорвёт ему крышу, сосал ему и тёр свой член через джинсы, постанывая, когда Лев сжимал на его голове свою большую ладонь. И без алкоголя это место топило их в своей магии. Он уже знал, что нужно Льву, и совершенно увлёкся, стараясь подарить ему всё то, что ему нравилось. Но Лев скоро остановил его, явно не желая вот так быстро заканчивать, обхватил свой член рукой. Улыбаясь, Яку в шутку сопротивлялся, пытаясь снова хотя бы поцеловать его. Глянул вверх. Замер. Лев задрал Яку голову и потемневшими глазами смотрел, водя членом по его нижней губе. Через минуту очнулся, выпустил его и присел вниз, шумно выдохнул. — Ну ты чего, эй, — хрипло позвал его Яку, проваливаясь с подлокотника в кресло. Нога бы не заболела после всего сегодня. Он устало потёр свою шею, заметил, что Лев смотрит на него сквозь прикрывающие лицо пальцы, улыбнулся. Яку опустил руку от лица вниз по шее, прижимая ладонь к телу. Огладил себя, вниз, по груди и к низу живота. Лев этого от него хотел? Пусть смотрит. Хайба заворожённо следил за ним через решётку пальцев, на минутку прикрыл глаза, убирая от лица руки, и придвинулся ближе, подставляя щёку под протянутую к нему ладонь Яку и позволяя ему взять себя за подбородок. Яку провёл большим пальцем по его губам, красным от выпитого ранее сока. Красивый. Лев глянул на него и снова опустил глаза, полез руками к уже расстёгнутой ширинке на джинсах, огладил Яку по бёдрам и просунул ладони дальше, обхватив его за задницу. Яку придержал одной рукой свой член, другой как можно мягче отвёл Льву со лба чёлку. Провалился в удовольствие, чувствуя, как Лев обхватывает губами его член, намереваясь заслужить прощение за свою минутную дерзость. — Будешь со мной так осторожничать, я от тебя заражусь и снова буду смущаться, — предупредил его Яку, когда Лев остановился на секунду отдышаться, но тут же сам сбился с дыхания под его напором. Лев крепко вжимал его в кресло и насаживался ртом на его член, и Яку едва хватало самоконтроля, только чтобы не хвататься за его перебинтованную руку. Через минуту Лев замер и сердито выдохнул, вызвав на теле Яку волну мурашек, заставил убрать руки на усыпанные звёздами подлокотники кресла. Не царапайся. Яку дрогнул, представив, какие на нём самом могут остаться полосы, сожми его Лев со всей силы! И почему-то страшно захотелось, чтобы Лев непременно оставил на нём свой след, засос или укус... Поймав себя на том, что стонет, Яку отстранил его от себя, и Лев, в отличие от него, сразу послушался, прижался щекой к коленке. Дома Лев его наряжал, и это было целое действо. Заставил надеть джинсы — у Яку только одни были, эти чёрные. Дал свой шарф и какую-то длиннющую тоненькую безрукавку. Десяток браслетов, великоватых и оттого свободно болтающихся на его запястьях, что Хайбе явно понравилось. Он едва уловимо облизнулся тогда, надев их все на него. Облизнулся сейчас — совсем иначе, и Яку поспешил закрыть себе лицо руками, опасаясь, что обожжётся об этого горячего котика, и мысленно попросил таймаут. Через минуту смог выдохнуть и протянул ладонь ко Льву, с любовью во взгляде коснулся его волос, самыми кончиками пальцев провёл по плечам — завтра они будут в пятнышках от синяков. Кажется, они оба чуточку увлеклись сегодня. — Вы точно, точно-точно не сердитесь? — всё равно спросил его Лев, имея виду ту лёгкую грубость, которую он себе позволил. Яку хмыкнул: — Коне-е-ечно, — и добавил в голос больше иронии. — Ты даже позволил Куроо украсть сегодня первый танец со мной! Лев хихикнул, но упёрся: — Зато мы потом танцевали вместе! — Так, понятно, это было в моём твиттерском списке, да? — вздохнул Яку. — Это было ещё с Пушинкой. — Ого, поподробнее!! — неожиданное признание удивило. Яку думал, что Лев никогда не расскажет, о чём были его выдумки, когда он обнимал кошку-подушку вместо него. — Н-ну, мы просто выиграли бы первый приз в конкурсе, вот, — промямлил Хайба. — Мы выиграли, — Яку улыбнулся. — О-оу. — Мы вообще лучшая пара, знаешь, — настоял он. Лев тоже улыбнулся теперь, прижался к нему головой. Яку так и сидел на кресле, развалившись, а Лев пристроился рядом. Заметив, наконец, что ему неудобно, Яку заставил его сесть в кресло, а сам смог устроиться у него на коленях. Отлично вышло. Лев муркнул и поцеловал его в щёку. Яку не собирался сидеть просто так, покусывал его за мочку уха, и пока Лев тихо млел, ласкал его член увешанной браслетами рукой. Сам бы любовался. — Ты такой красивый, весь. — Яку-сан... — Ты знаешь, что я тебя люблю? Лев смущённо хихикнул, и Яку ласково смотрел на него. — А я люблю. Я так долго хотел сказать тебе. — Долго? Яку хмыкнул. — Ну, да, не так долго, как ты, — он посмеялся. Выдохнул Льву в ухо. Тот отозвался коротким, будто недовольным стоном, перехватил руку Яку внизу, чтобы тот не забывал, чем он занят. Яку улыбнулся, оставил на его лице с десяток поцелуев. — Нет, правда. Люблю-люблю. — Яку-сан! Это слишком!.. — Ничего не слишком! — Яку целовал его шею и ключицы, и снова возвращался к мочке уха, чтобы сжимать её губами, покусывать и посасывать. Лев шумно выдохнул под ним. Сжал его руку своей крепче, замедлил темп. Слушал. — Мне нравится твой запах, — Яку на миг приник к его шее, вдохнул аромат кожи. — Твой и кучи твоих шампуней. И твой парфюм. Он вообще — заводит. Ты вкусный, понимаешь? Твои руки люблю. Чтоб ты держал меня за руку. И как сейчас, — он улыбнулся, — Тоже. — Яку-сан, — Лев смотрел на него неотрывно. — И твой голос теперь — первое, что я слышу по утрам. Я это люблю. Яку поцеловал его красные губы. Нужно чаще поить его вишнёвым соком. Или купить помаду, чёрт возьми. Яку поцеловал его настойчивей, посасывал язык Льва. Но как только Лев его отпустил, продолжил бормотать: — Люблю целовать тебя. Везде, — он провёл языком по шее, лизнул ключицу, укусил чуть ниже. Прижался скулой к его коже. Лев нетерпеливо выдохнул, а медленные движения руки сменил на быстрые. Яку сжал его крепче. — И облизывать тоже. И люблю твой член. — Яку-сан, перестаньте... — Заставь меня, — широко ухмыльнулся Яку. Лев зажмурился и сжал губы. Наморщил лоб, дрогнул. — Не слышу, — хитро улыбнулся Яку, ещё быстрее двигая рукой по его члену. Лев задышал через нос, сжал зубы: — Яку... сан... Застонал. Яку довольно усмехнулся ему в ухо, притёрся к его шее носом, пока тот переводил дух. По рукам у них растекалась горячая жидкость. Как они утирались в прошлый раз? Яку не помнил. Надеялся, что можно положиться на Льва, но тот не спешил спасать им брюки и джинсы. Да и чёрт с ними, отмоются. Яку поцеловал его в щёку, позвал: — Лев, ты котик. Тот перехватил его губы. Поцеловал и шумно выдохнул. Посмотрел на Яку, вид у него был немного сонным. — Яку-сан, вы зачем так... — А как? — Яку чмокнул его в нос, обнял свободной рукой за спину повыше и положил голову ему на плечо. — Я тут пытаюсь сказать, что я тебя люблю. Сильно. И опять не получается. — Ничего себе "не получается"... — Х-хех... Нет, Лев, серьёзно... — Погодите! — остановил его он. Через пару минут, когда они вытерлись, Лев снова усадил Яку к себе на колени и придерживал за бедро. Яку подумал и сбросил обувь. Зачем она? Он ещё не собирался отсюда уходить. Лев поцеловал его в щёку, пока он обводил пальцем русские буквы на его перевязке. — Я, — шепнул Яку. — Ти... Биа? — Бя, — поправил Лев. — Мягко. Бя-бя-бя, — он щекотно зацеловал Яку в шею. — Ти-бя-ти-бя, — посмеялся тот. Посмотрел Льву в глаза. — Люблю. Без акцента. Он тренировался целую вечность. И сейчас торжествующе наблюдал за загоревшимися огоньками в глазах Хайбы. Тот пискнул и снова обрушил на Яку град поцелуев, солнышко, какое же он любимое солнышко! — Что за магия, Яку-сан... — Любовная. Самая простая. Какая ещё? — Не может она быть простой... — А я так легко и просто влюбляюсь, Лев. В горы, в прозрачное небо и звёзды. В рассветы. В запах кофе и дождя. — С сигаретным дымом, — улыбнулся Лев. — С дымом, — согласился Яку. — В ночи на высоте. В облака на закате. В одного котика. В тебя. — Так же просто? — Лев переплёл с ним пальцы. — Так же навсегда. Просто ты — мои горы и небо, — Яку коснулся кончиком носа его подбородка. — И я не знаю, до сих пор, с самого первого дня не могу подобрать ни единого достойного слова. А чувство растёт с каждым днём всё больше. Оно больше меня. Больше мира, который я знаю. — Яку-сан... — Ну что "Яку-сан"? Пожалуйста, скажи, что слышишь. Что веришь, что знаешь. Я тебя люблю. Никого больше. Яку вздохнул. Что ему сделать, чтобы Лев точно услышал? Лев чуть наклонил голову, чтобы видеть его лицо. — Когда вы про горы говорите, я всё думаю о песне... — Какой? — спросил Яку. Лев не отводил от него глаз. — На русском. Алиса её умеет играть, она пела. О драконе, Яку-сан. Драконе с перебитым крылом. Яку молча ждал продолжения. Лев задумчиво провёл ему по губам пальцем. — Только в горах он сможет смотреть на небеса так, как раньше, когда мог летать. Но он гордый. Он их себе вернёт. Только любить не умеет. А вы умеете. Я это знаю. Как я могу вас не слышать? Вам не надо мне доказывать словами. Умеет... Лев верит, что Яку ещё не разучился!! Задыхаясь от чувств, Яку прижался к нему, обнял Льва обеими руками за шею. Они целовались вечность, уносясь в далёкие дали, под самые звёзды, в мягкие облака, растянувшимся над верхушками гор. Только от продолжения — сегодня, здесь, среди этой сказки — Лев отказался. Никто из них не подумал о том, чтобы брать с собой смазку. Яку разочарованно застонал. — А здесь не продаётся? Что там за автомат в туалете на стене? Не с прокладками же? — В прошлый раз вам не надо было, — Лев оставил его на кресле одного. Присел опять рядом и поцеловал коленку. — Эй, мы же договорились! — На пальцы? Договорились. На другое — нет. У-у-у, упрямый Хайба. — Но я могу! — Яку легонько подёргал его за прядку волос. Они пробовали, у них вышло! — Ага, а я? — отвёл его ладонь от своей головы Лев и переплёл пальцы в замок. Приподнял повыше. Ах. До Яку дошло, что в прошлый раз Лев придерживал его правую ногу своей левой рукой. Той, на которой у него теперь была шитая рана под бинтами. Не надо ему эту руку пока напрягать. — Ох-х-х... Обидно! Здесь очень уж удобное кресло! Яку, хмурясь, погладил пальцем звёздочку на обивке. Лев провёл ладонями по подлокотнику вверх и на спинку, встав: — Если диван сложить, будет то же самое. — Ага, — обрадовался пониманию Яку. — И там одеяла есть. Лев улыбнулся, теперь точно не считал, что это Яку на отказ обижается. Наклонился и поцеловал его сверху. — Поедем домой на такси и продолжим, — предложил Яку. — О нет, дома Вата-чан, — охнул Лев. — Нам стоит заняться сексом в машине. — Ох, да, но там же так холодно. — Не в моей! В такси! — Яку почти шутил. — Это ж столько такое такси стоить будет... — снова охнул Лев. — А что? Наверняка есть такая услуга. — Яку-сан, вы... — А ты как будто не хочешь. Ну-ка делись, какие у тебя фетиши? — будто приготовившись слушать доклад, Яку поудобнее уселся в кресле. — Бу-у, нет, нет, нетушки, — зажмурился Лев. Чмокнул его в макушку. — Не поверю, что их нет! — Яку упрямо протянул к нему руки наверх. — Потом скажу. — Говори сейчас!! — пальцы требовательно сцепились над шеей Льва. — Вы — мой фетиш, неужели неясно? — Лев наклонился к нему так, что его лицо оказалось перевёрнутым над лицом Яку, и чмокнул его в улыбающиеся губы. Яку хотел было влезть на кресло, встать на коленки, чтобы целовать вставшего за спинкой Льва и дальше, но нога заболела, заставила передумать. Яку раздосадованно сел обратно. В пальто осталось лекарство. Но пальто было наверху, сдано в гардероб. Кажется, на сегодня всё. Яку нахмурился, вновь погладил вышитые на обивке звёздочки, совершенно не желая с ними расставаться. В прошлый раз кресло тоже со звёздами было? С большими, белыми, вспомнил Яку. Нога, едва напоминавшая о себе весь вечер, сейчас заныла так, что игнорировать её было трудно. Лев помог ему обуться и так нежно целовал, что Яку готов был забыть про любую боль. — Почему здесь только кресла? Нет кабинок с кроватями? — вздохнул он. — Это наверху, на этаж выше над клубом. Но я там не был, — смущённо почесал нос Лев. — Оплата почасовая за комнаты. Не знаю цену. Ох. Наверняка там можно не только комнату, но и сопутствующие услуги получить. Всё же странное место этот клуб! По пути наружу Лев быстро ушёл вперёд, а Яку притормозил на очередном мягком углу. В ответвлении коридора, в стороне — руку протяни! — две девчонки почему-то не заперлись в кабинке. Одна из них, пряча голову под юбкой, отлизывала другой, стоящей у пушистой стены. Та выгнула спинку, тянула вверх руки. Заметила Яку и хитро подмигнула, поманила к себе кивком головы. Нет уж, спасибо. Он тут не помощник. Яку пошёл вслед за Хайбой. Едва ли у всех тут такие нравы. Просто эти две — излишне раскованны. Лев подзавис у выхода с лестницы и решил, что ему нужно ещё раз умыться. Оставшись один, Яку огляделся. Народу было намного больше. Он тоскливо отметил, что все диваны в персиковой зоне казались занятыми. У танцпола Куроо внезапно налетел и скинул на Яку Кенму, ускакал в туалет. Кенма был пьяненький, но вполне стоял сам и даже не думал шататься. — Как будто я его не пускал, — проводил он взглядом убегающего Куроо. — Ты долго над ним за лилии издеваться будешь? — без одобрения спросил Яку. Ясное дело, не пускал. Кенма обиженно хмыкнул, оскорблённый такими подозрениями. Потом улыбнулся, прикрыл глаза и запрокинул голову, ткнувшись спиной в стену. — Эй, ты нормально? — осмотрел его Яку. — Я выпил всю "радугу", — доложился кохай. — Всю? В смысле, весь набор коктейлей? Один? — Ага. Как и задумано. — Ох. И голубенький тоже. От которого уносит. Который все Яку не советовали пить. Это что сейчас будет? — Подожди, он ведь предпоследний. Если он самый забористый, то фиолетовый тогда какой? — спросил Яку. — Он сок виноградный без ничего, — Кенма приоткрыл один глаз, не обнаружил рядом Куроо и снова закрыл. Зачем там сок? И как так вышло, что Яку его в прошлый раз так и не попробовал? Или пробовал, но не разобрал ничего? Тогда они довольно долго сидели на диване за столиком. Каждый в сумме выпил не меньше, чем Кенма сейчас. Нестрашно. Ничего с ним не сделается. Можно не беспокоиться за него. В конце концов, роль мамочки у них всегда была возложена на Куроо. Яку оглянулся на туалет. — Нормально всё будет, — Куроо вернулся в сопровождении Льва. Тот с любопытством осмотрел Кенму, будто бы ожидал, что у того как минимум кожа разноцветно-полосатой станет. — Н-да? — Не смотри на меня, как будто я его отравил, Яккун! Он же не залпом их смешал и выпил!! — Если ты угробишь Кенму, я тебе не завидую, — всё равно пригрозил Яку. — Да, Куроо-сан, как вы будете спойно спать, если со мной что-нибудь случится? — ёрничая, Кенма с всё ещё закрытыми глазами хихикнул и снова прижался к нему, обхватив за локоть. — Ах ты жопенька, — нежно обозвал его Куроо. Лев рядом смешливо фыркнул. — Ну, вы как? Ещё тут побудете или программа-минимум выполнена на сегодня? — спросил их Куроо, дёргая бровями. Знал, откуда они вернулись. Яку нахмурился, но Лев его опередил: — Нет, у Яку-сана нога болит! И тут же пискнул, получив ладонью под рёбра. — Остаёмся, — Яку показал тростью в направлении только что освободившегося дивана рядом с ними: — Вижу цель, не вижу препятствий. Лев скорчил недовольную мину, но к дивану метнулся. Занял место и его семпаи смогли подойти, чтобы сесть. Сев спиной к подлокотнику, Яку вытянулся, устроил правую ногу на коленях у Льва. — Болит — не значит, что надо сразу домой, — сказал он. Лев кивнул. Яку коснулся его перебинтованной руки, молча интересуясь, а в порядке ли сам Лев. Тот успокаивающе улыбнулся. Кенма и Куроо сидели дальше за ним. Первый снова впал в свой музыкальный транс, а второй пытался его не уронить с колен. Целовал Кенму в шею, и, чтобы не смотреть на них, Яку следил за тем диваном, где они со Львом сидели вначале. Там всё ещё выступал длинноволосый парень, что-то рассказывал сидящим, уже не зачитывал. Размахивал руками и игнорировал попытки друга или парня увести его. На столе перед ним высились пустые ряды стаканчиков. Отчаявшись, тот парень принялся передразнивать его за его спиной, и зрители смеялись, вызывая у рассказчика полное недоумение. Яку тоже посмеялся, не сразу заметил, что Лев уткнулся в телефон. Яку написал ему "не скучай♡:*", убрал свой телефон в карман. Лев ойкнул, когда заметил сообщение, и улыбнулся. Наклонился к нему. — Эй, не опирайся на свою больную руку, — притормозил его Яку. Оставил ладонь на его плече. Лев прижался к ней щекой, наклонив голову. Пытался выпросить разрешение на один хотя бы слабоалкогольный напиток, скучал. Яку покачал головой, привлёк Куроо, чтобы объяснил, чем это грозит, но тот — вот задница, — сказал, что такой громадине от глотка какого-нибудь мохито вреда не будет. Лев вскинул руку. Яку закрыл лицо руками — делайте, что хотите! Официантка принесла именно мохито. Лев попросил с двумя трубочками. Не то, чтоб Яку особо хотел пить, но две трубочки в одном стакане примиряли его с этим. Куроо хмыкнул и щёлкнул их на телефон, когда они вдвоём пили из одного бокала. Яку прикрыл глаза, сосчитал до трёх и не стал ругаться. — Это было в списке? — выпустил трубочку Лев, сверкая глазами. — Даже если не было, — Яку не стал договаривать, притянул его за шею к себе для поцелуя. Не разрывая его, Лев поставил стакан на столик и, хмурясь, притянул Яку к себе, сажая на колени. Яку охнул ему в губы, но не оторвался от них, с удовольствием отмечая, как руки Льва сжали его. Но смотрел он при этом не на Льва, а в камеру телефона. Куроо уже не фотографировал, снимал их на видео. Только теперь заметив, Лев почему-то отвернулся. Яку усмехнулся, показал в камеру два оттопыренных пальца. Куроо хмыкнул и покачал головой. Отвернулся от них к что-то сказавшему ему Кенме. Яку целовал Льва в лоб и виски, думая, что тот отворачивается, потому что обиделся, но тот принимал сообщения в телефоне. От Куроо. Вот с этими самыми, только что сделанными, фото и видео. Просмотрел их и вздохнул. Яку чмокнул его в нос: — Надо же тренироваться для фотосессии? — Вы такую хотите? — поднял на него глаза Лев. — А что? Это даже не ню. — Н-надо подобрать, во что оденемся... — У нас куча времени на подготовку. — Я думал... Лев вздохнул и прижался к нему. Яку едва расслышал, что тот договорил: — Думал, вы никогда в жизни не захотите так сниматься. А я очень, очень-очень хочу, чтобы у нас были такие фото!! Я умею делать видеоклипы! Яку взъерошил ему волосы: — У нас ещё и фотоальбом красивый для распечатанных будет. — У-у-уи!! — радостно поцеловал его Лев. Яку умиленно погладил его по щёчкам, но слезть с его коленей ему всё же пришлось. Чтобы Лев не скучал, Яку пытался отправить его на танцпол, но тот больше хотел обниматься и целоваться с ним, а потом вспомнил глупую свою игру и считал поцелуи: — Мы же ни разу ещё до ста не дошли. — Да мы уже тысячу раз поцеловались! — намеренно дразнил и сбивал его со счёта Яку. Чуть позже Куроо и Кенма куда-то делись вместе с подошедшими к ним незнакомыми Яку ребятами, и, совсем потеряв их из вида, Яку вместе со Львом решили, что клуба с них на сегодня хватит. — Придём сюда отметить, когда мне можно будет пить, Яку-сан, — Лев застегнул своё пальто снаружи на холоде. — Обязательно. Знаешь, знаешь, что? Нам нужно придумать позы. — Какие? — хихикнул Лев. — Я не о том! — кутался в шарф Яку. — Для фото! Не стоять же столбом. — А чего мы сейчас полчаса на диване делали? Не тренировались для фото разве? — Это разминка была, — не растерялся Яку. Они прошлись по улице совсем немного, и дальше Яку стало трудно терпеть боль. Таблетка не помогала вот так сразу. Такси мчало их по полупустым улицам к дому. Дома на лестнице, горячо целуясь, Лев прижимал его к стене, и Яку уже готов был кричать, что тот может делать с ним всё, что захочет. Если бы не нога! Она в самом деле мешала. Сегодня — серьёзно. Ничего, ничего. Яку её кода-нибудь победит. — Нгы-ы-ы, — раздалось из-за двери квартиры при их приближении. Лев замер испуганным сусликом. Вскинул руки: — Это привидение!! Яку-сан! — Это кошка твоя соскучилась, чучело, — фыркнул Яку и приготовился открыть дверь. — Лови. Лев говорил, что эта кошка нелюдима, но вот же, привстала на лапки и взволнованно обнюхивала их, пока Лев помогал разуваться. Глупо, наверное, подумал Яку, когда они отбились от соскучившейся Ваты-чан и та разместилась у прилёгшего на диван Льва на животе и качалась от его дыхания вверх и вниз. Яку пристроился к ним рядом. За неимением другой кошки Яку обнял Пушинку. То, что он наговорил Льву в клубе, в приватках на кресле — нет, не глупо, всё правда. Только неловко было за всю подачу. Он не совсем то сказать хотел. Почему не вышло? Яку почесал Пушинке ушко, повторяя за Львом, но опомнился, что она неживая. — А что не так? — подбодрил его поцелуем Лев. — Только не забирайте назад слова о том, что любите все мои гели для душа, вы мне сердце разобьёте! Яку посмеялся, тоже чмокнул его: — Нет. Я хотел сказать, что люблю тебя. Без... придури. — Придурь тоже нужна! — хмыкнул Лев. Отвёл его руку от подушечной кошки и подставил Ватрушке под подбородочек. Послушавшись, Яку почесал мягкий воротничок. Вата-чан зажмурилась и ей не было никакого дела до переживаний Яку. Льву, кажется, тоже не очень интересно было. Он помолчал, вгоняя Яку в тёмные мысленные лабиринты, а потом напомнил: — Вы сказали, что любите меня. Я ответил, что не надо мне этого доказывать, я вижу. Я верю. И я вас тоже люблю. Яку зажмурился, закусил губу. Да как посмел додуматься, что Льву всё равно! Он больше не считает, что Яку ему из вежливости согласием ответил. Никогда не считал. Все эти его "никогда не смел, никогда не надеялся, что" — только многолетняя привычка. Выветрится. Яку самому давно пора это понять. — Ты знаешь. Я не только это пытаюсь сказать. Я хочу, — Яку сел на диване. — Я хочу, чтобы ты знал, я никогда не хочу причинять тебе и капли того нехорошего, что делал бывшей. Я не могу сказать, что я резко исправился, но... Ты во мне всё хорошее будишь... Слова не складывались и всё. — Не надо, Яку-сан, — остановил его Лев. — Я знаю это. Вы не станете. Вы же обещали не изменять. Вы видели тех девушек в коридоре? И не пошли к ним! — Да мне и в голову не приходит обращать внимание на других в таком смысле! — Вот я это и вижу. И миллион остальных важных мелочей. Или мне тоже ещё раз извиниться за свою маленькую грубость? — хмыкнул он, снова сглаживая острые углы улыбкой. Яку поцеловал его, но никаких интересных извинений не получил: у него самого болела нога, а Льву было неудобно с его рукой. А очень хотелось сложить диван и попробовать... всё. Лев сбежал и от предложения полениться в постели. Яку понял, что требовал слишком много его времени для себя. Льву надо было побыть одному. Он намного раньше Яку, наверняка ещё по дороге домой вспомнил про запланированный на завтра разговор с матерью. Яку вздохнул, вспомнил об этом сам только сейчас. Понадеялся, что в клубе Лев достаточно отдохнул от грустных мыслей. — Иди за котацу, — позвал его из холодной не-комнаты Яку. — Я в душ. Если минут через двадцать не вылезу, приходи меня вытаскивать. Больно вообще-то было очень. И грустно. Кроме клятв в любви и обещаний не изменять у него было ещё одно веское доказательство для Льва — он хотел в открывшуюся новую жизнь с ним вместе, поэтому собирался попробовать лечить ногу, на что не решался несколько лет. Это нужно было сказать! Но опять — не сейчас, потому что Лев погрузился в мысли про завтра, вцепился в дневник свой, готовился. Ах. Но когда тогда? Яку его не звал, но Лев сам пришёл высвобождать его из плена ванны. Вытирал его полотенцем и, похоже, что ему это нравилось. Скромно попросил помощи: он пересмотрел кое-что из того, что хотел сказать матери завтра. — Мы с Алисой говорили друг другу, как хорошо, что у нас есть поддержка наших любимых и наших друзей. — И друг друга. — Да. Но как прозвучит? Для мамы. Будто она не нужна. А она нужна! Очень! Они разместились у котацу, и Яку обнял Льва, получил доступ к страницам дневника и помог подобрать слова. Не для себя всегда легче найти их. Когда Лев задремал и к нему в ноги легла Вата-чан, Яку мысленно просил звёзды в небе сжалиться и вернуть ему горы, чтобы он смог гулять по ним со Львом вместе, когда всё наладится.