Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Воскресенье, 19ое января Яку

Лев притёрся к его левому боку с утра, отчего Яку и проснулся. Лежал на животе и не мог под его весом толком пошевелиться. — Я не умытый! — ткнулся в подушку он. — Вы самый вкусный, — заверил его Лев, навалившись на него с поцелуями. — Ув-в! Не дави на меня справа! Ты тяжелый! И на левую руку не опирайся, тебе нельз... — Бу-бу-бу, — смеясь, заткнул его Лев. Яку ничего возразить не успел, почувствовал, как с него вдруг сдёрнулись трусы и влажные пальцы Льва, сразу два, оказались в нём. Яку охнул в подушку, а Лев ввёл сразу третий, явно забавляясь, рассматривая реакцию Яку, вздрагивающего под ним. Смазку он припрятал в уголке наволочки своей подушки. Спросил, не болит ли нога, и обхватил Яку коленками с обеих сторон, на секунду взметнув над ним одеяло. Снова притёрся, головкой к самому входу, задышал в шею. Похоже, у него хорошее настроение с утра? Яку наугад цапнул подушку — там же был спрятан и презерватив. Лев хмыкнул, но упаковочку принял из его пальцев, а пока возился с резинкой, Яку успел сунуть руку себе под живот. Левую. Правую Лев прижимал ему своей рукой к постели, и это Яку чертовски нравилось, ровно как и скольжение члена по его заднице. Выгнуться ему на встречу не вышло, да и вообще двигаться не получалось, Лев плотно прижал его к постели и должен был справляться сам. Яку попытался оглянуться и был припечатан поцелуем обратно к подушке. Член вошёл туже, чем в прошлый раз, но всё же Яку возликовал. Чего это чучело вчера отказывалось в клубе? — Больно? — выдохнул Лев. — Ни... — больше Яку выдавить не смог, тело отозвалось дрожью на первые толчки. Лев его и так понял. Он честно старался не менять темп так часто, но почему-то сбивался, не давая Яку снова ловить перед глазами звёздочки... В конце концов Яку признался, что больше не может. Выдохнув ему в затылок, Лев зацеловал его шею, осторожно слез, улёгся рядом. Смотрел на него большими-большими глазами. Яку так хотел прижаться к нему, но для этого нужно было повернуться на правый бок, а он не мог этого сделать. Оставалось только сжать его руку своей. Так мало! — Мне правда можно это всё, — крепко прижал его ладонь к своему лицу Лев. Яку вздохнул. — Обними меня, — попросил он, закрывая глаза. Кошка Ватрушка тоже пришла к ним на постель обниматься, разлеглась на Яку во всю длину и сладко потянулась. Яку приоткрыл один глаз. — Ты моя радость, — сказал он. Дремавший Лев прижался к нему чуть ближе. — Чудо моё. Лев согласно кивнул. — Красотуля. Лев смущённо хмыкнул. — Лапонька. — Э-э, Яку-сан?.. — Моя девочка. Хайба открыл глаза. Яку чесал Ватрушке подбородочек. — Яку-сан!! — едва не подскочил возмущённый Лев. — Да, котик? — с невинным видом отозвался Яку. Лев недовольно сел на постели. Яку протянул к нему вторую руку. — Она разве не заслужила? Вата-чан, по мнению Льва, заслужила целого мира в принципе и остаться жить с ними, в частности, но Яку не позволил. Шерсть, пусть кошку и вычёсывали, ему надоела всего за три дня. Льву пришлось смириться. После завтрака Яку сделал ему укол и перебинтовал руку заново, потому что повязка вся сбилась. Ранка кровила, но была чистой. Лев осмотрел новую перевязь без надписи и вслух подумал о том, что недавно захотел себе ещё одну татуировку. Ещё не придумал, какую. — Придумаешь — тогда скажешь, — с поцелуем на удачу отправил его наружу Яку. Лев унёс с собой кошкин лоток и саму Ватрушку. На волейбол к Шибаяме он сегодня из-за порезов не шёл. Шёл, зато, к маме. Для начала в кошачьем приюте настроение ему сбила вернувшаяся с практики студентка Руна-чан, заобнимала, и Лев на неё жаловался Яку, когда, вырвавшись, ехал на автобусе к маме. Как прошёл этот разговор, Яку не знал. Лев вернулся ближе к обеду, и сообщение, присланное Алисой Яку, его не взбодрило. Получив его немного ранее, сам Яку едва не порвался от умиления: в нём на старом фото очень маленький Лев спал, свернувшись калачиком, а на новом, сегодняшнем, его младшая племянница повторяла ту же позу. Яку потрогал Льву лоб. — Я не заболел... — От укола может быть недомогание, думаю. Как себя чувствуешь? Можем сходить пообедать куда-нибудь, — предложил Яку. Он снова ничего не готовил, на минутку заехал к тёте и дяде, получил от них коробочку чая и узнал, что Минеко-нее-чан теперь снова живёт у себя. Вернувшись, сбегал в магазин и к почтовому ящику, наводил порядки внизу, а потом вытащил большую часть вещей из ванной комнаты: завтра её должны были осмотреть и начать переделку. У Льва опять не было аппетита, но он согласился на кафе при гипермаркете. Яку заказал бургеры, небольшие порции супа и десерт чудесного вида — а Лев даже не потянулся к телефону, чтобы сфотографировать для инстаграма. — Тётя отправляет её пожить у дедушки, — сказал он про мать. — Ей удобно, что мама помогает по дому, но она не может приглашать своего мужчину из-за неё. Я предложил помощь с перевозом вещей. Отказалась. — Хей, а о главном-то вы говорили? Или твоя мама опять молчала? — Всё... всё, что вы вчера говорили мне... Почему вы вообще решили это говорить? — вместо прямого ответа повозил в тарелке ложкой Лев. — М-м-м... Потому что посчитал, что тебе нужно это услышать. Ты недавно очень хотел. В... Во вторник? Когда ты устроил гнездо из одеял, — напомнил ему Яку, не уточняя, что тогда вернулся после разговора с девчонками, а потом они слегка экспериментировали в постели. — Ах... И правда. — А что? — спросил Яку Льва. — Мне нужно услышать это ещё раз, Яку-сан, — сказал он. Льву надо было — и Яку повторил то, что давно уже думал, едва ли не с первых дней. — Знаешь... Ты видел ту сторону меня, о которой никто на свете и не знал. Поэтому, пожалуйста, дай мне хоть каплю такого же доверия в ответ. Я не предам. Я не смогу больше этого сам пережить. Я должен доказать, что могу быть человеком и поступать, как человек. Не хочу, чтобы ты думал, будто кругом лишь враги. Я сам так недавно думал — ничего приятного! Мы поможем друг другу. Будем учиться, будем притираться друг к другу, будет сложно, но я обещаю. Всё у нас будет в порядке. Котик — его милый котик! — шмыгал носом и вытирал глаза ладонями. — Лев, ты что? Лев? — тревожно придвинулся к нему Яку. — Я, когда влюбился в вас, я же даже не соображал, что когда-нибудь подниму настолько откровенные вопросы. А вы — рядом, и мы — справляемся с этим!! Лев крепко прижал ладони к глазам. Яку хмыкнул, погладил его по плечу. Поймал слегка встревоженный взгляд официантки, но решил не обращать на неё никакого внимания. Никого это не касалось, кроме Яку и Льва. После обеда, вернувшись домой, они приготовились с осторожностью открывать дверь, привыкшие к любопытной Ватрушке, но кошки не было в доме — они оба совсем позабыли об этом и рассмеялись. Возможно, Яку согласится брать её вот так иногда. Но для начала купит робот-пылесос, а ещё — починит перекошенные межкомнатные двери, потому что не везде кошке должен быть доступ, даже если она такая умная и красивая. Греясь, Лев лежал под котацу и тихо слушал музыку в телефоне. Подсунутое и порезанное ему яблоко сгрыз, а когда Яку протянул ему Пушинку, ухватил его самого за руку. Яку прилёг рядом с ним в нагретое местечко, очень уютно устроился в его руках. Лев и сам с большим удовольствием его обнимал. Прошептал на ухо, что подробнее расскажет потом. — А пока... Стало понятно, что моя ориентация для отца — только повод выйти на открытый конфликт. — Только повод? — нахмурился Яку. — Я не собирался считать себя самым виноватым, — заверил его Лев. — У них были свои... разногласия. Я и это пропустил, — грустно добавил он. — Мама считает, они бы всё равно развелись. — Ох, так ты смог разговорить её. Хорошо. — Да, наверное. — Но ты грустный, — посмотрел на него Яку. — Не это хотел услышать? — Я же не знал, что я услышу. Оказался неготов. К подробностям. Она сыну и подробности рассказала? Ох-хо-о. Нехорошие такие подробности, которые Лев перенёс на свои собственные отношения с Яку, раз просил снова заверить, что его парень отлично знает, как не надо делать. — Котик? — позвал Яку. — А твоя мама, получается, знала, что ты гей? Она... она как относится? Это тревожило его тоже. Но Лев безучастно вздохнул, будто его самого это могло не волновать: — Я не понял. Он не хотел продолжать. Яку уже знал, когда Лев соберётся и испишет пару страниц в своём дневнике, сам возобновит разговор. Будет повторяться и отвлекаться, торопливо проглатывать окончания слов, теребить пуговицы на одежде — своей или Яку, какие найдёт. Расскажет и сможет расслабиться. Яку нужно было только немного подождать. Это всего лишь плохой день, и то — не весь. Яку посчитал, что за время второй смены тот неплохо отвлечётся. К вечеру Лев оттаял, даже начал шутить и, к счастью, по-человечески поел во время ужина. Яку выдохнул, но всё равно тайком написал Суге. Тот пообещал позвонить ему, но завтра. После закрытия Лев позвал принять ванну вместе с ним. Поразмыслив на лестнице, Яку понял, что ему интересно понежиться в горячей воде, и пусть Лев мажет его, чем захочет. Ванны скоро не будет, надо с ней попрощаться. Яку ведь не только из-за ноги сейчас душевую зону собирался делать. Потом, после новой операции будет невозможно в ванну залезть очень долго.