Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Четверг, 30ое января Яку

В шесть Лев опять разбудил ребёнка: по будильнику скатился с дивана, оделся и рванул вниз. — Куда? — испугалась малышка. Яку отнёс её к кухонному окну смотреть на мусоровоз с мигалкой и там объяснял, что Лев внизу вывозит дяденькам мусорные баки. Льва, конечно, из окна кухни не было видно, и малышка хмурилась, размазывая слёзки по щекам. Лев скоро поднялся обратно. — Ну вот и он, — весело улыбнулся Яку-сан. Лев нашёл их у окошка. — Вот и ты-ы! — вывернулась из пледа Хоши-чан, потянулась к нему с подоконника. Лев потёрся кончиком носа о её носик, закулёмкал обратно в плед. Из окна они посмотрели, как в мусорку опрокинули второй ящик. "Дяденьки" прицепились мусоровозу сзади. — Пока, машинка, — подсказал Лев. Хоши-чан помахала ей ручкой на прощание. Лев унёс малышку в зал на постель. Помурлыкал там с ней о чём-то, велел спать дальше и вернулся в кухню к Яку, так и стоящему у окна. — Вы её что, на руки брали? — тихонько обнял он Яку. — Ага. — Нога заболела? — Ага, — Яку прикрыл глаза. — Тоже бы разреветься и на ручки. — Ну начинайте, — разрешил Лев. Поцеловал в макушку. — Ну не-е, ты от меня тогда сбежишь, — сонно ухватился за его свитер на спине Яку. Они сегодня спали в тёплом и приличном. Лев в тонком свитере и спортивных штанах, а сам Яку в пижаме. — Яку-сан, идёмте под одеялко. — Подожди, я хочу ещё немножко побыть в моём любимом месте. — У окна? — У твоего сердца, — собрал Яку вокруг себя руки Льва. Будто у него могло быть любимое место, кроме его объятий. Лев снова поцеловал его в макушку, хитро улыбнулся: — Это очень легко перенести под одеялко! Давайте, покажу! Яку притёрся щекой к его груди и зажмурился, не желая двигаться. — А если лечь, не будет так болеть? — догадался Лев. Ещё несколько минут терпеливо ждал, когда Яку решится отойти, и был награждён сладким поцелуем уже на диване. Проснувшаяся около восьми утра мелочь обнаружила, что нельзя виснуть на левой руке дяди Льва: у него там болит. У него там царапина! — У меня тозже есть! — заявила она. И долго оглядывала свои ручки в поисках царапки. Не нашла. — Зажила, наверное, уже? — подсказал Яку, ждущий, когда закипит чайник. Девочка вздохнула. Не хотела соглашаться. — Завтракать будем? — спросил он. — Да. Нет!! — сразу же передумала малышка. А. Это у неё период такой. Лев вернулся из ванной и подхватил её на руки: — Ты кашу на завтрак будешь с маслом или с малиновым вареньем? — С ваненьем, — немедленно потребовала Хоши-чан. А, правильный выбор же надо предоставлять, согласился с такой стратегией Яку. Верно. У Льва, во всяком случае, сработало. Так, выбирая из альтернатив, она согласилась завтракать, сидя на коленках у Льва, сама и большой ложкой. И справлялась. А потом очень не хотела уезжать от них к бабушке, да ещё страшно удивилась, что им надо сегодня работать и они никак не могут провести с ней такой же увлекательный день как вчера. — Хм, а почему к бабушке, а не в сад? — спросил одевающегося Льва Яку. — И в садик не хочу!! — Потому что у меня-то её не примут, — пояснил Лев. — Не хочу!!! — Блин, моя мама — бабушка, никогда не смогу привыкнуть, — улыбнулся он на выходе. — Иди уже, дядя, — улыбнулся Яку. Помахал детёнышу рукой. Хоши-чан приготовилась реветь. Таксисту скучать не придётся. Льву тоже. Этим утром он должен был отвезти племяшку, потом проведать в больнице Алису и привезти ей чего-нибудь, если попросит. И ещё он собирался навестить Удай-куна с его простудой. Яку надеялся, что Лев не заразится. Не заразился же он, когда ухаживал за самим Яку в декабре. Сплошные простуды кругом. Отец его вот. Кто вообще мог подумать, что они вот так случайно встретятся? Яку тревожился за своего котика. "Нормально я себя чувствую," — сказал он вчера. Так нормально, что непременно решил это доказывать, допуская до личных записей в дневнике. То, что они оба могли веселиться всё это время, ещё не значило, что на душе не скребли кошки. Как их унять? Как доказать Льву, что из этого дома его никто не выгонит? Что он может без опасений отбросить "не" от не-комнаты. Ему станет легче в это поверить, когда Минеко лично вывезет все лишние, не принадлежащие даже Яку, вещи и от лица дяди и тёти порадуется за то, что Лев сможет поддержать Яку с его лечением. И если потребуется хоть все стены покрыть созвездиями — Яку согласится, не раздумывая. Лев вернулся к часу, через десять минут подъехала Минеко и почти сразу после неё появилась Рей, так что можно было для начала пообедать, а потом, оставив ресторан на помощницу, подняться наверх и плотно заняться жилищем. За обедом же Минеко трещала о делах тёти и дяди, а потом достала бумажный пакет, придвинула к Яку. Там оказалась подушечка с краской для печати и сама печать. С логотипом и названием ресторана. Как раз та картинка, какую Яку рисовал на своих акриловых картинах, повешенных в зале. — Так. А зачем? — спросил он. — Это для дневников! — ответила Минеко. Мало ей было массово выпускаемых штемпелей со всякими её листиками-хуистиками? Яку припомнил недавний случай: — Хм, я тут пару недель назад на твою фанатку напоролся, она дала мне порисовать в её блокноте, и я ей ещё визитку с этой картинкой дал. Минеко взмахнула руками: — О, я знаю, она мне написала вот на днях. И спросила, нет ли в твоем ресторане печати. — Ох. Поэтому ты сделала печать. — Да! Обещай что оставишь её в доступном месте. Та девочка придёт! Кстати, её зовут... — Та-ак, ну-ка цыц, нее-чан. — Ах, да, — хлопнула себя по лбу Минеко. По привычке чуть не начала предлагать ему познакомиться поближе с новой подружкой. Яку посмеялся. Лев криво улыбнулся. Ему было неловко в присутствии сестры Яку, но это должно было пройти во время совместной работы. Пробираясь в дальнюю, бывшую свою комнату через спальню, Минеко чирикала что-то про систему уборки конмари. — Надо брать в руки каждую вещь и прислушиваться к себе, радует эта вещь тебя или нет. Если нет, то избавляться от неё. Начинать надо с одежды. — Одежда тут только твоя, и вся старых размеров. Никогда не понимал, какая радость её хранить, кстати. — Никакой, — Минеко решительно выдвинула три коробки. Попросила: — Лев-кун, Лев-кун, выстави их, пожалуйста, за дверь, к лестнице. Я их вывезу и даже разбирать не стану. — Не таскайте, я сам, — поднял он одну коробку и не позволил Минеко взяться за вторую. Яку проследил, чтобы он не нагружал сильно левую руку, всё ещё опасался за его порез. Лев улыбнулся и, когда Минеко отвернулась, Яку получил от него быстрый поцелуйчик в щёку. Кроме разобранной мебели и хлама вроде старого пылесоса они нашли копилку, в которой Минеко хранила фантики от конфет, пока не переклеила их в блокнот. Тогда и началась вся эта её "бумажная болезнь". Теперь копилка перешла ко Льву, использовать по назначению и копить на что-нибудь, как он и хотел. Кажется, это было в списке. Про список они проговорились, и Минеко потребовала показать ей его, когда закончат. Парни же оба понадеялись, что к концу она так вымотается, что забудет про него. Ещё нашлась аляпистой расцветки ваза для цветов. — Наконец-то. Но страшная же, как моя жизнь, — взял её в руки Яку. — Ну, а ты думаешь, почему она тут? — кивнула сестрёнка. — Эй! — Да! Знаешь, сколько я усилий приложила, чтобы мама не забрала её с собой в новый дом? — Могла бы просто разбить это чудовище. — А если в чисто белый покрасить, ничё так будет, — вклинился Лев. Яку с Минеко посмотрели на него, на вазу, и синхронно кивнули. Ваза была передана ему. Честь перекрашивать её в будущем тоже легла на его плечи. Дальний угол таил в себе коробку из-под чайника. В ней оказалась кучка мелких эспандеров, когда-то купленных юным Яку и забракованных, потому что чем-то его не устроили. И один растянутый носок. Минеко захихикала, но Яку не дрогнул, подтвердил, что это — самый-самый плохой из эспандеров, какие у него могли быть. Там же обнаружился один считавшийся утерянным фотоальбом, и Минеко немедленно созвонилась с тётей, а та чуть не разрыдалась от счастья. Сказала, как хорошо, что Лев появился, иначе бы этот разбор вещей в старом доме никогда не наступил. Яку довольно хмыкнул. Тётя утянула Минеко в разговор о какой-то доставке, полученной ею сегодня. В этом перерыве Лев отвёл Яку в сторонку, в кухню к окошку, и, не особо-то стесняясь, спросил, нет ли в старых вещах сестры старой некомовской униформы. Девчачьей, разумеется. — Извращуга, — опешил Яку, сразу понимая, зачем такая одежда понадобилась Льву. — Не вздумай при ней сказать!! — Поэтому мы тут! — возмутился Лев. — Сами, между прочим, малиновые тру... — Стоп!! — заставил его замолчать Яку. — Во-первых, это была бы вещь сестры. — Ладно-ладно, — поднял руки ладонями кверху Лев, уже жалея, что спросил. Сам бы, небось, не захотел щеголять в маечках Алисы? — Во-вторых, в Некому мы ездили не отсюда. Она тут быть не может. Да и потом, Минеко всего месяц-два её носила. Наверняка могла сдать назад. Хотя, я бы не удивился, если она её сожгла. Так что даже не упоминай. — Э, хорошо... — растерянно моргнул Лев. Яку ещё немного посверлил его строим взглядом, а потом поманил пальцем к себе, чтобы Лев наклонился для шёпота на ухо: — Лайфхак, Хайба: хочешь меня в юбке, купи юбку сам, — и куснул его за подставленное ушко. Лев ойкнул и покраснел, наконец. А потом потёр предплечье: — Что, любую? Яку оглядел этого наглого котика-переростка. Хмыкнул: — Желательно, по размеру. Понимая, что прощён и помилован, Лев захихикал и вернулся за ним в комнату к раскопкам. Закончить их вышло нескоро. Венцом среди находок оказалась Wii 2009го года и Лев нежно её обнял. Минеко осталась у них на ужин в ресторане, а потом вернулась наверх, утащив Льва с собой убираться: пылесосить и протирать пыль, отмывать от неё годные находки. Они вытащили наружу ненужное и погрузили в её машину коробки старой одежды, выставленные в первую очередь. Собрали шкафчик со стеклянной дверцей и теперь Лев мог хранить свои вещи там, а не в коробках. В не-комнате Минеко обнаружила у Льва шмотку от Азумане и с восторгом пищала. Будто вовсе не устав, она разошлась и помыла им кухню, похвалила за не скрипящие шкафчики, верно угадав причастность Льва к этому нехитрому ремонту. Яку было слегка так стыдненько за эту уборку, но сестре она почему-то казалась нормальным делом. Лев, поначалу не знавший, куда деться, привык к её обществу. Они о чём-то весело смеялись, когда вдвоём спустились вниз к десяти часам и помогли Яку закрыться. — Устала-а-а, — вытащила из своей сумки две бутылки вина Минеко-нее-чан и помахала ими в воздухе. — Ты героиня сегодня, нее-чан, — улыбнулся Яку, соглашаясь расслабиться. — У вас что, лишнее измерение в сумочке? — поразился Лев. — Настоящие фокусники секретов не раскрывают, — показала ему кончик языка Минеко. — Я знаю, — улыбнулся Лев. — Вы просто семья волшебников. — Прямиком из Хогвартса, — кивнула Минеко. Из сумочки она достала флэшку с фильмами. — Мальчики, организуйте закуски. Сказала бы раньше, в кухне что-нибудь бы состряпали им. Пришлось тащиться в комбини, потому что в холодильнике за последние дни они со Львом не доели только два тоскливых яйца. Лев тоже пошёл с ним. Нёс пакет с покупками. У входа в дом Яку его притормозил: — Ничего, что она останется? — Очень даже чего, я рад, — моментально отозвался Лев. — Да? Честно? — Угу. Вчера моя девочка, сегодня ваша, — весело подтвердил он. Вздохнув, Яку обнял его и потянулся поцеловать. Поймал себя на том, что действительно, как Лев ему показывал, сначала заглянул в глаза, а потом поцеловал в уголок губ. Лев улыбнулся и углубил поцелуй, так что у двери они оставались несколько долгих минут. — Я не ожидал, что мне будет так хорошо провести время с сестрой, — признался Яку. — Я вижу, у вас глаза такие счастливые, Яку-сан, — ещё раз поцеловал его Лев. — Я это люблю. Очень-очень люблю. — Утром будете вместе телевизору подпевать, — всё-таки отпер дверь Яку, пропустил Льва вперёд и закрыл дом на ночь. С лестницы Лев отозвался смешком. — Но вы соскучились! — Очень!! Дома Минеко встретила их с полотенцем на голове: — Чей фен? Я попользуюсь? И потом ворчала, что волосы не ложатся, как ей надо. Лев торчал с ней у зеркала и вместе с Яку считал, что ей подойдёт максимально короткая стрижка. Яку знал, что Минеко этого не любит, но Лев немедленно заслужил обратно её симпатию, сказав, что при этом будут отлично смотреться серёжки с крупными висюльками, а она их любила. — Как те снежинки у тебя, — напомнил Яку. Минеко от такой внимательности совсем оттаяла, и они смогли рухнуть на диван в гору одеял вместе с винишком, подсоединив ноут Яку к телевизору. После фильма Лев потянулся и оглядел разбросанные вокруг упаковки и тарелки: — А эта конмари прям работает? — Ага. Я столько ненужного смогла наконец-то выбросить, — подтвердила Минеко. — Так вот, что у вас за мода всё выбрасывать, — понял Яку. — Сам-то ничего не хранишь. У тебя все вещи — расходники. На память ничего не оставляешь. — Моя память в сердце и облаке, — отозвался Яку. Минеко хмыкнула. Про список она не забыла. Зачитывала с комментариями и смехом над глупостями. Но и умилялась тоже. — В жизни не знала, что в школе ты был такой романтик. Не строил из себя ничего, ну надо же, — подивилась она и запустила у себя в инстаграме тред с вопросом, какие милые ситуации её подписчики обязательно хотели бы организовать своим половинкам. Благо, со своей картинкой на фоне, не компрометируя ни братца, ни его парня. Уснула она, едва оказавшись на футоне. Лев пристроил возле неё Пушинку и вернулся с Яку на кухню. — Смотри, пропахнет её духами твоя кошь, — предупредил тот. — Не-а, она ведь моим шампунем мылась, — чмокнул его в ответ Лев. И притёрся, зараза. Нет, с Яку достаточно было того, что они прошлую ночь провели в пижамах. — Мы идём вниз, — потребовал он. — Мы же не в клубе, — хихикнул Лев, забавляясь, что Яку не мог его не хотеть. Похоже, это была расплата за все его смс-ки "хочу тебя". Как Лев сам жаловался, они приходили от Яку вечно не вовремя. Как будто Яку мог что-то поделать!! Сейчас он отвечал поцелуями, ладонями проходясь по всем слабым местам Льва, успешно раздразнивая его в ответ и ещё не зная, в самом ли деле стоит уйти вниз, или веселее будет внезапно остановиться и велеть спать.