Осколки Тедаса

Блэкволл понимал, что это… заслуженно. Не им, а Серыми Стражами, что предали доверие простых людей, оставив Редклиф на разграбление живым мертвецам. Недоверие крестьян, матери, что прятали своих детей за свои широкие юбки, мужчины, что встречали его на подходе, выставив вперед вилы. В памяти жителей Редклифа и его округи Серые Стражи были не героями легенды, а монстрами, что без сожаления покинули людей в час, когда так были нужны. — Я пришел, чтобы помочь вам, — сказал Блэкволл. Он говорил и говорил о том, что готов научить всех парней и девушек округи сражаться, — если кто-то пожелает — готов научить их держать меч и щит в руках, стрелять из лука. Готов научить разить врага, чтобы они смогли защитить свой дом. Люди боялись. Не верили. Закрывали перед ним двери. Блэкволл не судил их. Он видел в их глазах животный страх. И ему, Тому Ренье, этот страх был знаком. До боли. До окровавленных костяшек пальцев, которые повредил, молотя кулаками об стену. До ночных кошмаров, которые заставляют сердце остановиться от страха. Он поселился отшельником у озера, в лачуге, о которой все позабыли. Навел там скромный солдатский уют. И ждал. Теперь Блэкволл умел ждать. Первым к нему пришел парень, который назвался Томом — какая ирония — и попросил научить его сражаться. Он в одиночку тащил сестру и еще двух младших братьев. Боялся не постоять за честь семьи. Страх не защитить родной дом был хуже страха перед незнакомцем, который называл себя Серым Стражем. Странно как-то: раньше Блэкволл думал, что честь есть лишь у шевалье и прочей орлесианской швали, и лишь они о ней так ревностно пекутся. Он же так мечтал об этом — стать одним из них, стать героем и защищать свою честь и честь императрицы. Но честь, настоящая честь, была вот у таких вот парней-работяг, что были готовы взять меч в руки и до последней капли крови отстаивать свой дом. Хорошо, он вовремя понял, что к чему. Но героями, настоящими героями, станут вот такие ребята, как этот Том, которым еще есть за что бороться, и это что-то — не горы золота. Семья. Свой дом. Родина. А все, что может сделать Блэкволл — подготовить их к тому моменту, когда всем им придется поднять стену из щитов против венатори и красных храмовников. Они будут умирать, безымянные, захороненные десятками в братских могилах, на которых после все же установят памятники. Они останутся лицами в памяти лишь одного поколения и превратятся в причудливые легенды после. За них будут поднимать тосты в тавернах, их именами будут нарекать младенцев и о них будут петь менестрели… …если они доверятся Блэкволлу. За Томом пришли другие ребята, те, кто работал на ферме у объездчика лошадей. На его земли повадились волки, которых и огонь-то уже не пугал. Они учились стрелять из лука — крепкие по натуре, они весьма ловко управлялись с натягиванием тетивы. Потом были ребята с Перекрестка. Все больше и больше людей из соседних деревень направлялись к нему. Джон, Джек, Рассел, Сэм… он старался запомнить каждого. Делая из них не солдат, не простое мясо для бойни, а воинов. Блэкволл был уверен, что совершает хорошее дело. Что помогает им выжить. Только, в конце концов, всех его умений оказалось не достаточно. К Тому повадилась ходить сестра. Носила еду, когда в седьмые дни недели он долго тренировался с манекенами. Он журил её, говорил, что ходить одной — опасно, та упирала руки в боки и говорила, что теперь всяко не страшно — когда там дежурят ребята, которые умеют держать меч в руках. Правда, она не заговаривала ни с кем, кроме брата. И частенько из-за угла смотрела за тренировками. Блэкволл, конечно же, заметил. Как-то раз даже окликнул её, предложил научить её драться парными кинжалами — это он тоже умел, хотя сражался ими не так хорошо, как мечом и щитом. Она лишь испуганно попыталась скрыться за хижиной, где и жил Блэкволл, а дальше сбежала нехожеными горными тропками. Девчонка была презабавная. И по глазам видно — добрая. Он даже вырезал её свистульку-грифона и передал через её брата. Иногда слышал её неприхотливую мелодию. Тогда становилось светлее. Заговорила она с ним всего один раз, когда спросила: — Мой брат останется живым? — Он будет воином. И у него будет шансов выжить больше, чем у других, — честно признался Блэкволл. — Мне не нужен брат-воин. Мне нужен живой брат. Отец тоже был воином. Во время Мора его это не спасло… — протянула она и отвернулась, смущенная своей откровенностью. — Спасибо вам за ответ. И за то, что учите их всех. На следующий день рядом с хижиной он нашел корзинку со свежевыпеченным хлебом и хорошо прокопченными окороком. И от этого потеплело на душе. Потому что так, даже не состоя в ордене, он постепенно возвращал ему доверие. Пусть это было доверие одной лишь маленькой девочки.