Ночи, в которых ты потерян

Джаред зашел в «Клуб». Сколько он не был здесь? Четыре месяца. Символично - на японском четверка пишется так же как «смерть». Он улыбнулся, потирая ссадину на скуле. Неминуемая смерть все-таки настигла его после четырех месяцев игр «в любовь», бесконечных перелетов и сладковато-горького самообмана. «Неминуемая смерть» - нет, не так – «Ожидаемый, предсказуемый, закономерный»… Джаред окинул взглядом неустойчивые силуэты людей, наполняющих темное помещение: «… неизбежный пиздец всему», - он снова улыбнулся своей безошибочной интуиции, растирая ссадину на губе. Он вернулся, горите в аду. Ничего не осталось: нет больше Мэттью, нет их «общего чего-то», нет надежды и даже любви к Колину больше нет, любви, которая безотказно согревала сердце в самые безнадежные моменты, одновременно его и разрушая. «Меня нет». Теперь снова «Клуб» и ощущение себя только лишь через потребности похотливого Демона внутри, который требует удовлетворения. Время жатвы настало. Дольше стало невозможно закрывать глаза на то, что ты есть на самом деле. «Ну, привет, милый друг. Нам больше никто не сделает больно. Я позабочусь о тебе, Джей, и о Рэйон позабочусь, хоть она и против такого рода заботы, но все же... Больше никакой боли, обещаю…» Тошнотворный световой беспредел разрывал зрение неоновыми, ослепляющими вспышками. Джаред направился к центру манящей развратом и запахом секса глубины. Нравственное падение во всем, что тебя окружает. Так нравится снова быть частью беззаботного, бессмысленного удовлетворения самых низменных потребностей. Потребность вставить и потребность кончить, ты больше даже не полноценный биологический организм, твои функции сведены к выслеживанию подходящей задницы - даже не человека в целом - просто поиск приемлемых для развратного Демона внутри человеческой оболочки округлостей необходимой формы и размера. Ему нравятся узкие бедра, и чтобы ягодицы торчком - такие спортивно-проработанные, но маленькие, чтобы, когда вставляешь, складывалось ощущение разрушения чего-то прекрасного, целостного. Хотя "целостность" в таком месте откровенно смешное заблуждение. Но вся жизнь - иллюзия, так почему бы не пофантазировать о девственно-прекрасных шлюхах. Демону наплевать на самообман, он верит в то, во что хочет, главное в его характере – это страсть к эстетике. Подходящий объект нашелся быстро, и Джаред удовлетворенно потянул за руку обладателя, отвечающего всем заданным параметрам. - Привет, - шепнули улыбающиеся Джареду губы. - Привет, - так же лукаво шепчет Демон в ответ, успевая разглядеть в случайно попадающей на них полоске света темно-синий платок на запястье парнишки. – Ты кажется… - Тай. - Точно… - не говоря больше ни слова, Джаред повел парня туда, где можно затеряться и в тоже время оставаться на виду – чилаут идеально подходил для быстрого, случайного секса. - Ты красивый, - шепнул Демон, обводя тонкими пальцами контур чувственных губ. Черты мальчишки очаровывали своей молодостью, и Джаред снова чувствовал себя вовлеченным в заговор, где Вселенная со Смертью обменивались по только им ведомым законам такими вот несмышлеными, юными, всецело прекрасными, но не долгоиграющими в этом мире душами. Когда-то он сам был таким невинно-проклятым. – Очень красивый. Мальчик, облизнув кончики тонких пальцев, недвусмысленно взял один в рот, демонстрируя на деле, на что способен его язык. Джей томно закрыл глаза, припечатывая мальчика спиной к стене. - Сладкий… жадный… - люблю таких, - шепнул он, прислоняясь грудью к груди, в которой билось молодое, совсем еще не израненное сердце. Мальчик таял и млел в жарких, медленных ласках. Джаред развернул его спиной, тут же вдавливаясь твердым членом в упругие, кричаще обтянутые по всем правилам молодости голубыми, тонкими джинсами, вызывающие выпуклости. Рука сжалась на талии под футболкой, мальчик прогнулся навстречу верно ласкающим его тело рукам, позволяя целовать себя и кусать, так жадно, как только он сам этого хотел. Демон внутри Джареда знал такие секреты, в которых сам мальчик боялся себе признаться, поэтому ласки становились лишь слаще и злее. Джаред почувствовал, как на бедрах медленно закружили незнакомые касания. Чьи-то руки провели по ягодицам и так же медленно и плавно перешли на твердый член - "Приятно познакомится" - потянулись к мальчику, точнее грубовато сжали его сзади, заскользили между ног и снова вернулись на бедра Джея. Чьи-то губы начали покрывать его шею голодными поцелуями, заставляя закрыться синие глаза. Джаред потянулся, спиной теснее прижимаясь к присоединившемуся к ним невидимому партнеру. Его ничего не пугало и не смущало, Джаред погружался в прелести прежней жизни, а Демон внутри ликовал, заставляя сердце биться чаще, но ожесточенно уверенно. Трепета не было, как и не было ощущения сближения, лишь желание освободить и освободиться. Губы потянулись к его губам, две пары рук ласкали его тело, и Джаред уже не понимал, где его, а где чужие, где он сам, а где его бесстрашная, отчаянная личина, толкающая на всё это… Он почувствовал тугое кольцо пальцев на своем члене, а потом толчок, яркий свет … и все стихло… *** - Это так ты «нашел, что искал»? Это от беспробудного счастья ты подставляешься под двух мужиков сразу? – сжав пальцами воротник его куртки, Колин шипел в отравляющее красотой лицо. Он не видел Джея достаточно, чтобы свыкнуться с его отсутствием в своей жизни, но все же не достаточно долго для того, чтобы спокойно пройти мимо раздвигающего не перед ним ноги Лето. Ирландца трясло от неожиданной встречи с виновником всех своих душевных терзаний, но еще больше его трясло от желания врезать ублюдку за дикую выходку. Колин сам был в шоке от того насколько сильно его выбило из колеи увиденное в чилауте - чужие руки на теле Джареда – Колин мог бы и убить за такое. Он забыл про Криса, забыл о всех планах, он просто схватил Джея и отволок в первую свободную комнату. Колин дышал злостью, он не хотел верить, что так болезненно и быстро отреагировал, но чувство собственности по отношению к Джею никуда не ушло, а напротив, первый раз так сильно дало о себе знать. - Только под одного, другого я собирался трахнуть сам. - Ты, сука, совсем больной… - Колин раздраженно сжал кулаки, сам не понимая, как способен так долго сдерживать ярость и не сорваться, не ударить. Он не понимал, как можно делать то, что вытворяет Джей, они конечно далеко не на Святой земле, но тормоза должны быть даже у самых распущенных блядей, тем более, что Колин все еще отказывался верить в законченную блядскую сущность Лето. Ему было больно. Снова больно из-за него. - А ты видел здесь нормальных? – До него не достучаться, не пронять, не изменить его суть, хоть на костре жги - ведьма ебучая. Но сердце до сих пор настроено на их частоту, и Колин видит печаль в его усмешке, боль плещется в синих глазах, а Джей пытается казаться безразличным, он боится жалости, хочет быть сильным, достойным ненависти. - Что у тебя с лицом? – Фаррелл храбрился, не хотел спрашивать, но почувствовав его нестабильность, заметив нарочито самоуверенные жесты, просто не смог больше игнорировать его состояние. Колин видел ссадину на скуле, видел небольшой разрыв, синхронно пересекающий правый уголок губ, видел взгляд Джея, и ничего из этого не было свидетельством отлично идущих дел. Будто вспомнив о том, что лицо сейчас способно отражать особенности его личной жизни, Джей коснулся пальцами ссадины, но, увы, скрыть это было невозможно. Джаред отошел к стене и тихо произнес: - Подрался. - Это ведь он? – только сейчас до Фаррелла дошло, что все гораздо прозаичнее, и молчание Лето это только подтверждало. – Боже, Джаред… только не заставляй меня думать, что ты теперь, как одна из тех женушек, терпящих домашнее насилие… - Колин многозначительно замолчал, но, не дождавшись ответа, добавил: - Или, возможно, он в постели перестарался? Ты не научил его контролю? Всё рискуешь, тоже без стоп-слова развлекаетесь. Так острее, да? Ощущения что надо с ним? – Колин сам не понял, как повысил голос. Богатое воображение услужливо подкинуло пару сцен из нынешней сексуальной жизни Джея с МакКонахи, и захотелось блевануть. Болезненные спазмы скручивали желудок – это была ревность самая настоящая, банально человеческая. – А может, ты его рубашку сжег? – не успокаивался ирландец. - Или слишком крепкий кофе сварил? - Все? Закончил? – раздраженный голос в ответ. Джей стоял спиной, но Фарреллу не нужно было видеть его лица, чтобы знать, что светлые глаза сейчас наполняются слезами. Джей никогда не притворялся. Вот и сейчас он все такой же уязвимый перед ним, настоящий. И кажется не было ни мучительного четырех месячного разрыва, ни отрезвляющего разговора, когда Колин услышал МакКонахи рядом с ним, только тогда впервые осознав, что их расставание – реальность. И уязвимость Джея сейчас лишь злила. Колин злобно фыркнул, захотелось закричать: «Хватит уже! Хватит любить меня, ты просто не можешь так поступать после всего, что натворил». - Еще не закончил. Но Джей, решив больше не выслушивать упреков, резко развернулся и направился к двери, Фаррелл остановил быстро, преграждая путь. Красивые пальцы сжали плечи. Долгожданное прикосновение - Джей близко, снова рядом и снова весь такой нестабильный, притворно резкий и раздраженный. - Куда собрался? Горе заглушать грязным сексом? Джей не ответил, прикосновения рук ирландца даже через ткань бомбера ощущались неожиданно остро. До сих пор он так на него действует. - Посмотри на меня, - Колин попросил чуть мягче, подсознательно понимая, что из Лето сейчас соперник для перепалки никудышный. Джей лишь ближе шагнул, медленно руки потянулись к шее Колина, и все так же молча, он обнял своего ирландца, кладя дурную голову ему на плечо. Прижался. Фаррелл растерялся, такой Джей был еще опаснее, чем скандалящий, разносящий остроумными подъёбками в пух и прах. Его слишком учащенное сердцебиение чувствовалось даже через слои их одежды, Фарреллу казалось, что Джаред будто прижался к нему своим сердцем – так уж взволнованно оно стучало прямо в сердце Колина. Он медленно сжал руки на его спине, поглаживая прильнувшее так нежно тело. Ласковый, как никогда – хитрожопый сукин сын. - Хочешь, чтобы я пожалел? Непривычно насмешливый тон резанул слух. Джей отпрянул, удивленно впиваясь взглядом в непроницаемое выражение на лице ирландца. - Нет. Я просто… - Ну что «просто»? Скучал? Может быть, постоянно думал обо мне? Может, о нас думал? Только вот мне интересно - всё это, вылезая из-под МакКонахи, или ты обо мне прямо под ним думал? Джаред улыбнулся, и взгляд стал опасно-притягательным. - Бывало, что и под ним, – дерзкий, нахальный изгиб бровей. «Красивый ублюдок» - Фаррелл закипал - Джей держался достойно, не оскорбился, не пытался сбежал. - Видимо моим именем его назвал, - указывая на ссадину на лице Джея съязвил Колин. - Видимо. - А сюда пришел доказать, что все еще яйца есть? Джаред подошел слишком близко и, взяв руку ничего не подозревающего ирландца, положил себе на член, сжимая через джинсы его пальцы: - Ты мне скажи, еще что-то осталось? – черные зрачки миллиметр за миллиметром пожирали яркую радужку, и Колин поймал себя на мысли, что сейчас буквально проваливается в эту черноту. Он убрал руку не сразу, будто считывал его эмоции. И не дав себе шанса почувствовать что-то волнительное, медленно шагнул назад. - Твои выходки - думал, что не хватает этого, а сейчас понимаю - с избытком с тобой хапнул. - Зачем тогда кинулся оттаскивать, будто жизнь мою спасал? - Посмотри на себя… Как тут не кинешься, над тобой и так хорошо поработали. - Значит, пожалел - благородство у тебя в крови, – снова насмешливо, издевается… С-с-сука. Фаррелл брезгливо поджал губы, но промолчал. - Пошел ты со своей жалостью, - Джей прошипел злобно, точнее это был не Джей, а выползший из тесного уголка его души Демон. Колин почувствовал перемену и, опережая всего на долю секунды, больно схватил за локоть рванувшееся к двери Нечто. - Лучше сам тебя трахну. Снова чужой голос резанул слух. Джей уже понял, что испытывает от ТАКОГО Фаррелла только тошноту. Колин умел нагнать жути даже на его демонов. Пока Джаред соображал что делать, Фаррелл уже пошло лапал его задницу. - Как ты хотел, чтоб они тебя? Сразу вдвоем? Или по очереди? – Пальцы больно сжались сзади на шее, частично блокируя способность к сопротивлению. – Интересно, а двойное проникновение выдержал бы? – голос понизился до хрипоты, рука скользнула под пояс свободно сидящих джинсов. – Конечно, выдержал - я-то тебя знаю… - Пальцы сжали гладкую прохладную ягодицу, и тут же заскользили дальше, ища место проникновения. Стало больно физически, но еще больнее эмоционально - Джей первый раз сталкивалась с такой опаляющей ненавистью любимого человека, и даже Демон внутри не мог найти циничного объяснения происходящему. Просто не может так быть… Колин ведь знает - уже было подобное, и Джаред не выдержал тогда, а сейчас тем более не выдержит, сейчас вообще всё ни к черту. - Слушай, а если МакКонахи узнает, какая ты на самом деле шлюха, как думаешь, он так же будет тебя терпеть? Или он знает… поэтому и терпит? Джей попытался вырваться, но пальцы на затылке сжали волосы, пресекая даже надежду на освобождение. - Я могу так бесконечно, ты забыл, я люблю боль, - Джей улыбнулся, разбитыми накануне губами, блефуя из последних сил. Пусть Колину станет противно, мерзко от него, только пусть отпустит. Не сработало. Колин сделал подсечку, и они упали. Наваливаясь сверху, Фаррелл продолжал безжалостно. - Я один тебе верил, только я серьезно к тебе относился… Все знали - даже здесь в клубе ты самой умелой проститутке можешь дать фору… Колин дышал тяжело, придавливая к полу безапелляционно и грубо. Джей сопротивлялся, отчаянно пытаясь скинуть с себя Фаррелла, но тот настойчиво, даже одержимо сжал его запястья, умело раздвинул коленом плотно сжатые ноги в узких черных джинсах. Джей чувствовал, что его поза становится совершенно беззащитной, что Фаррелл сверху, что ноги раздвинуты, и ирландец не отпустит, только не теперь, когда твердый член вжимается в бедро. И хотелось выть от боли и обиды – всего лишь вещь, всегда для всех только вещь, средство удовлетворения, даже для него. Зажмурившись, Джаред отвернулся в сторону, будто пытаясь отгородиться от происходящего. Фаррелл же изливал свою боль, оправдывая насилие. - Тебе скучно стало, и ты решил из меня марионетку сделать, дергал за ниточки, а я мотался, как больной - Торонто, Канны - искал тебя. Выслеживал, ночами не спал, пока ты придумывал, как бы еще надрессировать меня, чтобы я у твоей двери выл… А потом отказался, выбросил … Я просил о встречи, но нет, ты был слишком занят - ты трахался, а я думал как бы не сдохнуть, пока ты там под ним кончал. - Колин! – Джей вскрикнул, когда сильная рука ожесточено сжала его волосы, выворачивая шею - теперь стало действительно страшно. - «Всем больно – это нормально», - кажется, так ты сказал? Так что терпи, ты и похуже терпел… Колин трогал его лицо, разжимая губы, проникая пальцами в рот. Фаррелл зол и обижен, и нужен виновный, кто-то должен за все ответить. А Джей молчит, уставившись невидящим взглядом куда-то вверх, будто все это не с ним. - Он тоже будет страдать, твой Мэттью. Так, как еще никогда не страдал, потому что ты приносишь лишь боль… Камня на камне после себя не оставляешь. Только это не любовь, не оправдывайся этим, она не ломает, а ты… Чувствуя, что рука внизу уже расстегивает его джинсы, Джей из последних сил попытался спихнуть с себя Фаррелла, но в следующее мгновение резким движением был возвращен на место, пятерня вцепилась в волосы намертво, не оставляя уже ни единого шанса на освобождение. Тело выгнулось болезненно, неестественно, и Джей причинял себе боль, ломая руки, все еще пытаясь выбраться из-под придавившего сверху, отчаявшегося Фаррелла. Боль фиксирует на месте, а Колин уже там, проник под джинсы, ловко и быстро делает рукой такие вещи, от чего становиться омерзительно приятно. Джей без белья… и осознание всей его испорченной до кончиков волос сути заводит лишь сильнее, разум мутнеет, и Фарреллу хочется рычать, кусать, и еще отсосать ему. - Что? Все еще любишь меня? Так давай уже - разлюби! – Сухой, горячий палец проник в тело. Джаред выгнулся, кусая губы, впиваясь короткими ногтями Колину в шею. Рука крепко держала за волосы, пока обезумевший Колин, добавлял второй палец, расчетливо причиняя боль. - Я не хочу… Не надо… - забытый голос пробивался сквозь пелену тумана. – Ты сам себя возненавидишь, – родные, привычные интонации вспороли разум. Колин замер сверху, пытаясь осознать, как вообще все это с ними произошло. Брови Джея сведенные болью, глаза Джея, подернутые глухой пустотой, сердце под руками, бьющееся, как сумасшедшее … ужасно. Все это ужасно… - Не будь таким со мной, только не ты … Я не хочу так… Не могу так больше, - холодные пальцы скользнули по щеке ирландца, окончательно включая в реальность. По лицу Фаррелла пронеслась тень, словно осознание чего-то страшного. Мозг начал анализировать, приходя к выводу, что возможно с МакКонахи они не такие уж и разные, а отсутствие до сих пор у Джея эрекции, лишь доказывает, что больше никто не играет с ним в кошки мышки. Он ослабил хватку, но отпустить до конца не решился. Лишь пальцы на затылке больше не сжимали волосы, рука осторожно держала голову. - Я не знаю, как это произошло. Не понимаю… - Колин медленно моргнул, фокус прояснился, Джей никогда так на него не смотрел. Колин почувствовал неестественную позу его тела под собой, почувствовал, как по инерции Джаред пытается свести ноги, но лишь едва сдавливая его бедра, будто убеждаясь в тщетности попыток, снова медленно разводит их обратно. Приподнялся, потом встал на колени, окинул взглядом дело своих рук: горло белой футболки разорвано, красные отметины на шее – следы от пальцев, укусы и засосы. Взгляд заскользил ниже: футболка задрана до груди, на оголившемся плоском животе с тонкой дорожкой темных волос также проступают синяки – это как надо было держать? Губы дрогнули. А ниже только расстегнутые джинсы, острые костяшки бедер и контуры члена под тканью. У Колина стоял – до сих пор стоял на лежащего на полу тяжело дышащего Джея, на все эти следы насилия на его теле. Колин встал, неосознанно запустил пальцы в волосы, потом потер глаза, затем еще раз посмотрел на приходящего в вертикальное положение Джея и произнес уже осознанно: - Прости. *** Джей сидел на полу, обхватив колени руками, и невидящем взглядом сверлил стену. - Я заслужил все это… - Возможно… Джей закрыл глаза. Свет причинял боль, сейчас всё причиняло боль, все тело вместе с душой были, как одна сплошная, открытая рана. - Выключи свет, глаза болят, - попросил Джей. Колин знал, что когда Джей сильно устал или словил стресс, у него всегда начинали болеть глаза. Фаррелл приглушил освещение с пульта, оставляя полноценно гореть лишь небольшой светодиодный светильник на полу. Джаред устало поднял голову, в полумраке глаза не так болели. - За что он тебя ударил? Джей слепо тронул ссадину на лице. - Я сам виноват. Пересек грань. - Ты можешь. - Знаю. - Ты вернешься к нему? - Я никому не принадлежал, чтобы к кому-то возвращаться. - В этом и есть твоя проблема. Ты никогда никому не сможешь принадлежать, ты сам по себе. - Тебе бы смог, но ты не просишь. - Ты заблуждаешься даже на этот счет. Любовь ко мне - иллюзия, просто тебе надо держаться за что-то, иначе… ты просто сойдешь с ума. - Всё было под контролем, пока ты не появился. - Да ничего ты не контролировал, пойми это наконец. Ты всегда получаешь то, что хочешь - это верно, но меня получить не можешь, и ты бесишься. Это не любовь, это болезнь внутри тебя. - Ты, наверное, и название ей знаешь? - Нет. Знаю только, что когда ты удовлетворяешь свою прихоть, то переходишь к следующей, более вызывающей, и так бесконечно. Но со мной не вышло, и ты зациклился. - Ок, пусть так - я больной урод... Тогда ответь, что тебе от меня было нужно? Ты же что-то чувствуешь? - Многое, только это тоже просто слабость. Все, что мы делаем – запретно, и я никогда не смогу считать это нормальным, так уж сложилось. Я такой, я в себе это не принимаю, и извини, но тебя я тоже принять не смогу. Ты особенный, ты важен для меня, но это не любовь. Как только я отпущу себя, дав нам шанс, я знаю - все тут же закончится. Я не хочу давать даже малейшей надежды, потому что, когда ты перестанешь быть мне нужен, то тебе будет очень больно, а я этого не хочу. Ты был прав, встречаться дальше – плохая идея. Нужно время, чтобы все прошло. Я не буду сюда приходить, не ищи меня и я обещаю, что тебя я тоже больше не побеспокою. Он ушел, выпалив признание на одном дыхании. Закрыв за собой дверь, Колин на мгновение тяжело привалился к ней спиной, борясь с желанием вернуться, чтобы прижать к себе сникшие плечи, чтобы не отпускать онемевшего от горя Джея, чтобы забрать обратно рвущие в клочья его сердце слова. Можно было и мягче, но зачем? Он же любит боль, пусть наслаждается. Колин отомстил, теперь точно – за тот звонок, за Мэттью, за свою дрессировку, за все. Но где легкость? Где такой долгожданный покой? Почему вместо вздоха облегчения, ему хочется кричать? Лишь на мгновение сомнения одолели его, доля секунды отделяла от изменения решения. Нет, Джей не для него, такие, как этот парень вообще не для кого, им лучше быть подальше от нормальных людей, и лучше таких не знать совсем. Если бы был выбор, Колин предпочел бы даже отказаться от роли «Александра», чтобы избежать всего этого кошмара. Судорожно работающую мысль разрушил крик, донесшийся из-за двери, и тут же последовал удар чего-то тяжелого в стену. Звон стекла. «Светильник с пола» - определил источник звука Фаррелл. «В темноте глаза перестают болеть», - к чему-то вспомнил ирландец, отлепляясь от двери, за которой, его фурия первый раз так явно потеряла самообладание. Фаррелл шел пешком по ночным улицам, проклиная день, когда ему прислали сценарий «Александра».