Наёмники Госпожи Удачи

Альзак О’Конелл, чистокровный лесной эльф, наследник королевского престола, мать Вашу. После совершеннолетия переставший чтить и родителей, и весь клан в целом. Он жил по своим личным законам, пытаясь встряхнуть закостеневших в своём мире эльфов, упивающихся остатками былого величия и великолепия и совершенно забывших о внешнем, не-лесном, мире, упрямо подбирающемся к порогу их собственного. Ему было да и, чего уж греха таить, будет плевать на мнение окружающих его существ. Но даже не из-за этого он ушёл из клана, облегчённо вздохнувшего, надо признать, когда за спиной Альзака сомкнулись ветви вековых деревьев Поющего леса. А из-за одной зеленокосой ведьмы, что жила на опушке. Боги изволят гневаться и не одобряют союз эльфа и человека? А не пошли бы эти Боги?.. Да-да, именно туда. И могут не возвращаться. Ибо родившаяся полуэльфка Аска была сплошным очарованием, переняв лучшие черты от родителей. И ей было тоже плевать на Богов. Альзак задумчиво смотрел на играющих детей. Его солнышко, Аска, была чудесна. Жаль, что она с детства вынуждена бороться за жизнь, жаль, что считает правильным убийства за деньги, но… Ведь у них и не было другого шанса выжить. Однако эльфу было совершенно не жаль, что именно этих людей его дочь считает семьёй. Пусть они грубы, не сдержаны в речах, пусть пьют, курят, матерятся, но все эти люди и нелюди держатся друг за друга до последнего. Он до сих пор помнил, через что ему пришлось пройти, чтобы спасти любимую женщину и только что родившуюся дочь… Тронный зал Владыки эльфов больше напоминал поле боя или, что вернее, побоища. Потому что стенающие эльфы валялись по всей доступной площади. Владыка Леса, видите ли, решил образумить сына силой. А чтобы уж совсем точно тот согласился на все условия, умудрился выкрасть маленькую Аску, три дня как появившуюся на свет. И вот сейчас, смотря на своего разъярённого сына, Владыка понял, что это было не лучшее решение… Что не самым мудрым и стратегически правильным делом было лезть в жизнь наследника эльфийского престола. С детства надо было воспитывать, а не отдавать ребёнка на волю случая. Помнится, Владыка радовался, когда сын увлёкся оружием: стрельбой из лука, кинжалами и прочим. Хвалил. Забывал, правда, про наказания за своевольничество. Но тогда казалось: вырастет малец, поумнеет. Вырос. Стал лучшим воином в лесу. Бабочку за тысячу шагов мог на дереве распять. Да слишком волю любил и с людьми возился. А что последнее ни в какие ворота не лезет, Владыка понял слишком поздно, когда сынок отказался на племенной эльфийской кобыле, тьфу, породистой эльфийке жениться, сказав, что уже жена есть. Вычислить, кто эта «жена», проблем не составило. Проблемой стало то, что Боги да и эльфы отказались принимать союз эльфа и ведьмы. И вот Владыка пытался «исправить» ситуацию, не зная, что сделает хуже и останется без наследника и… сына. — Или ты отказываешься от своей ведьмы, или твоя дочь, — ядовито выплюнул Владыка, — умрёт. Альзак дёрнулся: тяжело слышать такие слова от собственного отца и её дедушки. Он не мог отказаться от Биски и не мог пожертвовать дочерью. Был единственный выход, и наследный принц пошёл по нему, не задумываясь. Владыка не будет иметь власти над отречённым. И древний эльфийский язык растёкся в тишине тронного зала, озвучивая древнюю формулу отречения, по которой ни Владыка, ни сами Боги эльфов больше не будут иметь над ним власти: — Я, Альзак О’Конелл, наследный принц Поющего Леса, отрекаюсь от престола. Плащ с изображением герба Владыки Леса упал на пол, загораясь. — Я, Альзак О’Конелл, отрекаюсь от всех Богов эльфов, клянусь, что не обращусь к ним за помощью ни в час нужды, ни в час смерти, ни по желанию, ни по надобности. Лук из священного дерева разломился надвое и упал на пол. — Я, Альзак О’Конелл, отрекаюсь от своего рода. Отец мой больше не имеет надо мной власти. Его слово бессильно против моих решений Резкий взмах кинжала — и длинные чёрные волосы (знак принадлежности к правящей эльфийской династии) упали на паркет рядом с тлеющим плащом и почерневшим, разломленным луком. — Да будет так! И пламя взметнулось к потолку, подтверждая и принимая отречение. Владыка нервно сглотнул. Теперь сын по праву отречённого мог и убить его — того, кто посягнул на его семью и дочь. Древние правила незыблемы. Но Альзак и сейчас умел удивлять. — Владыка, прошу вас вернуть мою дочь, которую, вы, вероятно по ошибке, приняли за вашу внучку. Приношу свои извинения за вашу ошибку. Владыке больше ничего не оставалось, как протянуть ребёнка отцу, перед этим в первый и последний раз взглянув на неё, и поразиться схожести черт между ним и этой новорожденной полу-эльфийкой. Но гордость, традиции и Боги, даже если бы он и хотел, не позволят ему принять это дитя. И оказать помощь отречённому. Незаметно подошедшая жена, любимая ведьмочка Биска, заставила Альзака вынырнуть из воспоминаний и, обняв одной рукой за талию, притянуть её к себе на колени, вдыхая свойственный ей аромат горькой полыни и дикого мёда. Биска погладила мужа по голове. Её до сих пор не оставляли мысли о том, что без неё он был бы счастливее. Меньше шрамов было бы на его теле и сердце… Но счастье материнства, подаренное им, было для неё самым ценным даром. Сумеречным ведьмам нельзя иметь детей. Запрещено. И ковеном, и Богами. Когда в лесной домик Сумеречной ведьмы нагрянули её «товарки», вернувшийся с выкраденной ранее дочерью Альзак был уже без сил. Сил самой Биски тогда хватило лишь на небольшой купол, и если бы не проходивший мимо Дреер, ни её, ни мужа, ни дочери уже не было бы на этом свете. Точнее, дочь-то, может, и была, если бы Главные тогда смогли добраться до неё. Слишком большая сила таилась в маленькой девочке, дочери светлого эльфа и сумеречной ведьмы… Из воспоминаний родителей выдернул задорный детский голосок их принцессы: — Мамочка, папочка, вы обещали рассказать про задание! Тут же к дочери присоединились её малолетние друзья. Взрослые переглянулись. Ну и как им отказать? Никак, разве что опустить кровавые подробности задания и сделать его похожим на сказку? Но, посмотрев на сосредоточенные мордашки ребятни, эльф и ведьма синхронно подумали: «Не выйдет». Да и каждый такой рассказ приоткрывает двери в будущее этих детей, что, несомненно, пойдут по стопам наёмников. И быть может, однажды, вспоминая рассказы бывалых, они найдут решение мучившего их вопроса. — Ну слушайте…