Если бы кто-то задался целью узнать у Янины Блэк, как прошёл её второй год в Хогвартсе, то наглец был бы одарён недовольным взглядом и небрежно брошенным: «Муторно».
Первый семестр пролетел стрелой: к Хеллоуину вскрыли дверь в первый дуэльный зал и вытащили оттуда Годрика Гриффиндора. Правда, потом не раз поступало предложение от Ровены вернуть Годрика туда, откуда взяли — портрет, соскучившийся по благодарным слушателям, мог часами травить байки об основании Хогвартса и чудесных днях до этого.
Мистер Кадаверциан честно выполнял свою часть сделки, ежемесячно высылая трёх сов, которые приносили учебные материалы по маггловской программе. К компании Янины окончательно присоединился Флинт с друзьями, которых посвятили в тайну Выручай-комнаты. Корали и Ричард к идее получения маггловского образования отнеслись очень положительно, а на стол к декану Флитвику легло прошение на основание нового клуба. Прошение одобрили, и в Хогвартсе появился клуб маггловедения. Официально ребята изучали быт и технический прогресс магглов, неофициально изучали школьную программу маггловской школы. Клубу выделили два смежных кабинета, в одном из которых ребята установили грифельную доску для письма и два десятка парт, во втором книжные шкафы, которые постепенно заполнялись учебными пособиями, присланными Робу и Кэт энциклопедиями, игрушечными машинками. У одной из стен висел большой стенд с различными маггловскими фотографиями, изображающими самые известные места мира. А Роб обещал с рождественских каникул привезти пластмассовый макет человеческого скелета.
Рождественские каникулы запомнились надувшимся от гордости Драко — отец начал допускать его до помощи в делах, и очередным спектаклем в Хогвартсе. В этом году поставили "Русалочку" Андерсена. Спектакль был удивительно красивым — клуб иллюзионистов создал на сцене масштабную иллюзию подводного мира, а актёры, играющие русалок, надели тряпичные хвосты и с помощью чар левитации парили над сценой, создавая видимость того, что они плывут. Кэт была крайне горда тем, что ей доверили роль одной из сестер Русалочки.
Идея Рождественского бала в Хогвартсе прочно отложилась в голове девочки, и у Блэковской своры, как порой за глаза называли компанию воронов, появилось новое Дело.
К Делу приступили с хаффлпаффской дотошностью и гриффиндорским энтузиазмом. Собирались в Выручай-комнате всей компанией и обсуждали, что бы могло понадобиться для организации бала. Конечно, не забывали и об учебе: пытались научить Кэт не взрывать каждое второе зелье, а Сэма — трансфигурировать неживое в живое.
Короткие Пасхальные каникулы запомнились соревнованию по дуэлингу: Янина заняла третье место в магических дуэлях среди вторых и третьих курсов и второе в фехтовании в той же возрастной группе. Первым в фехтовании стал Макнейр, а в магических дуэлях второкурсник с Хаффлпаффа — Диггори. В качестве призов за первые три места выдавали небольшие значки: золотой, серебряный и бронзовый. На них был отчеканен год проведения соревнования и метка: звезда для магических дуэлей и полумесяц для фехтования.
Руквуд с гордостью продемонстрировал свою коллекцию за 4 года участия в подобном мероприятии: два серебряных и один бронзовый значки.
Последний семестр, лютующие преподаватели, экзамены.
Отмеченное в Выручай-комнате тринадцатилетие. И вот Янина уже выходит из Хогвартс-экспресса на станции в Лондоне. Попрощавшись с друзьями у вагонов и пообещав писать, девочка подхватила небольшой чемодан с наложенными чарами расширения и уменьшения веса и направилась к стоящей чуть в отдалении от толпы Леди Малфой.
— Здравствуйте, — поприветствовала женщину Янина, — Бабушке снова нехорошо? — Нарцисса грустно улыбнулась и протянула маленькой Блэк руку. Хлопок аппарации, и они стоят на крыльце дома на Гриммо. Зайдя внутрь, Янина зябко поежилась — дом словно умер. Темная драпировка казалась пыльной, портреты на стенах, вопреки обыкновению, не переговаривались между собой, а сочувственно смотрели на медленно поднимающуюся по лестнице на второй этаж девочку. Нарцисса тактично осталась в гостиной.
В комнате Вальбурги пахло лекарствами и затхлым запахом, свойственным только безнадежной старости. Сама волшебница лежала на кровати и, кажется, дремала. За прошедшее с Рождественских каникул время она сильно исхудала, седые волосы поредели и разметались по подушке пыльной паутиной.
— Бабушка? — неуверенно позвала девочка, присаживаясь на край широкой кровати.
— Сири? — сипло выдохнула старуха, открывая глаза. — Ты всё-таки решил вернуться домой? Противный мальчишка, — пересохшие губы растянулись в улыбке, а морщинистая рука потянулась к лицу девочки.
— Да, я вернулся, — выдавила из себя Янина. Кажется, Вальбурга повредилась умом от болезни и путала внучку с сыном.
— Хорошо. Обязательно познакомься с дочерью Рега, очень достойная девочка. Вся в отца, — старая волшебница тихо бормотала что-то, гладя Янину по руке, а девочка с трудом сдерживала слезы.
— Я ещё зайду, — сказала она, вставая с кровати.
— Конечно, — продолжала улыбаться Вальбурга. — Я буду ждать, Сири.
Вальбурга Блэк окончательно ушла из мира в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое июля.
Гостей на скромных похоронах почти не было: пришла семья Малфоев и Август Руквуд на правах друга Янины, да к концу церемонии подошла Леди Лонгботтом чтобы проститься с бывшей подругой. Старая домовушка Вальбурги, не справляясь с потерей хозяйки, забилась под лестницу и тихо плакала там, иногда срываясь на вой. Больше всего на свете в этот день девочке хотелось последовать ее примеру и, запершись в комнате, вдоволь нареветься.
Когда похороны закончились, гости начали расходиться. Август ушел последним, бросая на подругу-подопечную встревоженные взгляды. Девочка была благодарна ему за то, что он не полез к ней с сочувствием и утешением.
Тёмный мрачный особняк семьи Блэк вместе с потерей Вальбурги, казалось, потерял всю жизнь. В пустом доме сразу бросались в глаза и пыльные драпировки, и потерявшие блеск перила, и затёртые подлокотники кресел. Тихо выла старая Конни, отчего Янине вспомнилось обещание бабушки вызвать ей домовика после третьего курса. Теперь это придется делать самостоятельно. Теперь ей всё придется делать самостоятельно: следить за семейными делами, ходить за покупками к Хогвартсу, собираться к балам и приемам.
Больше никто не зайдет к ней в комнату, чтобы пожелать мирных снов, никто не покажет хитрые заклинания для ухода за собой, не пожурит за растрепанную косу и съехавший чулок.
Добравшись до свой комнаты, девочка рухнула на кровать и спрятала лицо в подушку. Шелковая наволочка быстро промокла, а на губах появился противный солёный привкус.
— Хозяйка. Хозяйка Янина, — маленькая Блэк подняла на Кикимера красные заплаканные глаза. — Где мне повесить портрет старой хозяйки Вальбурги?
— В малой гостиной, — громко шмыгнула носом девочка. — Напротив камина.
— Как прикажете, хозяйка Янина. Старому Кикимеру принести хозяйке зелье для сна?
— Спасибо, Кикимер, не надо. Лучше подумай, скоро я опять уеду, и меня не будет до Рождества. Тебе что-то нужно для ухода за домом? На Рождество я планирую вызвать нового эльфа тебе в помощь, ты справишься тут один до этого времени? Конни вряд ли будет тебе хорошей помощницей.
— Кикимер справится, хозяйка Янина. В Кикимере ещё много магии, хозяин Регулус дал Кикимеру важное дело. Кикимер не подведет хозяина Регулуса и хозяйку Янину.
— Спасибо, — девочка ещё раз шмыгнула носом и слабо улыбнулась, принимая из рук эльфа клетчатый носовой платок. — Спасибо, что бы я без тебя делала.
— Хозяйка Янина сильная, как старая хозяйка. И добрая, как хозяин Регулус. Хозяйка Янина со всем справится, — серьезно произнес домовой эльф, и девочка против воли засмеялась.
***
Янина зябко переступала с ноги на ногу. Ледяной пол ритуального зала жег босые ноги, а вечно гуляющий в подвале сквозняк холодными пальцами забирался под тонкую хлопковую ткань белого одеяния. Чёрный камень алтаря в свете свечей казался залитым кровью. Хотя, может быть, это и не было пустой игрой света, ведь на этом самом камне веками приносили кровавые жертвы Магии и покровителю рода Гримму.
Сейчас на алтаре лежало неподвижное тело белоснежного ягненка, которому суждено было стать жертвой и платой за призыв в этот мир покровителя Рода.
Остро заточенный обсидиановый нож вскрыл жертву от гортани до паха, в зале остро запахло кровью и потрохами. Брызнувшая кровь заляпала руки и белое одеяние.
Янина, не останавливаясь, читала заклинание, которое было куда древней и Министерства магии с его глупыми новыми законами, и многих магических родов. Может быть, Основатели Хогвартса и могли бы похвастаться тем, что были там в тот день, когда впервые прозвучали слова, разрывающие грань миров и призывающие в мир одного из спутников Смерти, но вряд ли бы они стали совершать подобную глупость.
Юная Блэк физически почувствовала, как заклинание, уже выпив до дна её магию, стало тянуть саму жизнь, отбирая годы, которые могла бы прожить девочка. Мрак, клубившийся по углам, потянулся к алтарю и замершей перед ним фигурке, принимая облик поджарого чёрного пса с пустыми провалами глазниц.
— По праву последней перед ликом покровителя принимаю ношу Главы Рода Блэк, обязуюсь нести её достойно и приумножать любые богатства семьи, — слова давались Янине с большим трудом, от накатившей слабости заплетался язык и слипались глаза. Девочка изо всех сил удерживала себя в сознании.
Грим обошёл её по кругу, заглянул в лицо пустыми провалами глаз, вяло махнул хвостом и, привстав на задние лапы, толкнул девочку в грудь. Не удержав равновесие то ли от слабости, то ли от силы толчка, она упала на ледяной пол. Грим, нависнув над Яниной, обдал её своим могильным дыханием и, словно насмешливо фыркнув, растаял густыми клубами мрака. На алтаре вместо жертвы тускло блестел перстень-печатка с родовым гербом.
Но этого Яни уже не видела, потеряв сознание.
***
В себя Янина Блэк приходила долго: три дня она металась в бреду под присмотром семейного целителя, которого по заранее отданному приказу впустил Кикимер. В малой гостиной, недовольно глядя на ещё не оживший портрет, нервно курил Люциус Малфой. Неделя со смерти сумасшедшей Вальбурги далась мужчине нелегко. Министерство (под давлением Дамблдора) отказывалось признать полную самостоятельность юной Блэк. Так что бумага, подтверждающая совершеннолетие Янины, стоила ему не одну тысячу галеонов и не меньше нервов. Зато теперь Малфой мог считать себя полностью свободным от любых долгов к роду Блэк кроме родственных.
Но те хотя бы взаимны. И мужчина всерьез надеялся, что, став чуть старше, Янина поддержит его проекты на заседаниях Визенгамота, а пока присмотрит за единственным сыном в Хогвартсе и поможет получить влияние на героя Магической Британии — Гарри Поттера.
— Лорд Малфой? — раздался тихий голос.
— Рад, что вы очнулись, Леди Блэк, — Люциус встал, приветствуя хозяйку дома, и улыбнулся ей одной из тех улыбкой, из-за которых Тёмный Лорд когда-то звал его «скользким другом».
— Благодарю за ваше беспокойство обо мне. Вы же не будете против моей компании в День покупок? Я пока не слишком уверенно себя чувствую, чтобы идти одной.
— Драко будет рад вашей компании, Янина.
