***
Этот день начался как обычно. Бабуля читала свои бумаги и хлебала своё сакэ. Хвостики-тян с братьями отбыли обратно в Суну, что слегка огорчило Наруто. Хината-тян со своими клонами танцевала на пруду, отрабатывая свою новую технику. Из ребят кто отбыл на миссию, а кто занимался усиленными тренировками. Клоны Карин-тян и Таюи-тян изучали фуиндзюцу у сестрёнки Мито, а оригиналы гуляли по Конохе и осматривали достопримечательности. Таюя-тян и раньше была в Листе, но тогда её интересовали стратегические сведения, а не вкус рамена в Узураку. Ирука-сенсей получил в кои-то веки передышку и тайком снял свой зелёный комбинезон. Жизнь шла своим чередом, пока один из клонов случайно не услышал, что из Исправительного Учреждения Строгого Режима был совершён побег, при этом смотрители Изумо и Котецу серьёзно пострадали. Узнав, что двое чунинов помимо охраны ворот работают ещё и надзирателями в тюрьме, Наруто понял, что те ему нагло врали. К тому же он обещал не расспрашивать про их пост на воротах, а про тюрьму уговора не было. Узнав, что в погоню за заключёнными отправилась сестрёнка Шизуне, Наруто обеспокоился не на шутку, а когда услышал, что среди сбежавших был предатель Мизуки, он тут же отправился на поиски Ируки-сенсея. Через некоторое время к ним присоединилась весьма симпатичная куноичи, к которой Ирука-сенсей явно испытывал тёплые чувства. Наруто долго не мог скрыть изумления, когда узнал, что такая красивая и хорошая сестрёнка могла быть девушкой такого придурка как Мизуки. Наруто использовал для поисков сотни клонов, поэтому много времени это не заняло. Но, к сожалению, предатель успел вломиться в исследовательскую лабораторию клана Нара, устроить там разгром и похитить какие-то ингредиенты. Один из клонов нашёл серьёзно пострадавшую сестрёнку Шизуне, отправился с ней к Карин-тян, после чего развеялся. И теперь Наруто кипел от злости. Мизуки сопровождали два огромных круглолицых парня, чьи головы, казалось, росли прямо из плечей – настолько сильными и мускулистыми были их шеи. И, предоставив предателя на попечение Ируки-сенсея, человека, в силу которого он верил безоговорочно, Наруто решил сразиться с подручными предателя. И теперь Наруто с Фуджином и Райджином стояли возле какой-то пещеры, перед которой кипело сражение. Наруто с изумлением увидел чёрные полосы на лице Мизуки, схожие с его полосками при использовании чакры Курамы. И, несмотря на то, что Ирука Умино усердно тренировался, Мизуки был очень быстр, гораздо быстрее учителя. Увидев распростёртое тело Цубаки-тян, братья очень разозлились. – Кто-то обидел сестрёнку! – Сестрёнка давала вкусную еду! – Наказать! – Избить! Наруто спрыгнул с плеча Райджина, создал двух клонов, и они бережно принесли Цубаки-тян к братьям. – Это сделал не Ирука-сенсей! – тут же воскликнул Наруто. Его клон распахнул жилет Цубаки-тян и положил руки ей на грудь. – Реинкарнация Собственной Жизнью! – тут же воскликнул он, и, как только девушка открыла глаза, облегчённо отпустил болезненную технику. – Кто это сделал?! Мы его побьём, Фуджин! – Больно побьём, Райджин! – Это был Мизуки! – сказала Цубаки-тян. – Мне не удалось его уговорить, чтобы он стал таким же добрым, как раньше. – Ну, сестрёнка, всё работает по-другому. Чтобы вернуть на путь добра, нужно ему навалять. Правда, братья? – Побить Мизуки! – Мизуки плохой! Побить! – Подождите, лучше сначала глянем, как придурку наваляет Ирука-сенсей. А пока что давайте поедим! – Еда! – Еда! – Сестрёнка, ты что будешь, рамен, данго или какой-то тортик? Ещё есть попкорн и сэмбеи. – Наверное, тортик, пожалуйста. – А вы, братишки? – Мясо! – Мясо! Наруто по-быстрому создал теневые блюда, и они сосредоточились на битве. Ирука был быстр, он был великолепен. Отличное тайдзюцу, высокая скорость, отточенные движения. Но Мизуки был быстрее. Он уходил от ударов, размывался в воздухе и успешно атаковал Ируку-сенсея. Наруто увидел, что неподалёку в пыли валяется огромный сюрикен Мизуки, и усмехнулся: повторения событий выпускного вечера Академии он бы не хотел. – Знаешь, Ирука. Пока ты цеплялся за свою нелепую дружбу с Лисом, я получил настоящую силу. Я вижу, что ты стал лучше, что ты стал сильнее. Но как ни тренируйся, настоящую силу так не получишь. Орочимару-сама дал мне её, и поэтому ты умрёшь! Наруто жутко разозлили слова предателя, и он не выдержал. – Ирука-сенсей, да сбросьте вы уже эти утяжелители и наваляйте придурку! Покажите своему бывшему ученику и вашей будущей девушке настоящую Силу Юности. Сидящая рядом с Наруто на удобном диванчике Цубаки-тян зарделась. Братья в своих огромных креслах были больше поглощены поеданием исполинских окороков. Ирука-сенсей отпрыгнул от Мизуки и в полёте сложил несколько ручных печатей. Ноги его на мгновение окутались клубами дыма. – Ты думаешь, что тебе помогут какие-то трюки? – безумно рассмеялся Мизуки. – Ты сегодня… – Динамическое Вступление! – воскликнул Ирука-сенсей и с огромной скоростью вбил ногу в лицо предателя. Когда ошеломлённый Мизуки попытался подняться, подбежавший к нему Ирука-сенсей заложил руку за спину и присел на одну ногу. – Вихрь Листа! – воскликнул Ирука-сенсей и провёл знакомый Наруто приём. Предателя закрутило, и он, кружась и шатаясь, врезался в скалу неподалёку. Мизуки отлип от камней и злобно зыркнул на противника. Он кинулся на Ируку-сенсея, и они сошлись в ожесточённом поединке тайдзюцу. Но на этот раз скорость учителя если и уступала скорости предателя, то ненамного, а искусством он своего бывшего друга явно превосходил. Мизуки стал получать один за одним удары, пока грядущее поражение не стало ему очевидно. – Ты неплох. Но я получил от Орочимару-сама совершенное тело, поэтому ты всё равно проиграешь. Тренируйся хоть сто лет, но вот этого тебе не достичь! – Мизуки сжал кулаки, и его кожа стала изменяться, обрастая шерстью и перекрашиваясь в оранжевый цвет. Через секунду перед ними стояла смесь человека и тигра. – А знаешь, сестрёнка, я был прав, оранжевый – самый крутой цвет! В оранжевом даже Мизуки не выглядит таким придурком! Драка возобновилась. И пусть теперь Мизуки был медленней, сила его увеличилась многократно. И единственный попавший в Ируку-сенсея удар, несмотря на то, что пришёлся на жёсткий блок, откинул того прочь и впечатал спиной в дерево. – Ирука-сенсей, да наваляйте вы уже ему, сколько можно? – Сейчас, глупый Лис, твой любимый учитель умрёт, а ты последуешь за ним. Ирука вырвался из глубокой вмятины в дереве. Глаза его загорелись решительностью. – Восемь Врат! Врата Окрытия, кай! Врата Спокойствия, кай! Врата Жизни, кай! Волосы Ируки-сенсея встали дыбом, тело окутала зеленоватая аура, глаза загорелись белым огнём, а кожа приобрела ярко-красный цвет. – Великий Вихрь Листа! – воскликнул Ирука-сенсей и нанёс предателю серию ударов ногами, которые сначала подбросили того вверх, а затем с огромной силой вбили в землю. Лежащая в кратере тигриная фигура начала темнеть, силуэт её оплыл, и теперь вместо молодого, пышущего жизнью и здоровьем парня там лежала фигура древнего старика. Наруто подскочил к предателю и усмехнулся. – Знаешь, придурок, Сила Юности гораздо круче глупых печатей Орочимару, – и, повернувшись к Ируке-сенсейю, расплылся в широкой улыбке. – Ну и кто был прав? Ирука-сенсей улыбнулся в ответ. – Кстати, Ирука-сенсей, – Наруто полез в подсумок, достал ручку и небольшую бумажку с логотипом Узураку. Он быстро написал на ней "Ирука и Цубаки" и вручил учителю. – Это месячный купон на бесплатные посещения лучшего ресторана в мире! И вы идёте туда с сестрёнкой. Ну что, братишки, хватаем Мизуки и в тюрьму? – В тюрьму? Не хочу в тюрьму! – Но ведь там вас ждёт обед! – Обед! Еда! – Еда! В тюрьму!***
– Здравствуй, Наруто-сан. – Добрый день, Кабуто-сан. Как дела в госпитале? А в приюте? – Огромное спасибо, хорошо. В госпитале Цунаде-сама провёла реорганизацию и улучшила финансирование. А в приюте… Ты и сам знаешь. – Ну, я всё-таки сам оттуда. Да и содержание обходится не в такую уж и огромную сумму, причём большая часть уходит на продукты. Вы ко мне по делу или просто поболтать? Наруто заканчивал напряжённую тренировку – осознание того, что пока он отдыхает – Саске тренируется, очень мобилизовало, да и такие учителя как Анко-тян и Толстобровик-сенсей не давали особо расслабляться. И пусть они отбыли на миссии, Наруто себе послаблений не давал. – Я слышал, что вы в свои ряды получили последнего члена клана Кагуя. – "Мы", Кабуто-сан, мы. Вы не пленник и не заключённый, вы такой же член Деревни, как я или любой шиноби. "В свои ряды" – это громко сказано. Он абсолютно предан Орочимару. Чем его так зацепил змеиный придурок? – Помнишь, ты рассказывал про своего друга Хаку? Орочимару точно так же подобрал Кимимаро, когда тому некуда было пойти, точно так же воспитал его. У него не было друзей, кроме Джуго, парня, который боится только себя, своего внутреннего зверя. – Это тот со странным кеккей генкаем, которого использовали для создания проклятых печатей? – Похоже, тебе много рассказали, Наруто-сан. – Кабуто-сан, а мы можем на "ты"? А то у меня от непривычки сводит челюсть. – Пожалуйста, Наруто-кун! И как ты собираешься поступить с Кимимаро? – Мне он показался немного придурком. Этот фатализм, это "убью вас всех" по отношению к своим боевым товарищам, эти "Орочимару то, Орочимару сё". Я бы его даже отпустил обратно к его драгоценному Саннину, но есть множество "против". Пусть Саске и дезертировал, пусть ушёл в нукенины, но он всё равно мой друг и напарник. И я не хочу, чтобы рядом с ним был человек, который убьёт его либо из желания угодить Орочимару, либо из ревности. – Из ревности? – Ну, костяной придурок только и мечтает отдать змеиному своё тело. Представляю, как его бесит, что Орочимару выбрал Саске, потому что его кеккей генкай круче! – А тебя не беспокоит, что через три года Орочимару заберёт тело твоего друга? – Орочимару? Саске? Да ни капельки! Когда придёт время, Саске с лёгкостью наваляет даже Саннину. – Кстати, Наруто-кун, как получилось, что Кимимаро не умирает? Я сначала подумал, что это искусство Цунаде-сама, но в Деревню он прибыл уже здоровым. – Знаешь, Кабуто-сан, техника теневого клонирования – одно из крутейших дзюцу в мире! – Да, это очень полезная техника. Но какое отношение она имеет к ирьёниндзюцу? – Теневые клоны могут использовать самоубийственные техники, ты это знаешь? – Это общеизвестные сведения. Просто мало у кого хватает чакры. – Не все киндзюцу – это взрывы и землетрясения, – рассмеялся Наруто, – некоторые позволяют исцелять за счёт своей жизни. Исцелять смертельные ранения и даже саму смерть, если в теле ещё происходит клеточная активность. – Я слышал о подобном киндзюцу в Сунагакуре, – кивнул Кабуто. – Я был шпионом и там. – Кстати, Кабуто-сан, ты говорил, что змеиный придурок пересаживал кеккей генкаи, но из его подопытных мало кто выживал? – Да, он пересадил кеккей генкай Первого Хокаге, и в живых остался лишь один из шестидесяти субъектов. Выживший работал в Корне, и Данзо лично тренировал его. – Помнишь, ты говорил, что хотел изменить себя, стать сильным и шагнуть как можно дальше по пути познания? – У тебя есть какая-то идея, Наруто-кун? – А что будет, если человек после пересадки кеккей генкая умрёт, но я верну его к жизни дзюцу? Что, если я обеспечу его любым количеством чакры, чтобы тело приспособилось и развивалось? Что, если у меня есть клетки Первого? Что, если попросить Кимимаро дать немного крови или же просто его немножко подстричь? Что, если взять немного клеток Шарингана Учиха? Что, если я попрошу Хинату-тян или Нейджи дать немного их ДНК? – Это может быть интересно, Наруто-кун. Но ты не боишься отдать мне такую силу? Не опасаешься, что придумаю, как обойти проклятую печать… – …которую поставили только по твоей просьбе! – …и снова предам тебя и Лист? – Нет, зачем это тебе? Может, я и плохо разбираюсь в людях, но ты мне показался хорошим человеком, который, попав в сложную ситуацию, пошёл по пути тьмы. Я тебе навалял, вернул к свету. Ты разобрался во всех причинах, которые заставляли тебя становиться говнюком, поэтому нет смысла бояться. Ну а если ты отступишь от верного пути, я тебе наваляю снова. – А вдруг я захочу власти или богатства… – Так это замечательно! Хочешь, я тебе отдам корпорацию Гато? Много денег и много людей! Сам заниматься я этим не хочу, а все остальные отказываются! – Я просто так спросил! – скрытые очками глаза Кабуто округлились в ужасе. – Вот, и ты тоже! Никому не хочется возиться с бухгалтерией! – Хорошо, Наруто-кун. Я принимаю твоё предложение… – Отлично, корпорация Гато – твоя! – обрадовался Наруто. – Нет-нет, я о предыдущем предложении, – быстро поправился Кабуто. – Но есть некоторые трудности. – Какие же? – Нужно помещение и оборудование для лаборатории, нужны материалы и персонал. – Персоналом я обеспечу, у меня много клонов! – рассмеялся Наруто. – А вот с лабораторией проблемы. Помещение есть – моя Цитадель, а оборудование… Кабуто-сан, а как ты смотришь на то, чтобы немножко ограбить твоего бывшего учителя? У него должно быть всё для любых бесчеловечных экспериментов. Только нужно это сделать так, чтобы не особо привлекать внимание – к схватке с Саннином я пока что не готов. – Думаю, что знаю такую. Бывшая лаборатория Орочимару на острове Демона в Стране Моря. Но у меня к тебе вопрос, Наруто-кун. Для чего ты это делаешь? Почему идёшь навстречу мне, предателю? Ты и так сделал много, но теперь это не просто помощь оступившемуся товарищу, не просто попытка устранить несправедливость. Ты идёшь навстречу моим амбициям, невзирая на риски. Так почему? – Всё очень просто, – улыбнулся Узумаки. – Ты – коллега-учёный. Если убрать с твоего пути препятствия, это будет не только благом для тебя, но и выгодно для Листа и человечества в целом. Но некоторые препятствия всё-таки будут. – Какие же? – Пока техники и препараты не опробованы, никаких экспериментов на людях и прочих разумных существах. Ну а потом использовать только добровольцев! Если экспериментировать, то на каких-нибудь животных, лучше всего на медведях! – Но почему именно на медведях? – Очень просто! Медведи – зло!***
– Как думаешь, с Нейджи будет всё в порядке? – Всё будет отлично! – А Хината-тян уже готова? – Конечно! – А Карин-тян? – И с ней тоже проблем не будет, её чакра сильна. – А сестрёнка Таюя? – Несомненно! Она по чакре – неплохой токубецу джонин, ты поднатаскаешь её в дзюцу и тактике, она по уровню будет равна полному джонину, а со всеми стихиями – и того выше. – А как там Толстобровики с их проклятыми печатями? – Наруто, – разозлилась Мито-тян. – если ты не готов, то так и скажи. Наруто скривился. Он отлично понимал, что тянет время. Сведения, полученные от сестрёнки Таюи, позволяли вывести проклятую печать Толстобровиков на второй уровень, а таблеток, доставшихся от Саске, хватило бы на небольшую армию, к тому же Кабуто и так знал рецепт. Усердные тренировки с последующей передачей чакры подняли силу Хинаты-тян и позволяли повторить ту же процедуру, что и с Нейджи. Ну а второй глаз Нейджи проблемой не был даже в принципе. Нет, Наруто вынужден был признать, он просто трусил. Вскрытие печати, искусственная симуляция высвобождения восьми хвостов была прыжком в неизвестность. И пусть Узумаки никогда не боялся бросаться сломя голову, но теперь его поджилки тряслись. – Хорошо, – сцепил зубы Наруто, – начинай, Мито-тян. Красноволосая девушка руками, словно сделанными из закалённой стали, ухватила его за плечо и уложила на широкий стол. Задрав его футболку и резко воткнув светящиеся чакрой пальцы в брызнувшую символами печать, она воскликнула: – Искусство печатей: Печать Четырёх Символов! Высвобождение! Наруто увидел, что он теперь находится не в одной из лабораторий Цитадели. Но это и не было пространство печати. Вокруг, куда только ни простирался взгляд, был тёплый желтый свет и пустота. И внезапно по тому, что служило этой пустоте полом, закружилась огромная спираль Узумаки. Из спирали во все стороны брызнули символы, змеясь и расползаясь во все стороны. Наруто резко обернулся. Рядом с ним, погрузив в спираль руку, стояла прекрасная зрелая женщина в белом кимоно, чьи алые волосы были собраны в два пучка, напоминающие уши панды. – Мито-тян, ты прекрасна… – прошептал Наруто. – Но почему ты выглядишь именно так? – Понимаешь, Наруто-кун, – улыбнулась красноволосая богиня, – это пространство, созданное скорее воображением, чем существующее где-либо. И тут мы выглядим так, как себя ощущаем. Взгляни лучше на себя. Небрежный жест изящной руки, и перед Наруто возникла огромная уходящая в небо зеркальная плоскость. Наруто глянул в неё и едва воздержался от удивлённого возгласа. Перед ним стоял не генин Конохагакуре, перед ним стоял Доктор Узумаки, Хокаге и великий учёный. Он был высок и широкоплеч. Массивности его фигуре придавали угольно-чёрные доспехи, стыки пластин которых пылали оранжевыми линиями. Тёмно-оранжевый плащ с чёрными языками пламени лишь подчёркивал исходящее от этой фигуры спокойствие и уверенность. Перед ним был не суетливый подросток, перед ним был столп силы, та точка спокойствия, вокруг которой вращается весь мир. Глаза пылали голубым огнём уверенности и могущества. За своей спиной Наруто увидел неясные тени, в которых он узнавал множество друзей, учителей и знакомых, людей, которых он любил и ради которых вышел бы против всего мира. Над их головами возвышалась исполинская фигура, девять хвостов которой легкомысленно махали из стороны в сторону. – Знаешь, Наруто-кун, – весёлый голос Мито-тян вырвал его из оцепенения, – если бы я так не любила Хаши-куна, у твоего гарема не было бы и шансов. – Это не… ладно, забудь! – Каждая из них любит тебя. Каждая из них отдаст за тебя жизнь. За каждую из них отдашь жизнь ты. И пусть ты пока что не готов это признать, но… Поверь молодой, но очень мудрой женщине, Наруто-кун. Представь, что кто-то из твоих так называемых ассистенток выходит замуж… да пусть даже за Кибу Инузука. Хината, Аяме, Карин, Тентен или Ино. Наруто задумался и понял, что его зубы сцеплены, а руки крепко сжаты в кулаки. – Вот-вот, – усмехнулась Мито-тян. – Но что же мне делать? Нельзя любить многих женщин! – Для того, чтобы любить многих, просто нужно иметь большое сердце, Наруто-кун. И у тебя с этим всё в порядке. Чего тебе не хватает, так это мозгов. – Я выучил дзюцу теневого клонирования за час! У меня отличные мозги, я буду Хокаге и учёным! – Именно об этом я и говорю. Ты болван! – Мито-тян, этот разговор мне не очень-то и нравится! – Раз так, приготовься. Сейчас всё начнётся. Не беспокойся, я подстрахую! – Но… – Наруто смотрел, как Мито-тян положила руку на ветвящуюся цепочку символов и они загорелись оранжево-алым огнём. Мгновение, и Наруто пропал из этой бесконечной солнечной белизны, он стоял перед вратами, с замком, прикрытыми листиком с надписью "Печать". Наруто бездумно подошёл к вратам и взглянул в пылающие алым светом глаза того, кого он считал своим близким другом, того, кто был с ним с самого рождения, был причиной всех его неприятностей, но при этом оберегал и защищал его. – Ты точно уверен, Наруто? Наруто кивнул, протянул руку к листику и решительно потянул за край. Пусть ему было страшно, но доктор Узумаки не идёт на поводу у своих страхов. На руку, снова выглядящую как и положено тринадцатилетнему подростку, легла широкая мужская рука. – Не время, сын, – раздался приятный голос. Наруто резко развернулся и увидел фигуру того, кого он часто видел на портретах, скульптуре которого он не раз подводил глаза, рисовал спирали на щеках и дорисовывал сопли под носом. Перед ним стоял Араши Узумаки, он же Минато Намиказе, он же Четвёртый Хокаге Конохагакуре. Он стоял гордо, в своём белом плаще, развевающемся от невидимого ветерка, его золотистые волосы непокорно торчали во все стороны, а голубые глаза горели мудрым огнём. – Здравствуй, папа! Я давно хотел тебе кое-что сказать! – Что же, сын? – Великий Вихрь Листа! – ноги Наруто нескончаемой серией ударов подбросили отца вверх, а затем послали вниз, в землю перед вратами. Минато выбрался из образовавшегося кратера, весь в земле и в траве, он выглядел совершенно не так уж и величественно. – Я понимаю, почему ты это сделал, – горько сказал Минато. – Но я верил что ты, мой сын, выдержишь эту ношу, что ты… – Дерьмо! Сраное дерьмо! Нихера ты не понимаешь! – Что? – Знаешь, в манере речи сестрёнки Таюи что-то действительно есть. – Что? – Я тебе ввалил не из-за того, что ты сделал меня джинчурики. Не из-за того, что ты пожертвовал жизнью и я стал сиротой. Не из-за того, что вся Деревня ненавидела меня, пока я не стал круче всех. В конце концов, ты Хокаге и должен принимать сложные решения. – Но почему? – А потому, сраный долбаный говноед, что ты разодрал живое существо, разумное настолько же, как ты и я… – Гораздо разумнее! – Заткнись, Курама, у нас воссоединение семьи! Душу разумного существа на две части! Ты не верил, что твой сын сможет вынести ношу, как его мама или Мито-тян? Ты думал, что мои трудности будут стоить искалеченной сути моего друга? – Мда. Знаешь, когда я запечатывал свою чакру в Печать Восьми Триграмм, ожидал чего-то другого. – А-ха-ха-ха, представляю себе! Я такой весь, в смертельной опасности, выпускаю восемь хвостов Курамы, Демонический Девятихвостый Лис пытается вырваться на свободу, а тут героически появляется Минато Намиказе и говорит своему сыну, который вообще не знает о своём наследии: "Сынок, мой уши по утрам и чисти зубы, ешь больше овощей и мяса и ни в коем случае не помогай в исследованиях Эро-сенсея!" – Я планировал ещё починить печать! – Дерьмовый план! – Следи за языком! – Ты мне не оте… Ой! Ты мне действительно отец. А-ха-ха-ха-ха! Минато смотрел на катающегося по земле Наруто и, не выдержав, рассмеялся следом. – Ты очень похож на свою мать. Настолько, что, будь у тебя красные волосы, ты был бы вылитой Кушиной-тян. – Знаешь, па, если уж решил запечатать Кураму ценой своей жизни, лучше бы ты появился, когда мне было лет восемь. Я тогда был ещё тем мелким надоедливым засранцем, а мнение Четвёртого Хокаге многое значило бы для меня. Не подумай, что я жалуюсь и не рад тебя видеть. Кстати, за тобой куча дзюцу, которым ты меня должен научить. – К сожалению, теперь это невозможно, – сокрушенно вздохнул Минато. – Я запечатал лишь немного своей чакры, которой хватило бы лишь единожды поправить печать. И теперь, когда ты каким-то образом меня освободил, моё время скоро подойдёт к концу. – Па, а ты знаешь башню в Лесу Смерти? – На тренировочном полигоне 44? Конечно знаю, а что? – Потому что тебе придётся там провести много времени. Ты задолжал мне тринадцать лет трогательных моментов между отцом и сыном. Так что чувствуй себя как дома, мебелью я обеспечу! Наруто подошёл к ничего не понимающему отцу и обнял его. Минато обнял его в ответ. Внезапно руки Наруто засветились бледно-голубым светом. – Техника Передачи Чакры! – Наруто крепче прижал отца к себе и почувствовал, как фигура в его объятиях наливается плотностью и объёмом, как ощущение касания становится более отчетливым и неотличимым от реальности. – Это так трогательно, я сейчас расплачусь! – Иди нахер, Курама! И знаешь, похоже, Таюя-тян на меня действительно плохо влияет.***
– …после чего я запечатал остатки своей чакры и чакры Кушины-тян вместе с половиной Кьюби в своего новорожденного сына. – То есть мама тоже тут? – обрадованно воскликнул Наруто. – Я запечатал её чакру, чтобы она помогла тебе одолеть Кьюби, когда вам придётся столкнуться. – У Кьюби есть имя! – возмутился джинчурики. – Вообще-то, я не разрешал его использовать даже тебе! – Курама, перестань входить в режим засранца! – Я из него и не выходил! Минато Намиказе и Наруто Узумаки откинулись в удобных шезлонгах на поляне перед вратами, за решёткой которых Курама, рассевшись в позе лотоса и опираясь на свои хвосты, с удовольствием уплетал соответствующие ему по размеру данго. – Пап, а как мне увидеть маму? Я так её хочу увидеть, есть столько всего, что я хочу ей сказать! – Она освободится, как только будет открыта печать. – Значит, дело за малым! Открывай! – Не так просто, Наруто. Ключ к печати хранится у Героторы на горе Мьёбоку! И открыть печать я тебе не позволю. – Извини, пап, но с тех пор, как я стал генином, мне может приказывать лишь мой джонин-сенсей, да и то на миссиях. Ну, ещё может запретить Хокаге, а раз бабуля Цунаде не знает, то и приказать не может. Взаимоотношения с Курамой – это дела клана Узумаки, членом которого он является чуть меньше сотни лет. – Как будто я просил эту ужасную женщину меня запечатывать! – Мито-тян хорошая! И весёлая! – И пугает тебя до жути! – И это тоже! – Наруто, я теряю нить разговора. Впервые Кьюби… – Кураму! – …Кураму запечатала Мито Сенджу, и она умерла древней старухой, когда мне было десять лет. – Пап, твои сведения слегка устарели. Прекрасная, несравненная, пугающая до дрожи в поджилках Узумаки Мито-тян – та, кто выпустил тебя из печати. И моли всех богов, чтобы она никогда не услышала о "древней старухе". – Похоже, есть многое, о чём ты не успел рассказать. – Как и ты, пап, как и ты. Знаешь, с учётом того, что пока в печати проходят часы, снаружи – лишь мгновения, у нас с тобой есть всё время мира. Ты сможешь рассказать всё о своей жизни, узнать всё обо мне, научить меня всем своим крутейшим дзюцу, пусть твой главный секрет, твою скорость, я разгадал и сам. Кстати, ты знаешь, что я выучил Разенган за три дня? А ещё через две недели создавал его без клонов! – Я очень горжусь тобой, но что ты говорил о скорости? У меня нет никакого секрета, я просто много тренировался. – Но тогда как же Полёт Бога Грома? Как ты поражал всех своих врагов? Такое не мог делать даже Второй Хокаге, который это дзюцу придумал! – Я сенсор, в режиме отшельника чувствительность намного улучшается, к тому же у меня хорошая реакция. Если ты знаешь, где находится враг, и хорошо ощущаешь пространство, ты сможешь очень многое. А что за несуществующий секрет ты раскрыл? – Я думал, что у тебя Стихия Вьюги! То есть Стихия Скорости! – Я слышал о таком кеккей генкае, был вымерший клан в Кумо. Но вынужден разочаровать, у меня, а значит, и у тебя его нет. – Знаешь, пап, у меня действительно есть многое, о чём тебе стоит узнать.***
– Пап, расскажи об этом придурке в маске, который был причиной вашей смерти. – Это был Мадара Учиха. Только у него была сила контролировать биджу. – Это дерьмо! – Кратко, но метко. Курама знаком с силой Мадары, при нападении на Коноху был кто-то другой. – Это был шиноби огромной силы. Он использовал пространственно-временное дзюцу, превосходящее даже мой Полёт Бога Грома. У него был Мангекё Шаринган. – Какой? – Это высшая форма Шарингана, которую… – Я знаю, что такое Мангекё и как его получить! Какой узор был в его глазу? Он ведь использовал при тебе додзюцу? – Во время применения пространственно-временной техники его зрачок менялся. Наруто возбуждённо выскочил из шезлонга, развеял чашку с чаем и приблизил лицо к лицу отца. Быстро использовав технику Трансформации, он преобразовал глаз в додзюцу Мадары Учихи. – Это он? – Нет, не похоже. – Тогда это точно не Мадара, а какой-то самозванец. Наруто по очереди показал отцу додзюцу Шисуи Учихи, тот мотнул головой. Глаза Наори и Наки Учиха, показанные Мито-тян, тоже не нашли в отце отклика. Наруто показал зрачок Итачи – так же безрезультатно. Отчаявшись, Наруто продемонстрировал додзюцу Саске и, поколебавшись, додзюцу Какаши-сенсея. Отец, увидев глаз Какаши, внезапно подобрался, напрягся и воскликнул: – Это он! – Теперь понятно, почему этот засранец нас ничему не учил и постоянно опаздывал! Ему нужно было время для своих предательских злодейских дел! Циничный ублюдок после Страны Волн, когда я сказал что хочу получить ещё миссию А-ранга, насмехался: "Ты получишь такие миссии, когда выучишь больше ниндзюцу!". Подонок! – Наруто, ты знаешь этого человека? – Да, это твой любимый ученик, Какаши Хатаке! Теперь понятно, он ходит в маске… – Наруто! – …чтобы скрыть кровожадный оскал злодейства! Мы с Саске… – Наруто! – …и Сакурой-тян столько раз пытались узнать, что у него под мас… – НАРУТО! – Что? – У человека в маске Шаринган был в другом глазу! – Ой! Но всё равно Какаши – засранец, и учитель из него не лучше, чем из дерьма – кунай! Но если это не Какаши, то кто? Как звали его напарника, от которого достался Шаринган? – Обито Учиха. Он погиб во время миссии по уничтожению моста Каннаби, как и их напарница Рин Ноихара. – Похоже, сведения о кончине этого засранца оказались слегка преувеличены. – Это мог быть кто-то другой, пересадивший глаз погибшего Обито. – Какаши уничтожил труп своего друга? Он забрал тело? – Нет. Там было слишком много врагов, и нам пришлось отступить. – Знаешь, пап… Похоже, у всех великих шиноби один из учеников должен стать подонком. У Второго был Данзо, у дедули Хирузена – Орочимару, у тебя – Обито, а у Эро-сенсея – тот Узумаки, который хочет моей смерти и шлёт за мной S-ранговых нукенинов. – Под Эро-сенсеем ты подразумеваешь Джирайю, твоего крёстного отца? – Он мой крёстный? – Конечно! Мы назвали тебя в честь персонажа его книги, неужели он не говорил? Кто бы ещё научил тебя всем этим дзюцу, которыми ты так хвастался? – Знаешь, пап, для человека, которого считают умнейшим человеком поколения, ты слишком уж идиот. Не знаю, о чём ты думал, делая моим крёстным живое олицетворение трёх грехов шиноби. Я познакомился с Эро-сенсеем перед третьим этапом чунинского экзамена. И чтобы он меня начал учить, пришлось его подкупить. И подкупить не деньгами, а телом. Глиняная чашка в руке Минато разлетелась осколками и брызгами чая. – Я не знаю, как это сделаю, – сказал он тихим, пробирающим до костей холодным голосом, – но я выберусь отсюда и убью его. И умирать он будет очень долго.***
– Мой отец извращенец! – А что я мог ещё подумать? – Нет, не могу поверить, что в голове отца, в голове Четвёртого Хокаге могут быть такие мысли! – Тебе стоило лучше подбирать слова. – Мой отец! Мой родной отец! И подумал о таком! – Ты сам виноват! – Чтобы я и Эро-сенсей… Как ты мог? – Наруто, мы уже выяснили, что твой отец – идиот. Как, впрочем, и ты! А-ха-ха-ха-ха! – Заткнись, Курама! – Наруто, тогда что ты имел в виду? – Я использовал своё Секси-дзюцу, чтобы привлечь внимание Извращённого Учёного. Иначе он бы меня никогда бы не начал учить – ведь столько пляжей и горячих источников не исследовано. – Секси-дзюцу? – Можно, я не буду тебе показывать? Пусть у меня останутся хрупкие иллюзии о своём папе. – Тогда, если не убить Джирайю-сенсея, так хотя бы сломать несколько рёбер! Он твой крёстный, как-никак. – Не стоит, пап. Всё-таки, пусть он и мой крёстный отец, но он мне не особо обязан. С действительно важным, с ненавистью окружающих, он бы ничего не сделал, если уж дедуля Хирузен не смог. И, в конце концов, он дал мне подписать контракт с жабами Мьёбоку и научил двум отличным дзюцу, Разенгану и манипуляции волосами. И только благодаря ему я познакомился с Курамой, а за это можно простить что угодно. – Как будто мне нужно знакомство с таким придурком! – Было лучше в старой печати? – Гр-р-р-р-р! – Да признайся уже, что я тебе нравлюсь! – Отстань! Курама демонстративно отвернулся от двух блондинов и сосредоточился на новом данго. – Ладно, сынок, я доверюсь твоим суждениям. Правда, сенсею лучше никогда не умирать – если он встретит Кушину-тян в Чистом мире, ему не позавидуешь. А пока что пусть побудет безнаказанным. – Кто сказал, что Эро-сенсей избежит наказания? – Э-э-э, ты? – Не совсем. Извращённый Учёный мне крепко задолжал. Минато Намиказе посмотрел внимательно на своего сына и на мгновение увидел в нём другую фигуру. Вместо небесной голубизны в его глазах плескалась глубокая синева океанской бездны. Вместо солнечно-жёлтой непокорной причёски девятью алыми хвостами развевались кроваво-алые волосы. Сын был настолько похож на Кушину, что Минато посочувствовал Джирайе-сенсею. На мгновение. На очень-очень краткое мгновение. Беседа отца и сына длилась очень долго. Минато рассказывал о своей юности, об учёбе и о войне, о жизни и о любви. Наруто делился историями своего детства, признавался в своих упущениях и хвастался достижениями. Девятихвостый демон время от времени вставлял свои ехидные комментарии. Но такой проницательный человек как Минато Намиказе не мог не видеть, что Наруто на плечи давит какой-то нерешенный вопрос, какая-то тяжёлая забота. – Наруто, в чём дело? Тебя угнетает предстоящая схватка с S-ранговыми нукенинами? Я помо… – Да нет, придуркам я чуть позже наваляю, ведь я тренируюсь! – Трудности отношений с девушками? – Ну со своим гаре… со своими ассистентками я как-нибудь разберусь! – Не знаешь как подступиться к непосильной задаче? Как принести на землю мир? – Пап, я не один, со мною будут друзья, со мною будут те, кого я люблю. Я справлюсь, сколько бы времени ни понадобилось. – Тогда что на тебя так давит? – Пап, скажи, ты теневой клон? – Не совсем. Я просто скопление чакры, принявшее форму в пространстве печати. Много общего с теневыми клонами, но есть и отличия. – Что бы произошло, не знай я технику передачи чакры? Не умей я подстраиваться под чужой тип? Вернулась бы память к тебе в Чистом Мире, животе Шинигами или где там находится твоя душа? Или же ты бы просто погиб, а я потерял бы отца повторно, на этот раз на моих глазах? Что бы произошло с чакрой мамы, после того как она помогла справиться с Курамой, как ты задумывал изначально? – У вас бы всё равно не получилось! – Курама, пожалуйста, потом. Так что бы произошло с двумя личностями, с сознанием двух людей, которых я люблю больше всего на свете? – Не уверен, но чакра Кушины могла бы попасть в Чистый Мир, и тогда она бы всё вспомнила. Я же запечатан с помощью Печати Мёртвых Демонов, поэтому исчез бы навсегда. – Это неприемлемо, а значит, не случится. Мои родители не умрут, даттебайо! – Прости, Наруто, тут ничего не поделаешь. – Знаешь, папа, первое правило Узумаки? Все проблемы можно решить при помощи фуиндзюцу. А Техника Призыва – это одна из граней нашего семейного искусства. – Надеюсь, ты хорошо взвесил все "за" и "против", сын. – О да, ещё как! Папа, ты говорил, что поставил свою шики на человеке в маске. – Да, во время сражения один раз мне удалось это сделать. – Как долго эта печать могла существовать? – Теоретически – сколько угодно. – Значит, она до сих пор на нём? Отлично! Полёт Бога Грома – я иду к тебе! – Наруто, пусть это не Мадара, но я сражался с этим человеком и знаю его силу. Он невероятно силён, и у него Мангекё Шаринган. – Знаешь, пап, что я когда-то говорил отцу Хинаты-тян? Даже обладатели Легендарных Додзюцу должны когда-нибудь спать.