Север помнит

      Пушистые хлопья снега срывались с неба и оседали на черную землю, укрывая ее белоснежным покрывалом, когда повозка, запряженная тройкой лошадей, въехала во двор Крэга через главные ворота. Старый лекарь, Ульрих, натянул вожжи, останавливая лошадей, и жестом подозвал слугу.       — Возьми ящик в повозке и отнеси его в мои покои, — приказал он, спрыгивая на землю. Ульрих провел два долгих дня, бродя по лесам Речных Земель в поисках нужных ему трав. Ковыль-трава считалась в Речных Землях редким растением. Пару дней назад Диана умоляла его добыть эту траву, говоря, что это будет их оружием на самый крайний случай. Ульрих слабо понимал, чем им может помочь эта бесполезная, а о том, что пользы от нее никакой Ульрих знал, трава. Однако же, видя подавленное состояние своей ученицы, Ульрих уступил и отправился в путь. — Когда закончишь с ящиком, найди леди Эшфорд, скажи, что я жду ее в саду.       Лекарь ненадолго остановился, обстукивая с сапог прилипшую грязь, в то время как слуга проворно взбирался по ступенькам, с сундуком наперевес.       -Прошу прощения, м`лорд, но я не могу позвать леди Эшфорд. — Ульрих резко вскинул голову, устремляя непонимающий взгляд на смущенного паренька. — Леди в темнице, — понуро закончил слуга, словно боясь гнева старого лекаря.       — По чьему приказу? — Боясь услышать ответ, задал вопрос Ульрих.       — По приказу короля, м`лорд, говорят, леди держат в самой северной камере, король очень зол, был большой скандал.       Этого Ульрих и боялся, он ведь знал, что будет именно так, не нужно ему было уезжать. Поднимаясь по ступенькам так быстро, словно ему не сорок, а пятнадцать, Ульрих на мгновение замер, уже у самого входа в замок и обернулся, окидывая печальным взором заснеженный двор.       «Я должна уйти до того, как выпадет снег, иначе я умру»       — Где сейчас король? — Останавливая девчонку с корзиной белья, почти прокричал Ульрих.       — Его величество на пиру, вместе со всеми. — Пролепетала та, едва не выронив свою тяжелую ношу.       Ульрих боялся, что так все и случится, что эта глупая девчонка в конечном счете окажется в темнице, а после и на эшафоте, такие, как она, долго не живут. Сомнения одолевали лекаря, пока он шел по залитым светом коридорам замка, то и делом натыкаясь взглядом на гобелены с лютоволком или белыми ракушками. Идти к королю и из первых уст узнать обо всем, а после попытаться убедить его в невиновности Дианы, в чем бы там ее не обвиняли? Нет, плохая идея. Резко развернувшись Ульрих сменил направление и быстрым шагом направился к лестнице, ведущей в темницы под замком. Он обещал Диане, что все подготовит для ее побега, и он не соврал ей.       Ульрих однажды уже был в Крэге, это была одна из немногих остановок, что совершил Рикард Старк на пути в Королевскую Гавань по зову Безумного Короля. И тогда, Ульрих не помнил, от скуки ли, или от какой-то большой нужды, он рассматривал карты подземелий и ему запомнилась такая глупость, как второй выход из темниц, ведущий прямиком за ворота замков. Забавным ему показалось даже не наличие этого самого выхода, напротив, это не плохой стратегический ход на случай осады замка, но глупым было то, что он был отмечен на всех картах, которые лорд Вестерлинг горделиво развесил на стенах главного зала, желая показать каждому заезжему лорду масштаб своих владений и рассказать пару занимательных легенд о строительстве величественного замка.       Как бы там не было, спустя столько лет он был благодарен глупости хозяина замка и своей хорошей памяти.       Пленных солдат держали в южной части подземелий, что было, вообще-то очень даже гуманно, камеры там, как успел мельком заметить проходящий мимо Ульрих, были просторные и не такие сырые, как в северной части, где и держали Диану. И чем ближе он подходил к повороту, за которым находилась камера его подопечной, тем тревожнее становилось у него на душе. Двое стражников почти спали, облокотившись на колонны и Ульрих уже хотел было открыть рот, чтобы завести разговор, как из-за поворота донесся истошный крик:       — Нет, прошу, не надо!       Стража тут же двинулась вглубь подземелий, к камере кричавшей, а лекарь, казалось, прирос к полу. К чертям все, к чертям план, нужно действовать здесь и сейчас. Вытащив из-за пояса кинжал, он уверенно двинулся вслед за стражниками. Однако картина, открывшаяся ему у камеры Дианы заставила лекаря замешкаться буквально на пару мгновений. Спиной к камере, с мечом наперевес стоял никто иной, как Вилис Мандерли:       — Если вы сейчас же не откроете эту чертову дверь, клянусь Старыми Богами, я убью вас.       — Без приказа короля мы не… — уверенная речь в мгновение сменилась предсмертными хрипами и противным булькающим звуком, когда кинжал лекаря вонзился в глотку стражника. Вилис же, словно по молчаливой команде лекаря, вступил в бой со вторым стражником и после короткого поединка вонзил меч тому в живот. Ульрих же, не теряя времени, сдернул у мертвого стражника с пояса связку ключей и поспешил открыть замок решетки.       — Возьми факел и иди ближе, — приказал он Вилису, присаживаясь возле тела Дианы. Ульриха пугали ее широко распахнутые глаза, затянутые белесой пеленой и запекшаяся кровь в уголку рта.       — Она жива? — Едва слышно спросил Вилис, держа факел над телом Эшфорд, чтобы Ульрих мог лучше осмотреть свою подопечную.       — Сердце едва бьется.       — Нужно отнести ее наверх и…       — Не будь идиотом, Вилис Мандерли. — Устало одернул юношу лекарь. — В этом замке никто не даст нам ей помочь, иначе, как думаешь, стал бы я убивать стражника, не дав ему сообщить королю о случившемся? — Чуть подрагивающей рукой лекарь провел по лицу Дианы, закрывая ей глаза. — Вот что, Вилис Мандерли, если ты ей друг, то ты поможешь мне вынести ее из замка.       — Сделаю все, что будет нужно.       До потайного выхода из подземелий они добрались достаточно быстро. Ульрих указывал дорогу, а Вилис нес тело Дианы, и с каждым новым шагом ему казалось, что тело ее становилось все холоднее.       Когда они, наконец, увидели слабый свет в конце прохода, Ульрих позволил себя облегчено выдохнуть.       — Когда все закончится, ты вернешься к камере, в которой держали Диану и выпьешь содержимое этой склянки. — Когда Вилис опустил тело Дианы на повозку Ульрих передал юному лорду маленькую склянку с прозрачной жидкостью. — Ты потеряешь сознание, а после все симптомы будут указывать на то, что тебя недавно сильно ударили по голове. Скажешь всем, что я оглушил тебя. Пусть все выглядит так, будто мы сбежали.

***

      Подвыпившие лорды поднимали кубки за здоровье короля, за грядущую победу и за головы Ланнистеров на пиках. Слуги сновали туда-сюда, меняя быстро пустеющие кубки с дорнийским вином, элем и медовухой. Длинные дубовые столы были заполнены различными яствами, начиная с перепелов и заканчивая хорошо прожаренным кабанчиком в меду. Стол короля и его семьи находился на неком возвышении, что позволяло Роббу хорошо рассмотреть всех, кто веселился в просторном зале Крэга. Вон уже изрядно захмелевший Карстарк, а вон и молодой Амбер, почти поваливший на пол хорошенькую служанку. Его людям нужен был этот праздник и Робб это понимал. Но самому ему казалось невозможным веселиться теперь, в свете всех произошедший событий.       Рядом с ним сидела его мать, слуги говорят, что после вести о смерти сыновей она расцарапала себе руки и, если бы Арья не удержала ее, изувечила бы и свое лицо. Робб хотел как-то облегчить ее горе, но, увы, это не было возможным.       По другую сторону от него сидела Арья, цепкий взгляд ее наблюдал, казалось, за каждым в зале. Робб уже не в первый раз подумал о том, что его младшая сестрица стала гораздо старше своих лет и, возможно, на троне стоит сидеть ей, а не ему.       Рядом с Арьей сидел Джендри Баратеон. В начале пира Робб объявил о намерении Джендри бороться за титул лорда Штормовых земель и какого же было его удивление, когда каждый северный лорд выразил молодому Баратеону свое уважение и заявил о готовности помочь в благородном деле. Все же, необычное сходство Джендри с молодым Робертом сильно действовало на людей. Роббу тогда подумалось, что если бы вместо него самого тут стоял Джон Сноу, то старые лорды упали бы на колени, приняв Джендри и Джона за вернувшихся с того света Роберта и Эддарда.       Последнее место за столом, справа от леди Кейтилин, занимала улыбающаяся Джейн Вестерлинг. Вот уж кого точно не мучили внутренние демоны, и кто был просто доволен вечером. Робб знал, что скоро он должен будет пригласить ее на танец, и часть его действительно радовалась этому. Но другая его часть упрямо твердила, что ему нужно спуститься в темницу. Зачем, он и сам не знал, но что-то в нем упрямо требовало этого. Однако он дал себе слово, что не взглянет на предательницу до самого суда.       — А где же Вилис Мандерли? Я не видела его со вчерашнего дня. — Вопрос Арьи вывел Робба из раздумий и заставил еще раз внимательно осмотреть зал. Вендел, младший брат Вилиса, был увлечен разговором с лордом Гловером, но где же сам молодой лорд Мандерли? Хотя, учитывая его привязанность к Диане, ответ вполне очевиден.       — Очевидно, у него есть более важное дело, нежели этот пир. — Сухо отозвался Робб, давая себе слово обязательно поговорить с лордом Мандерли о его неуважительном поведении по отношению к хозяевам замка.       — Ваше высочество, ваше высочество, — запыхавшийся мальчишка слуга склонился позади него, беднягу буквально трясло от страха.       — В чем дело? — Вставая со своего место и становясь рядом со слугой спросил молодой волк.       — Побег из темницы, мой король, двое стражников убиты.       — Кто? — Хотя, король, казалось, заранее знал ответ.       — Лекарь Ульрих убил двух стражников и помог леди Эшфорд сбежать. Лорд Мандерли без сознания, его перенесли в его покои и…       — Довольно, я тебя понял, можешь быть свободен.       — Нельзя этого так оставлять, Робб — зашипела Арья, подскакивая со своего места.       — Сядь, сестрица, сядь и радуйся вечеру. — Даже не оборачиваясь к сестре проговорил Робб. — Лорд Баратеон, составите мне компанию в одном деле? Матушка, леди Джейн, вынужден вас покинуть, прошу прощения.

***

      Это был ее четырнадцатый день рождения. Бабушка пекла свой фирменный торт и скоро должна была приехать тетушка Анна. Диана буквально летала по дому в предвкушении праздничного обеда и подарков от любимых тетушки и бабушки.       Девочка остановилась перед зеркалом, улыбаясь своему отражению и разглаживая складки белоснежного летнего платья. Бабушка заплела ей косички, и от этого казалось, что Диане должно было исполниться не четырнадцать, а девять. Интересно, а когда ей исполнится двадцать, она будет выглядеть на четырнадцать? Пришедшая в голову мысль заставила девчушку звонко рассмеяться и, подмигнув своему отражению, она помчаться к входной двери, в которую только что постучали.       — Тетя Анна! — Распахивая красную дверь, громко приветствовала свою тетушку именинница, однако за дверью оказалась вовсе не ее горячо любимая тетя. На деревянном крыльце стояли двое мужчин. Девочку немного напугали незваные гости, оба высокие и широкоплечие они огромными скалами возвышались над худенькой Дианой.       Один из них, тот, что чуть ниже ростом, обладатель густой рыжей бороды и маленьких, водянистых голубых глаз, шагнул внутрь дома, грубо отодвигая Диану в сторону.       — Бабушка, — громко позвала Диана, когда и второй гость бесцеремонно прошел в их маленький домик. С кухни послышался шум, а затем в дверном проеме показалась Маргарет, вытирающая руки о край фартука. Увидев гостей, старая женщина испуганно вскликнула, непроизвольно отступая на шаг назад. Испугавшись такой реакции бабушки, Диана бегом рванула к ней.       Весь тот детский задор, который был в ней еще минуту назад, бесследно исчез, делая Диану вновь серьезной, заставляя ее почувствовать ответственность за бабушку.       Второй же из мужчин, по-настоящему огромный обладатель злых черных глаз, хищно улыбнувшись, двинулся вперед, в руке его появился огромный нож.       — Долго ты пряталась от нас, Маргарет. — Насмешливо пробасил он, после чего грубо схватив Диану за руку и отшвырнув ее в сторону, навис над старушкой.       — Как же ты постарела, Маргарет, — вторил своему приятелю рыжеволосый, так же продвигаясь вперед.       — Уходите отсюда, мы вас не приглашали! — Закричала Диана, вклиниваясь между бабушкой и черноволосым мужчиной. Она взяла бабушку за руку и почувствовала, что ту била мелкая дрожь, подняв голову и взглянув женщине в глаза, Диана едва не закричала от ужаса. Стеклянным взглядом женщина смотрела куда-то в стену. Вот-вот начнется очередной приступ, поняла Диана.       Мужчины же, видя состояние старой женщины, невероятно развеселились.       — Убить тебя будет даже проще, чем мы думали, старуха.       Услышав эту фразу Диана, гонимая страхом, схватила бабушку за руку, потянула ее назад, на кухню, где была еще одна дверь на улицу.       — Идем, пожалуйста, идем — умоляла девочка, но бабушку упорно не желала двигаться с места, мужчины не спешили что-то предпринимать, они поигрывали огромными ножами и с мерзкими ухмылками наблюдали за паникой девочки. В конце им надоело, и они решительно двинулись вперед. Рыжий грубо схватил Диану за волосы и с силой швырнул в стену. Черноволосый же без особых усилий припечатал к стене старуху, схватив ее за горло.       После удара об стену в голове у Дианы шумело и перед глазами плыло, сердце бешено билось где-то в горле. Слабо понимая, что она делает, девочка запрыгнула на спину черноволосому, вцепившись тому в волосы, тот утробно зарычал, и, пытаясь сбросить с себя девчонку, отпустил Маргарет. Старуха тут же забилась в угол, она принялась что-то кричать на незнакомом языке и рвать на себе волосы. У бедняги случился очередной приступ, она едва ли понимала где сейчас находится. Тем временем рыжеволосый мужчина за волосы оттащил Диану от своего друга и с силой ударил девочку по лицу от чего та упала, не устояв на ногах.       — Поганая тварь, — выплюнул черноволосый, и что-то тяжелое обрушилось на голову девочке и сквозь мутную пелену последним, что она видела, были двое мужчин, нависшие с ножами над ее бабушкой.

***

      Диана неуверенно поднялась с постели, и хотела было выйти из своей комнаты, потому что ей казалось невозможным находиться в том месте, куда еще пару дней назад заглядывала ее бабушка. Ее живая бабушка. Однако, она неуверенно застыла у приоткрытой двери, когда услышала знакомые голоса, доносившиеся из соседней комнаты.       — Постой, сестрица, повтори-ка еще раз, что ты хочешь сделать. — Голос Анны был, как всегда, звонкий и даже чересчур громкий.       — По рекомендации врача поместить Диану в клинику. — Холодный голос матери нельзя было спутать ни с чьим другим, даже не смотря на то, что она не слышала его вживую последние пару лет.       — В психушку. Родную дочь. Ты в своем уме, Анжелика?! — Перешла на крик Анна.       — Что еще мне остается? У нее галлюцинации. Она все время твердит, будто маму зарезали двое мужчин!       — И ты, конечно, даже не думаешь, что это может быть правдой?       — Анна, очнись, мама умерла от сердечного приступа в своей постели! — Судя по звуку мама ударила по столу.       — Ты же знаешь, что…       — О, нет, только не начинай эту песню опять. Эти ваши с матерью сумасшедшие сказки про этот чертов орден мне совсем не интересны. Не верю я во все это. — Повисла пауза, после которой вновь раздался уверенный голос Анжелики. — Вот что, Диана отправится на лечение в клинику, это для ее же блага. Я ее мать и это мое последнее слово.

***

      — Магии не бывает. Бабушка все выдумывала, это просто сказки. Мне все померещилось из-за стресса, бабушка умерла от сердечного приступа. — Эти слова Диана повторяла врачам каждый раз до тех пор, пока сама не поверила в них. Как бы не старалась Анна повлиять на решение Анжелики, Диана провела в клинике почти полгода. А когда она вновь вернулась домой, от улыбчивой девчушки с безграничной верой в волшебство не осталось ничего.

***

      — Диана, Диана…       Голос этот был ей смутно знаком и она шла на него, словно мотылек идет на свет, пробираясь сквозь густую чащу леса.        — Диана…       Все это было странно. Сперва воспоминания о бабушке, такие живые и яркие, словно пережитые вновь. Теперь этот лес, почти непроходимый и такой темный, что становилось страшно.       Наконец Диана вышла на поляну, которая резко отличалась от всего того, что окружало девушку еще мгновение назад. Поляна была залита солнечным светом и устлана ромашками, любимыми цветами девушки. Но самое главное, это женщина, сидевшая на поваленном дереве на другом конце поляны. Чем ближе Диана подходила к ней, тем сильнее билось ее сердце.       — Бабушка…       Маргарет была такой, какой Диана помнила ее еще в далеком детстве. В голубом платье и аккуратно убранными волосами и теплой улыбкой. Голубые глаза ее была наполнены теплотой и любовью, и Диане вновь показалось, что она маленькая девочка и единственная ее проблема — это как собрать самый большой букет ромашек.       — Мне это снится, верно? — С горечью отозвалась Диана, присаживаясь рядом с бабушкой. Только сейчас она поняла, что на ней надето белое платье, то самое, что в день ее четырнадцатых именин.       — Возможно, — пожала плечами Маргарет.       — Тогда я бы хотела никогда не просыпаться.       — Возможно так и будет.       — Бабушка… — Диана непонимающе повернулась к Маргарет и протянулась к ней, желая обнять ее, но чем ближе она тянула руки, тем дальше от нее становилась бабушка.       — Я больше всего на свете хочу обнять тебя, Дия, но, к сожалению, это не возможно. Я ведь мертва. И ты вскоре умрешь. И только тогда ты сможешь обнять меня, пока же мы все еще из разных миров.       Диане вдруг вспомнилось последнее, что она видела: свой день рождения, смерть бабушки, бесконечные полгода в психиатрической лечебнице. Перед смертью человек видит лучшие моменты своей жизни, Диане же привиделись худшие. Забавно.       — Бабушка, а помнишь те сказки, которые ты мне рассказывала?       — Я никогда не рассказывала тебе сказок, Дия, я рассказывала тебе реальные истории.       -Так ты была там, верно? — Отчего-то Диана спросила это почти шепотом, — была в Вестероссе?       — Как и каждая женщина из нашего рода. Пожалуй, — исправила себя Маргарет, — кроме твоей матери.       — Расскажи мне, мне нужно это знать, мне нужно знать правду, хотя бы сейчас.       Правда, на самом же деле, была больше похожа на плохую сказку.       Бабушка рассказала ей, что уже много веков существует орден Хранительниц, созданный теми, кто называет себя Писарями Судеб. У истоков ордена стояли пятеро девушек, которые дали клятву, что их род будет оберегать и направлять тех, кто достоин. Писари судеб переплели их жизни с мирами, которые отныне и навеки им предстояло хранить. Основательницы их рода было суждено охранять и направлять достойных во всех Семи Королевствах. Женщины их рода были рядом с Брандоном Строителем, Эйегоном Завоевателем, Королевой Нимерией. Сама Маргарет должна была хранить короля Эйриса, прозванного теперь безумным.       — Я не справилась, Дия, позволила Эйрису совершить кучу ошибок, позволила ему сойти с ума. Я была юной девушкой и попросту испугалась и сбежала. И всю оставшеюся жизнь я ждала расправы за свой страх. Я знала, что мои дочери тоже окажутся в Вестероссе и старалась обучить их, чтобы они не совершили моих ошибок, но разве они слушали меня? И Анжелика и Анна думали, что мать их сошла с ума. Когда за ними пришли, Анжелика, сама того не понимая, произнесла слова отречения от рода и навлекла тем самым на вас с Кирой проклятье древнего бога. Анна же приняла свою судьбу и отправилась в путь.       — Рядом с кем должна была быть моя мать? — Шепотом спросила Диана, пытаясь осмыслить все услышанное.       — Она должна была уберечь от неверных поступков Рейгара Таргариена.       — Если бы она исполнила тогда свой долг, всего того ужаса, что происходит сейчас, его не было бы, верно?       — Его не было бы, если бы я исполнила свой долг, моя милая Дия. Тебе и Анне пришлось расплачиваться за наши ошибки.       — Анна была рядом с Джейме, верно? — Опережая бабушку произнесла Диана.       — Как ты это поняла?       — Он сказал, что я напоминаю ему его давнюю знакомую, думаю, отчасти именно из-за этого он помог мне. Я тогда не придала этому значения, а теперь все поняла.       — Верно, Анна исполнила свой долг, как всегда исполняла. Она убедила Джейме убить Безумного Короля.       — Но не убедила его отказаться от Серсеи, — горько усмехнулась девушка.       — Не успела. Родилась ты и магия вернула ее обратно.       — Бабушка, я ведь заняла место Киры. Так кого же ваш Орден уготовил мне в подопечные?       — Никого. Чтобы проклятье богов не сбылось я лишила тебя дара Хранительницы.       — Так как же я тогда оказалась тут? — Почти с отчаяньем спросила Диана.       — Красный бог и его жрицы так пожелали. Ты и Кира — последние из нашего рода и если ты умрешь здесь, а Кира станет одной из них, то наш род прервется и Писари судеб лишатся власти над Вестероссом, чего и добиваются жрицы Красного Бога. Проклятье, которое навлекла на вас твоя мать ослабило защиту рода и позволило их магии затащить тебя и твою сестру в этот мир.       — Моя голова сейчас взорвется, — пряча лицо в ладонях простонала Диана.       — Так, получается, — после долгого молчания вновь заговорила Диана, — Кира в Вестероссе?       — Дитя мое, это она послала к тебе теней. Твоя сестра стала одной из жриц Красного Бога.       — Нет, — поднимаясь с дерева качнула головой Диана, — моя сестра не могла навредить мне. Это же Кира, моя Кира.        — Да, это твоя Кира, но о тебе она помнит лишь то, что ей внушили. И она зла на тебя и желает отмщения. Теперь, когда она избавилась от тебя, она займет свое место подле Робба и…       — И все будет так, как быть и должно. — Перебила Диана старую женщину. — Она сможет сделать то, чего не смогла я. Все правильно, все так, как должно быть. Только вот…- Диана опустила голову, ей было почти стыдно произнести следующие слова, — я не хочу умирать.       — На все теперь воля богов, дитя мое. Нам остается лишь ждать.

***

      — У Рамси Болтона целая свора псов и верные солдаты, я не сомневаюсь, что они быстро отыщут беглецов. — Поделилась Арья своими мыслями с Джендри.       — Не доверяю я Болтонам. — Хмуро отозвался бывший бастард, наблюдая с балкона за быстрыми сборами небольшого отряда для поимки беглецов.