Союз учёных

      Двое шли по покинутому кораблю, Ким управлял освещением со своего НК, чтобы не терять энергию. Кое-где, коридоры заканчивались барьерами, которые не выпускали воздух. Вскоре они вошли в шлюзовую, Ким протянул Лоджи систему очистки воздуха и закрыл камеру.       — У тебя же есть личное защитное поле?       — Да, — ответил Лоджи.       — Включай, там мостков нет.       Постепенно стало легко. Тяжесть стала покидать ноги, становилось всё легче, затем открылась внешняя дверь. Ким нажал на кнопку на поясе, гравитационный трос зацепился за корпус соседнего корабля. Лоджи схватил друга за руку, тот вновь зажал кнопку, их постепенно начало притягивать к кораблю. Пират, третьего класса, как все пиратские корабли был чёрного цвета, ну за редким исключением. Хотя это скорее дань традициям, типа на чёрном небе чёрного не видно, ага, а приборы на что? На глазок корабль никто не ведёт! Но традиция осталась, как принадлежность к преступности и для страха. Трос всё уменьшался и, наконец, двое висели около обшивки корабля, прямо рядом с огромной пробоиной, будто хвост корабля кто-то сжевал. «Разящий» — подумал Лоджи. Когда-то это был корабль Батьки, один из самых быстрых и вооружённых в мире, но погиб он бесславно. Он действительно был съеден биокораблём, который отправил полученные вещества на своё строительство. Не раз «Разящий» и «Офицер» сталкивались в боях, и победа зависела иногда от обстоятельств и технической модернизации последнего. Потому что «Офицер» постоянно развивался, его системы обновляли, а корабль Батьки был уже напичкан под завязку.       Ким перехватился тросом за другую стену коридора, и они вплыли в корабль, в котором не было ни атмосферы, ни гравитации. Сумрак коридоров пугал. Ким вновь перехватился в этот раз за какой-то космический булыжник, который покачнулся на своей орбите, чуть не слетел с неё. За этим метеоритом скрывался мрачный силуэт «Паиньки», который стоял обособленно от других кораблей и как-то печально смотрел на звезду, будто готовый в любую секунду пуститься в путь. Все люки были закрыты, двигательные воронки — закрыты, будто корабль не отправлен на кладбище, а на время оставлен. Ким зацепился за люк и начал что-то химичить с замками, а Лоджи смотрел на корабль, который был ему словно родной. Сколько он совершил открытий на нём? Во сколько передряг «Паинька» попал из-за его затей? Сколько прекрасных дней он прожил на этом корабле? Да, это было правильное решение Батьки отправить его сюда, всё-таки огромный возраст - почти сорок лет. Но с другой стороны он был ещё исправен. Ну почти, только компьютер немного глючил, но это же ерунда! Можно было сменить его. Правый двигатель грелся, и это же можно было исправить! Балки скрипели об внутреннею обшивку, ну можно же было их укрепить! Лоджи так хотелось обнять холодную обшивку «Паиньки», но он понимал, что он всего лишь корабль и что грустно только ему, Лоджи, а судно бездушно, оно не живое и не может грустить.       Ким, наконец, смог открыть замок и двое вошли во внутрь. Темнота и невесомость, хотя по показаниям приборов концентрация кислорода была в приделе нормы, а вот метана, этана, хлора, спиртов и прочей химической радости было в несколько раз больше нормы. Именно так умирают корабли, постепенно становясь большими котлами для химических реакций. Тишина, абсолютная и непроницаемая, как внезапно в ней раздавался скрип железа и тихий электронный писк - это подавала тревожный сигнал станция восстановления. Она располагалась на уровне трюмов рядом с двигательными отсеками. Весь фокус был в том, что пройти в неё можно было только из лаборатории Лоджи. Они поднялись на жилой этаж.       — Есть смысл включать жизнеобеспеченье? — спросил Ким.       — Нужна вентиляция в трюмах и думаю, что гравитация тоже, — Лоджи оттолкнулся от пола и лёг вдоль лестницы. — Я в таких условиях работать не привык.       Ким кивнул и продолжил подъём по лестнице. Лоджи хотел было пройти к станции восстановления, но потом, подумав, пошёл за другом. Они поднялись в комнату управления. Экран наблюдения смотрел на вошедших своей безжизненной темнотой. Кресла, повинуясь традициям, были повёрнуты к центру комнаты и заслонами своих спинок панели управления, зрительно смыкаясь в плотный непроницаемый взору ряд. Ким подошёл к стене, снял панель и осмотрел электронику, затем щёлкнул переключателем и опустил рубильник, но ничего не произошло.       — Тебе обязательно нужна вентиляция? А то на корабле побывал «энергетический вампир», — улыбнулся Ким, имея в виду, что перед тем, как корабль был покинут навсегда, его батареи были полностью разряжены.       — Обязательно, иначе станция перегреется, — констатировал Лоджи. — Что делать будем?       — Нужно зарядить батареи. Электричество или здесь тетематиматика?       — Двигатели — тетематическая, жизнеобеспечение и управление — электричество, корабль-то старый.       — Значит поправимо! — ответил Ким, подняв рубильник и щёлкнув переключателями. — Пока ни единый корабль не обходиться без солнечных батарей. Ты случайно не знаешь, какой у них привод выдвижения? Механический или электрический?       Лоджи вообще впервые слышал о существовании на современных кораблях солнечных батарей, а уж тем более не знал, какой привод они используют. Он вообще не понимал, как Ким будет выкручиваться. Асилиец в тории знал и видел, как обыкновенно заряжаются корабельные батареи, что в подобной ситуации было невозможно. Тем временем его друг куда-то улетел, сказав, что сейчас будет, но Лоджи последовал за ним, мало ли потребуется какая помощь. Они спустились на нижний этаж и вошли в нижнюю аварийную комнату управления. На «Панике» она почти никогда не использовалась, она была предназначена для ручного управления системами корабля и оборудование здесь было допотопное, но, однако имела свою батарею, которую не разряжали никогда.       Ким вновь начал ковыряться в приборных панелях. Лоджи же лёг на воздух и расслабился. Болели руки, от постоянной необходимости отталкиваться от стен. Хотелось есть и спать. Поразмыслив, учёный закрыл глаза и задремал.       Он проснулся через пару часов на мостике. Ким что-то делал с приборными панелями, разобрав секцию управления, и кажется, менял порванные провода, идущие к батареям. В комнате управления горело тусклое, чуть красноватое освещение, которого хватало разве что не столкнуться со стеной.       — Как дела? — поинтересовался Лоджи.       — Меняю кабели, а то они оказались порванными. Почему нельзя пиратом установить было беспроводную систему? Провода это прошлое тысячелетье!       — Батька считал, что это надёжнее, а Джоанна не сочла нужным. Я думаю, что не легче установить один большой тетематической излучатель у главных батарей и приёмники у каждой системы, если надо, то превращать её в электричество…       — Так, что же ты ещё свой проект никому не предложил?       — Я работаю над новыми тетематическими излучателями, которые были бы полностью безвредны, а этот проект я уже отдал Адвару, вместе с новым видом двигателей.       — Но ведь это твоё изобретение! Почему какой-то там Адвар, судя по имени асилиец, должен получать твои лавры и почему его, а не тебя должны считать гением?! — возмутился Ким.       — Алекс, я вне закона. Я предатель Союза, пират. Ты пытался протолкнуть мой проект. Получилось? Нет. Я не гонюсь за лаврами, мне просто нужно, чтобы мои изобретения служили людям. Пусть не моё имя будет под изобретениями, но свет их получит, чем они будут зарыты навечно. Я тружусь в сорока направлениях двенадцати наук. Глобально всё так и осталось физика, химия, медицина, биология. Открытия, которые я совершил, давно вошли в повседневную жизнь, но если бы я не отдавал бы их, то мы бы не продвинулись так далеко в развитие этих наук. И пускай под ними разные имена, это не важно, главное, что они увидели свет! А Адвар, это отдельная тема. Сам по себе он, пользуясь земным выражением, ноль без палочки, способный бездельничать и попадать в истории. Я его как-то выкупил из батькиного рабства, как он туда попал, история длинная и неприятная*. После этого я встретил его через пару лет, а он всё так же был тем же. Тогда я заставил его поступить в высшие учебное заведение, помог закончить его с отличием, затем в ещё одно. После этого он мне доказал, что достоин, быть учёным, и я ему стал отдавать свои химические открытия и в области молекулярной биологии. Так что он не какой-то там, я в него вложил всю душу.       — А Ложео? Как там твой сын поживает? — спросил Ким, будто что-то заподозрив.       Лоджи вздохнул и ответил:       — Он разорвал мне сердце и плюнул в душу.       — Тогда я понимаю, почему ты вложил всё в Адвара. Ты просто напросто бедный одинокий человек, у которого нет семьи, нет любви, нет того, кто бы дарил тебе эту любовь. А я бы тебе посоветовал посмотреть на Джо, она явно к тебе неровно дышит… А Ника? Как она...       — Прекрати!       — Ладно! Ладно! — поднял руки Ким. — Я просто пытаюсь дать тебе совет. Жизнь твоей мышки Лорис не вечна, сколько бы ты её не продлевал, но однажды её не станет, и ты останешься абсолютно один в своём экстерриториальном мирке, который ты создал. Тебе нужен ещё кто-то, иначе так и свихнуться не долго.       Лоджи отвернулся и о чём-то напряжённо задумался. Он всю свою жизнь посвятил науке, он никогда не был женат, Ложео был приёмным сыном, в которого он вложил всю свою заботу, а после того, как он плюнул отцу в душу, ему осталось заботиться только о Лорис. Ким был прав, во всём, но человеческое общение в последнее время давалось трудно и хотелось скрыться от всех и уйти с головой в науку, чтобы больше не видеть никого. Можно сказать, что он разочаровался в людях, видя, что они творят. При помощи технологий, его технологий Союз не отставал от пиратов, а иногда и превосходил его. У учёного остался узкий круг людей, которым он доверял, а иногда казалось, что во всей Вселенной можно доверять только Киму и Иждану, врачу с «Логова», в которым асилиец сдружился, работая на пиратов. Но учёный не замыкался. Он заставлял себя общаться с внешнем миром, в Лоджи всё ещё бы была надежда на то, что мир всё-таки идеален, как его учили в детстве.       Пауза затянулась. Ким продолжал что-то делать с проводкой. Лоджи просто наблюдал за ним и размышлял о том, что может после разрешения всей ситуации слетать в прошлое и дать самому себе совет не связываться с пиратами? Хотя к чему это может привести? Неизвестно. Ким присоединил последний провод и опустил рубильник. Зажегся свет и потихоньку сила начала прижимать учёного к креслу. Заработала вентиляция, очищая воздух. Прошло несколько минут и системы жизнеобеспеченья функционировали в полную силу. Лоджи поднялся из кресла и поспешил в свою лабораторию. Его посетила мысль о том, что ЭйЭм и Америций попали неизвестно куда и в непонятно какое время. В случае смерти, то не страшно, можно восстановить из файлов канала записи, но вот если они вмешаются в ход истории, то это будет уже не исправить... Как вам биороботы на Марсе времён его освоения или всемогущий бог на Асиле времён великого переселения? Это станет фактом истории.       Учёный быстро прошёл на жилой этаж, там, где на обычных кораблях располагалась каюта капитана, была его лаборатория интересно, что от неё осталось теперь? Он вошёл, привычно подумав о свете по углам комнаты. Эта комната была его домом почти пятнадцать лет и теперь её было дико видеть без обстановки и техники, но она по-прежнему сохранила часть индивидуальности учёного. Одна половина была полностью белая, а вторую будто забыли отделать, железные стены, железный пол, разные железки, свисающие со стен. В дальнем углу была дверь. Он открыл её и стал медленно спускался по узкой лестнице. Она просто прорезана в стенах, чтобы укрепить корабль. Несущие конструкции корабля торчали из стен и потолка и были укреплены всяческими конструкциями. Лестница вела до трюма и заканчивалась дверью. Асилиец вошёл в неё. Перед учёным предстало обширное простое пространство. Лоджи быстрым шагом пересёк его и встал перед дальней стеной, просто направив телепатическую волну. Стена раздвинулась, обнаружив за собой скопление оборудования. Лоджи приложил руку на панель, появилась огромная голограмма, которая отражала скачкообразный график, а над ним большая кнопка звука, он нажал на неё и сдерживание системами излучение полутетематической энергии, и почти в тишине раздалось нечто похожее на неровный стук барабана. Лоджи поморщился, это явно было неприятно. Он начал исправлять какие-то строки под графиком, и тот начал сглаживаться, как и то, что «слышал» учёный. Он не заметил, как на лестнице раздались шаги и в комнату вошёл Ким. Он не стал мешать другу, а лишь встал у стены. Ким не то чтобы слышал, ощущал эту мелодию Вселенной, он чувствовал что-то лёгкое, что заставляет прикрыть глаза и расслабиться. И постепенно это чувство всё больше успокаивало. Внезапно всё прекратилось. График выровнялся и был чем-то похож на косинусоиду, не пересекающую оси.       — А тебе вредно, подсаживаться на эту мелодию. Она вызывает повышенную выработку триптаминов, полипептидных химических соединений, что может привести к привыканию.       — Тебя без знания органической химии и молекулярной биологии не понять, — недовольно ответил Ким.       — Алекс, хватит злиться на меня и позволь спросить. Я могу тебя отправить домой на Марс или же на второй катер «Офицера».       — Хотелось бы домой, но я не могу бросить Всеволода, всю команду, да и что я скажу в Солнечной системе, если появлюсь из ниоткуда, то мне придётся слишком много объяснять, да и не факт, что мне поверят. Сколько мы проведём на этой планете?       — Двадцать пять лет. Но, Ким, помни, что мы с тобой неразделимые друзья, просто дай мне понять и я попытаюсь помочь тебе.       — Спасибо, Ло.       Учёный настроил станцию на передачу и ввёл координаты времени и пространства. Ким вступил под арку конструкции и исчез. Лоджи грустно вздохнул и посмотрел на график. Данные показывали, что передача прошла успешно. Внезапно резкий всплеск энергии и стабильность системы вновь была потеряна. В этот раз понадобится более мощная станция например ЛО-25, если она, конечно же, ответит.