I hate you, I love you, I hate that I love you, Don’t want to, but I can’t put Nobody else above you
But I still can’t seem to tell you why It hurts me every time I see you, Realize how much I need you.
Always missing people that I shouldn’t be missing, Sometimes you gotta burn some bridges just to create some distance.
All alone I watch you watch her Like she’s the only girl you’ve ever seen. You don’t care you never did, You don’t give a damn about me. Yeah, all alone I watch you watch her, She’s the only thing you’ve ever seen. How is it you never notice That you are slowly killing me?
Хоть раз взглянуть его глазами на меня. Он сможет видеть то, что вижу я в нем? Конечно, нет. Я даже никогда ему не снилась. Он никогда не заметит меня. Я никогда не смогу стать той, на которую он будет смотреть. Но, если бы это было возможностью, а не чудом, я бы так хотела знать и видеть его любовь в глазах. Такую же всепоглощающую, какая болит в моем сердце и подпитывается только тягой к нему. Это не такое земное притяжение, которое открыл для мира Ньютон посредством падения яблока на голову. Если сравнивать с научным открытием, тогда он — куча яблок с самой высокой яблони, нескончаемый поток кисло-сладких фруктов, который не перестает набивать шишки на моей голове. Даже так — я все еще была бы рада смотреть на небо и ловить в руки то, что, возможно, ранит меня и одновременно радует. Много яблок — много витаминов. Но ведь он далеко не витамин. Наркотик. Яд, медленно убивающий меня, растворяющийся во мне и отравляющий, как самое лучшее оружие. Он родился, наверняка, чтобы убивать мое сердце раз за разом, но ему будет сходить это с рук. Я бы так хотела отражаться в его глазах и видеть там обожание. Видеть, что нужна ему, что он не может жить без меня также, как без воздуха, воды, еды. Я ненавижу то, что я так влюблена в него. Ведь очевидно, это никогда не буду я. Больно каждый раз видеть его, знать, что я живу для него, и знать, что он живет для другой. Наверняка счастлив, наверняка знает, что в нем нуждаются. Я ненавижу то, что я нуждаюсь в нем так сильно. Хочу просыпаться в его заботливых руках, слышать ворчание, чтобы я надела шапку и не гуляла поздно одна, иначе ему придется пойти встречать меня и надрать задницу всем, кто хоть как-то посмеет обидеть меня. Хочу готовить для него завтраки и целовать в едва колючий подбородок, играть с его пальцами в кольцах. Хочу чувствовать легкую шершавость и бесконечную теплоту его ладоней, и ловить взгляды, от которых одновременно холодок и электрический ток по спине. Провожать закат, болтать ногами в прозрачной воде, заказывать один на двоих напиток, бежать от дождя, плюнуть, потому что все равно промокнем, и остаться стоять посреди дороги, мокрые, но абсолютно счастливые. И ждать его приветливые губы, готовые не то, чтобы целовать, и съесть мои. Мягкие, осторожные, но тем не менее трепетно-страстные поцелуи. И легкие уколы совести. Я не заслуживаю такого, как он. Я ему полностью не соответствую. Но все еще хочу быть его миром. Хотя бы его маленькой, пусть и незначительной частицей. Хочу стать хотя бы дуновением ветра в его сторону, и постоянно преследовать его по пятам, чтобы он знал — я никогда, даже если захочу, не оставлю его. Луна сопровождает свою Землю всегда. Даже когда ее не видно. Я не смогу поставить кого-то выше него. Он — центр. Ну же, заметь меня. Ведь мои глаза всегда смотрят только в твою сторону. Может, однажды ты все же увидишь в них свое отражение?a year later
Единственная девушка, которую он видел. И странно, что я так долго об этом и не подозревала. Я так сильно была влюблена, что хотел его ненавидеть. Но не могла. Знала, что где-то в глубине души никогда не смогу возненавидеть того, что так тревожило мое сердце. И я думала, что это односторонне. А когда увидела в его глазах свое отражение, купаясь в чистом обожании, поняла: я никак не могу отпустить его. Он сказал, что все, что мне нужно было сделать, я уже сделала. Я была собой и существовала для него. Он обнимал меня, пока мы смотрели с крыши на маленьких, как муравьи, детей. Никак не хотела просыпаться от этого сна, и он все повторял, что это не сон и я уже должна позволить ему просто любить меня. Но разве могла я думать иначе? Я так боялась спугнуть это счастье, что постоянно просыпалась утром раньше него и отказывалась отпускать его на работу или еще куда-либо. Я боялась, что чудо рассеется. Но он так нежно держал руки на моем животе и все шептал «я люблю вас обеих, я люблю вас обеих, я так сильно вас люблю», что мне только хотелось плакать без перерыва. Но он строго запрещал мне заниматься такими глупостями. Ведь я не его уровня совершенно. И все же он думает совершенно иначе. Если бы думал по-другому, я бы не была уже почти девять месяцев счастлива, как его невеста. И все еще думала бы, что он смотрит на другую и никогда не посмотрит на меня. Я никогда не смогу от него устать. Даже сейчас, и через десять, и через пятьдесят лет, я буду хотеть разлюбить его, чтобы не зависеть так и не увядать, если он покидает меня, даже если ненадолго. Хочу ненавидеть его, чтобы не любить. Но любовь все равно во мне побеждает. Потому что это он. И не может быть по-другому. После рождения дочки, которая могла быть только от него, он будет любить меня не так сильно. Но это будет единственная девочка, к которой я никогда не стану его ревновать. Он полюбит ее, потому что она будет полной его копией. А моему сердцу придется раздвоиться. Я не знаю, как оно еще не разорвалось от любви к этим двоим. И все же моя история — палка о двух концах. Я никогда не пожелаю пройти через такую сильную любовь, потому что если она невзаимная, она убийственна. А мы должны беречь свое сердце, оно у нас одно. Любить нужно только взаимно.