Частная жизнь в Верхнем городе

— Вот бумаги на твое имение, Хоук. Все в ажуре, не сомневайся. — Получилось быстрее, чем ты обещал, — Хоук притянул к себе толстую папку. — Спасибо, Варрик. Даже и не знаю, когда выражение “я твой должник” перестанет меня касаться. — Я был бы на редкость хреновым Наместником, если бы не пользовался положением, чтобы помочь своим друзьям, — Варрик качнулся на стуле и поскреб лоб под золотым ободком. — Съедешь, наконец, из “Красной цапли”. — Тебя беспокоят счета за выпивку и постой? — усмехнулся Хоук. — Я, вроде как, не слишком усердствую. — А… — Варрик махнул рукой. — Это мелочи, Хоук. Мелочи в сравнении с тем, сколько моих личных денег когда-то ушло на восстановление Верхнего города. Семейство до сих пор корчит мне недовольные рожи. Прямо как у тебя сейчас. Я сказал "Верхний город". Неужели ты все еще обижаешься? — Обижаюсь? — переспросил Хоук, вздернув бровь. — Что ты, Варрик, какие обиды? Я просто до сих пор не возьму в толк, что сподвигло тебя на решение пожаловать монне Инквизитору именно этот дом. — А я до сих пор никак не могу втолковать тебе, что у меня не было выбора из полусотни пустых домов, в которых после взрыва остались хотя бы стены, чтобы подарить монне Инквизитору, — вздохнул Варрик. — Пожаловал, что было. Он неплохо сохранился, и городу не пришлось слишком сильно тратиться на ремонт. Остальное — чистейшей воды совпадение. — Надеюсь, вы хотя бы выгребли осколки бутылок из подвала? — Если ты там был, то мог в этом убедиться. — Я там не был. — Стареешь, Хоук? — сказал Варрик, бросив на друга короткий взгляд. — Становишься сентиментальным? Брось, это всего лишь стены. Там нет уже ничего, что бы могло воскресить в тебе неприятные воспоминания. — Весь этот город, Варрик, — одно большое неприятное воспоминание, — тяжело вздохнул Хоук, складывая перед лицом ладони. — А я, видимо, и правда старею. Все, на что хватило запала, — помочь Рози дотащить до дверей вещи. — Мы ничего внутри не оставили, Хоук, — раздраженно произнес Варрик. — Вынесли старую мебель, оштукатурили стены, заменили обстановку. Уж прости, но переносить здание в другое место было слишком дорого. Более того, я и не мог предположить, что все обернется именно так. Даже не был уверен, что Ее Инквизиторство сюда когда-нибудь заявится. Это была приятная формальность, благодарность за ее заслуги. — Не был уверен? — Хоук горько усмехнулся. — Впрочем, о чем это я… Действительно, зачем ей был бы нужен Киркволл, если бы… — Я думал, что у вас все закончилось, не успев начаться, — развел руками Варрик. — Ты уехал, она не подавала виду, что хочет тебя вернуть. Ты не намекал, что хочешь вернуться сам. Кто мог знать? Вокруг нее вечно кто-то крутился, и я даже ожидал, как бы для тебя это сейчас кощунственно не звучало, что вскоре свято место перестанет пустовать. Мне этого не хватало для истории. А в итоге пришлось все додумывать самому, потому что издатель ждал, а Ее Инквизиторство так никому и не сдалась. Никто ведь не поверил бы, что леди Инквизитор и Защитник Киркволла, бросив все, уехали вместе в закат. — С каких пор тебя интересует, поверят в твои истории или нет, Варрик? — хмыкнул Хоук. — Я думал, что в таком деле чем неправдоподобнее, тем лучше. — Это чересчур неправдоподобно, — покачал головой Варрик. — Даже для меня. Ну что ж… Теперь у тебя снова есть дом. Ты, я надеюсь, рад? — А в доме — несколько галлонов паутины, пыль, расшатанная мебель и мамина комната. Я рад, куда ж больше... — Зато, если Розочка согласится туда перебраться, тебе больше не придется водить ее за ручку по улице или таскать в “Цаплю”, — улыбнулся Варрик. — Кто знает, может быть, история семьи Хоук начнется заново с этого самого места? Эй, Хоук… Что я опять не так брякнул? — Ничего, — Хоук помрачнел. — Дело не в тебе. Через неделю судно с фамильным гербом Тревельянов войдет в порт Киркволла. “Пара неделек”, на которые мы вроде как договорились, заканчивается. Я, конечно же, наивно верил, что мы тогда на этот счет дружно пошутили. — Нда… — протянул Варрик и отвернулся. — Как-то не слишком удачно получилось… — Варрик? Мне кажется, или ты сейчас что-то пытаешься от меня скрыть? — настороженно спросил Хоук. — Как бы тебе сказать, дружище, — Варрик встал со стула и отвернулся к окну. — Я, если можно так выразиться, приложил к столь скорому визиту твоих новообретенных родственничков свою мохнатую руку. Ты хоть что-нибудь знаешь о семье Розочки, Хоук? Ну кроме того, что она родом из Оствика? — Она не так уж и много мне рассказывала, — ответил Хоук. — В чем дело? — Только не говори ей, что я тебе все выложил, — обернулся Варрик. — Семейство Тревельян, Хоук, разбогатело на том, что издавна поставляло в Марку товары, которые никто другой привезти не мог. — Контрабанда? — Не то слово, Хоук… Не просто контрабанда. Самая невероятная и немыслимая контрабанда. Ценные камни и редкие металлы, оружие, алхимические ингредиенты, иногда и запрещенные. Конечно же, спрятанные в ящиках с солониной и тюках с тканями. Более того, влияние папаши и старшего брата твоей Розочки поспособствовало тому, что портовая охрана полиса до сих пор сквозь пальцы смотрит на стоящие у городской пристани пиратские корабли. — Не зря, видимо, Изабелла решила сбежать с томом Кослуна именно в Оствик, — хмыкнул Хоук. — Не зря, — подтвердил Варрик и продолжил: — А я не мог упустить возможности наладить настолько многообещающие торговые отношения, дружище. Киркволлу нужны товары и деньги, иначе к зиме город снова накроет голод. И вот тут-то семейные связи Ее Инквизиторства оказались весьма кстати. — Занимательно, аж челюсти сводит, — сердито сказал Хоук, скрещивая на груди руки. — Да, мне она ничего такого не рассказывала. — Ну это уже не ко мне вопрос, Хоук, — развел руками Варрик. — Значит, мессер Максвелл Тревельян приведет “Бурную Зарю” уже через неделю… Отличная новость. Для города, конечно, — поправился он, поймав недовольный взгляд друга. — Если переговоры пройдут удачно, то на пару месяцев денег и провизии у нас хватит. А там уж как пойдет. — Кто такой мессер Максвелл? — И этого она тебе не рассказывала? — хмыкнул Варрик. — Это ее старший брат. Заодно и познакомишься. — Уже горю желанием, — ответил Хоук и стиснул зубы. Да, новостей для одного-единственного дня было несколько многовато.