Частная жизнь в Верхнем городе

В Киркволле давно отвыкли от хороших новостей, да и от любых новостей, в общем-то. Поэтому, когда в порт горделиво вошел флейт “Бурная Заря”, расцвеченный как флагами с символикой Оствика, так и яркими, назойливо вычурными узорами на парусах, половина Нижнего города высыпала к пристани — полюбоваться на давно забытую картину. Морская торговля в Киркволле уже давно практически сошла на “нет”. “Заря” степенно заняла центральный док и спустила паруса, а после, бросив на серый камень причала сходни, выплюнула в город полсотни радостно гогочущих моряков. — Надеюсь, они не разнесут город в щепки, — недовольно шепнул Бран, стоя за спиной Варрика. — Во всяком случае, будем надеяться, что если и разнесут, то не сразу. — Если те договоренности, которые мы почти согласовали в переписке, состоятся, то я лично соберу самых лучших шлюх в городе и приведу сюда, — мрачновато ответил Варрик и тут же расплылся в притворно-широкой улыбке, махнув на сенешаля рукой. На берег, ступая размашисто и вальяжно, уже сходил капитан. Максвелл Тревельян был широкоплечим, медно-рыжим, хищно, по-мужски красивым, с волевым лицом, щедро тронутым ярким морским загаром. Похоже, он предпочитал частенько выходить в море сам, не прибегая к услугам наемных капитанов. “Ничего общего с Розочкой”, — подумал Варрик, всматриваясь в лицо долгожданного визитера, но почти сразу же понял, что ошибся, — когда Максвелл достаточно приблизился. Варрик узнал и насмешливый прищур левого глаза, и улыбку, и манеру дергать плечами, словно собираясь с мыслями. Такие разные брат и сестра были настолько схожи, что Варрик слегка обеспокоился. Относиться к известному купцу совершенно по-деловому, отстраненно могло стать той еще задачкой. Впрочем, Варрик, пусть и поступив неожиданно для себя на государственную службу, не утратил — к счастью, — годами отточенной деловой хватки, а потому мысленно сам от себя отмахнулся. И не таких удавалось заставить подписать то, что было нужно. — Приветствую, мессер Тревельян, — Варрик шагнул вперед, едва заметно поморщившись от заполнившего площадь возбужденного людского гула. — Добро пожаловать в Киркволл. Времена для города сейчас, признаться, не самые простые, но какую-то часть былого очарования удалось сохранить. Надеюсь, что… — … Вам у нас понравится, — умоляюще прошептал Бран, прихватывая Варрика за локоть. — ... что Вас от этого городка не будет слишком сильно тошнить, — с улыбкой завершил Варрик, а сенешаль едва слышно застонал. — Мое почтение, мессер Наместник, — Тревельян, широко и белозубо улыбнувшись, поклонился. — Признаться, удивляться я начал еще в море. Эти ваши цепи… — Это символ Киркволла, — развел руками Варрик. — Как львы Вал Руайо. Подобные символы — штука иной раз почти бесполезная, но, знаете ли, мы наши Цепи почти любим. Кстати, иногда они, будучи поднятыми, мешают напасть на город с моря. Правда, такого уже давно не случалось. — Верю, — усмехнулся Максвелл. — Только, понимаете, сразу строится странный ряд ассоциаций: цепи, Казематы… Варрик поперхнулся. “Сейчас намекнет на загадивший Казематы красный лириум и взорванную Церковь”, – подумал он. — …есть в этом всем какой-то душок несвободы, — довершил Тревельян, лукаво прищурившись. “Сказал парень из города, обведенного двойной крепостной стеной”, – подумал Варрик, а вслух произнес: — Здесь не Тантерваль, конечно, но торговлю мы всячески поддерживаем и стараемся почти ничем не ограничивать. Надеюсь, это в равной степени хорошо как для наших, так и для ваших целей. — Посмотрим, — уклончиво ответил Тревельян, осматривая портовую площадь. — Кстати, мессер Наместник. Я, стесняюсь сказать, чуть не промазал мимо пристани. Мне говорили, что ориентиром будет служить памятник Защитнику Киркволла, который видно издалека, но ничего подобного я так и не увидел. Пришлось верить курсу и приборам. — Знаете ли… — задумчиво ответил Варрик, глядя собеседнику прямо в пытливые светло-голубые глаза. — Статую пришлось демонтировать. Исключительно в целях скорейшего восстановления города. Высокая цель, так сказать. Как и статуя — металла в ней было немало. — Понимаю, — кивнул Тревельян. — Ну что ж… это даже символично. И вполне заслуженно, верно? Варрик отчетливо понял: что бы ни случилось впоследствии, легко точно не будет. Повисла нехорошая пауза. — Желаете отдохнуть с дороги? В лучшей гостинице Верхнего города у меня есть люкс для важных гостей, — спешно нашелся он. — Либо можем проводить вас прямым ходом в Крепость, если вдруг есть желание сразу обсудить дела. — Благодарю, — Максвелл отмахнулся. — Я, пожалуй, пока вернусь на борт. Предпочитаю свою каюту любым гостиницам. И начну, скорее всего, с того, что встречусь с сестрой. Странно, что она даже не пришла меня встречать. — Может быть, задерживается, — пожал плечами Варрик. — Ей сейчас, сами понимаете, стало чуть сложнее собираться на выход. — Не понимаю, — нахмурился Тревельян, изрядно смутив этим Варрика, который тут же выругал себя за длинный язык. — Что вы имеете в виду? — Э… Все-таки незнакомый город, до порта путь неблизкий, — постарался спешно вывернуться Бран. — И слуги пока, может быть, не слишком расторопны — мы их совсем недавно выделили для монны Тревельян. Наверняка что-то напутали. Варрик благодарно посмотрел на сенешаля и быстро улыбнулся, словно подтверждая сказанное. Максвелл недоверчиво, сверху вниз, посмотрел на низкорослого Наместника и пожал плечами. — Ну что ж… Если ее Инквизиторская милость в конце концов сможет объяснить здешним слугам, как правильно зашнуровать ее корсет, пусть ищет меня на судне. А обговорить детали сделки предлагаю послезавтра. Благодарю за встречу, мессер Наместник. У вас тут и впрямь вполне приятно.

***

Розалин, высунувшись в окно, апатично рассматривала поникшую, блеклую осеннюю клумбу. Жители Верхнего города, чьи дома сильнее всего пострадали от взрыва, бросили почти все свои немалые сбережения на то, чтобы квартал снова и как можно скорее приобрел лоск. Даже больший, чем раньше — видимо, силясь замазать в памяти случившееся, сделать вид, что ничего не произошло. Мраморные плиты на фасадах заблестели еще ярче, на клумбы и в вазоны высадили совсем уж диковинные цветы, а некоторые оригиналы даже попытались развести в ветвях свежепосаженных деревьев антиванских певчих птиц. Ловкие и голодные киркволльские кошки быстро сделали свое дело — визгливо орущие твари исчезли так же скоро, как и появились. Спиной Розалин чувствовала, как по комнате мечется Хоук, распространяя волны нескрываемого раздражения. — Гаррет, это, в конце концов, мой брат, — спокойно сказала она, флегматично рассматривая пожелтевшие стебли отцветших георгинов под окном. — И принимать его у себя — мой долг и мое право. Хоук за спиной тяжело вздохнул. Скрипнула софа, высоко и истошно, подчеркнув, как резко он упал на сидение. — Знаю, — неожиданно тихо ответил он. — Извини. Ты права, конечно же. Розалин, оторвавшись от подоконника, подошла и села рядом, провела рукой по его растрепанным волосам, собранным на затылке в небрежный пучок. Хоук прикрыл глаза и, как огромный кот, подставил голову под незамысловатую ласку. — Прости, — примирительно сказала Рози. — Я действительно думала, что рассказала тебе все. Понимаешь, когда говоришь одно и то же нескольким людям сразу, порой забываешь, что уже сказала и кому. — Спасибо хоть, что не клянешься, что мы с ним подружимся, — усмехнулся Хоук, приобнимая ее за плечи. — Не подружитесь, — покачала головой Рози. — Поэтому даже и обещать не буду. Просто держи себя в руках. А я придержу его. Дай Создатель, все закончится мирно. Назавтра он встретится с Варриком, они договорятся о поставках того, что там Варрик упрашивает Максвелла привезти, а потом брат уплывет домой. — И ты с ним? — мрачно спросил Хоук и внимательно посмотрел на Рози. Та опустила глаза. — Там моя семья, Гаррет, — тихо ответила она. — И… — Да, я понял, — сухо ответил Хоук, но Розалин его перебила, подняв руку в упреждающем жесте: — Нет, я немного о другом. Я ничего не говорила им про Якорь. И про руку. Будет… немного неприятно, наверное. Когда он меня увидит. Хоук удивленно вскинул бровь, но возражать не стал. Просто пожал плечами и отвернулся, уставившись куда-то в угол. — Все будет хорошо, Гаррет. Я как-нибудь объяснюсь, — Рози улеглась щекой на его плечо. — А в Оствике я не задержусь надолго. Просто увижусь с родными, вытерплю несколько дней непрерывных расспросов, прогуляюсь по паре балов и приемов. А потом вернусь. Я там не слишком-то кому-то нужна… — То есть? — обернулся Хоук. — Я — четвертый ребенок, — пожала плечами Розалин. — Толку от меня семейству, считай, никакого. Ну разве что, смысл имеет звание Инквизитора, с которым мой братец теперь наверняка носится, как с почетным знаменем, пытаясь под этой маркой продавить своих партнеров на более выгодные условия. А так... Максвелл наследует отцовское дело. Кара, моя старшая сестра, давно замужем, и внуками мои родители обеспечены. Есть еще Эвелин, средняя сестра, и она с младых ногтей яро увлечена идеями Церкви. Не удивлюсь, если узнав о возведении на Солнечный Трон новой Верховной Жрицы, она воодушевится, плюнет-таки на всю эту светскую пыль и поспешит в ближайшую обитель давать клятвы. Кстати, — усмехнулась Розалин, — ведь именно вместо нее мне пришлось ехать на Конклав. Она заболела, а больше никто не смог. Она, помнится, так сокрушалась… — Что? — рассмеялся Хоук. — Слушай, если ты расскажешь эту историю кому-нибудь еще, все окончательно убедятся в том, что тебя избрала Андрасте лично. — Скорее, уверятся в том, что мне не слишком-то везет, — улыбнулась Рози. — О, твой брат наверняка думает то же самое и насчет меня в твоей жизни, — снова помрачнел Хоук. — Это его дело, — поморщилась Розалин. — Никто уже не ждет, что я удачно выйду замуж. А если говорить о Максвелле, по неподтвержденным слухам у него по всей Марке уже с десяток случайно нажитых отпрысков, так что чья бы собака лаяла. Конечно же, пока он жив, никто и не подумает вылезать и предъявлять права. Веселье начнется гораздо позже... — Как-то не слишком предусмотрительно, — хмыкнул Хоук. — О, я уверяю тебя, у моего братца и на этот счет есть план, — ответила Розалин, решительно поднимаясь. — Пойдем. Максвелл скоро будет, да и Варрик, наверное, тоже. Поможешь мне затянуть платье?

***

Варрик совсем не удивился, когда столкнулся с капитаном Тревельяном почти на пороге имения Розалин. Максвелл Тревельян следовал через площадь перед особняком, сопровождаемый троими дочерна загорелыми головорезами с заткнутыми за пояс длинными ножами. Увидев Варрика, он жестом приказал телохранителям остановиться и громко произнес: — Мое почтение, мессер Наместник. Судя по тому, что вы только идете, я не опоздал. — Отличный день, мессер Тревельян. В Киркволле прилично даже опоздать на десять минут. Но мы вполне вовремя, — ответил Варрик, кивком головы отсылая свою охрану. Стражники, четко развернувшись на каблуках, встали около входа в имение и приобрели обманчиво-расслабленный вид. Трое моряков же, недовольно переглянувшись, пристроились возле угла соседнего дома. — Пусть ваши друзья не волнуются, мессер Тревельян, — сказал Варрик. — В Верхнем городе сейчас почти безопасно. — Почти? — Тревельян вздернул густую бровь. — Для Киркволла это значит “абсолютно”, ваша милость, — усмехнулся Варрик и пропустил гостя вперед. — Прошу. Надеюсь, имение, которое город подарил вашей сестре, вас не разочарует. — Вы хотели сказать, “не слишком разочарует”? — ядовито ответил Максвелл. — Как вам будет угодно, — процедил Варрик, наблюдая, как открывается дверь. По спине пробежал нехороший холодок. Варрик слишком хорошо знал Хоука. Варрик, встречавший в жизни множество людей разной степени дерьмовости, считал, что успел разобраться и в натуре оствикского гостя тоже. Варрик за прошедшие несколько лет неплохо узнал Розалин. А потому он совершенно не надеялся на то, что милый семейный обед будет милым и уютным до самого своего окончания. “Лишь бы без происшествий…”, – подумал Варрик и вздохнул. — Роза! — вскрик Тревельяна-старшего освободил Варрика от необходимости предаваться мрачным домыслам. Да и зачем, если все тут же стало ясно как день? “Вот и понеслось,” – сказал себе Варрик, наблюдая напряженную спину оствикского гостя, застывшего на пороге. — Макс… Заходи, — голос Розочки звучал на редкость растерянно. — Заходи… я все тебе расскажу. — Уж потрудись, — прорычал Максвелл и решительно ступил внутрь.