Частная жизнь в Верхнем городе

Рози в упор смотрела на Варрика, а он — на нее. Молча, несколько минут. И еще несколько минут. И еще — с момента, когда Хоук, играя желваками, предложил проводить “бесценного родственника” до порта, старший Тревельян неожиданно согласился, а дверь за ними закрылась, прошла уже, казалось, добрая половина часа. — Звуков бойни со двора не слышно, — задумчиво произнес Варрик, допив то, что еще плескалось на дне бокала. — Можем расслабиться. — Ты правда думаешь, что отпускать их вдвоем было хорошей идеей? — умоляюще спросила Розалин. — Добавь еще “Затемно и в порт”, Розочка, — хмыкнул гном и потянулся за долькой яблока. — Уверяю тебя, Хоук с твоим братом и вдвоем могут перебить половину всех здешних портовых прощелыг, а за мессером Максвеллом притащилось еще трое мордатых моряков с ривейнскими гнутыми ножами. У тех, кто решит опустошить их карманы, шансов нет. Впрочем, ты ведь не об этом, правда? — Никогда не устану удивляться твоей прозорливости, Варрик, — нахмурилась Рози. — Брось, Розочка, им нужно поговорить наедине. У каждого из них, как мне показалось, поднакопились кое-какие вопросы. Посоха Хоук не взял, из одежды на нем парадная рубашка и бархатный костюм, так что самое страшное, что может случиться — чей-то нос приобретет новое направление. Я почему-то думаю про твоего братца. Ему даже пойдет. — Варрик! — простонала Розалин, вскочила, подошла к окну и отдернула занавеску. — Порта отсюда не видно, Рози, — примирительно сказал Варрик. — Успокойся. Две кроны. — Что? — она удивленно посмотрела на гнома, отпустив тяжелую ткань. — Ставлю две кроны на Хоука, — невозмутимо ответил гном и, вздохнув, протянул, увидев, как перекосились губы Розалин. — Ну же, улыбнись. Даже я скоро исчерпаю запас шуток, выделенных на сегодняшний вечер. Садись сюда, — он хлопнул ладонью по обивке дивана. — Давай. Им надо поговорить. Да и я с радостью воспользуюсь возможностью поболтать с тобой без свидетелей. Розалин покорно плюхнулась рядом и взглянула на Варрика с недоумением. — И что такого ты хотел обсудить? — Много разного произошло, Розочка, — начал Варрик. — Слишком много, а у меня даже не выдалось минутки тебя обо всем расспросить. То Хоук прыгал вокруг тебя, как восторженный мабари, то Бран прыгал вокруг меня, как взбешенный демон, потрясая пачками бесполезных бумажек, то еще что-то прыгало вокруг чего-то, как что-то на редкость странное. Время пролетело до ужаса быстро. Вроде как первое, что я помню — ты, серая как стена, швыряешь в лицо эрлу Тегану документы Инквизиции… — Я ничего не швыряла, — покачала головой Рози. — Меня подняли и притащили на Совет через два дня после того, как я лишилась руки. Было, знаешь ли, еще больно. Я едва держалась на ногах. — А выглядело так, будто ты сейчас запустишь ферелденцу в лоб этим милым томиком, — расхохотался Варрик. — Дальше помню, как мы с твоей скайхолдской горничной лупим кулаками по двери, потом я вскрываю замок, мы поднимаемся и видим, как вы с Хоуком дрыхнете прямо в одежде поперек кровати. В четыре часа пополудни. — Вы вламывались ко мне в комнату? — Розалин шутливо толкнула Варрика в плечо. — А что нам оставалось делать? — гном даже не стал уворачиваться, едва поморщившись от удара. — Я расстался с Хоуком в Главной зале в пять часов вечера накануне, и почти сутки никто обратно не выходил. Если бы вы… ну ты поняла, с утра вы бы наверняка заказали завтрак. Ну или обед в полдень. Или хотя бы лекаря, если бы что-то пошло не так. Но такая тишина пугала сильнее, чем если бы Хоук вылетел с балкона со сломанной челюстью. Пришлось идти на крайние меры. — И почему я не удивлена? — улыбнулась Рози. — Ты даже не проснулась, — кивнул Варрик. — Хоук, кажется, тоже. Хотя этот мерзавец превосходно умеет притворяться спящим. — Итак, две твоих вспышки памяти мы обсудили, — Розалин уселась поудобнее и поджала под себя ногу. — Что ты помнишь следующим? — А потом сразу нас троих, сидящих в застенке у монны Авелин. Там были тараканы. Измученные такие, — продолжил Варрик. — И вот сейчас осознал себя на этом странном семейном ужине. А ведь между тем была куча чего еще. А, да к Архидемону это все, Розочка. Расскажи лучше, как ты? — Странно, — Розалин отвела глаза, взявшись рассматривать висевшую на стене пастель с видами орлейских деревушек. — Если скажу, что мне кажется, что все, что случилось до момента, когда мы втроем сошли с корабля в Киркволле, мне будто бы приснилось, ты обвинишь меня в банальности? — Нет, — неожиданно тихо ответил Варрик. — Конклав, взрыв, четыре года во главе Инквизиции, Священный Совет и… все, что после, — продолжила Рози, вздохнув. — Как будто это было с кем-то еще, а я просто помню сюжет недавно прочитанной книги. Правда, наваждение исчезает, стоит лишь попробовать взять что-то двумя руками. — Кстати, о руке. Почему ты не рассказала брату правду? — осторожно поинтересовался Варрик. — Не стоит, — покачала головой Рози. — Пусть дома считают, что какой-то эльфийский отступник сделал мне милость, избавив от страданий. Все эти истории про проснувшегося после многолетнего сна эльфийского бога, желающего пустить мир ко всем демонам, все равно никто не поймет. Знаешь, Варрик, — Рози поднялась и, снова отойдя к окну, принялась всматриваться в огни вечернего квартала. — Наверное, поэтому мне все и кажется сном. Во многое я до сих пор не могу поверить. Кроме одного — мы не знаем, сколько осталось времени. У тебя, у меня, у этого города, у Тедаса. Я точно понимаю лишь, что терять его нельзя. — Поэтому ты простила Хоука? — И поэтому тоже, — улыбнулась Розалин, обернувшись. — Знаешь, когда я увидела его в тот вечер, первое, чего захотелось, — спустить с лестницы. А потом я поняла, что завтра может не быть уже ничего. — Я понимаю, — кивнул гном. — И ты согласилась ехать с ним, плюнув на все остальное. — Если у нас с ним есть несколько лет в запасе, глупо от них отказываться, — сказала Розалин. — От шанса пожить спокойно, как обычные люди, хотя бы недолго. — О, Розочка, — покачал головой Варрик. — Боюсь, что это не про вас. Хотя, знаешь, — гном задумчиво потер сережку в ухе. — Я, признаться, рад, что все сложилось. Рад за Хоука. Да и за тебя рад, чего уж скрывать. Розалин улыбнулась. — Послушай, — вдруг нахмурился гном. — А что все-таки нужно твоему братцу в Казематах? — Варрик, а ты не можешь хотя бы на минуту предположить, что все то, что он сказал, правда? Обычная такая, незамысловатая? Как сказала бы Сэра, просто правдивая правда? — Прости, но когда я чувствую подвох, у меня начинает дергаться палец, — Варрик в подтверждение своих слов поднял руку. — Вот этот, которым я общаюсь с Бьянкой. Этот рефлекс меня никогда еще не подводил. Есть здесь какая-то хрень, которой я не могу понять… — Тем не менее, ты согласился на его условия, — усмехнулась Розалин, присев на подоконник. — Мне нужен этот контракт, Розочка, — Варрик развел руками. — Что ж, я ведь могу и ошибаться. Но мой жизненный опыт… — Жизненный опыт, Варрик, должен был подсказать тебе, что не стоит рубить сплеча, — недовольно поморщилась Розалин. — Мой брат, конечно, не воплощение святости. Но и его можно понять. Если хотя бы раз в пару недель на него никто не покушается, считай, месяц прошел зазря. Он ходит по очень тонкому лезвию, но я всегда готова подставить ему плечо. Как и он мне. — Ой ли? — нахмурился гном. — Только это ты пробуешь его еду, а не он — твою. — Это мелочи, — отмахнулась Рози. — Помнишь, когда к нам примкнули маги Фионы? — Как вчера, — усмехнулся гном. — Искательница так возмущалась. А почему ты об это вспомнила? — Когда в Убежище разом появилась небольшая армия магов, стало понятно, что лириума не хватит, — ответила Розалин серьезно. — Договор о поставках с Орзаммаром не предполагал таких объемов. Знаешь, к кому я тогда обратилась? — Дай догадаюсь, — хмыкнул Варрик. — К статуе Андрасте? — Почти, — кивнула Розалин. — Несколько месяцев, пока Жозефина не перезаключила соглашение, лириум в Инквизицию шел по каналам моего брата. По чистой цене товара. Максвелл не взял ни медяка накладных или комиссионных. Маги Инквизиции, которые участвовали в закрытии Бреши, использовали контрабандный лириум, Варрик. Ты знал? — Откуда бы? — Никто не узнал, — улыбнулась Рози. — Никто, кроме меня, Жози и Лелианы. Даже официальный Орзаммар. Максвелл умеет работать очень и очень аккуратно. — Ну что ж, — пожал плечами Варрик. — Может, мы с Бьянкой и ошиблись на этот раз. С кем не бывает? — Кстати о Бьянке, — Розалин лукаво посмотрела на гнома. — Ты виделся с ней в последнее время? — Конечно, — хмыкнул Варрик. — Сегодня утром проверял механизм. А почему ты спрашиваешь? Розалин покачала головой — это выражение лица было ей знакомо. “Не скажу больше ни слова”, — прочитала она в хитрых глазах приятеля. Но улыбка, тронувшая губы Варрика, рассказала чуточку больше. “Виделись. Может быть, разбили друг об друга пару тарелок. И все стало как раньше. Все хорошо”, — подумала она. — Привет Бьянке, — подмигнула она. — Непременно передам, Розочка, — Варрик решительно встал и одернул куртку. — Если ты не против, я пойду. Стражу около твоей двери оставлю, пока Хоук не придет. Мне еще надо сжечь пару десятков писем из Торговой гильдии сегодня — а это дело небыстрое. — Конечно, — улыбнулась Розалин. — Все в порядке, Варрик. Спасибо, что заглянул. Когда гостиная опустела, Розалин прилегла на софу и свернулась вокруг шелковой подушки. “Ну же, Хоук, — подумала она устало, прикрывая глаза. — Если ты не придешь сию же секунду, я пойду вас разнимать”. Но прохладный шелк под щекой, тонкое пение ночной птицы и скопившаяся усталость оказались гораздо сильнее. Розалин безжалостно поглотил сон.