Частная жизнь в Верхнем городе

И снова ему повезло. Город будто вымер. Хоук, всматриваясь в стылую темноту, карабкался вверх улицами, которые пролегли по каменистым уступам, приютившим дома городской бедноты. Разрушенные, иногда сгоревшие почти до основания хибары налипли на серые скалы, подобно осиным гнездам. Редко когда среди унылых руин встречался домик, в окне которого горел теплый свет. Хоук вспоминал времена, когда дорогу от Нижнего города к Верхнему освещали яркие окна и фонари у дверей, а некоторые переулки были и в полночь светлы как днем. “Кто-то потерял все в пожаре. Кто-то сбежал отсюда подальше”, — с горечью подумал Хоук, напряженно кружа темными улицами. Как ни странно, он помнил дорогу так, будто не было этих нескольких лет вдали от города. Города, который он смог защитить всего один раз, а во второй собственноручно отправил в пропасть. Спал городской рынок, и только гордый уличный кот пересек дорогу с независимым видом, смерив припозднившегося человека взглядом желтых глазищ. Спал Верхний город. Спал квартал, снова ставший для Хоука особенным. Спала Розалин, даже не вздрогнув, когда он открыл дверь. Она съежилась на неудобном диване, прижав к себе рукой подушку. Хоук осторожно присел перед диваном и коснулся ее щеки — кожа была холодной. — Не буду я тебя будить, — шепнул он, не надеясь, что она услышит. — Сейчас принесу одеяло. Накрытая покрывалом, Рози недовольно завозилась, приоткрыла глаза, что-то пробормотала и, крепче притиснув к себе подушку, снова провалилась в сон. Хоук, посидев на полу возле дивана несколько минут, решительно встал и переместился в столовую, надеясь, что недопитое вино еще не успели убрать. Он плеснул себе в бокал, уселся за стол и уставился на полуоплывшую свечу посреди стола. И зачем-то начал вспоминать. Они и вправду не пытались копаться в прошлом друг друга. Момент, который им довелось разделить, подобного не предусматривал: прошлое почти ничего не значило, будущее было крайне туманно, а в случае, если Корифей одержит победу, — оно могло вообще не наступить, и потому имело значение лишь их настоящее. Она — Инквизитор, надежда, Вестница Андрасте. Он — Защитник Киркволла, о котором в наступившие темные времена внезапно снова вспомнили. Они говорили лишь о том, что происходит в текущий момент, боясь заглядывать дальше, но в настоящем своем старались сделать все, что от них зависело, чтобы выторговать у судьбы милость не только для себя самих — для всего Тедаса, как бы высокопарно это не звучало. Это самое настоящее учило и тому, что нельзя откладывать ничего на потом: ни ободряющих слов, ни дружеского участия, ни быстрой, ничем не обремененной любви, так помогавшей в окружающем хаосе найти хотя бы минуту покоя. — ...я, между прочим, стою в воде по колено, — шептал Хоук, без особого желания пытаясь сбросить с плеч руки Розалин. — И все уже ушли в лагерь. Что ты им скажешь, если спросят, где мы застряли? — Скажем, что нашли контрабандистский схрон, — горячо шептала Розалин, косясь на туннель, уводящий к выходу из сырой крествудской пещеры. — Брось, Хоук, там такой дождь, что остальные сейчас хотят лишь залезть в палатку и стянуть мокрые вещи. Никому нет до нас дела. — Кроме гребаной воды, которая течет мне за воротник, — отшучивался он, пытаясь выбраться из подземного ручья. Замерзшим ногам даже начало казаться, что вода в ручье странно теплая. В дальнем углу пещеры, где еще виднелись следы пребывания Логэйна, было куда суше. И даже стояло несколько деревянных ящиков, на которые можно было усесться, не боясь уронить вцепившуюся в него Розалин на мокрую, склизкую землю. Они тогда вернулись в лагерь за полночь, мокрые и грязные. Никому и впрямь не было никакого дела. ...Огромный армейский лагерь, вставший неподалеку от Адаманта, и среди ночи бессонно гудел голосами, звоном оружия и стуком сотен сапог, из общего гула то и дело прорывался голос генерала Резерфорда, усталый и злой. В небо тянулся дым от множества костров, вокруг лагеря расположились дозоры с факелами, готовые до утра отгонять от спящих соратников голодных иглоспинов и гиен. Дневной переход от Каньонов был трудным. Хоук устало свалился на лежанку, сняв лишь сапоги, и уставился в потолок. Несмотря на утомление, спать совершенно не хотелось — взбудораженное мыслями о предстоящем штурме сознание отказывалось отключаться наотрез. — Гаррет, — Розалин просочилась внутрь и плюхнулась рядом, потянувшись к его щеке рукой. Хоук перехватил прохладную ладонь и покачал головой — не стоит. — Да брось, — она придвинулась ближе и прилегла к нему на грудь, прижалась губами к губам. — Ты знаешь, что будет завтра? Кто останется в живых? Вдруг у нас есть только сегодня? Ну же, — Розалин игриво прикусила его за шею. — Просто будь со мной. — Варрик скоро придет спать, — вздохнув, пытался отнекиваться Хоук, хотя непослушное тело неожиданно резко отреагировало на близость Розалин. Где-то внутри зародился и прокатился снизу вверх комок возбужденного жара. — Варрик… — Розалин усмехнулась, привстала и решительно стянула сапог. Прицелившись, она швырнула его ровно в прорезь палатки так, что предмет обуви приземлился прямо перед входом. — Варрик сунется, увидит это и поймет, что лучше ему переночевать у генерала. Или с Искательницей. Иди ко мне… Просто иди сюда, Хоук. Возможно, снаружи так и выл холодный ночной ветер, набивая песком рты и глаза солдат, но Хоуку было безразлично. В палатке было жарко. Розалин, опираясь на его плечи, рвано поднималась и опускалась, и это длилось бесконечно. По крайней мере, так казалось Хоуку. По ткани палатки то и дело пробегали полосы света от чьих-то факелов. Что Рози, что Хоук понимали, что эта ночь может стать для них двоих последней, даже не представляя, насколько они были правы. — Эта штука у тебя на носу, — вдруг спросила Розалин, приподнявшись на локте. — Ты рисуешь ее перед сражениями. Зачем? Ты ведь, вроде, магией крови не увлекаешься… — Для красоты и устрашения, Рози. Никто же не знает, чем именно я увлекаюсь помимо тебя, — отшутился Хоук, переворачивая Розалин на бок и прижимая к себе. — Надо спать. До побудки пара часов от силы. ...Хоук вздрогнул, вывалившись обратно из воспоминаний в сонную тишину киркволльского особняка. Фитиль свечи, стоявшей перед ним, почти полностью погрузился в жидкий воск, готовясь погаснуть. — Да, — сказал Хоук самому себе, рассматривая остаток вина на дне бокала. — Мне было совершенно плевать на ее прошлое. Хотя кое-что, конечно, настораживало уже тогда. Варрик наутро, догнав мрачного невыспавшегося Хоука, буркнул: — Между прочим, Бьянка не любит, когда ее заносит песком. Если она вдруг заклинит перед харей какого-нибудь демона, будете виноваты вы оба, кролики ненормальные… Ладно, Хоук, — смешался он, поймав хмурый взгляд друга. — Я все понимаю. Никто не знает, переживет ли этот день, правда? — Никто, — ответил Хоук, всматриваясь в пыльное марево над Адамантом. — Но ты просто обязан выкарабкаться, потому что никто другой об этом всем кавардаке писать не соберется. — Это аргумент, — хмыкнул Варрик и от души приложил Хоука тяжелой пятерней по пояснице. Вскоре крепость Адамант погрузилась в огонь и лязг, охваченная яростным сумасшествием. В едином горящем котле смешались солдаты Инквизиции, демоны, обезумевшие Стражи, потерявшие последний ориентир. Прорубившись сквозь ожесточенную схватку, кипевшую на нижних этажах, их небольшой отряд выбрался-таки на стену. — Стражей оставьте на меня, — хрипло произнес Логэйн, выставляя щит. — Хоук, прикрой нам спину. Хоук коротко кивнул и ударил посохом в потрескавшийся камень. С кристалла в рогатине фамильного посоха взвился поток молний, устремившийся в пятерку призраков, появившихся из-под взлета лестницы. Исчадия Тени затрепетали, объятые сполохами, в воздухе запахло грозой и почему-то жженой шерстью. Где-то за спиной, громко ругаясь, сражался Варрик. Внизу, во дворе крепости среди груд переломанных досок и выбитых камней, рычал Каллен, на ходу распределяя среди укреплений остатки передового отряда. Его шлем, украшенный мехом на манер львиной гривы, уже наполовину обгорел. Генерал, отбросив щитом очередного противника, на мгновение поднял глаза и, встретив внимательный взгляд Хоука, замешкался и кивнул в сторону нескольких солдат, которых теснили к стене четверо одержимых Стражей-магов. Хоук, глубоко вдохнув, выпустил еще одну партию молний, и Стражи, заверещав от боли, упали на плиты в корчах. Но времени выручать солдат не было. Отряд, возглавляемый леди Инквизитор, рвался по стене вперед, туда, куда побежала Кларель. Ревел Железный Бык, сбрасывая противников со стен ударами молота прямо на факелы и мечи штурмующих крепость бойцов Каллена. Варрик, ловко маневрируя между ящиков и мертвых тел, клал болты один за одним, едва успевая вытирать с грязного лба едкий пот. Демоны с визгом рассыпались от меча Искательницы, объятого голубым пламенем. Где-то впереди, скрытый за клубами дыма, хрипло покрикивал Логэйн. Хоук невольно отметил, что прожитые годы не сделали героя реки Дейн тяжелее или нерасторопнее — бывший тэйрн орудовал мечом ничуть не хуже молодых солдат, закрывавших противнику путь наверх. — Где Инквизитор?! — услышал Хоук сорвавшийся на фальцет голос эльфа-отступника. Ядовито-зеленые волны теневой магии, срывавшиеся с посоха Соласа, раскидывали призраков в стороны и развеивали в воздухе без следа. Хоук, испепелив еще пару разъяренных демонов, осмотрелся. Розалин не было видно. — Она уже далеко впереди! — ответил Варрик, передергивая механизм Бьянки. — Идите за ней, Солас, мы с Хоуком прикроем! — Я ее вижу! — издалека крикнула орлейская чародейка. — Она уже почти на середине лестницы к верхнему уровню! Хоук поднял глаза. Едва различимая фигурка неслась вверх по полуразрушенной лестнице к бастиону крепости. Тускло отсвечивали клинки, то и дело сверкая в отраженном свете. Хоук вспомнил, что Изабелла умела перемещаться так же — пользуясь тенями и укрытиями, почти незаметно, уходя из-под носа у самых бдительных соперников. Серая тень мелькала среди всполохов огня, отдаляясь все быстрее. — Варрик, — коротко выдохнул Хоук. — Надо спешить. — У меня болты кончились, — проскрипел зубами гном, вытаскивая из-за пояса широкий нож. — Иди вниз, там уже почти никого из Стражей не осталось, — Хоук кивнул в сторону двора, заполненного солдатами Инквизиции. — Иди к Каллену. — Еще чего, — криво ухмыльнулся Варрик. — Я скоро вас догоню. Только стрелы соберу. Мертвым Стражам в глотках они все равно ни к чему. Хоук рванул вперед, напоследок кинув на друга барьер. Ненадолго, но заклинание поможет Варрику успеть пробиться к своим. — Быстрее! — взвизгнула Сэра, появившись из ниоткуда. — Надерем серостражным засранцам задницы! Давай, давай, борода-два уха, перебирай ногами! Они бежали вслед за почти скрывшейся из виду Розалин, расталкивая на ходу остатки демонов и призраков. Барьер, который из последних сил поддерживал белый от утомления Солас, пах пылью и озоном, и Хоук чувствовал, как потоки магии заставляют волосы на теле вставать дыбом. Уши уже не различали криков и стонов, грома и стука мечей, воя ветра и воплей порождений Тени — все слилось в единый надрывный гул. Хоук шел почти на ощупь, когда кто-то из солдат крикнул в ужасе: — Архидемон! Черная бестия, снося потоками ветра от кожистых крыльев и защитников, и нападающих со стен, пронеслась над последним бастионом, за которым скрылась Розалин. — Там Инквизитор! — крикнула Кассандра. — Все туда! Трупы, доски, камни, лужи огненной эссенции, оставшейся от демонов гнева, снова трупы, брошенные щиты и скользкие от крови клинки — все мешалось под ногами, не позволяя двигаться быстрее. Они из последних сил пытались успеть, но впереди, словно в сбывшемся ночном кошмаре, Архидемон Корифея крушил стены Адаманта, и куски кладки падали на головы, ломая кости, давя людей заживо. Двор наполнился воплями страха и боли, но Хоук упорно, стараясь не терять из виду светящийся где-то вблизи клинок Искательницы, стремился вперед. Розалин обнаружилась у разрушенного донжона, окруженная несколькими Стражами разом. Она вертелась, орудуя изогнутыми кинжалами, ныряла под щиты, ускользала от мечей, как змея, но было видно, что из носа у нее течет кровь, а движения мало-помалу становятся все менее и менее ловкими. Уже тогда Хоук на мгновение позволил себе отвлечься, чтобы удивиться. Так лихо орудовать ножами — не самое обычное умение для отпрыска благородного дома. Подобные приемы он видел у пиратов, у контрабандистов и… у Изабеллы. Но времени размышлять не оставалось: Стражи обступили Розалин кольцом, слаженно выставив вперед мечи. — Инквизитор! — воскликнула Кассандра и кинулась вперед. Хоук чувствовал, что сил на заклинания осталось немного, но он помнил, что в поясной сумке еще оставалась одна склянка лириумного зелья. Всего одна. Дрожащей рукой он вынул флакон, дернул зубами пробку и вылил обжигающую жидкость в рот. “На барьер должно хватить, — подумал он, чувствуя, как по жилам растекается холодный огонь. — Может, и еще на что-то”. Собрав остатки силы, он выставил посох вперед. Барьер лег ровно, красиво, четко, а следом кто-то выпустил поток огня, моментально объявшего Стражей. Дело было за Кассандрой и Быком — они, тоже шатаясь от усталости, упорно добивали кричащих в панике противников. Розалин, вызволенная из западни, рванула дальше, лишь бросив назад благодарный взгляд. “И еще на барьер, — подумал Хоук, стукнув посохом об пол. — А потом… Потом разберемся”. Едва заметная фигурка в сером плаще бежала туда, где уже виднелся тонкий силуэт Стража-Командора Кларель. Хоук, облокотившись на обломки стены, провел рукой по шее и осел на холодный камень. Из ушей бежала кровь, смешиваясь с горьким потом и пеплом. — Не слишком предусмотрительно так распыляться, цветик мой, — услышал он голос орлейской магессы. — Бал еще далеко не окончен. Позвольте вам помочь? Прохладные руки легли на его лоб, и откуда-то вновь появились силы. Силы встать. Силы идти дальше. — Я делаю все, чтобы защитить леди Инквизитора, — прохрипел он, поднимаясь на ноги. — Мы здесь именно для этого. — Конечно же, мой дорогой, — пропела Вивьен, снимая с пояса узорчатую сумку с настойками и протягивая ему. — Я все понимаю. Вот, берите. Вам они, похоже, нужнее. — Гаррет. Он вздрогнул. Плечи осторожно обвила рука, а в затылок ткнулся нос. Его окутал теплый запах Розалин — мягкий, родной, успокаивающий. — Пойдем спать? — сонно попросила она, потеревшись щекой об его ухо. — Рози, — Хоук обернулся, выдвинул стул и бережно усадил ее на колени. — Что, даже не подрались? — улыбнулась она, устраиваясь головой на его плече. — Нет, — тихо ответил Хоук. — Но я хочу спросить у тебя кое-что. Кое-что важное, Розалин. — Розалин? — она встрепенулась, сбросив остатки сна. — Прямо так? О, это, кажется, серьезно. Что тебе наговорил мой братец? — Он ничего не наговорил, — покачал головой Хоук. — Но я бы предпочел, чтобы то, что оставил при себе он, мне рассказала ты. — Что? — недоуменно переспросила Розалин. — Все, Рози. Все, — серьезно ответил Хоук. — Наверное, время настало.