***
“Бурную Зарю” провожали едва ли не в разы более пышно, чем встречали. Весть о том, что одна из самых богатых торговых компаний Оствика заключила соглашение с Наместником Киркволла, разнеслась по купеческим гильдиям и торговым домам очень и очень скоро. Счастливчики, попавшие в число поставщиков, уже подсчитывали грядущий барыш, те, кому пока не повезло — думали, как бы все же подлизаться к Наместнику и подсунуть-таки свои товары, а простые люди осторожно радовались тому, что зимой, может быть, не придется голодать и мерзнуть. В порту собралась толпа зевак, через которую с трудом продирались городские стражники, пытавшиеся обеспечивать хотя бы видимость порядка. — Рад, что нам удалось прийти к согласию, мессер Тревельян, — произнес Варрик, протягивая руку Максвеллу под аплодисменты толпы. — Когда придет следующий корабль? — “Найяра” будет в вашем порту через неделю, — Тревельян, пожав широкую наместничью пятерню, слегка поморщился, будто у него болели зубы. Выглядел он немного помятым — казалось, что прошедшей ночью он спал неважно. — Доставит все, как договаривались: масло, корнеплоды, толстое сукно, шкуры. Надеюсь, вы тоже успеете подготовить все то, что должны со своей стороны. — В этом можете быть уверены, мессер, — кивнул Варрик, а стоявший рядом Бран устало закатил глаза. — Торговая гильдия известна своей скрупулезностью во всем, что касается поставок. Будьте спокойны, товары на складах к прибытию вашего корабля будут готовы к погрузке. И, раз уж с делами покончено, позвольте вас оставить, пожелав попутного ветра, — мне бы хотелось успеть перемолвиться парой слов с вашей сестрой. — Бесспорно, мессер Наместник, — кивнул Тревельян. — Надеюсь, надолго вы ее не задержите. Нам уже пора отходить. А вам — возвращаться к работе. Киркволл, увы, требует огромных вложений труда, чтобы снова стать похожим на город, а не на заброшенные тевинтерские руины. Бран, едва сдержав гримасу возмущения, неглубоко поклонился и сделал несколько шагов назад, заняв место у края импровизированной сцены, с которой некоторое время назад Варрик произносил торжественную речь, посвященную возобновлению торговли между двумя славными полисами Вольной Марки. Было очевидно, что оствикский гость не вызывал у сенешаля ни малейшей симпатии. Шумная толпа, судя по всему, раздражала его не меньше. — Я подожду вас здесь, ваша милость, — процедил он Варрику, всем своим видом сообщая, что таскаться за ним больше не желает. — Вдруг кто-то выкажет желание что-нибудь вам передать. Варрик недовольно поморщился, придерживая на голове наместничий обруч, спустился с помоста и принялся выискивать среди толпы знакомые силуэты. Розалин и Хоук обнаружились стоящими чуть в стороне, и Варрик, было, притормозил, не желая им мешать, но потом разглядел возле Хоука коротко стриженую медную голову — Авелин, похоже, тоже пришла попрощаться. — Ну что ж, — Варрик раскинул руки, подойдя ближе. — Дай-ка обниму тебя, ваше Инквизиторство! Надеюсь, ты вернешься скоро, пока твой зануда-братец тебя снова не испортил. Розалин, склонившись, крепко обняла его, а после ответила, лукаво улыбаясь: — Вот уж будешь вспоминать всю оставшуюся жизнь… — А как же! — хохотнул гном и кивнул Хоуку: — Знаешь, как она себя вела, когда мы только познакомились в Убежище? Я все ждал, когда же с головы свалится невидимая корона. “Я происхожу из рода Тревельян, — он попытался передразнить голос Розалин, — Мы — одно из самых знатных семейств Вольной Марки! Оствикская Церковь любит нашу семью! Неужели вы думаете, что это я убила Верховную Жрицу?” — И еще скажи, что я была не права, — улыбнулась Розалин. — Возможно, — пожал плечами Варрик. — Но тогда мне хотелось познакомить тебя с Бьянкой. — Ты и познакомил, — парировала Розалин. — Правда, гораздо позже. — Тише, — шикнул Варрик, а Авелин и Хоук засмеялись, переглянувшись. — Я про арбалет. — И я про арбалет, — недоуменно сказала Розалин. — Помнишь, как ты однажды показывал мне, как из него стрелять? Варрик состроил гримасу напускного недовольства — похоже, результатов обучение так и не принесло. — Это, Рози, величайшее проявление благосклонности, — встрял Хоук. — Он не давал трогать Бьянку даже одному весьма умелому старкхэвенскому лучнику. — Не сравнивай, — отмахнулся Варрик. — Певчий и тогда был в сотню раз зануднее, а потому безмерно меня раздражал. Теперь же его письма я оставляю на дни, когда у меня и без того отвратное настроение. Чтобы не портить, знаете ли, более хорошие. — Мне было приятно познакомиться с тобой, Розалин, — тепло произнесла Авелин. — Кеван все время спрашивает, когда ты еще зайдешь в гости. — Передай, что непременно загляну, когда вернусь, — улыбнулась Розалин. — И попрошу знакомого кузнеца выковать для него маленький меч. Тренировочный, конечно, — поспешила добавить она, заметив, что лицо Авелин обеспокоенно вытянулось. — Ну что ж, — вздохнул Хоук, услышав сквозь галдеж толпы призывный звон корабельного колокола. — Кажется, пора. Рози, пойдем, я тебя провожу. — Счастливого пути, Инквизиторство, — сказал Варрик. — Попутного ветра, Рози, — добавила Авелин. — Хоук? Потом заглянешь? Есть разговор. — Конечно, — удивленно и с некоторой опаской ответил Хоук и, приобняв Розалин за плечи, повел ее к трапу, вскоре растворившись среди людей. — Что он опять натворил? — вздохнув, спросил Варрик. — Пока не знаю, — твердо ответила Авелин, провожая парочку взглядом. — Но очень хочу узнать.***
Когда знакомая фигура в плаще с волчьим воротником смешалась с толпой на пристани, Розалин, вздохнув, оторвалась, наконец, от созерцания удаляющегося порта и перешла на нос, поплотнее закутавшись от свежего морского ветра. Над головой проплыли знаменитые массивные цепи, после “Заря” обогнула мрачный островок Казематов, и Розалин на мгновение почудилось, что из зарешеченных окошек поднимается красноватый дымок — впрочем, наваждение тут же растаяло. Миновали темные скалы с согнувшимися на них статуями-близнецами и вышли в открытое море, над которым висело тоскливо-серое осеннее небо. Скрип такелажа, пение ветра в парусах, плавное покачивание палубы — все возвращало на много лет назад, переносило в годы бесшабашной юности, когда на этом самом судне они с Максвеллом заходили в порты по всей Марке, не говоря уж об Антиве и Вал Руайо. — Ну что, малышка, — Максвелл, подойдя, приобнял Розалин за плечи. — Идем домой наконец-то? — Как я давно там не была, — прошептала Розалин, укладывая голову на его плечо. — Даже немного страшно. — Вот там-то тебе точно нечего бояться, — усмехнулся Максвелл. — Разве что реакции матушки на твою… новую особенность. Она поохает, Эва позаламывает руки, Кара серьезно пожурит за невнимательность. А потом будет Сатиналья, соберемся всем семейством, как когда-то, и будем делать вид, что не узнаем друг друга в праздничных масках. — Да, — улыбнулась Розалин, урывками вспоминая моменты давнего прошлого, совсем позабытого за событиями и переменами минувших нескольких лет. — И мы с матушкой снова будем двумя угольками среди четырех огней. Максвелл тяжело вздохнул. — Родители давно уже совсем седые, Роза. Ну да ладно. Не стоит о печальном. Думаю, тебе предстоит веселое время. Тейрн, наверняка, захочет тебя видеть. Обязательно устроят пару приемов и, может, даже скачки в твою честь. Кстати, а я уже упоминал, что на главной площади в твою честь воздвигли статую? — Еще скажи, что ты не приложил к этому руку, Макс, — фыркнула Розалин, глядя на брата снизу вверх. — Сколько металла у тебя купил несчастный скульптор? — О, — протянул Максвелл. — Неважно. Главное, что тебе стоит знать, — что я поставил ему самое лучшее, что нашел. И белоснежный мрамор для постамента. — Не сомневаюсь, братик, — улыбнулась Розалин. — Уж на кого положиться, как не на тебя? — Полагайся на себя, малышка, — серьезно ответил Максвелл. — Не этому ли я тебя всегда учил? Никто не знает, где через минуту окажемся я, отец или твой отступник. — У него есть имя, Макс, — Розалин отпрянула от брата и вернула ему сердитый взгляд. — И, кажется, он тебе в чем-то помог? Почему ты до сих пор настолько пренебрежительно о нем отзываешься? — Старшим братьям положено относиться с подозрением к поклонникам их маленьких сестренок, — шутливо ответил Максвелл. — Извини. Да, Гаррет очень мне помог. Но я все равно считаю, что тебе не стоит связывать с магом свое будущее. Я бы хотел для тебя лучшего. — С этим я разберусь сама, — холодно ответила Розалин. — Спасибо за заботу. Я, пожалуй, пойду в каюту — ветер крепчает. — Это и хорошо, — пожал плечами Максвелл, всматриваясь в серую воду за бортом. — Дойдем быстрее. Ступай. Если что-то понадобится — мой стюард в твоем распоряжении. Когда Розалин спустилась на нижнюю палубу, он еще долго стоял, уставившись в бесконечное полотно моря — где-то там, за пределом видимости, лежали земли Хайевера и Амарантайна. Максвелл приложил ко лбу холодную ладонь, зажмурившись, — напряжение последних дней обернулось ужасающей усталостью, к которой примешивались странная тошнота и головокружение. К счастью, его первый помощник мог самостоятельно разобраться со всем, что творилось на судне, позволив капитану отдохнуть. Вскоре, осознав, что начинает замерзать, Максвелл вернулся в свою каюту, плеснул в бокал бренди и вытянулся на жестком диване. — Наверное, это все из-за паршивого лириумного осколка, — пробормотал он, чувствуя, как в висках пульсирует боль. — Ничего. Потерпеть-то всего ничего осталось. Скоро я от него избавлюсь. Прятать контейнер было больше негде — только своему сейфу, выполненному по особому заказу, Максвелл мог доверять. Но он так же помнил, что рассказывал ему старый партнер Эрнан Кадаш — брат нынешнего Наместника Киркволла, Бартранд Тетрас, когда-то сошел с ума из-за лириумного идола, найденного на Глубинных Тропах. Конечно, гномий контейнер должен был помочь — но близость куска проклятого материала, по ощущениям, все-таки начала сказываться на самочувствии. — Уйду ночью в рубку ко всем демонам, — решил Максвелл, прикрыв воспаленные глаза. До Оствика оставалось еще пять дней ходу.***
Шагая в сторону казарм стражи, Хоук перебирал в голове все возможные причины того, что Авелин захотела его видеть. Тон, которым она вызвала Хоука на аудиенцию, почти не оставлял сомнений — это было вовсе не приглашение посплетничать по-дружески. Хоук пытался гнать прочь мысль, что дело было в злополучной поездке к могильнику — если Донник все же отрапортовал о том, что шатался поблизости, а потом ненароком сболтнул, что видел Хоука и Тревельяна на Рваном Берегу, Авелин могла с легкостью сложить два и два, особенно, если вспомнить о том, что ее уже однажды обеспокоил интерес к красному лириуму со стороны как Хоука, так и Максвелла. Надо было придумать историю. Правдоподобную и, желательно, очень простую, чтобы не запутаться самому. — Мое почтение, мессер Хоук, — отсалютовал стражник, стоявший у дверей казарм. Хоук приветственно махнул рукой, безуспешно пытаясь вспомнить его имя — лицо и впрямь было крайне знакомым. Казармы жили привычной жизнью. Стражники толпились около стены с объявлениями и расписанием дежурств, обменивались новостями, из приоткрытой двери одной из казарм неслись скребущие звуки — кто-то, готовясь к смене, точил оружие. Мимо проскочил капрал Корнблат. Смерил Хоука странным взглядом, отвел глаза и юркнул в одну из дверей, стараясь делать вид, что с посетителем не знаком. Хоук усмехнулся. Магам не привыкать скрываться самим и скрывать сомнительные знакомства — в этом он капрала вполне понимал. Авелин была занята: вокруг ее стола сгрудились несколько стражников, рассматривая что-то на потрепанной карте. Хоук присел на скамью в коридоре, вытянув ноги. Впрочем, ждать пришлось недолго. — Хоук, — он встрепенулся. Авелин кивком пригласила его войти и снова скрылась в кабинете. Войдя, он затворил дверь и присел на подоконник, сцепив перед собой руки. Авелин прошлась по кабинету туда-сюда и встретилась с ним взглядами. — Мне уже страшно, — улыбнулся Хоук. — В чем дело? Мечешься, как львица в клетке. — Что ты знаешь о брате Розалин, Хоук? — наконец, выдавила Авелин. Хоук закатил глаза. — Знаю, что он — весьма пронырливый делец, подмявший под себя большую часть торговли в Оствике, — нехотя ответил он. — Мне это Варрик рассказал. У тебя есть другие данные? Он ест котят на завтрак? Продает шелковые портки принцу Ваэлю? Да, кстати — именно он, кажется, это и делает. Ты знала? Авелин недовольно прицокнула языком и покачала головой: — Все паясничаешь, Хоук. А я задаю тебе совершенно серьезный вопрос. — Авелин, — вздохнул Хоук. — Ты хочешь прочитать мне лекцию о том, что не стоит связываться с женщиной, брат которой — ушлый торговец с дурным характером? Или ты хочешь сообщить мне, что он мог в свое время замараться о какие-то сомнительные делишки — так кто подобного не делает? Даже наш друг-Наместник когда-то мутил воду, это, увы, неизбежно. Авелин открыла ящик стола, достала несколько листков, прошитых веревкой, перелистала и подала Хоуку. — Читай. Хоук недоверчиво просмотрел пару первых страниц. — И что это за мемуары? — Это, Хоук, — серьезно сказала Авелин, упершись руками в стол, — данные моих информаторов о деятельности оствикской банды “Черная Роза”, главарем которой, по слухам, был один аристократ с громкой фамилией. Хоук невольно дернулся. Даже первые несколько пунктов списка уже были неприятно впечатляющими. — И этот… твой информатор видел его лично? — Нет, — ответила Авелин. — Это довольно старые данные. Уже несколько лет о “Черной Розе” ничего не слышно. Но и в прошлом, как утверждает мой человек, лично главаря видели очень и очень редко. О нем по Оствику ходили разные слухи. Кто-то утверждал, что он работает на самого тейрна. Кто-то — что он и вовсе женщина. Кто-то — что он давно умер, а банда до сих пор действует от его имени, пользуясь тем, что их предводителя все до смерти боялись. Мой человек считает, что “Черная Роза” перестала действовать в Оствике из-за того, что ее хозяин уже получил все, что желал, но это лишь его мнение. — Погоди, — приостановил рассуждения Авелин Хоук. — А громкую фамилию что, называют прямо? — Да, Хоук, — кивнула Авелин. — Мой человек говорит, что в Оствике Тревельян даже и не думал скрываться. Видимо, слишком многие высокопоставленные особы ему до сих пор должны. Все знали, чем он занимается, но почему-то предпочитали закрыть глаза и отвернуться. Хоук невольно сглотнул. Вспомнился недавний разговор с Атенриль — уже тогда он удивился, почему контрабандистка назвала настоящее имя Максвелла, а не обычную для людей такого толка кличку. — Хоук, — снова заговорила Авелин. — Возможно, я ошибаюсь, но я очень не хочу, чтобы эта банда подняла голову в Киркволле. Если эти торговые сделки с Варриком — лишь прикрытие для того, чтобы начать здесь подпольную войну… Я этого не позволю, Хоук. Даже если придется идти против Розалин. И против тебя. Безопасность города — превыше всего. — Я понимаю, — кивнул Хоук. — Я хотела просто предупредить, чтобы ты был осторожен. Не окажись с ним по разные стороны баррикад, Хоук, — подытожила Авелин. — И постарайся впредь не иметь дел. Донник сообщил, что видел вас на Рваном Берегу. Надеюсь, ты просто показывал Тревельяну окрестности. — Угу, — мрачно буркнул Хоук. — Именно так и было. — Не вляпайся, Хоук, — по-матерински тепло сказала Авелин. — Очень тебя прошу. Кстати. Зайдешь на ужин? — Конечно, — нехотя улыбнулся Хоук. — Пустолай, наверное, соскучился.