Частная жизнь в Верхнем городе

Осторожный стук в дверь кабинета оторвал Максвелла от чтения многостраничной таможенной декларации, в которой, как обычно, уже успело обнаружиться множество нестыковок, хотя до конца документа оставалось еще больше половины. — Войдите, — нехотя отозвался он, складывая бумаги в аккуратную стопку. — Письмо для вас, ваша милость, — с улыбкой произнес слуга, наполовину протиснувшись в дверь. — Желаете сейчас посмотреть или мне оставить на столике? — Давай уж, — вздохнул Максвелл и протянул руку. — Давно принесли? — Только что, — слуга шмыгнул в кабинет и подал послание на специальном подносе. — Ответа никто не ждет, если желаете знать. — Хорошо, — кивнул Максвелл, вальяжным жестом указывая на дверь. — Ступай в таком случае. Если леди Амалия будет спрашивать, выйду ли я к ужину, сообщи, что непременно. Молча кивнув, слуга покинул кабинет, и Максвелл, с первого взгляда узнавший почерк на конверте, поспешил вскрыть его изящным ножом для бумаг. Может быть, даже слишком торопливо — острие чиркнуло по краю ладони, оставив тонкий неглубокий порез. — Чтоб тебя, — беззлобно выругался Максвелл, нетерпеливо вытаскивая сложенный листок. Развернув письмо, он быстро пробежал по строчкам глазами, потом решительно встал, сдернул с вешалки плащ и вышел, осторожно притворив за собой дверь. Записку он сунул в карман. Кровь с оцарапанной руки же небрежно вытер о прикрывающую дверной проем полуоткрытую занавеску. — Ваша милость! — давешний слуга случайно встретился ему у выхода из особняка. — Вы собрались в город? Вам нужна охрана? Послать за мессером Альфонсо? — Нет, — отрезал Максвелл, застегивая на ходу ворот плаща. — И помалкивай, что видел меня уходящим. Я скоро буду. Слуга растерянно кивнул. Максвелл выскочил во двор имения и резко свернул влево, минуя главную аллею, которая вела к центральным воротам, где всегда было полно стражи. Густая зелень сада скрыла то, как он быстро и неслышно выскользнул через калитку для прислуги на улицу. Маленький домик неподалеку от эльфинажа ничем не отличался от десятков других таких же, простых, окрашенных известью и крытых облупленной красной черепицей. Максвелл постучал — два раза быстро, а потом еще один раз, через секунду. Его ждали. Дверь отворилась почти мгновенно. — Ты вернулась, — Максвелл шагнул внутрь, сбрасывая с головы капюшон. — Ты пришел, — встречавшая на пороге женщина, изящная, как ласка, стройная и светловолосая, прильнула к его груди. Максвелл, мягко улыбнувшись, погладил ее по голове. — Ну, ну, Гайлана, давай без телячьих нежностей, — наконец, произнес он и бережно отстранил женщину от себя, не переставая улыбаться. — Может, я все-таки пройду в дом, а ты расскажешь мне, как все прошло в Викоме? Диего передал, что дело срослось как нельзя лучше. — Да, — Гайлана немного растерянно заправила за уши светлые пряди. — Прости. Конечно, проходи. Внутри жилище Гайланы было обставлено куда богаче, чем можно было предположить, увидев его с улицы. Мебель и ковры были добротными, не слишком дорогими, но все же несравнимо лучше той рухляди, которая годами стояла в домах ее соседей по бедному кварталу. Максвелл привычно уселся в низкое кресло с желтой обивкой, бросив плащ на спинку, и вытянул ноги. — Ну рассказывай, — довольно произнес он. Гайлана, глядя в сторону окна, ответила: — Да что тут рассказывать, Диего наверняка передал тебе деньги, которые мы выбили из старины Рубио. — Это да, — кивнул Максвелл. — Но мне интересно другое. Что ты такого сделала, что он так щедро раскошелился? Рубио артачился с полгода, а тут такая удача! Закрыл все свои долги одним махом, хотя раньше утверждал, что банкрот. — У меня свои методы, Макс, — пожала плечами Гайлана. — Имеет ли значение, какие, если они работают? — Пожалуй, что и нет, — согласился Максвелл, скрестив пальцы в замок перед лицом. — Ты всегда добиваешься того, что нужно, дорогая. За это я тебя и ценю. Гайлана чуть улыбнулась и отвернулась, все еще не решаясь присесть напротив. Тонкие пальцы она быстро сжимала и разжимала, будто бы руки у нее внезапно замерзли. — Макс, — сказала она, глубоко вздохнув. — Я должна тебе кое-что сказать. — Ну говори, — насторожился Максвелл, подавшись вперед и уперев ладони в колени. — Что-то пошло не так? — Это не о работе, — неловко отмахнулась она. — Не переживай, в этой связи беспокоиться не о чем. Дело в другом. Я... я жду ребенка, Макс. — Что? — глухо переспросил Максвелл, вставая с кресла. — Ребенка, Макс, — повторила Гайлана и посмотрела на него устало, обхватив себя руками. — Я... думала, что это ошибка, но потом сходила к Альваро, и он все подтвердил. — Неужто этот маг годится на что-то большее, чем сращивание переломов? И что, тебя поздравлять? — бесцветно спросил Максвелл, отойдя к окну и уставившись через приоткрытую форточку на улицу, где мальчишка-эльф с грохотом тянул по брусчатке свою ручную повозку. — Если хочешь, — с горечью усмехнулась Гайлана и тяжело осела на поручень все того же желтого кресла. — Не забудь поздравить и себя тоже в таком случае. Максвелл обернулся, с силой потер ладонями лоб и с резким выдохом поднял на нее глаза. — Гай, — в голосе его слышался металл. — Ты должна понимать, что дело, которым мы оба занимаемся, не располагает к тому, чтобы... — Я понимаю, — Гайлана подняла руку в упреждающем жесте. — Я все понимаю, Макс, и ничего не прошу. Ты — аристократ, я — работающая на тебя по найму бедная полукровка, которую ты никогда не решишься ввести в свой дом. Можешь не сотрясать воздух, объясняя очевидное. Поверь, я и не собиралась проситься к тебе в жены. — Не в этом дело, — оборвал ее Максвелл. — Прошу, выслушай все, что я скажу, не перебивая, и поймешь, что я прав. Ты знаешь, сколько у меня врагов, Гай. Меня несколько раз пытались отравить, тысячу раз — зарезать и несчетное количество раз — подставить перед партнерами, отцом и мессером тейрном. Женщина, которая растит моего ребенка — это слабое место, Гай, щель в доспехе, в которую начнут стрелять в первую очередь. Я не имею права на такую роскошь. Гайлана опустила глаза, взявшись рассматривать ногти на руке. Максвелл подошел к ней и мягко взял за плечи: — Это только для вашего блага, пойми. Твоего и этого ребенка. Никто не должен ничего узнать, понимаешь? Я... клянусь, что вы ни в чем не будете нуждаться. Я найду способ, как это устроить. — В обмен я должна держаться от тебя подальше? — Гайлана посмотрела на него глазами, полными слез. — Это цена, которую приходится платить, — покачал головой Максвелл, осторожно коснувшись ее щеки. Гайлана дернулась, как обожженная, губы ее болезненно скривились. — Я уеду, — она встала и отбросила его руки. — Не беспокойся. Уеду подальше, Марка большая, никто даже и не успеет ничего заподозрить. Ты... я не хочу тебя ничем обременять. — Умница. — Максвелл тяжело дышал, все еще пытаясь казаться спокойным. — Ты всегда была умницей. — За это ты меня и ценишь, да? — усмехнулась Гайлана, решительно утирая слезы. — Скажи мне, Максвелл. А ты хотя бы когда-нибудь меня любил? — Это несправедливо, Гай, — ответил Максвелл и мрачно замолчал. На мгновение задумавшись, он снял с мизинца перстень с изумрудом. — Возьми его обратно. Тебе понадобятся деньги, а это можно выгодно продать. — Нет, — отрицательно покачала головой Гайлана. — Это был подарок. Моя бабка подарила его деду, сбежав с ним из долийского клана, а моя мать отдала после свадьбы моему отцу. Женщины в нашей семье, получая этот перстень в наследство, дарят его тому, кого любят. Я все еще люблю тебя, но лучше уходи сейчас, Максвелл. Мне все понятно, и я, пожалуй, больше не хочу тебя видеть.

***

... Мессер, — Альфонсо Геррера, плеснув себе еще бренди в бокал, лукаво улыбнулся. — Вы слышали, что Гайлана вернулась в Оствик? Максвелл удивленно приподнял бровь. — Нет. Кто тебе сказал? — Один мой знакомый недавно столкнулся с ней на улице. Она все так же мила, как и раньше, такая же сталь под мягкой оболочкой. Рядом шел мальчишка лет десяти — похож на нее, как две капли воды, разве что рыжеватый, а не светлый, как она. — Передай этому своему знакомому, чтобы не трепал языком, — процедил Максвелл, бросив на Альфонсо угрожающий взгляд. — Мой знакомый учтет, мессер, — белозубо улыбнулся Геррера. — Как думаете, стоит ли предложить ей снова посотрудничать? Моему знакомому показалось, что хватки она не растеряла. У нас как раз есть дельце, которое можно было бы ей поручить. — Почему нет? — пожал плечами Максвелл, рассматривая напиток в своем бокале. — Я всегда ее ценил.

***

— Зря ты так про это место, тут вполне уютно. Хоук с наслаждением хлебнул большой глоток эля из глиняной кружки и откинулся на спинку колченогого стула, чуть запоздало подумав, что он может в любой момент сломаться окончательно. На самом деле «Душистая весна» была самой обыкновенной таверной с прилагающимся борделем, где выпивку разносили фривольно одетые девицы, на которых разве что ярлычка с ценой не болталось. — Слишком много эльфиек среди, хм, обслуги, — протянул Максвелл, лениво ковыряясь ложкой в своей похлебке. — Сразу сказывается на готовке. — Ты можешь отличить рыбную похлебку, которую готовила человеческая женщина, от той, которую варила эльфийка? — фыркнул Хоук. — Завидный навык, и как я прожил без него без малого сорок лет? Кстати, ты забыл меня попросить попробовать еду из твоей тарелки. Может, я бы тоже что-то интересное понял? — Зря смеешься, — вздохнул Максвелл. — Но ладно, уговорил. Не буду делиться с тобой своими соображениями. — О, не трудись, — поморщился Хоук, проводив лукавым взглядом темноволосую разносчицу в неприлично коротком красном платьице. Та, заметив его интерес, облизнула ярко накрашенные губы язычком и недвусмысленно подмигнула. Максвелл же недовольно хмыкнул и сказал, глядя на Хоука с укоризной: — Ты бы хоть меня постеснялся, Гаррет. — Угомонись, Максвелл, — шепнул Хоук, продолжая переглядываться с девицей, которая, устроившись у стойки, уже призывно покачивала бедрами. — Как будто ты никогда не платил шлюхам за информацию. — Что ты хочешь узнать? — Попытаться найти одну старую знакомую, — нехотя ответил Хоук, между делом еще раз подмигнув официантке. — Долгая история, как и что я узнал, но я знаю, что она кое-что знает. — Ничего не понял, — помотал головой Максвелл. — То ли мой эль был слишком крепким, то ли ты выпил лишнего. Что узнать? — Если узнаю — расскажу, — ответил Хоук, с грохотом отодвинул стул и направился к девице. — Как тебе погодка? — он облокотился на стойку рядом c официанткой, наградив ее самой обаятельной из своих улыбок. — Жарко, правда? — Ты ведь в Антиве, милый, — проворковала девица, кокетливо склонив к плечу завитую головку. — Поверь, сейчас вовсе не жарко. — Да? — переспросил Хоук с деланным удивлением. — А я-то думал, ты из-за жары так оделась. — Вовсе нет, — хихикнула девица. — Но если ты решишь меня согреть, я не откажусь признать, что за окном дикий мороз. — И сколько? — осведомился Хоук. — Золотой, — улыбнулась девица, протягивая ладошку. — Деньги вперед. — Держи, — Хоук безропотно вытащил из кошеля монету и вложил в прохладную ладошку. — Только я тебя готов согреть разве что интересной беседой. Есть здесь местечко потише? — Ну пойдем, — удивленно ответила девица и жестом пригласила следовать за ней. Они устроились в дальнем углу таверны за столиком, который прятался за массивным стеллажом, нагруженным плохо натертой медной посудой. — Ну так что ты хотел узнать, милый? — по-деловому спросила девица, наваливаясь на стол локтями так, чтобы пухлая грудь почти вывалилась из туго затянутого корсета. — Вижу, ты приплыл совсем недавно — бледный, что больная обезьянка. Подсказать тебе, что посмотреть в столице, м? — А я вижу, что не удивил тебя своим предложением, — усмехнулся Хоук, почесывая шею под бородой. — У нас всякие гости бывают, — пожала плечами девица. — И всем что-то нужно. Кого-то найти. Кого-то убить. Это Антива, красавчик, тут и шлюхи спят с кинжалом под подушкой. — Ну нет, никого я убивать на собираюсь, — ответил Хоук. — Я ищу одну женщину. — Всего одну? — девица манерно приподняла округлую бровку. — Ну что ж, для поиска женщины тут самое место. У нас есть на любой вкус, но только тебе за этим лучше сходить к нашей сеньоре. — Ты не поняла, — возразил Хоук. — Мне не нужна девушка для утех. Я ищу одну старую знакомую, которая точно недавно была в Антиве и вполне могла посещать это место. Она такие заведения особенно любит. Хорошо ли работает твоя память за золотой, как думаешь? — Ну, смотря как давно это было, — хитро улыбнулась девица. — Но за два — вспомню хоть позапрошлое лето. — Нет, так далеко заглядывать не стоит. — Хоук достал еще одну монету и зажал в кулаке. — Расскажешь, что знаешь, и получишь второй. Я ищу ривейни, пиратку. Называет себя Адмиралом Изабелой. И очень любит опекать бедных птичек, сидящих в клетках навроде этой. Что скажешь? Видела ее? Девица ойкнула, испугавшись собственного вскрика зажала рот ладошкой и осторожно огляделась. — По правде говоря, милый, — горячо зашептала она, пригнувшись ближе к Хоуку, — она здесь частая гостья. Наша сеньора с ней дружит, кажется. Но она хорошая. Никогда ни одну девушку не обидит, даже если и выпьет лишнего. И всегда оставляет чаевые. Она иной раз живет здесь по несколько дней, а потом исчезает, но на время. — Знаешь, где еще она может быть? — тщательно скрывая радость, спросил Хоук, гоняя между пальцев монетку. Девица посмотрела на золотой почти плотоядно и указала на него пальчиком: — Дашь второй — скажу. — Сначала скажи, — Хоук снова обаятельно улыбнулся. — Вот же он, целый золотой. Ку-ку! — Ее судно обычно стоит на приколе у старого порта, — недовольно сморщив носик ответила девица и, вырвав заветную монету, засунула за корсаж. — Называется «Зов Сирены — 2». Но я не знаю, может, она уже снялась с якоря и ушла куда-то еще. Это же море, дорогой, одни приплывают, другие уплывают... Но вдруг тебе повезет, и ты застанешь корабль на месте? Со мной же тебе повезло, а? — Спасибо, красавица, — Хоук поймал ручку девицы и церемонно поцеловал, заставив ее удивленно выпучить глаза. — Не перетрудись. Когда Хоук вернулся за стол, Максвелл пьяно спросил, постукивая по столешнице кончиками пальцев: — Ну и что новенького? — Насчет знакомой? Выяснил, что хотел. Но это — вариант на самый крайний случай, — ответил Хоук. — Потому что существует огромная вероятность, что при встрече она выцарапает мне глаза, а может, что и похуже. Но она, если я правильно понял, что-то знает об Алехо. — Я знаю об Алехо столько, что хватит на сотню твоих знакомых, Хоук, — устало произнес Максвелл. — Мне не нужен тот, кто его знает. Мне нужен тот, кто поможет разнюхать, где держат Розалин, а потом — пробраться туда и ее увезти. Твоя знакомая это сможет устроить? Хоук поколебался и неуверенно ответил: — В былые времена я сказал бы, что лучше кандидата не найти. — То есть, сейчас — нет? — недовольно спросил Максвелл. — Не могу сказать точно, — уклончиво ответил Хоук. Перед внутренним взглядом встало красное от злости лицо Изабеллы, когда ее утаскивали из залитого кровью тронного зала трое карашоков, а брошенные в его адрес проклятья будто бы снова зазвучали в ушах. — Тогда ищем дальше, — твердо произнес Максвелл, вставая из-за стола. — Времени на сомнительные варианты у нас нет. Я заплачу, убери свой кошелек. И лучше бы нам пойти отдыхать. Боюсь, что завтра ноги нам понадобятся.