Богиня

      Ветер сделал ночь холодной. Свет Луны освещал спящую страну, окрашивая ее в белые цвета, и казалось, будто снег ровным слоем ложился на крыши и улицы. Деревья шелестели листьями, шуршали и поскрипывали ветками. В окнах давно погасли огни, а все дороги опустели.       Все было окутано уютным спокойствием, убаюкивающим. Но одна тень не спала.       Она ловко взобралась по дворцовой стене, осторожно огибая распахнутые окна, за которыми скрывались отдыхающие жители замка, и поднялась на плоскую крышу, где выпрямилась во весь рост, смотря на большую круглую Луну. Ветер трепал свободное платье и перебирал длинные темные волосы, уложенные в простую прическу на макушке.       Постояв так какое-то время, девушка выдохнула и прикрыла глаза, раскидывая руки в стороны, словно стремилась обнять необъятное. На губы легла легкая улыбка, предвкушающая поистине приятные вещи.       Шаг вперед. За ним еще один, и резкий поворот. Платье взметнулось, ударив низом по обнаженным ногам. Девушка подняла руки и продолжила плавные движения под одну лишь ей ведомую мелодию. Она еле заметно шевелила губами, напевая песню. Только для себя.              Прощай и если навсегда, то навсегда прощай.       Когда б за край - иди, прощай и помни обо мне!       Как близко край, а там туман, январь хохочет, вечно пьян;       Я заключен, как истукан, в кольце его огней.              Свободная голубая ткань волнами взметалась в огненных движениях. Каблучки туфлей отстукивали ритм, который в голове звучал барабанными. И, несмотря на грустные строки, она ощущала радость и свободу, а стискивающие сердце костлявые пальцы на время разжимались. Удавка на шее не ощущалась, и дышать становилось легче.              Забудь о том, о чем не знал, забудь мои слова.       Не мной не сказаны слова, и ты о них забудь...       А там, за краем - рыщет тьма. Как никогда, близка зима.       И тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь.              За краем Вечности, беспечности, конечности пурги.       Когда не с нами были сны, когда мы не смыкали глаз.       Мы не проснемся, не вернемся - ни друг к другу, ни к другим       С обратной стороны зеркального стекла...              Она наконец могла предаться себе. Своим мыслям. Ощущениям.       Когда город засыпал. Засыпал весь мир. Несколько часов были отданы только ей.       И она, свободная ото всех оков, взбиралась на дворцовую крышу и танцевала, для себя и Луны, чтобы с восходом Солнца снова смиренно сесть на трон и возложить на голову венец правителя.       Не королева. Нет. Регент. Пока маленькая принцесса не повзрослеет, чтобы занять законное место. Но и тогда ее рабство не закончится. Белая Змея плотно сжимает кольца на ее шее и никому не отдаст свою добычу.              Когда средь угольев утра ты станешь мне чужой!       Когда я стану и тебе чужим, моя душа.       Держись за воздух ледяной, за воздух острый и стальной.       Он между нами стал стеной, осталось лишь дышать.              За краем Вечности, беспечности, конечности пурги.       Когда не с нами были сны, когда мы не смыкали глаз.       Мы не проснемся, не вернемся - ни друг к другу, ни к другим.       С обратной стороны зеркального стекла...              Мужчина не часто был зрителем. Он лишь два раза оказывался невольным свидетелем в далеком прошлом, разглядывая танцовщицу с расстояния и наслаждаясь ее плавными движениями, которые в особо острые моменты вспыхивали голубыми и белыми огненными волнами, завораживая. Всегда предпочитал оставаться в тени.       Только один раз он был застигнут ею за этим действием, когда она в итоге невольно втянула его в обжигающий во всех смыслах танец. Он надолго запомнил пережитые эмоции и чувства, которые, казалось, выходили за грань понимания этого мира. Они просто были ему незнакомы.       И сейчас, вновь невольно наблюдая за чарующими и волшебными движениями девушки, он видел в них не страсть, раскаленную до бела, а плавные и самую малость резкие, будто разрывающие оковы или нити, которые оплетали ее со всех сторон не давая свободы. Она напоминала ему птичку в клетке.       Мужчина усмехнулся своей ассоциации, ведь зубы этой ящерицы могли легко перекусить прутья, только если они не сделаны из морского камня.              За краем ясных, и ненастных, и напрасных зимних дней.       Когда без звука рвется синь, когда и ночь без сна бела.       Мы не вернемся никогда друг к другу и к себе.       С обратной стороны зеркального стекла.              За краем вечности, беспечности, конечности пурги.       Когда не с нами были сны, когда мы не смыкали глаз.       Мы не проснемся, не вернемся - ни друг к другу, ни к другим.       С обратной стороны зеркального стекла...              За краем ясных, и ненастных, и напрасных зимних дней.       Когда без звука рвется синь, когда и ночь без сна бела.       Мы не вернемся никогда друг к другу и к себе.       С обратной стороны зеркального стекла.              Девушка замерла, тяжело дыша. Грудь то взметалась, то опадала. Капельки пота стекали по вискам, но ветер обдувал лицо, давая успокоиться и прийти в себя. Она выдохнула, откинула волнистые волосы за спину и открыла глаза, обращая взор к Луне. С улыбкой поклонилась зрительнице и развернулась, стремясь покинуть крышу и вернуться в комнату.       Взгляд наткнулся на тень. На одной из высоких башен, окружавших дворец, кто-то сидел, недвижимо, словно статуя. И если бы ветер не взметал мягкую шубу, можно было и принять за изваяние наблюдателя. Еще одного зрителя.       Заметив на себе внимание девушки, он выпрямился и отсалютовал, слегка склонившись. А после покинул ее общество, взмывая в ночное небо.       — «Ты мне больше не интересна», — тихо процитировала она чужие слова, смотря вслед свидетелю ее танца. — Тогда почему ты до сих пор преследуешь меня?..