Улыбки бывают разные

У Орихиме… улыбка беззаботная. Так многие о ней думают. Да и как иначе может быть у этой солнечной девушки? Медно-рыжие волосы ее — пламя согревающее. Редкие веснушки — то пыльца цветов осыпавшаяся. В ее глазах горит вселенское добро, а на губах участливое тепло разливается. Орихиме милая, трепетная, нежная. Доброжелательная и очаровательная. Этот ангел улыбается столь лучезарно, озаряя своим внутренним солнцем всех на свете, что не улыбнуться в ответ просто невозможно. Как и огорчить ее. Как и покинуть. Эта девушка такая наивная, и в невинности своей обворожительна. Поклонники вздыхают по красавице, друзья и товарищи заботятся-оберегают, даже враги ей поражаются. Она безобидна, и улыбка ее цвета румянца застенчивости. А еще — вкуса спелой клубники… Вот только не тронута она никем доселе, еще ни разу не испробованная. Обстоятельство это не сковывает ее рот печальной скобкой. Ей нельзя грустить, и внутренние силы душить грустью не положено. Орихиме ведь не дарует тепло по велению сердца, она им искренне со всеми делится. Через улыбку, во взгляде, в словах и в прикосновениях, через способности своих фей и незыблемую веру в лучшее. И лишь порой, когда никто не смотрит, она может стереть с лица яркие краски, ведь сердечко ее частенько сжимается, и отнюдь не из-за запредельной радости… Хмурые брови вразлет, тоже рыжие. Взгляд глубоких шоколадных омутов. Неизменный ежик колкой челки, вечно напыжившейся, так под стать одному характеру. Когда Он пред ней — губы тянутся, сами собою, и все ввысь, и больше, не уголками, а в небо стрелками. Ей порой даже мира не жалко: она бы ему и огромное солнце вручила. Но он хмурится, как день ненастный, и тревожится как море зимнее. Он бы и рад теплом ее проникнуться, только времени у него нету радоваться. А она? Она далее движется, не к нему, но и прочь не уходит. Она ведь считается легкомысленной дурочкой? Так почему не сыграть еще раз в беспечную? Она следует за ним, куда требуется. Ласковым взглядом сутулые плечи выравнивает. И затылок поникший целует мысленно. И бессменную улыбку все тянет, и тянет, и тянет, лишь бы рядом быть с ним, стать поддержкою. У «Иноуэ» улыбка… верная, как и это обращение к ней с годами прилипшее. Но ее «Куросаки-кун» тоже вечное. Бесконечно счастливое. Всегда ободряющее. Она — сильная, добрая целительница. Он — нуждающийся в ее спасении воин. У Орихиме улыбка не нарочно приклеенная, просто всегда наготове: его после смерти встречать и в час дождя своим теплом окутывать.