Вселенная бесконечна

На Земле меня предсказуемо закружил хоровод будничных дел: дом, школа, бейсбольные тренировки. Мурата сказал, что на раздумья у меня есть максимум неделя, и вот она подходила к концу, а никаких дельных соображений относительно женитьбы так и не появилось. Действительно, не считать же подходящим решением идею разыскать Вольфрама и на коленях умолить его согласиться на возобновление помолвки. Её я вообще гнал от себя в три шеи, поскольку большую подлость по отношению к влюблённому в тебя человеку — или мазоку, какая разница — придумать сложно. Поглощённый бесплодными раздумьями, я как-то упустил из виду, что вечером четверга весь наш класс собирались отвезти в «Звёздный театр» Токийской обсерватории. Не назову себя особенным фанатом астрономии, но посмотреть на звёзды в настоящий телескоп было заманчиво. Правда, бонусом к этому шла лекция о теориях современной космологии, но меня — человека, закалённого часами уроков с Гюнтером, — она совершенно не пугала. Экскурсия и в самом деле оказалась интересной. Сотрудники обсерватории были доброжелательны и старались обо всём рассказывать человеческим языком. Нашему классу дали по очереди разглядеть в телескоп Ткачиху-Орихиме и Волопаса-Хикобоси (как-никак Танабата на носу), а затем отвели в лекционную аудиторию, больше похожую на зал в кинотеатре. Сначала мы посмотрели фильм о теории параллельных вселенных со спецэффектами а-ля голливудский блокбастер. Когда же зажёгся свет, на узкую площадку перед белым полотном экрана вышел сухонький энергичный дедушка. Он представился как Мэйо-сенсей и хорошо поставленным, совсем не старческим голосом предложил нам задавать вопросы, если таковые имеются. Удивительно, но у нашего (отнюдь не «ботанского») класса нашёлся целый ворох вопросов. Даже на меня фильм произвёл такое впечатление, что захотелось уточнить: — Скажите, сенсей, я правильно понимаю: этот, как его, квантовый мир — один, но в то же время вселенных — бесконечное множество? И каждый раз, когда какое-то событие может пойти двумя путями, возникает новый «слепок» реальности? — Всё верно, молодой человек, — удовлетворённо кивнул дедушка. — Согласно теории, на макроскопическом уровне эти вселенные существуют независимо друг от друга, однако, квантовый уровень у них общий. Это как дерево со множеством ветвей, но единым корнем. — То есть вы хотите сказать, что вот прямо сейчас параллельно существует мир, в котором я не спрашиваю вас об этом? Или в котором я решил не ехать на экскурсию? Или вообще не родился? — Молодой человек, не забывайте — речь идёт о разделении в случае равновероятностного события для элементарных частиц. Не стоит проводить параллель с происходящим в обычной жизни, — укоризненно посмотрел на меня старичок. — Но послушайте, — не унимался я, — в любом случае получается, что пока я тут говорю, возникают всё новые и новые миры? В которых события идут капельку, но по другому? А путешествовать между ними можно? Ну то есть, если я, допустим, не сдам экзамен — могу я отправиться туда, где я его сдал? — Юноша, мы с вами уже переходим в область фантастики, — Мейо-сенсей предпринял последнюю попытку приструнить моё разгулявшееся воображение. — Полагаю, перед экзаменом лучше учить материал, а не рассчитывать на скачок в параллельную реальность. Ещё у кого-нибудь есть вопросы? Вопросы были, поэтому по домам нас развозили ближе к полуночи. Хорошо хоть учителя предвидели такой поворот событий и заранее перенесли пятничные занятия на вторую половину дня. Я сам не ожидал, что меня настолько зацепит эта лекция. Получалось, в бесконечной мультивселенной можно найти реальность, в которой Вольфрам не расторгнул помолвку. Или в которой он не влюбился в меня всерьёз. Или где я вообще не съездил ему по лицу в свой первый визит в Шин-Макоку. Ох, сколько перспектив и вариантов! Вот бы всё это было правдой, а ещё лучше — научиться между этими мирами перемещаться. Тогда бы я отправился туда, где эта идиотская ситуация с обязательной женитьбой даже не возникла. Мечты-мечты… Взбудораженный мыслями такого рода, я долго ворочался в кровати и заснул только под утро. Сны мои были яркими, обрывочными и нелепыми. Все, кроме последнего.

***

Я просыпаюсь за полминуты звонка и успеваю выключить будильник до того, как он заведёт свою утреннюю мелодию. Хочется поваляться подольше, но у меня сегодня намечена длинная пробежка, из-за чего приходится вставать сразу. Я нежно касаюсь губами щеки Юми — моей жены — и бесшумно выхожу из нашей спальни. Туалет, стакан воды, спортивная форма — побежали! Раннее утро в районе Кото чудесно своей тишиной и прохладой. Я дышу полной грудью, улыбаясь сам не зная чему. Бежится легко, и вместо десяти я делаю двенадцать километров, но из планируемого времени почти не выбиваюсь. Отлично! Если так пойдёт дальше, то на следующем марафоне я смогу выбежать из шести часов. — Я вернулся! — радостно кричу в прихожей, скидывая кроссовки. — Добро пожаловать! — отвечают мне из кухни звонкие детские голоса. Надо же, близнецы уже проснулись. Принимаю контрастный душ, надеваю идеально отутюженный рабочий костюм и спускаюсь на кухню. Всё наше небольшое семейство уже в сборе. При моём появлении шестилетние близняшки Ами и Като дружно голосят из-за стола: — Доброе утро, папочка! — Доброе, — я по очереди целую своих девочек. — Как спалось? — Хорошо! — снова хором отвечают дочки, но вопрос в большей степени относится к Юми. — Хорошо, — мягко улыбается она, машинально касаясь своего округлого живота. Я сажусь за стол, и мы все вместе приступаем к завтраку. Из дома я выхожу вовремя. Наша видавшая виды «Тойота» заводится почти сразу — добрый знак! Значит, можно надеяться, что сегодняшние переговоры пройдут успешно. На прощание я целую Юми и дочек, строго наказывая им немедленно звонить мне, если произойдёт что-то непредвиденное. — Ты такой глупый, папочка! — фыркает Ами. — Ну что с нами может случиться? Я медленно выезжаю со двора и вливаюсь в утренний поток машин. Переговоры затягиваются, но их итог для нашей скромной компании более чем благоприятен. Теперь мы — часть мультинационального концерна, и на не самых плохих условиях. — Не могу поверить! — Тано, мой компаньон, то и дело вытирает платком выступающую на лбу испарину. Переволновался, бедняга. Я ободряюще хлопаю его по плечу: — Пойдём перекусим — это дело стоит отметить! Перебрасываясь радостно-возбуждёнными фразами, мы выходим на широкое крыльцо офисного небоскрёба корпорации. — И мы теперь — часть всего этого! — Тано запрокидывает голову вверх, желая охватить взглядом все пятьдесят зеркальных этажей. Он делает неосторожный шаг назад, оступается, но я успеваю подхватить его под локоть и удержать от падения со ступеней. Наши драгоценные бумаги веером разлетаются по мраморным плитам. — Ох! — мы бросаемся собирать их, пока шальной ветерок не сдул прочь какой-нибудь важный документ. — Вам помочь? — слышу я вежливое. — Спасибо, мы справимся сами, — отвечаю, не отвлекаясь от своего занятия. Больше доброжелатель не настаивает, а меня вдруг как будто что-то толкает под рёбра. Поднимаю глаза, но вижу лишь спину удаляющегося человека. Высокий шатен, держится необычно прямо для клерка — иностранец? военный? Он уходит, а я не могу оторвать взгляд от его коротко стриженного затылка. Он уходит. Уходит. — Эй, Шибуя! — растерянно поворачиваюсь к Тано. — Что-то случилось? — Нет, — с трудом выталкиваю из себя застревающие в гортани слова. — Ничего не случилось. И тут всё меркнет.

***

Будильник не просто звонил, он буквально разрывался на части. Я подскочил на кровати, в первый момент ничего не соображая. Где я? Откуда шум? Потом догадался выключить несчастный механизм, и в комнате наступила блаженная тишина. Сон? Я спал? Меня затрясло. Будда Амида, да в чём дело-то? Не кошмар ведь приснился — просто обычный день обычного взрослого японца. Ничего страшного. Совсем ничего. Из горла у меня вырвался странный звук, больше всего похожий на всхлип. Если теория того иностранного учёного верна, если она верна, значит существуют миры, где я никогда не встречал Мурату Кена. Где я не стал мао. И где в моей жизни были дом, беременная жена, дочки-близняшки, марафоны, хорошая работа, но не было чего-то… кого-то самого важного. И даже если бы мы случайно встретились, то не узнали бы друг друга. Жили бы дальше сами по себе, думая, будто счастливы, хотя на самом деле… На самом деле… — Значит так, друг любезный, — громко приказал я себе. — Сейчас ты перестанешь биться в истерике, слезешь с кровати и пойдёшь в душ. Потом оденешься, плотно позавтракаешь и не спеша отправишься в школу. А по дороге будешь думать: с какого это перепугу ты так нервно реагируешь на мысль, что вы с Конрадом могли бы никогда не пересечься в этом не самом худшем — как выяснилось — из миров. Понял меня? Тогда шагом марш!

***

Я уже говорил: я никогда не воспринимал всерьёз идею однополых пар. Всё ждал встречи с девушкой-моей-судьбы, а в это время некоторые вещи незаметно, исподволь стали настолько естественными, что задумываться об их подоплёке просто не приходило мне в голову. Как о синем камне на цепочке, который неощутимой тяжестью всегда висел у меня на шее. Хотя, если рассуждать здраво, то я относительно счастливо прожил без Конрада первые пятнадцать лет моей жизни и ничего, слышите, ничего непоправимого не случилось бы, живи я так до конца своих дней. Тогда почему мне так плохо от какого-то дурацкого сна? Я с размаху плюхнулся на скамейку в парке, не дойдя до ворот школы несчастные триста метров. Опоздаю, да и чёрт бы с ним. Ладно, Шибуя Юури, давай посмотрим правде в глаза. Все твои неопределённые планы про красавицу-жену и кучу ребятишек — не более чем калька с «так-бывает-у-всех-нормальных-людей». А ты, приятель, не нормальный. Поскольку непонятно как, но умудрился по самую макушку втюриться в человека одного с тобой пола. Да, у них там, в Шин-Макоку, такие отношения — обычное дело. Но и при этом условии далеко не факт, что у тебя есть шансы на взаимность. Потому что: а) (самое главное!) Джулия, бэ) разница в возрасте (кому ты, щенок, нужен?), цэ) чувство долга, иерархия мао-Защитник и тэ.дэ. Будда Амида и все его бодхисаттвы! Как хорошо я понимал теперь Вольфрама! Но, как и он, не мог найти ни одного приемлемого выхода. Впрочем, ладно. Я тяжело поднялся на ноги. Зато решён вопрос о необходимой женитьбе, пусть и не в пользу моих советников. Внешняя политика? Выкрутимся, не в первый раз. Чувства? Я до хруста сжал зубы. Придётся научиться держать себя в руках. Да, если я потеряю Конрада, то как-нибудь выживу, мы это уже проходили. Но ключевое слово здесь «как-нибудь», и я буду землю грызть, только бы уберечь то немногое, чем владею сейчас. Хотя, уверен: последнее будет ох, как не просто.