***
Я оглядываюсь из-за холодных мурашек, пробегающих по спине неоднократно, будто Дьявол из моего прошлого вновь рядом. Я допустила оплошность, из-за которой воспоминания снова начали блуждать в моём разуме, заполняя каждую его клетку диким страхом. Обнимаю себя руками, стараясь успокоиться. Снова делаю эти вдохи и выдохи, в который раз подряд убеждаясь, что они нихрена не помогают. Мне не хочется думать об этом, мне не хочется вновь возвращаться в ту мглу, из которой так необходимо выбраться полностью… Но понимаю, что навсегда часть моего разума, в котором живут воспоминания, будет жить тем днем. — Алина, тебя зовёт Антон Юрьевич. — Иду, — отвечаю Любе, поднимаясь с кресла. Уже прошло три недели, а я всё практикуюсь, заодно и работаю в фирме Мельникова. Сказать что мне тут не нравится — значит нагло солгать. Атмосфера в этом коллективе настолько приятная, что возвращаться домой к вечным спорам Лизы и Ленки совсем не хочется. Именно поэтому я допоздна остаюсь на работе, иногда замечая как Антон Юрьевич может засыпать в кабинете. Как же порой хочется подойти к нему, сказать те самые слова, которые следовало произнести ещё в день нашей встречи. Сказать ему «спасибо» за то спасение. Совесть мучает ежесекундно, когда нахожусь неподалеку от Антона. Он рисковал, он спас, не бросил меня на холодной улице, дал работу… Он даже не смотрит на меня, не прикасается, всё совершенно обыкновенно. Именно о таком я и мечтала, чтобы парни не обращали на меня внимание, чтобы оставили мою сущность в покое… От потрясающего чувства желания к жизни, я каждый день нахожусь в приподнятом настроении. Я начинаю верить, что остались ещё нормальные мужики, не жаждущие увидеть каждую вторую девицу в своей постели. — Вы звали меня? — прохожу вглубь кабинета, останавливаясь возле стола Антона. Он перебирает какие-то бумаги, поправляя свои очки на лице, с серьёзным для этого видом. Я просто жду, уже знаю как он может подолгу не обращать внимания на моё присутствие. — Что ты делаешь сегодня вечером? — голос доносится внезапно, из-за этого я поначалу теряюсь, внимательно вглядываясь в безжизненного Антона. Он так и не смотрит на меня, продолжает работать со своими бумагами. При каждом моём присутствии, Антон будто отстранен, словно мы не находимся в одном мире. — Я думала подготовиться к экзамену и… — Ты идёшь со мной на ужин компаньонов. Эти слова ударяют прямо в голову, из-за головокружения которой я попросту отступаю назад. Вновь вглядываюсь в его лицо, терпеливо жду, пока Антон скажет что-нибудь ещё. Парень, словно меня тут и нет, быстро встаёт со своего кресла, направляясь к сейфу. Его ловкие пальцы вводят комбинацию, кладут бумаги внутрь и вновь он возвращается на своё прежнее место. — Куда? — На ужин, ты что, не слушала меня? — Но зачем мне туда идти? — Не хочу в очередной раз оказываться сутенёром рядом с обворожительной проституткой. У тебя же есть закрытые элегантные платья, вроде такого, в каком ты сейчас? — У меня вся одежда закрыта. — Вот и надень что-нибудь, но постарайся выглядеть не как старушка, — его слова вновь бьют прямо в сердце, зажигая внутри меня огонь недовольства. Он совершенно не воспринимает меня как девушку. Да, пусть мне нравится то, что Антон совершенно не смотрит в мою сторону, мне от этого спокойнее, но всё же, малейшее уважение должно быть! По крайней мере можно было хоть раз посмотреть на меня как на человека, а не рабочий материал. — И это обязательно? — Скажи, какой вокзал тебе нравится больше всего? — он сужает глаза, резко поворачиваясь ко мне лицом. — Вокзал? — На каком бы ты предпочла ночевать, когда выгонят из квартиры? Это неуважение всё сильнее и сильнее злит меня. Я хочу высказать всё что думаю, всё, что накопилось за время пока я здесь работаю… Лишь воспоминания о том жутком вечере, когда я могла подвергнуться насилию со стороны тех придурков, не дают мне открыть рот, чтобы высказать плохие слова. — Я не могу пойти… — Какие-то планы? — Да, я живой человек, молодая девушка, разве у меня не может быть планов на вечер? — Ты же говорила, что парня нет… — Нашёлся! — Брось, — он усмехается, осмотрев меня с ног до головы, — ты бы так не выглядела, будь у тебя парень. Отказ всё равно не принимается, Алина, так что будь добра, сегодня в семь вечера быть уже готовой. Я заеду за тобой, адрес знаю, не переживай, он есть в твоём личном деле. С работы можешь уйти прямо сейчас, тебе же надо подготовиться… — К чему мне подготавливаться, Антон Юрьевич? Я вам всё уже сказала… — не могу передать культурными словами свой отказ, поэтому чувствую как сердце разгоняет кровь по моему телу, заполняя каждую клеточку неприятным теплом. Вся голова будто кипит, начинается лёгкое головокружение, от которого я потихонечку начинаю забывать собственные, запасённые в разуме, слова. — Не к тому, о чём ты можешь подумать, Зыбина, — его строгий голос постоянно подавляет во мне всю уверенность, — не стоит думать, что если работаешь у меня, то с лёгкостью можешь претендовать на совместную постель. — Я об этом никогда не думала, чтобы вы знали! — Ты уже побывала в моей постели, Алина, и скажу тебе, зрелище было не из приятных. Шок сковывает всё тело. Как он может говорить такие гнусности? Как ему не стыдно за такие слова, сказанные девушке?! Вновь это головокружение, мне совсем не охота продолжать дальнейший разговор, поэтому я отступаю назад. Хочу побыстрее кинуться прочь из этого кабинета, подальше от этого пафосного придурка, который не знает что такое элементарное уважение к людям. — Я ещё не договорил! — А я уже всё услышала! — резко останавливаюсь, не повернувшись на голос Мельникова.— Я хочу уволиться! — Почему? — Почему? — переспрашиваю его, теперь уже поворачиваясь лицом к Мельникову, который начинает медленно подходить ко мне. — Тебя задели мои слова? — Меня задело ваше неуважение. Это подло так разговаривать с человеком, тем более с девушкой. Со слабым беззащитным полом, который вам ничего не сможет ответить, так как вы оплачиваете её жизнь в этом городе. Я вам ничего плохого не сделала, и уж тем более, не мечтаю оказаться в вашей постели. В ту ночь вы меня спасли, спасибо вам за это, но не смейте думать, что я вас попытаюсь отблагодарить той же монетой. Вы мне даже не симпатичны! Я не собираюсь искать себе парня, я не хочу парня! — делаю акцент на последних словах, буквально проглатывая их, когда Антон находится в метре от меня. — Значит, не симпатичен… — Вы только босс, — лишь теперь позволяю себе выдохнуть, когда Антон обходит меня стороной, приоткрывая двери своего кабинета. — Тогда выполняй мои просьбы, Зыбина. Иди домой. Сегодня ровно в семь. И не смей выглядеть как последняя шлюха на Земле… Жар с головы опускается на всё тело. Как же мне хочется ответить, как же хочется поставить этого придурка на место… Но прекрасно понимаю, что я попросту не потяну нашу словесную перепалку…***
— Да как он смеет, ёбнутый кретин! Ему бы раз по яйцам дать и сразу же заткнётся! — Ленка не успокаивается ни на минуту. — Я не знаю, выдержу ли там ещё неделю… Это весьма сложно, Лен. — Ну трахнуть он тебя явно не хочет, так что можешь быть спокойна… А вот уважения следовало бы прибавить этому придурку по отношению к тебе. Ты ведь ничего плохого ему не сделала! Размышляя над словами подруги, я ещё раз вспоминаю нашу первую встречу с Антоном. Тот момент, когда я была рада своему спасению. Ту секунду, когда смотрела на фотографию лучезарного парнишки, обнимающего пса… Оказывается, первое впечатление всё же обманчиво. Я бы никогда не смела даже подумать, что парень, спасший меня, окажется настолько эгоистичным пафосным придурком. Я с дрожью в коленках смотрю на время, сильнее сжимая свои ладони в кулаки. Мне становится душно… Воспоминания четырёхлетней давности вновь всплывают, захватывая меня в пучину боли. Пытаюсь отогнать всю эту злобу, накопившуюся во мне спустя столько месяцев. Хочу верить в лучшее, верить, что когда-нибудь я смогу наконец-таки открыться человеку, которого полюблю… Я верю, что полюблю. Очередной бред, который я так отчаянно пытаюсь впихнуть себе в голову. У таких жертв изнасилования как я — счастья нет. Его попросту не надо даже ждать. Знаю, что лишь этими надеждами и живу, они дают мне жизненную силу, подпитывая желание стремления к лучшему. Я всеми силами стараюсь вторить себе, что больше никогда такого не произойдёт. Стараюсь внушить эту лживую информацию, от которой становится так легко. — Я сегодня уснула на работе… Мне кое-что приснилось. Точнее, это было воспоминание, но настолько реалистичное, что я вновь всё ощущала. — Ты говоришь о том, о чём я думаю? — Лена не убирает своих рук от моих волос, продолжая делать прическу, я чувствую её напряжённие. — Вновь Сергей. Тот самый вечер… — усмехаюсь, не ощущая страха по поводу данного воспоминания. — Ты не поддалась панике? — Нет. Это самое удивительное. Никакой паники, никакого страха… Словно я уже не могу испытывать эти чувства. — Может, потому что, ты перестаёшь бояться… — Нет, наоборот, мой страх всё сильнее… — Тогда почему ты идёшь на свидание с этим типом? — Это не свидание, — ещё раз повторяю, в надежде, что подруга наконец-таки поймет, — это лишь деловая встреча. — Ты же боишься… тогда как? — Лен, это и есть моя главная головная боль… Я его не боюсь, понимаешь? Не знаю почему, не могу объяснить, но не боюсь я его. — Наверное, потому что он не обращает на тебя внимание как на девушку. Ты ему безразлична, ведь так?.. Либо же из-за спасения… — Я почти уверена, что мой мозг отказывается проявлять к нему страх из-за того случая с хулиганами. — Всё готово… После этих слов я медленно поворачиваюсь к зеркалу, не спеша поднимая глаза на собственное отражение. Давно не видела себя такой элегантной. Высокая прическа, бледный блеск на губах, едва накрашенные ресницы… Вроде косметики минимальное количество, но как она всё-таки меняет моё лицо. Я будто сияю, словно моя жизнь полна радостных событий. — Давно себя такой не видела… — Словно мы вновь девятиклассницы, собирающиеся на вечеринку в клуб. Ты прекрасна, Алинка, и не стоит скрывать свою сексуальность. — Ты знаешь что было, когда я её показала. Улыбка Лены исчезает. Подруга быстро стискивает меня в своих объятия, нежно гладя при этом по спине. — Я верю в чудо, верю, что в скором времени у тебя всё наладится. Всё должно наладиться, понимаешь? Ты должна жить дальше и не жить так угрюмо, а брать от жизни всё, что она тебе преподносит с огромной радостью. Я уверена, просто уверена, что ты встретишь своего суженого… И встретишь его, возможно, сегодня. — Ты ведь знаешь, что я тебя люблю, но сейчас ты рассказала какую-то сказку, которая никак не может относиться ко мне. Улыбаюсь тёплым словам Лены, концентрируя свой взгляд на мобильном телефоне. Звук пришедшей смс не умолкает, пока я не прочитываю её. «Выходи. Мельников» — Как приятно, — фыркаю данной смс, направляясь к входной двери, чтобы обуться и надеть куртку. — О, а я его вижу. Нихрена себе, да у него BMW. Сразу видно, что владеет крупным бизнесом. Интересно, есть ли у него девушка? — Лиза выбегает из комнаты внезапно, прислонившись к окну на кухне. — Тебе ею не быть, конфетка. Забыла, он считает тебя слабохарактерной падшей женщиной? Вновь начинается каждодневная песня, которую поют по несколько сотен раз Лиза и Ленка, неустанно задевая друг друга колкостями. Дабы побыстрее убраться из этой обстановки, я машу девчонкам, спеша на улицу. Внутри меня разгораются смутные сомнения в правильности данных действий. С одной стороны, чего мне бояться с тем, кому я даже не привлекательна, кому противна мысль о постели со мной, с тем, кто в конце концов спас меня. С другой, уже знакомой мне стороны, я боюсь даже подумать о плохом… О заинтересованных взглядах, о лёгких прикосновениях. Дрожь вновь сковывает всё моё тело, от чего я попросту застываю при виде Мельникова. Он что-то читает вглядываясь в экран телефона, облокотившись на машину. Не замечая моего присутствия, парень сужает глаза, словно читает что-то. Я остаюсь лишь стоять в десяти шагах от него, не зная, даже не понимая что я должна делать дальше. Подойти или просто ждать пока он заметит меня? Даже на работе, когда мы с ним в двух шагах друг от друга, парень может попросту игнорировать меня, будто действительно не замечая. Такое ощущение, что я лишь воздух, серая масса, которую совершенно невозможно разглядеть, пока она не подует в нужную сторону. — Не стоит стоять так долго, Зыбина. Просто сядь в машину и поедем, мы уже серьёзно опаздываем, — лишь сказав эти слова, Мельников поднимает свой взгляд от экрана телефона на меня. Невидимый заряд тока ударяет прямо в душу, несознательно образовывая в моей голове неприятный гул. Я в непонимании, не в осознании данного факта, что на меня смотрят безразлично. Совершенно не удивившись, не оценив мои старания, совершенно не проявляя ко мне интереса, Мельников открывает двери своей машины и садится в неё. Он ещё раз кивает мне на соседнее сиденье, лишь тогда освобождая из цепей удивления. Я делаю неуверенный шаг в сторону автомобиля, ещё раз спрашивая себя, нужно ли мне всё это? Впервые за такое долгое время, пока жила в вечном страхе и недоверии, я не испытываю тех чувств. Словно их и никогда не было во мне. Словно никогда не было жуткого случая в тот мартовский вечер… Открываю двери автомобиля, присаживаясь на переднее сиденье рядом с Мельниковым, и натягиваю ремень безопасности. — Неплохо оделась, — вырывается у него изо рта, словно парень и не планировал говорить со мной, — истинная работница серьёзного предприятия. Вот только блеск лишний тут, сотри. От его слов я сжимаю губы, ощущая лёгкую влажность на них. Вмиг открываю сумочку, нащупывая в ней салфеточку. Спустя секунду я вытираю губы, и лишь тогда Антон заводит мотор, направляя машину в сторону выезда со двора. Мы едем в абсолютной тишине. К удивлению, она никого не смущает. Мне легко обдумывать свои действия на этом ужине, уверяя себя в полной безопасности. Антон… Ему будто всё равно, что я нахожусь в машине — это невероятно радует. Лишь сейчас я осознаю данный факт, который ошарашивает. Я наедине в машине с парнем! Чёрт бы его побрал! Я и Антон наедине… Я должна испытывать страх, должна сделать всё, лишь бы выйти из автомобиля… Ведь я осталась один на один с тем… Кому не нужна? Господи, в самом деле ли это происходит со мной? Мой мозг начинает расслабляться, постепенно проскакивает очевидный факт — бояться нечего. Попросту нечего. Как я могу бояться того, кому нахрен не нужна? Как? Даже воспоминания той роковой для меня ночи не дают мне никакого страха, никакой паники… Я просто сижу в машине с парнем, которому плевать на всё, что связанно со мной. — Ты можешь перестать скрипеть зубами? — его зловещий голос попросту прижимает меня к сиденью ещё плотнее. Я внимательно смотрю в его безжизненное лицо, которое вновь не повернуто ко мне. — Уже достала, честно! Так и охота высадить тебя прямо здесь!.. Молчу. У меня попросту не находится нужных слов. — Боишься меня? — Есть немного. Какое немного, я боюсь до чёртиков после такого вопроса. «Не бойся, моя сладкая, тебе понравится» Мотаю головой из стороны в сторону, лишь бы слова, которые проскользнули в памяти, и голос Сергея — исчезли. Я не хочу больше вспоминать это. Я устала, чёрт возьми. Я устала об этом думать… — Ты не в моём вкусе, Зыбина, так что расслабь булки. Мы приехали, не улыбайся, будь серьёзной и внимательной к некоторым моментам. Если я попрошу, будешь записывать в блокнот, — он тянет руку к своему пиджаку, доставая из кармана небольшой блокнотик с ручкой. Парень протягивает мне его… Пока я нахожу участок за который можно будет взяться, не касаясь пальцев Антона, парень уже с психами кидает блокнот мне на колени. — Ты хоть раз можешь быть не медлительной как старуха? — Извините… — Выходи, — резко бросает данное слово мне прямо в душу, растаптывая всякий страх. Я ему не нужна. Ему пофиг… Это радует. Это успокаивает настолько сильно, что на лице появляется лёгкая улыбка. Я следую за Антоном, который даже не оборачивается, чтобы убедиться, здесь я или нет. Парень попросту делает большие шаги, направляясь в самый угол данного заведения. Он присаживается рядом с невысоким парнем, который так же с пухлым мужчиной сидит за столом. Моё сердце перестает трястись в груди лишь когда я вижу блондинку, прижимавшуюся к мужчине. Мельников пожимает руку сначала одному, затем второму, не обращая внимание на присутствие девушки. Лишь когда парень поздоровался, он резко посмотрел на меня Злой взгляд, который переходит в отвращение. Не понимая его злость, я остаюсь стоять на месте. — А это твоя помощница? — пухлый мужчина оборачивается в мою сторону. — Что же ты не садишься? Лишь сейчас осознаю злость Мельникова по поводу моей очередной медлительности. Я присаживаюсь на свободное кресло рядом с Мельниковым и блондинкой, которая при виде меня отвернула свою голову в противоположную сторону. И тут начинается длительный разговор по поводу бизнеса, который я никак не могла понять. Он длится всё дальше и дальше, пока я осматриваю интерьер данного ресторана, а так же пытаюсь выследить косые взгляды пухлого мужчины и парня. Они, как и Мельников, ни разу не посмотрели в мою сторону. Казалось, всех троих волнует лишь бизнес, даже блондинка, сидевшая рядом с мужчиной, в скором времени отлипла от его плеча, принимаясь читать меню. Она пыталась много раз спросить, будут ли они что-нибудь заказывать, но ответа не получала. Ну хоть не одна я здесь ненужная. — Запиши, — Мельников поворачивает ко мне голову, кивая на блокнот, который я сжимала в руках, — в пятницу, в десять часов утра встреча с Орловым и Розеновым. Я киваю, начеркав слова в одну строчку. Как только ручка была положена вновь на стол, понимаю, что Мельников всё ещё смотрит на меня. Он не обращает внимание на дальнейший разговор между парнем и мужчиной, внимательно разглядывая что-то на моём теле. Мне становится не по себе. Я делаю вид, что не замечаю данный взгляд, стараюсь смотреть на меню, которое продолжала разглядывать блондинка. Всё насмарку. Худшие опасения проникают в голову, заставляя меня сжаться как котёнок, поселяя в сердце дрожь. Она захватывает, не даёт мне вдохнуть, сжимая мои лёгкие с невероятной силой. Становится дурно. Тошнотворное ощущение заполняет всё внутри. Краем глаза я вижу, как Мельников чуть наклонился ко мне. Сердце стучит с бешеной силой, ещё чуть-чуть и я потеряю контроль над телом. Взглядом я уже нахожу столовые приборы, которые лежат передо мной. Ещё секунда и нож окажется у меня в руках… — Сними, наконец, свою куртку, — его томный голос резко доносится словно издалека. Я поворачиваю голову в сторону Мельникова, который уже совсем не обращает на меня внимание. Парень отпивает из бокала немного воды, вновь включаясь в разговор между мужчинами. Меня будто отпустило. Огромный груз упал с плеч, позволяя лёгким расправиться. Делаю вдох, улыбаясь собственным глупым страхам. Расстегиваю молнию на своей куртке, спеша побыстрее избавиться от неё… Всё происходит слишком быстро. Я не успеваю заметить, как освободившийся рукав куртки сталкивается с бокалом воды Мельникова… Он опрокидывается, вода выливается на белоснежную скатерть, скапливаясь на уголке, и таким же быстрым потоком уже находиться на брюках Антона. Парень подскакивает на ноги, ошарашенный данным конфузом смотрит на свои брюки. Он не спешит вытирать их от воды, лишь резко переводит свой озлобленный взор на меня. Он словно ударяет меня одним своим взглядом, заставляя все органы остановиться. Мельников подолгу смотрит на меня, ничего не говорит. Вокруг зависла тишина, которая ещё больше придает данной обстановке некий хаос в моём теле. — Как. Ты. Надоела, — он сквозь зубы проговаривает каждое слово. — Ты можешь хоть раз вести себя как нормальный человек? Вновь молчу, не могу подобрать нужных слов. — Почему каждое твоё движение, каждое слово, так сильно меня бесит? От тебя хоть есть какой-нибудь полезный толк, не считая вкусного кофе? — Не надо так наезжать на девушку, Антоха. Иди приведи себя в порядок, — невысокий парень начинает заступаться за меня… или же он попросту не хочет испортить вечер окончательно. — Ты, — Антон Юрьевич указывает на меня, — за мной. Парень быстро поворачивается в противоположное направление от меня, таким же шагом направляясь в сторону небольшого коридорчика. Я, словно послушная мышка, следую за ним, каждую секунду проклиная свою неуклюжесть. Его гнев оправдан, можно понять. Даже те слова, которые сказал парень, никак не обидели меня. Наоборот, он говорил сущую правду, с которой я живу несколько лет. Мне слишком страшно делать что-нибудь, слишком страшно открывать рот… Я боюсь привлечь к себе внимание, от которого потом могут быть плачевные последствия. Как только мы входим в коридорчик, который был плохо освещён, Мельников останавливается. Вновь быстрые действия. Его холодные пальцы на моих предплечьях, эти касания… Это резкое движение, из-за которого я оказываюсь прижата к стене. Это ужасное дыхание, которое заставляет сильно трепетать моё сердце… Я ошарашена. Я настолько напугана, что не могу даже сделать вдох. Не могу предпринять никаких действий. Он захватывает меня в плен, в ужасающий плен, из которого я хочу выбраться, одним взглядом. — А теперь, Зыбина, слушай сюда… — его голос сводит меня с ровного пути внутреннего спокойствия. Ещё чуть-чуть и я попросту потеряю сознание. — Я взял тебя на работу по доброте душевной, и то, потому что Саша сильно просил. Да, такой тип как ты, подходит моему предприятию. Серая мышь, на которую никто и никогда не обратит внимание. Но ты не представляешь, как ты начинаешь меня бесить своей тупостью. Сначала ей в рот не въедешь, зыбко умная. Потом из неё буквально начинаешь вытягивать с силой слова, лишь бы она не казалась глухонемой дурочкой. Ты решила мне отомстить за мою правду, которую я тебе говорю? Таким образом вылив на мои брюки бокал с водой? Сейчас, возвращаясь к той ночи, когда я тебя впервые увидел, я задаюсь вопросом, а правильно ли сделал, что спас тебя и принёс в свой дом? А спас ли я тебя на трезвую голову? Знаешь, когда я пьян мне безумно хочется сделать людям добро. И что же предлагаешь, Зыбина, каждый день пить, лишь бы не констатировать факт о твоей неряшливости? — Вы можете просто отпустить меня? — не могу сдержать слёзы. Это не обида на его слова, это боль, страх и неконтролируемая паника от его прикосновений. Моё тело всё дрожит, мне становится плохо. Ещё чуть-чуть и меня попросту вырвет… Как же плохо. Как же хочется провалиться сквозь землю прямо сейчас, лишь бы он больше не трогал меня. Наконец, его пальцы отпускают мои руки. Мельников делает небольшой шаг назад, вглядываясь в моё лицо, которое я закрываю ладонями. Плач захватывает всё тело, не даёт мне ни малейшего шанса на спокойствие. — Я… Извини, не хотел тебя обидеть… — он теряется в собственных словах, словно никогда раньше не извинялся. — Я хочу домой. Можно мне просто поехать домой? — Алина, я… Я не думал, что тебе так станет обидно. — А вы вообще думаете, когда говорите такие слова? Жалеете о том, что спасли меня от тех хулиганов? Да? — Я не говорил что жалею, я всего лишь… — Так может быть не надо было спасать! Я вас не просила! — Убери руки с лица. — Нет… Он вновь касается меня… Что-то не так… Что-то совершенно не так, как всегда. Это касание не приносит в моё тело ещё большего страха или же мерзости… Оно вообще не причиняет никаких плохих чувств. Нежное, необычное для меня прикосновение заставляет все мои слёзы враз высохнуть. Я внимательно смотрю на пальцы Мельникова, которые переплетаются с моими. — Я хочу попросить у тебя прощения. Ей-Богу, я ненавижу, когда девушки плачут. Попросту не переношу… Тем более, если причиной их слёз являюсь я. Поэтому извини… Тебя, наверное, задевают те слова, которые я говорил… Про то, что ты не в моём вкусе… Поверь, будь я человеком, который знал бы что такое любовь, ты была бы первой, кому я захотел бы подарить это чувство. И это сносит мне крышу, когда Мельников резко направляется дальше по коридору. Мне остаётся лишь стоять в шокированном состоянии и смотреть вслед парню, слова которого ничуть не напугали меня. Мне впервые стало спокойно. Мне впервые не страшно быть с парнем.