Обещай мне

Жгучий алкоголь обжигает горло, заставляя всё тело сжиматься от противного ощущения. Я вообще не пью. Но воспоминания слишком сильно давят на сердце, отчего оно почти перестало биться. Я стараюсь залечить всю боль, отвергнуть мысли об Антоне и всё это с помощью алкоголя. Плохо получается. Алкоголь постоянно рвётся наружу, смешиваясь с желанием сделать нужный вдох. Из-за этих смешанных чувств меня вновь захватывает потребность выпустить всё из своего рта. Ком застревает в горле и многочисленные попытки его проглотить не увенчались успехом. Его касания. Его губы… Антон Мельников стал моим вторым безумным кошмаром, который я вот уже 5 дней стараюсь забыть. Он не настолько сильный, как ужас от воспоминаний мартовского вечера, но тем не менее, весьма сильно цепляет меня. Касаюсь своих губ, когда появляется воспоминание вкуса поцелуя Мельникова. Я почему-то улыбаюсь, сама не понимая очевидного. Я не хочу этого понимать, не хочу принимать. Смириться с Этим чувством — значит растоптать себя вновь. Мне понравилось!!! От этого факта голова вновь раскалывается на части, покуда мозг отключает всю разумность, позволяя сердцу руководить. Так не должно быть. Я не могу позволить мнимым чувствам безопасности так сильно влиять на подавление страха перед Антоном. От необходимости вновь жить в страхе, как и прежде, у меня снова сжимается сердце. Как же душно находиться в этом теле… Как же охота выбраться из него раз и навсегда! Я снимаю свою ночнушку, внимательно вглядываясь в отражение, которое тут же возникает в зеркале. Провожу подушечками пальцев по белым рубцам. Шрамы, отпечатки той страшной ночи. Они уродуют моё, и без того, не идеальное тело. Самый большой находится в области сердца, на левой груди. Он идёт некрасивыми рваными кусками до плеча. А вот ещё один. Немного выше пупка, ещё один на пояснице. А вот и самый любимый, который напоминает букву «А». Он красуется на правой лопатке, порой напоминая татуировку из-за тёмного контура. Телефон звонит непрерывно, в который раз я вижу знакомое имя. Мельников. Это именно он звонит в который раз на протяжении получаса. Парень лишь подливает масла в огонь бушующего страха. Я вновь игнорирую, даже не удосуживаюсь дождаться, когда он сам отключится. Я сама нажимаю на красный цвет на экране, наконец-то расслабившись. Звонок в дверь, отчего я мгновенно, в спешке надеваю ночнушку обратно. Хватаю свой халат, накидываю сверху и торопливо направляюсь к двери. Всё же свидание у Лизы не удалось. Уже собираюсь придумать очередной прикол, чтобы подколоть подругу, открывая тем временем дверь. Всё тело сковывает, покуда в сердце просыпается неистовый пожар. В горле всё сухо, в голове начинает появляться гул, от которого хочется на стену лезть. — Вы? — я не могу поверить в то, что вижу перед собой. В элегантном костюме, но с таким недовольным лицом. Мельников делает шаг, отчего сердце тут же сильно стучит в груди. Кажется ещё один стук и грудная клетка треснет от такого напора эмоций. — Что вам нужно? — Твоя буйная подруга дома? — он словно не слышит меня, осматривает квартиру в поисках Лены. — Какого черта вы… — Как хорошо! Не хватало ещё новых оскорблений в мой адрес. — Уходите! По-хорошему! Иначе я позвоню ей и одними оскорблениями не обойдётся! Дыхание сбито. Огонь заполняет весь разум, отчего я попросту не могу остановить свой язык. — Вы уже выставили меня потаскухой в глазах всего коллектива! Что вам ещё нужно? — Я уже и сам пожалел, что дал себе слабину и поцеловался с тобой! — Что? Поцеловались? Это называется — насильно взял и поцеловал! Вы не имели права так поступать! Я вам не Вика и уж точно не дочь губернатора! Я всего лишь хочу чтобы вы перестали вести себя так, как будто хотите меня… Голос обрывается. Эмоции переполняют, отчего внутри всё скапливается желчью. Ещё немного и меня стошнит, поэтому не могу произнести последнее слово. — Что же, по-твоему, я хочу? Трахнуть тебя, а, Зыбина? Слёзы мгновенно вытекают параллельно с этими словами. Я прижимаюсь к стене, лишь бы вялое тело не свалилось на пол. Антон видит это, он усмехается, словно моя боль подпитывает парня. Он слишком близко, и это безумно будоражит меня. От его глаз, пылающих неким желанием, у меня окончательно едет крыша. Сердце в предвкушении, покуда разумом я во тьме. Не понимая собственных желаний, я приоткрываю рот, чтобы как-то остановить Мельникова. — Ты пила? — он вдыхает аромат, находясь в миллиметре от моего лица. Зажмуриваю мокрые глаза, стараясь не думать о прошлом. Не думать о том, что случилось несколько дней назад. Его слова, тот поцелуй… То, как он нёс меня на руках из леса, шепча тем временем необычные слова. — Ну почему ты так боишься? Тебя когда-то в прошлом обидели? Нет, прошу… Я не могу говорить. Кровь, стекающая по подбородку, даёт ужасающее ощущение страха. Словно скована цепями, я не могу пошевелиться. Сергей нагибается ко мне, целуя окровавленный рот, прикрывая глаза. — В следующий раз я изрежу тебя на куски. Даю тебе неделю. Если и тогда не отдашься, клянусь, я изнасилую тебя! Его дыхание обжигает губы. Я чувствую, как по телу пробегают мурашки, останавливаясь в области моего сердца. Трепетное ощущение какого-то тепла. Эйфория застывает в воздухе, создавая невесомость. — Приведи себя в порядок, Алина. Через сорок минут мы должны быть в ресторане, чтобы подписать очень серьёзный контракт. И да, раз уж ты так дрожишь, я не буду тебя больше целовать. Никогда. Если, конечно, ты сама об этом не попросишь. Холодный ветерок. Я приоткрываю глаза, видя как Мельников стремится к лестничному пролету. — Десять минут тебе на сборы! На дорогах большие пробки! Он кричит эти слова, покуда я ощущаю румянец на своих щеках. Ещё никогда я не ощущала таких смешанных чувств. Не понимая саму себя, я просто делаю шаг к своей комнате, вытирая слёзы. Это уже не странно, я привыкла. Уже не страшно, устала бояться. Это просто до безумия необычно. Настолько, что порой у меня просыпается желание вновь ощутить Его губы на своих. Я рехнулась! Определённо! Хоть и понимаю, что действительно хочу этого.

***

Он продолжает смотреть на меня. Порой я вижу в его взгляде некую пошлость, которая, почему-то, совсем не пугает. Лишь когда у Мельникова зазвонил телефон, я позволяю себе продолжать дышать полной грудью. — Да, Викуль? От этих слов у меня вновь пропадает дыхание. Внимательно смотрю на Антона, не понимая этой радости в голосе. Вика!!! Это имя колом встревает в мою голову. Я не понимаю собственной настороженности. Вслушиваюсь в каждое слово парня, ощущая непонятную слабость. Его лучезарная улыбка. Этот восторг, который на секунду кажется мне фальшивым. — Не могу. У меня встреча. А ты парня спровадила?! Слышу его скрип зубами, продолжая делать вид, что совсем не подслушиваю. — Да, с Зыбиной. Лишь когда прозвучала моя фамилия, тут же поворачиваюсь на Антона. Он совсем не смотрит на меня, продолжая вести машину и говорить по телефону. — Ещё раз и придётся наказать твой грязный язычок. — Открой ротик, сучка. Поработай язычком! — Не смейте говорить эти гнусные слова!!! А тебе, Вика, следует ценить то, что имеешь!!! — я не могу сдержать эти эмоции, поэтому выкрикиваю эти слова на всю машину. Мельников невозмутим. Словно я и раньше проявляла вспыльчивость. Голова идёт кругом, покуда машина не останавливается возле того же самого ресторана, что и в прошлый раз. — До встречи, Вика, — эти слова парень произносит без всякого энтузиазма. Он лишь бурчит, после чего поворачивает голову ко мне. Понимаю, что грубости не избежать. Я хватаюсь за ручку двери, собираясь выйти. Он резко вцепляется своими пальцами в моё левое запястье. Со всей силы, не жалея. Словно его слова о том, что не обидит, действительно были наглой ложью. Я застываю, не осмеливаясь столкнуться с ним взглядом. Молчу, ощущая как в груди образовывается пропасть, в которую я мгновенно падаю. Лёгкие сжались, а привычное похуистическое спокойствие тут же испарилось. На встречу ему пришёл леденящий сердце холод. — Я не лезу в твою личную жизнь, Алина, — он с ненавистью произносит моё имя, — не думай, что тебе это позволено. Пора уже понять, ты не имеешь никакого права. Держи ревность при себе. — Ревность? — я широко распахиваю глаза. — Вы мне безразличны! — Только не надо врать, — он смеётся, — сначала я целовал тебя, теперь флиртую с Викой. Конечно тебя задевает, что я так быстро отступился от желания обладать тобою. Не люблю, когда девушки теряют сознание, предпочитаю, чтобы они помнили все прелести ночи со мной. — Бред! Вы больной пафосный ублюдок! И знаешь что? Пошёл нахуй! — всё кипит. Я не могу остановить этот жар, который захватил тело. Мне плохо. Тошнота подступает к горлу, покуда я уже выхожу из машины. Мне плевать. Плевать даже на глупое сердце, которое так легко забыло, что произошло 4 года назад. Почему оно хочет доверять Мельникову? Что необычного в этом наглом хаме? Он такой как и все, пользуется доверием, а потом больно бьёт в сердце своими действиями. От неимоверной боли я начинаю бежать. Глаза совершенно не видят, куда несут меня ноги. Быстро, сбивая дыхание, я устремляюсь во мглу. Тёмный двор, при входе в который задеваю плечом девушку. — Ты смотри куда летишь, шваль! — без доли солидарности говорит она. Внутри всё кипит. Шваль… Слово проносится в моей голове несколько раз, прежде чем разум вновь отключается. Адреналин от предстоящего взрывает всё тело. Меня начинает трясти, когда рука поднимается для пощёчины. — Ты что удумала? — высокий парень заводит девушку за свою спину, одновременно хватая меня за запястье. — Иди проспись! — Отпусти мою руку! — отчаянно пытаюсь высвободиться. Меня воротит от прикосновения. Тошнота вот-вот перейдет к бурному потоку… Терпение на пределе, воспоминания вновь пробиваются из тёмных глубин прошлого, заставляя быстро действовать. Я бью свободной рукой парня по щеке, на что он сразу отпускает меня. В непонимании оба смотрят на меня осуждающе. Девушка тут же осматривает лицо своего кавалера, я чувствую привычное успокаивающее касание. Это он! Антон с ювелирной точностью обхватывает меня руками строго за талию и закрывает собой от разгневанного парня. — Перестань! Олег! — девушка кричит, пока проносятся надо мной два глухих шлепка. Тишина, от которой я закрываю глаза. Что происходит? — Вы совсем чокнутые? Сначала толкаетесь, потом пытаетесь меня ударить, сейчас парня моего ударили!!! — её голос плавно переходит на писк. — Не надо называть её швалью! — они тут же уходят, когда Антон вновь делает замах. Пытаюсь сделать шаг… — Куда? — он сильнее обхватывает мою талию. — Прошу, отстань! И тут он отпускает. Внезапно, от чего у меня замирает сердце. Делаю несколько шагов, осознавая, что Антон больше не кинется вслед за мной. И это… обезнадеживает. Не понимаю, что мне делать, поэтому перестаю делать провокационные шаги, наконец-таки остановившись. Я чувствую, что он позади меня, в метрах десяти, и это придаёт столько спокойствия. С ним я в безопасности и это единственное, в чём я не могу сомневаться! — Зачем? — Я ведь знаю, как ты притягиваешь всяких ебланов! — Я не просила. — Это моё личное решение. Послушай, я уже полностью убедился в одном — ты психичка. Ей-Богу, я никогда в жизни не встречал такого человека, как ты, — он усмехается, — ненормальная. Ты противоречишь сама себе. Разумом может ты и не хочешь прикосновений, но телом ты говоришь обратное. Делаю ещё несколько шагов, неспособная совладать с собой. Мне так хочется его тепла. Не понимаю, когда это желание возникло у меня… Ещё никогда прежде я не жаждала так сильно прижаться к кому-то. Это невообразимо, но так притягивает. — Стой! — он обхватывает меня руками со спины. Стараюсь выбраться, тут же осознаю, что хватка невероятно сильная. — Отпустите! — Перестань Алин. Ты… Прости меня. Ошеломительное ощущение восторга. Всё изнутри покрылось приятными пупырышками, обхватывая сердце, которое пустилось в быстрый пляс. Он извинился! Это настолько сильно бьёт мне холодной волной в голову, что даже слова вымолвить не могу. Шок, больше ничего. Мне остаётся лишь стоять в его объятиях, даже не прибегая к попыткам освободиться. Он дышит мне в шею обжигающим воздухом. Это лишь усиливает мою дрожь, а мысли мгновенно улетают в поднебесье. Не понятно, не обычно. Я лишь наслаждаюсь этим мгновением. — Ты нужна мне, слышишь? Сам не могу этого понять и объяснить. Просто не стоит делать таких вещей, Алина, которые меня могут разозлить. Ведь ты чувствуешь то же самое? — Нет. Я не чувствую этого, — говорю с уверенностью, но быстро осознаю, что не считаю так. С ним я чувствую себя в безопасности. Даже тот поцелуй ничуть не прибавил страха в моём теле. Я боюсь любого, кроме Антона. Что же это? Почему так? Раньше я всё ссылала на то, что Мельникову я не интересна как девушка. Теперь же, зная, что нужна ему, я не могу больше придумывать аргументы. Я не могу ему не доверять, ибо сердце моё стучит одновременно с одной и той же мыслью. Я с ним в безопасности! В волнующей, порой совершенно непонятной, безопасности! Я никак не могу понять себя, я устала думать о том, что Антон может стать вторым чёрным пятном в моей душе. Это другая ситуация. Это совершенно иные чувства, к которым я уже не имею претензий. — Эй, — он разворачивает меня к себе, заглядывая в глубину глаз, — обещаю тебе, что с этих пор такого больше не повторится. Ни поцелуи, ни хамство, я даже не буду разговаривать с тобой в привычном тоне. Лишь ответь на вопрос, ты хочешь таких дружеских отношений или мечтаешь, чтобы я пошел нахуй? — Хочу, — я даже не раздумываю, поэтому отвечаю очень быстро. Дружба? Он серьёзно? Больше не будет хамства? От такого восторга я даже не скрываю улыбки. Мельников улыбается в ответ. — Теперь мы просто обязаны перейти на «ты»! Он искренне смеётся, пробуждая во мне жажду улыбнуться в ответ. Он смотрит мне в глаза, немного ослабив свою хватку. Я словно чувствую всю нежность этого взгляда у себя на сердце. Секунды проходят медленней, чем мои учащённые вдохи. Он поднимает свою руку к моему лицу, убирая слегка отросшую чёлку с глаз. — Не могу понять… — Чего? — любопытсвую я, понимая, что Антон не собирается заканчивать фразу. — Как ты могла сохранить девственность на протяжении стольких лет? Я пытаюсь не придавать особого значения его словам. Просто отворачиваю голову в сторону. — Я ведь говорила, что не девственница. Он молчит, хотя я слышу недовольное хмыканье. — Мы опаздываем. И да, будет лучше, если ты не разболтаешь, что я сплю с сотрудницей.

***

Антон продолжает пересматривать мой блокнот, оставляя записи в своём. Босс совершенно не обращает на меня внимание. Лишь один раз за вечер он задал мне вопрос. После ответа мне сразу же принесли стакан воды. — А что там с Морозовым? Он не передумал продавать акции? — нарушает сосредоточеную тишину Васильев. — У меня с ним встреча в клубе через час. Уверен, он всё подпишет, — спокойствия в голосе Мельникова не наберёшься. Он заканчивает с писаниной, откладывает блокнот в сторону, после чего я отчетливо вижу его взгляд на мои руки. Антон исследовательским взглядом смотрит на них, затем резко прикасается к моей руке. — Что это? — он проводит пальцем по шраму, который находится чуть ниже локтя. От этого хищного голоса я запнулась. — Ш-шрам… — голос предательски задрожал, когда я почувствовала нежное касание босса. Он проводит подушечкой указательного пальца по белому рубцу, затем тут же смотрит мне на шею. — А это? — парень вновь замечает след от сигареты на моей шее. — У меня проблемы с координацией, — убираю свою руку от него, пытаясь вернуться к привычной тишине. Мы больше не разговариваем. Порой тайком ловлю на себе его взгляды, которые буквально пронзают насквозь. Мне немного странно впервые чувствовать себя в безопасности. Никакой паники из-за взглядов Васильева и его помощника. Даже когда официант умудрился подмигнуть мне, я не запустила в него стаканом с водой. — Поехали. От одного слова я резко встаю и хватаю свою куртку. Следовать за Антоном дело не простое. Он слишком быстрый. Один его шаг равен двум моим. Поэтому я выхожу позже его. — Не знал, что помощницы могут столько значить, — голос Васильева и я вынуждена задержаться у двери. — Простите? — Он смотрит на тебя настолько нежно. — Антон Юрьевич? — переспрашиваю, на что получаю кивок головой. — Мы просто… — Не стоит лгать самой себе, — мужчина улыбается, от чего его седые усы расстилаются почти на всю ширину лица. — Зыбина! Тебя долго ждать? — он кричит весьма громко, после чего я всё же открываю двери, в быстром темпе подбегая к машине. — Если я сказал, что мы друзья, это ещё не значит, что ты можешь испытывать моё терпение. Я киваю, после чего сажусь в автомобиль. Мельников резко нажимает на газ, тем самым моё тело сильно прижимается к сиденью. — Вы спешите? — Ты! — резко поправляет он меня, вновь одаривая улыбкой. — Мы ведь теперь друзья. — Извините… Извини. Вновь улыбка. Кажется, ещё чуть-чуть и я сойду с ума от его лучезарного личика. — Не против, если я украду тебя ещё на пару часов? — Что? Вы… Ты? — Съездим в одно местечко… — Нет, я не… — Эй, я ведь говорил, что ты со мной в безопасности. Он сжимает мою руку. Вот-вот и я потеряю сознание от эмоций. Боже, это так приятно!!! Задыхаюсь от этих касаний, даже сперва не замечая, что машина притормаживает у большого здания. Я всё ещё продолжаю смотреть в лицо Антона, который глаз с меня не сводит. Он медленно нагибается к моему лицу, тем самым загнав в смущение. — Что же в тебе такого? — Ничего. Я обычная. — Именно это и притягивает. И он делает то, от чего всё тело каменеет. Он целует меня, нежно, с трепетом, посылая все страхи к черту. Ну же! Останови это! Не могу, не хочу! Я отвечаю на этот поцелуй, забывая обо всём на свете. Мне настолько всё равно на свою боль из прошлого, что я наконец позволяю эйфории взять вверх. Неуверенно, но я всё же отвечаю на его непонятную страсть. От этого взрывается мозг. Он обхватывает ладонью мою голову, прислоняя к себе. Страшно? Нет! Это прекрасно! Настолько, что я забываю кто я и что пережила. Я лишь отдаюсь наслаждению, которое уже не отпускает меня. Как же это волшебно, будто в первый раз. — Какая ты сладкая, — он говорит слово за слово между поцелуями, которые кружат голову и ему тоже. Вкус крепкого кофе. Я чувствую его настолько отчетливо, что порой кажется, будто Антон вливает мне его в горло. Что будет дальше? Ничего! И меня это устраивает. Я всего лишь ответила на поцелуй, тем самым подавила желание, которое так сильно сжигало меня. Губы заболели практически мгновенно. Я понемногу начинаю отдаляться. Антон вмиг прекращает движения губами, внимательно посмотрев на меня. Он опускает голову, вновь начиная тяжело дышать. — Прости. Я обещал, что не поцелую. — Нет, это ты прости. Я видимо дала повод… Отворачиваюсь, хоть вмиг чувствую его пальцы на левой щеке. — Если бы я мог объяснить всё это… Наваждение. Закрываю глаза, сдерживая слёзы. Я снова вернулась в страшную реальность, где являюсь жертвой изнасилования. — Сколько мне нужно быть здесь? — Ты не обязана. Я в любой момент могу отвезти тебя домой. — Нет, я хочу пойти… — странное желание возникает мгновенно и не отпускает меня даже в ту секунду, когда Антон покидает машину. — Выходи, — дверь открывается. Передо мной Мельников с протянутой рукой, манящий своим весёлым настроением. Берусь за его пальцы, которые парень тут же сжимает. Он помогает мне выйти, даже приобнимая за талию. Алкоголь или действительно я перестала бояться его? Что со мной происходит? Почему я не могу себя заставить вспомнить тот ужасный вечер? Почему рядом с Мельниковым я хочу думать лишь о нём, о себе... Определённо, я попала в какую-то сказку, которая в полночь превратится в ад. Разве старая ошибка в доверии не научила меня ничему? Разве я не должна заставить своё предательское тело и сердце вспомнить, чем закончились прошлые обещания? — Оу, какие люди, — голос Лены и я чуть не падаю на пол. — Что…? — не нахожу никаких сил вымолвить хотя бы слово. — Я же говорил, что ты в безопасности, — его шёпот на ухо, прежде чем присесть к Саше. — Что происходит? Ты почему не дома и… Ты пила? — Лена слегка принюхивается возле меня, после чего заставляет присесть рядом. — Он силой тебя привёз? — Я сама захотела. — Не поняла?! — она смотрит на меня поражённым взглядом, пытаясь в уме переварить то, что я сказала. — Я сама. — Только не говори, что ты и он… — Лена, я ему доверяю. — Ты сколько выпила, матрёшка? Ты серьёзно? — она прикрывает рот рукой, косо глядя на Мельникова. — Сама не понимаю, но это так. И я… Ответила ему на поцелуй. — Ты... что сделала? — На поцелуй я ответила. — О боже мой. Что же это..... Наверняка Апокалипсис совсем близко. Не верю своим ушам, Алинка. О чёрт… Ты влюбилась? — Нет! — я выкрикиваю слишком громко, привлекая внимание Антона. — Ещё одно твоё слово и меня инфаркт схватит. Не верю, невозможно. — Если бы я могла это объяснить, то непременно сделала бы это, в первую очередь себе самой. Но не могу. Я всего лишь чувствую, понимаешь, что он меня не обидит. Только не он. — Вот это да… Предлагаю тост, — тут же выкрикивает Лена, вручая мне бокал коктейля, — за новую жизнь. — За новую жизнь! — поддержала её я и вновь затуманила воспоминания алкоголем.

***

Я продолжаю танцевать, не замечая ничего вокруг. Невесомость позволяет не думать о пафосных парнях, которые окружали меня. Я не боялась. Впервые в жизни я была уверена, что никто не посмеет ко мне прикоснуться. Никто не подойдет знакомиться, грубо хватая за талию. Никто не обидит. Я больше не позволю. Он не позволит. Антон не отходит от меня ни на шаг. Постоянно присматривает, даже когда говорит с Морозовым. Даже когда я быстро двигаюсь, всё равно чувствую на себе его взгляд. — Меня начинает тошнить, — ворчу себе под нос, когда Лена приобнимает меня. — Может тебе домой? — Да. Я остаюсь одна, наблюдая как подруга устремляется к парням. Даже не двигаюсь. Чувствую, как мне тяжело становится дышать. Лёгкие не поддаются такому малому количеству воздуха, который я пытаюсь силой загнать в них. — Вам помочь? — чьи-то руки, от которых я отпрыгиваю. Передо мной невысокий парень, внимательно смотрящий на меня. Он вновь касается моей руки, отчего эмоции бьют прямо наповал. Я кричу, отбегая от него, пытаясь поскорее почувствовать вновь безопасность. Ничего не получается. Они повсюду. Мужчины, парни, чьи взгляды пожирают. Мне плохо. Мне страшно. Я стараюсь найти Лену, но в панике забегаю ещё дальше в угол клуба. Вновь в темноту, туда, где меня больше не найдут. Не могу совладать с собой, паника захватывает меня, не оставляя шансов на спасение. Душно. Плохо. Не могу больше здесь находиться. — Что с вами? — Не касайтесь меня!!! — воплю, не способная успокоить себя. — Эй, эй! — я чувствую его тёплые руки. Они обхватывают меня, прижимают к себе. Лишь сейчас весь гул уходит, я вновь в безопасности. Под его крылом. — Всё хорошо, девочка. Всё хорошо, милая… С этими словами мой разум мгновенно улетает.