***
Открываю глаза, когда чувствую прохладный ветерок у себя на спине. Белый цвет тут же бросается в глаза, от чего я не могу сдержать свой выкрик. Не могу поверить, не может быть. Дурной сон, который вновь кажется мне реальностью. Настолько правдоподобный, что я даже чувствую привкус выпитого алкоголя, который до сих пор блуждает по горлу. Приоткрытое окно, впускающее холодный ветер, тем самым гоняя занавеску туда-сюда. Я обхватываю себя руками, поправляя кофту, которая собралась на талии. Тяну руки к своим джинсам… Они плотно застёгнуты. Небольшое облегчение, после которого разум начинает просыпаться. Знакомая спальня, огромная кровать и две двери, которые я открывала полтора месяца назад. Это Его квартира. Я вновь в ней и снова после обморока. Улыбка сама появляется на лице, сама того не желая. Я словно рада, что оказалась именно здесь, а не в нашей дыре, где вновь всю ночь вынуждена слушать «любовные голоса» Лены и Саши. — Я рад, что ты пришла в себя, — его томный голос из угла комнаты, настолько сильно пугает, что я не могу совладать со своим телом. Вскрикиваю, вмиг накрываясь одеялом. — Что ты тут делаешь? — Я? — он немного усмехается, встает на ноги, делая шаги к кровати. — Я тут живу, Алина. Моё имя словно блаженный выдох, который парень делает. Он усмехается, пройдя в другой угол комнаты. Щелчок и яркий свет режет мне глаза. Автоматически я зажмуриваюсь, прижимая ладонь к своему лбу, ощущая небольшое подташнивание. — Почему я здесь? — Тебе было плохо. Ты была настолько раздавленной, что пришлось везти тебя к себе. Вряд ли твоя выпившая подруга смогла бы за тобой присмотреть. — Лена и не такое умеет, — голос дрожит, но не от страха, как раньше бывало, а от сухости. Выпитый алкоголь даёт о себе знать, я чувствую, как желудок весь скручивает, не давая мне ни малейшего шанса на вдох. Задерживаю дыхание, считая, что так будет лучше и меня точно не вырвет. Молчу, хотя Антон вопрос свой задал. — Ты перепила? Лучше бы он молчал и не напоминал мне про алкоголь. Всё постепенно подходит к горлу и в одну секунду я чувствую, что меня вот-вот вырвет. Вскакиваю на ноги, направляясь быстрым темпом в ванную комнату. Именно сейчас я не жалею, что тогда, полтора месяца назад, заглянула во все двери этой спальни. Залетаю туда, куда надо, мгновенно обхватывая унитаз руками, слегка наклоняюсь и меня рвёт. — Романтика, — он бубнит позади меня. Стараюсь укрыть своё лицо волосами. Они в одну секунду оказываются намотаны на ладонь Мельникова, который придерживает меня другой рукой за талию. От этого действия меня рвёт снова, вот-вот и необходимость в собственном личном пространстве захватит моё тело. Я не смогу контролировать себя, вновь попытаясь сберечь себя. Только от чего? От помощи? Бред, сама понимаю, но ничего поделать не могу. — Всё вырыгала? Меня морщит от этого слова. Я киваю головой, после чего Антон отпускает мои волосы. Он делает несколько шагов в сторону, всё ещё придерживая меня, тем самым таща за собой. Журчание воды, и моё лицо тут же охлаждается её потоком. Антон тщательно умывает меня, после чего стремительно поворачивает лицом к себе. — Тебе минералочки налить? — его взгляд сильно задумчив и сосредоточен исключительно на мне. Я киваю, вновь чувствуя, как сердце пускается в пляс от такой заботы. — И анальгин можно? — Анальгин после алкоголя? Это ты загнула. У меня есть кое-что получше. Он до сих пор не отпускает меня, на этот раз крепко вцепившись в плечи, подталкивая к другой двери. Я иду впереди, Антон управляет моим телом, тем самым направляя меня к кухне. — Постой, а твоя собака? — Он давно спит. — А если он? .. — Я же здесь! Он тебя не тронет. Я не позволю. Делаю последний шаг и оказываюсь на просторной кухне. Антон отпускает меня, делает несколько шагов и останавливается возле раковины. Несколько махинаций и парень достает соду и лимонную кислоту. Я внимательно наблюдаю за тем, что он делает, подходя всё ближе и ближе. Пол чайной ложки соды, совсем немного кислоты и Антон опускает ложку в стакан с водой. Парень весьма быстро всё перемешивает. Всё выходит небольшими пузырьками, шипит и меняет цвет на более мутный. — Пей. Быстро! — он даёт мне стакан с водой, после чего я прислоняю его к своим губам. Приятные пузырьки попадая на лицо, а когда делаю несколько больших глотков, тут же чувствую как они спускаются в пустой желудок. — Через две минуты ты будешь свежа как огурчик . Допиваю, вручая ему пустой стакан. — Что это? Помогает? — Разумеется. — Ты видимо часто так лечишься. — Я не люблю спиртное, Алина. Предпочитаю выкурить лишнюю сигарету, чем выпить рюмку водки или какого-то коктейля. — Ты отвезёшь меня домой? — В два часа ночи? Ты серьёзно? — А почему бы и нет? Я ведь не останусь здесь! — улыбаюсь, ощущая, что сказала какой-то бред… Антон внимательно смотрит на меня. До меня доходит смысл его взгляда, который не соглашается с моими словами. — Ты хочешь, чтобы я осталась? — Я, по крайней мере, не против. Ты можешь спать в моей спальне, я лягу на диван в гостевой комнате… — Стой, стой! Я не лягу туда снова… Я… Ты же там… — С Викой? — он поднимает правую бровь, зная, что я не договорю эти слова. Проглатываю неприятный ком, ощущая, что чувствую себя намного лучше. — Постель давно другая, так что можешь не беспокоиться по этому поводу. — Но… — Если хочешь, то иди в душ. Можешь кинуть свои вещи в стирку, они высохнут до утра. Завтра у тебя выходной, могу довезти домой по дороге на работу. — Почему у меня выходной? — Разве ты будешь в состоянии работать? — Да! Буду! Мне не нужны ваши поблажки! — я мгновенно выкрикиваю ему эти слова, сложив руки на груди. — Какая ты серьёзная, — Антон вновь усмехается и делает ещё один шаг ко мне, — я ведь как лучше хочу. — Не нуждаюсь. — Уверена? — Да! Уверена! Хватит с меня ваших… Он обхватывает своей левой рукой меня за голову, в то время как правая тянется обнять меня за талию. Тёплое дыхание на моём лице и мгновенный поцелуй, который сносит крышу. От непонятных мне чувств, разум взрывается. Антон начинает поцелуй, с трепетом для моего сердца, проникая языком в мой рот. Зажмуриваю глаза, не понимая что мне сейчас делать. Разум кричит, чтобы я бежала, и посылает мне картинки из прошлого. Сердце велит остаться, и ответить на то, что мне хотелось… Всё тело зудит от непонятных чувств. Дыхание сбивается даже в ту секунду, когда губы начинают отвечать на эти нежные касания. Языки переплетаются, в эту секунду Антон издает соблазнительный стон мне прямо в губы. Словно ему вовсе не противно, что меня пять минут назад тошнило. Словно ему не противно целоваться со мной… Я открываю глаза, пытаясь увидеть в лице Антона сдержанность, похоть, или мерзость. Но вижу лишь… наслаждение. Парень словно вовсе не противится всему этому. Антону будто нравится целовать меня. Я ощущаю его пальцы на небольшом открытом участке поясницы. Мурашки пробирают насквозь. Он запутывается своими пальцами в моих волосах, делая ещё несколько движений губами, прежде чем окончательно отцепиться от меня. Белая пелена на глазах. Я не могу сдержать себя, поэтому охаю и прижимаю ладонь к своим губам. — Что… Зачем ты целуешь меня? — Если бы я знал ответ на этот вопрос. Это желание, которое я не могу побороть. Алина, я жажду обладать тобой. Эти слова завладевают всем, что есть в моём теле. Душа словно скованна в цепи, пока дыхание, к чёртовой матери, улетучивается. Шок, паника, страх… Все чувства смешались, превращая моё некогда безразличное спокойствие в истошную истерику. Я мечусь из стороны в сторону, уже обнаружив для себя несколько ножей, которые примагничены к магнитной полосе возле раковины. Не позволю! Нет! Этого снова не случится! Я больше не позволю! Увидев ножи, кидаюсь к ним, обхватив рукоятку одного из них пальцами. Резко поворачиваюсь к Мельникову, показывая что вооружена. Он, пораженный данными действиями, приоткрывает рот, делая один шаг назад. — Что?… — парень запутывается в собственных словах. — Не смей! Не подходи! — Эй, ты чего? — Я сказала, не подходи! Иначе клянусь, я отрежу тебе всё что имеется! — Зыбина, тебе что, алкоголь в голову дал? Что ты творишь! Отпусти нож сейчас же! — Чтобы ты меня изнасиловал? — Что ты несёшь, дура? — он раскидывает руки в стороны, теперь смотря на меня как на полную идиотку. Парень удивленно осматривает мою вооружённую ножом руку. — Я не полнейший мерзавец и ублюдок, чтобы насиловать девушек! Ты считаешь меня больным идиотом, у которого нет больше вариантов потрахаться? С чего ты взяла, что слово про «обладание» означает секс? У меня не полнейший недотрах, чтобы силой брать девушку! Если я настолько сильно захочу потрахаться, то просто выйду на улицу и найду любую попавшуюся девку, которая раздвинет ноги сразу же, после одного проката на машине и информации кем я являюсь. Ты поняла? Учащенно вдыхаю воздух, прокручивая в голове все его слова. — Ты поняла? — он повторяет свой вопрос, повышая голос. — Д-да… — А теперь отдай мне этот ебучий нож! Положи его!!! Мгновенно бросаю нож на кухонную тумбу, пряча свои глаза под чёлкой. Глухие шаги. Он останавливается напротив меня. Я чувствую его вибрацию тела, тяжёлые вздохи. — Да что с тобой? А? Его холодные пальцы касаются моей щеки, заставляя приподнять подбородок. Наши взгляды встречаются, волнительно заставляя сердце замереть в предвкушении гнусных слов. — Тебя обидели? — Нет. — Тогда что с тобой? — Просто я не умею доверять людям. — Я ведь обещал тебе, Алина, что никогда не обижу. Только не тебя… — нежные объятия, от которых сердце вновь пускается в пляс. Мозг наполняется приятными пузырьками, спускаясь всё ниже, в область моей груди. Всё горит, пылает огнем, предоставляя мне столько положительных эмоций. — Тебе необходимо поспать. Хорошо? — Да… — Если всё же надумаешь в душ, то в ванной, в шкафу есть одноразовые халаты. — Одноразовые халаты? У тебя так часто принимают душ? — Теперь нет. Делаю несколько шагов обратно к коридору, даже не обернувшись на Антона. Я всё ещё чувствую его взгляд на своей спине. Всё ещё ощущаю привкус сладких губ на своих…***
Сергей останавливается возле моей калитки. Я вижу его через окно, прикусывая зажившую губу, медленно выхожу на улицу. Его глаза горят огнём, когда парень видит меня. Кожаная юбка, расстёгнутая лёгкая курточка, под которой красуется прозрачная кофточка. Немного холодновато для такой мартовской погоды. — Я готова, — он предлагает мне свою руку, я подолгу смотрю на неё, затем всё же берусь. Ужасное прикосновение, после которого я уже не могу найти выход из данной ситуации. Мне плохо.***
Продолжаю напевать любимую песенку себе под нос, одновременно перевернув омлет на другую сторону. Немного соли и снимаю сковороду с печи. Всё так же пританцовывая, кладу кусочек пышного омлета на тарелку, попутно наливая сок, который нашла в холодильнике, в стакан. Настроение бьёт через край, от чего энергия лишь прибавляется. Мне хочется петь во весь голос, танцевать во всю силу. — Ты готовишь? — его внезапный голос и я едва не роняю тарелку на пол. — Ой… — Что, не думала, что я тоже ранняя пташка? — он улыбается, делая несколько шагов и осматривает накрытый стол. — Я проснулась и не знала чем заняться… Пришла на кухню, но в холодильнике будто мышь повесилась. Ты знал, что у тебя шесть яиц и пол-банки майонеза? — Про сок забыла, — задумчиво добавляет Антон, увидев содержимое тарелки. — Огромная еда, — бормочу себе под нос, ставя тарелку на стол. — Можно садиться? — А руки помыл? — Ещё лучше — я вымыл всё тело, — он коварно улыбается, от чего настроение у меня резко пропадает. Вновь передо мной пафосный придурок, желающий подколоть. — Ешь. — До работы ещё два часа, ты спешишь? — Ещё как. У меня очень вредный босс, и он сильно любит кофе, так что нужно быть пораньше, чтобы его успеть сварить к началу рабочего дня. Ах да, я облазила все полочки и шкафчики, у тебя нет дома кофе. Он улыбается. — Предпочитаю пить его на работе. — Почему? — Потому что там его варишь ты. У тебя это хорошо получается. — А я-то думаю, почему в договоре работодателя так жирно выделена графа по поводу кофе. Ты кофелюб. — Ещё какой. — Я тут заметила, что у тебя всех приборов по два. — Для меня и жены. Она не любила много посуды, тем самым ссылаясь на то, что помыть два прибора легче, чем тридцать. — Купил бы ей посудомоечную машинку. — И нахер она мне тогда нужна была бы? — А что, жены теперь нужны только чтобы посуду мыть? — Ну уж точно не чтобы лишь потрахаться и потратить ежемесячный заработок мужа за одну неделю. Поджимаю губы, чувствуя как подкатывает непроходимый ком к горлу. — Ты любил её? — от собственного вопроса у меня отказывают лёгкие. Не могу поверить, что сказала такое, поэтому вмиг смотрю в свою тарелку. — Было дело. А ты? — Что я? — Любила? — Было дело, — отвечаю такой же фразой. — И как долго? — Как долго что? — Вы встречались. — Достаточно, чтобы понять, что он меня не любит. Не хочу говорить об этом. — Не хочешь говорить, ну что ж… — он усмехается, — смею предположить, либо ты его до сих пор любишь, либо он сделал тебе слишком больно. Возможно изменил с более податливой. Верно? Всматриваюсь в свои побледневшие руки, покуда Антон встает на ноги и медленно направляется ко мне. — Что ты сейчас чувствуешь к нему? Его руки ложатся на мои плечи, немного надавливая. От этого касания едет крыша, во рту вновь привкус вчерашнего поцелуя. — Ненависть. — Должно быть он сильно обидел тебя своей изменой. — Ты и представить себе не можешь, как сильно. Какое-то кряхтение, которое уж точно не мог произвести Мельников. Я поворачиваю голову вправо, наблюдая как его пес, обнажив свои зубы, медленно направляется в нашу сторону. Здесь отнюдь не пахнет дружелюбием. Злые глаза, налитые кровью, звериный рык, от которого так и хочется спрятаться. Дрожь проникает в тело, отчего паника просыпается мгновенно. Я в ужасе пытаюсь убрать ноги от этого зверя, не замечая как ловко залезаю на стол, встав на четвереньки. — Убери его! Убери! — Сидеть! — грозный голос Мельникова и пёс вмиг перестает издавать свой рык. Он садится, замерев на месте, больше не смотря на меня. Собака немного скулит, когда Антон подходит к ней и садится на колени. — Её. Трогать. Нельзя. Он говорит членораздельно, пальцем показывая в мою сторону. Пёс склонил свою морду, иногда поглядывая на своего хозяина. — Ты понял? Вновь скулёж, от которого я чувствую себя получше. Он меня не тронет, пока хозяин здесь. — Ты зачем залезла на стол? — Антон поднимается на ноги, оглядываясь на меня и улыбаясь. — Я… Боюсь его… — показываю пальцем на пса, потихонечку спускаясь обратно на стул. — Он такой… большой. — Он никогда тебя не укусит. По крайней мере, пока я рядом. — Как ты можешь уживаться с таким зверем? — Он ангел, по сравнению с моей бывшей женой, — от слов Антона я улыбаюсь. Телефон звонит мгновенно, отчего я вновь кидаю свой взгляд на пса, удостоверившись, что он не кинется и не вцепится мне в ногу, встаю и направляюсь в сторону окна, на подоконник которого положила свой мобильный. — Это Лена, — промямлила, когда заметила взгляд Мельникова. Парень хмыкнул, словно вспомнил какие словечки ему говорила моя подруга несколько дней назад. — Алло… — Ты где, мать его, шляешься? Что с тобой? Ты в порядке? Ты у него, да? — Давай ты не будешь загружать меня столькими вопросами, — прошу подругу, на что слышу её облегченный выдох. — Я так переживала. Прости меня, я сильно перепила и… Где ты? — Я… Собираюсь на работу, — вижу взгляд Антона, в котором читается сплошной сарказм. — Ты у него? — Ну, да, да… — делаю вид, что Лена задала совершенно другой вопрос, хотя и понимаю, что в абсолютной тишине комнаты, Антон слышал, что говорила моя подруга. — Всё в порядке, не волнуйся. — Точно? — Я говорю правду. — Когда придёшь домой, расскажешь всё по порядку, поняла? Я должна знать всё! .. — Всё, пока. Кладу телефон обратно, внимательно наблюдая как Антон устремляется к раковине, чтобы помыть свою тарелку. — Было неплохо, — он нарушает тишину, к которой я уже начала привыкать рядом с ним. — Омлет? Ты серьёзно? — улыбаюсь, ощущая как накатывает волна блаженства. Парень улыбается, от чего ямочки на его щеках отчетливо проявляются. Это взрывает мозг. Так лучезарно, так искренне. Сама не заметила, с каких пор я так сильно полюбила его ямочки, его улыбку… Я словно летаю в поднебесье, когда парень так улыбается. Он выглядит таким добрым, таким необходимым… — Доедай, я пойду надену костюм. — Антон! Он застывает, и тут до меня доходит — я впервые назвала его по имени! Он непонимающе смотрит на меня, затем резко улыбается. Так, как мне нравится. — Надо же… — Эм… Забери его, — показываю ему на собаку, которая по-прежнему сидела на своём месте. — Без проблем. За мной! — пёс резко подскакивает, направляясь за хозяином. Я чувствую как внутри всё переворачивается. Лицо горит от стольких приятных эмоций, которые никак не могут утихнуть. Мне так хорошо, так блаженно. Ещё никогда прежде я не была так счастлива новому дню. Ещё не была в предвкушении радостных слов, событий, касаний. Я чувствую как начинаю жить. Я чувствую, как хочу этого.***
— Хочешь выйти на улицу? — он кладет свои ладони на мою попу, сильно при этом сжимая каждую половинку. От неприятности и резкой боли, я пытаюсь оттолкнуть Сергея. — Хватит противиться. — Мне больно. — А мне приятно. Чувствуешь? — он прижимается ко мне плотнее, от чего глаза вот-вот вылезут из орбит. Я чувствую, твою мать, его эрекцию, которая упирается мне в живот. От этого бешеного чувства меня воротит. Я стараюсь отклониться от Сергея, пытаюсь прекратить это, но парень лишь дергает меня за руку, заставляя стоять смирно. — Прошу… — Теперь чувствуешь, как сильно ты меня возбуждаешь, малышка?***
Не обращаю внимание на косые взгляды Ольги и Дарьи, которые уже несколько раз заходили в мой кабинет и заносили различные бумаги по поводу автокредитов. Их высокомерный характер так и продолжает меня бесить, заставляя сжимать под столом ладони в кулаки, лишь бы не вырвать глаза этим дурам. Даша кидает мне на стол стопку бумаг, от чего у меня вновь кипит мозг от злости. — А в руки дать не могла? — Даешь только ты, подстилка. Зажмуриваю глаза от этих слов, стараясь сдержать себя и ничего не отвечать. Оля смеётся после слов Даши, медленно направляясь к дверям, чтобы выйти. — Прошмандовки, — говорю слишком громко, тем самым девушки это слышат и останавливаются. — Пососушка, — говорит Даша, отчего я скриплю зубами. Оля захлопывает двери, когда её подруга выходит из кабинета. Ааа… Лицо всё кипит, так и охота кинуться вслед за этими сучками и задать им жару. Я пытаюсь успокоиться, вторя себе, что до конца рабочего дня их больше не увижу. Слава Богу, Вика теперь работает на десятом этаже. К такому внезапному решению от Антона Юрьевича были готовы не все. Даже сама Виктория, лицо которой исказилось от боли и ненависти, когда она увидела что приехали мы вместе, на его машине. До сих пор пытаюсь оторвать свои воспоминания от столь неприятного взгляда. Рабочий телефон зазвонил слишком внезапно. Я откашливаюсь, чтобы мой голос пришёл в норму и не дрогнул. — Здравствуйте, фирма Автохоллидейс, меня зовут Алина. Чем я могу вам помочь? — Соедини меня с Мельниковым, — грубый голос, от которого так и охота положить трубку. — Простите, но Антон Юрьевич сейчас занят и просил… — А мне плевать! Я говорю, чтобы ты соединила, значит ты должна… — Простите, но я не могу… — Алина говоришь? — он внезапно переспрашивает моё имя, от чего я буквально вжимаюсь в кресло. — Да. Небольшая усмешка, ярко выражена в его следующих словах. — Шатеночка, с хорошенькой пышненькой фигуркой… — Что вы? … — Ты так вчера двигалась. — Что? — не понимаю о чём говорит этот мужской голос, ощущая себя в какой-то клетке. — Будь добра, скажи своему боссу, что Виктор Морозов ждёт разговора с ним… — Я не могу, я… — Хватит повторять эту бессмысленную фразу! Не будь тупой сучкой, которую можно лишь трахать в рот! Пойди и скажи ему! — зловещий выкрик, после которого я уже не знаю что и делать. Слёзы застывают в глазах от данных слов и хамства, с которым я давно не встречалась. От этих слов мне становится плохо. Душно, невозможно дышать. Словно весь воздух пропитан адским пламенем, после которого от моих лёгких не останется и следа. Мне необходимо успокоиться, необходимо держать себя в руках и не разреветься как дуре. Я стараюсь изо всех сил, но воспоминания слишком сильны. — Только никаких зубов, — он повторяет эти слова, прежде чем протянуть свою руку к ширинке. От этого действия у меня внутри всё сжимается. Я стараюсь выйти отсюда, пытаюсь вновь оказаться на глазах у людей. Сергей хватает меня за шею, заставляя сесть на колени. Он внимательно осматривает моё лицо, большим пальцем надавливая на нижнюю губу, заставляя её открыться. — До конца. В самое горло… Штаны с лёгкостью спускаются до колен одновременно с трусами. У меня кружится голова от вида полового члена, который резво встал колом вперёд. Он совсем близко, от чего дыхание отсутствует в лёгких. Мне плохо. Охота просто взять и скрыться. Провалиться сквозь землю прямо на этом месте, лишь бы больше не видеть возбужденный орган. Ещё чуть-чуть и я чувствую, как меня сковывает всепоглощающий страх, не давая ни одного шанса пошевелиться. — Давай, детка, начинай. Головка члена касается моих губ. Я чувствую небольшую влажность от этого, после чего полностью теряю контроль и пытаюсь закричать. Сильный удар по щеке..... Я словно вновь ощущаю этот удар, после которого становится так больно. Не ощущаю своей души в теле, постепенно осознавая главное — истерика вот-вот накатит волной. И действительно, ещё одно слово Морозова, что он хочет попробовать с моим "отказным" ртом, и я кидаю телефон в сторону, который с громким треском разбивается об стену. Кусаю себя за кулак, лишь бы не завопить во весь голос. Слёзы текут градом, не позволяя мне успокоиться. Как же плохо, как же дурно. Ком застревает в горле, проглотить который никак не удается. Ещё секунда и я слышу громкие шаги в сторону моего кабинета по тихому коридору. Вытираю слёзы, обхватывая ладонями свою голову, пытаясь изобразить вид уставшего человека. — Алина? — голос Антона лишь сильнее прибавляет во мне чувства паники. Я боюсь показаться ему такой… Я не хочу объяснять почему плачу. Виктор Морозов. Теперь я вспоминаю это имя и того высокого блондина лет 25. Именно с ним была встреча Антона вчера в клубе. Именно с ним парень долго говорил у барной стойки, пока я, под влиянием алкоголя, танцевала, зная, что Антон смотрит на меня и защитит. Вспоминаю глаза Морозова, его взгляд, который вечно зацикливался на моей попе. Тошнота снова у горла, и необходимость её убрать перевешивает необходимость вытереть вновь образовавшиеся слезы. — В чём дело? Ты разбила телефон? — Он упал… Извините… — вновь вытираю слёзы, наконец убирая руки с головы. — Ты ревёшь, потому что случайно разбила телефон? — Антон немного кривит лицо, поднимая правую бровь кверху изображая удивление. — Да… Он у-упал… — Не стоит так расстраиваться. Я позвоню и тебе принесут новый… — Угу, — вытираю очередные слёзы, замечая улыбку на лице Антона. — Знаешь что, сегодня очень тяжёлый день… Киваю, осознавая насколько он эмоционален для меня. — Приглашаю тебя после рабочего дня в ресторан. Я внимательно смотрю в лицо Антона, который без тени сожаления продолжает говорить следующие слова. — Необходимо получше узнать друг друга. — Я? На ужин? С вами? — Со мной. Или ты хотела пойти с кем-то другим? — Нет, я… Я думала… — Это простой ужин. Считай, это будет твоя отплата за разбитый инвентарь компании. — То есть это приказ? — Да. Это приказ. Он берёт мою ладонь, немного сжимая её. Демонстративно Мельников подносит её к своим губам. От этого касания я вновь в экстазе. Непередаваемые ощущения, когда горячие губы прислоняются к моим похолодевшим пальцам, обжигая всё тело изнутри. Мне настолько хорошо, что больше не хочется плакать. Не хочется вспоминать грязные слова Морозова, надеясь на то, что я больше никогда не услышу его гадкий голос. — Надеюсь тебе нравится итальянская кухня. — Больше предпочитаю борщ и пельмешки, — улыбаюсь, когда понимаю что этими словами развеселила Мельникова. Он немного смеётся, смотрит вниз и продолжает увлечённо целовать мои пальцы. — Значит для тебя мой итальянский ресторан сделает исключение. — Твой ресторан? — Какая новость, не так ли? — он изображает воздушный поцелуй, прежде чем выйти из моего кабинета. Всё тело колит приятными мурашками, заполонившими разум с его проклятыми воспоминаниями.***
— Иди сюда… — бормочу себе под нос, когда очередная пельмешка выскальзывает, не давая себя наколоть вилкой. — Ты говоришь с пельменем? — немного шокировано спрашивает Мельников. — Да, разговариваю. Ты ешь свои спагетти, не мешай, — вновь настраиваюсь на свою волну, пытаясь поймать вредную пельмешку. — Никогда бы не подумал, что ты являешься такой… — Странной? — Настоящей. Как же он прав. Попал прямо в точку, ударяя по воспоминаниям, какой я была до того ужасного вечера с Сергеем. Открытой, искренней, немного странной, но живой. Это бессмысленное существование, в котором я находилась четыре года, в конец меня доконало, не позволяя даже думать о новой жизни. Но сейчас, рядом с Ним, я чувствую, как жизнь наполняется разноцветными красками, позволяя мне мечтать. И всё это благодаря Антону. Это всё из-за него, всё ради него. От этих радостных мыслей я вновь улыбаюсь, видя, как Антон протягивает свою руку к моей. — В день, когда я тебя впервые увидел, в тот вечер когда на тебя напали, что-то потянуло меня к тебе. И каждый божий день, когда ты была рядом, я старался вторить себе, что это лишь желание попробовать что-то другое… Но нет, это не так. Это что-то сильное, что-то невесомое, которое так манит к себе. Мне двадцать шесть лет, Алина, и за все эти годы я ни разу не чувствовал себя настоящим рядом с девушкой. Всегда была фальшь, высокомерие, гордость. Но не с тобой. Я задыхаюсь от его слов, которые парень говорит, одновременно поглаживая мою ладонь своими пальцами. — Я никак не могу понять тебя… Скажи мне, что чувствуешь ты? — Я чувствую себя живой. — Это определённо лучший ответ, который я когда-либо слышал, — он целует мою руку, после чего отпивает кофе из кружки. — Ты готовишь лучше. Улыбаюсь от такого необычного комплимента. — Как тебе работается в коллективе после повышения? — Хорошо, — немного запинаюсь. — Точно? И не стыдно тебе лгать? — Я не вру. Действительно, всё хорошо… — Ольга и Дарья никак не оскорбляют? А Виктория? — Они дружелюбны. — Так я тебе и поверил, — он усмехается, кивая мне на недоеденный пельмешек, который вновь не поддается. — Не думаю, что они завидуют мне, скорее они думают, что мы с вами… с тобой… с-спим. — Я знаю, — абсолютно спокойно отвечает Антон, в то время как я еле выдавила из себя это слово. — И тебя это не задевает? — Я ведь знаю правду. Почему меня должна задевать ложь? — Ну это же неприятно, когда они так лгут… — Согласен. Но они ведь лгут… — он немного подмигивает, медленно смотря в сторону, после чего зловеще сжимает свои зубы. От непонятной его злости, я осматриваюсь вокруг, осознавая, чему именно так разозлился Мельников. Властная брюнетка, с высокомерным видом двигается прямо к нам. На ней красная полушубка, которая гармонирует с цветом её губной помады. Истинная стерва, которая показывает всем своим видом, что остальные девушки далеки от неё. Я чувствую в себе небольшое смятение при виде бывшей жены Антона — Эльвиры. Но только сейчас, я осознаю весь ужас данной ситуации. Высокий блондин, поправляя свой галстук, с презренной ухмылкой кидает свой взгляд на меня. Он берёт за руку Эльвиру, делая с ней большие шаги в нашу сторону. Внутри всё смешивается. Желание залезть под стол, лишь бы не говорить с Виктором Морозовым, переполняет всё вокруг. Я отворачиваю своё лицо в другую сторону, пытаясь увлеченно на что-то засмотреться. Всё без толку. Чувствую запах приторных духов. — Какая встреча… — Не удивлён, что ты до сих пор ходишь в мой ресторан. Думаешь, что персонал уже не предупрежден о том, что теперь ты вынуждена платить за заказы? — Антон высокомерным тоном начинает говорить с бывшей женой, на что она лишь усмехается. — Не беспокойся милый. У меня есть деньги, чтобы заплатить за эту стряпню… — Мои деньги? — переспрашивает босс. Я чувствую как он отпускает мою руку, встаёт на ноги. — Не ожидал тебя увидеть здесь, Виктор. Передумал и решил продать акции? — Скорее, я пришёл сказать тебе очередное «нет», Мельников, — таким же высокомерным тоном отвечает ему блондин. — А я вижу, ты любишь подбирать объедки, — Антон немного цокает языком, после чего Эльвира переходит к грубости. — А я вижу, ты любишь серых мышек, которые ничуть не отличаются от падших женщин со стажем… — Не стоит говорить такие вещи про мою помощницу. — Ах, вот ты кто. Алина, верно? — голос Виктора, который обращён ко мне. Он с большим энтузиазмом продолжает подходить ближе ко мне. Жгучее прикосновение его пальцев к моему подбородку. Голова раскалывается на части, в то время как я вскрикиваю и подскакиваю на ноги. Виктор резко отпускает меня и делает несколько шагов назад, с помощью крепкой хватки Мельникова, который буквально отталкивает от меня блондина. — Не смей касаться её! — Тебе мало одной шлюшки с работы и ты решил завести другую? — умилённо спрашивает Эльвира. — Закрой свой поганый рот. Ты ведь знаешь, что тебе до таких девушек никогда не подняться, — Антон приобнимает меня одной рукой за талию, пытаясь успокоить. — Ты всегда хотел попробовать что-то из ряда вон выходящее, — продолжает брюнетка. — Да, это я и сделал, когда на тебе женился. — А что ж ты трубку положила, а, милая, когда я только разогрелся? — Виктор вновь заговорил, поправляя свою шевелюру на голове. Строгий взгляд Антона, после которого мне хочется провалиться под землю. Он внимательно смотрит мне в глаза, явно ожидая ответа на вопрос. Я молчу, чувствуя как сгораю от стыда той лжи, которую говорила про телефон. — Ты что-то сказал ей сегодня? — Лишь помурлыкал язычком. Тебе понравилось, крошка, то что я говорил? — Виктор делает шаг ко мне. — Таким блядям это всегда нравится… Громкий удар, после которого я уже совсем теряюсь. Не могу понять, что происходит, даже когда слышу следующий удар, который наносит Антон по лицу Виктора уже во второй раз. Я делаю несколько шагов назад, прислоняясь к стене. Дыхание отказывается поступать в лёгкие, от чего всю грудь сжимает. Виктор падает на спину, отплевываясь от крови. Антон резво налетает на него, вновь ударяя по лицу. Поднимаю глаза, наблюдая, как испуганные посетители мигом бегут к гардеробной, чтобы забрать свои вещи и убраться из ресторана. От такой массовой паники, я теряюсь в стольких криках. — Останови это! Что стоишь?! — Эльвира, чьи попытки скинуть Антона с Виктора не увенчались успехом, тут же подбегает ко мне. — Останови! Разум отключается. Я даже не знаю что и делаю. Всё будто происходит во сне. Туманном сне, который имеет долю реальности. Обхватываю Антона за плечи руками, пытаясь успокоить. Я кричу ему что-то, сама того не разбирая. Отчаянно стараюсь оттащить от Виктора, который враз теряет сознание. Его лицо измазано кровью, от чего тошнота подступает к моему горлу. Я никак не могу совладать с собой, никак не могу заставить поверить себя в то, что только что Антон защитил мою честь. Он начал драку из-за слов Виктора. Он начал её, потому что Виктор сказал это про меня… Парень останавливается, медленно поворачивая голову ко мне. Его глаза словно залиты кровью. Скулы настолько напряжены, что я даже слышу скрип зубов. Антон внимательно смотрит на меня, пытаясь прочесть ужас от его разгневанного вида. Я же всеми силами пытаюсь показать, что мне отнюдь не страшно. — Ты в порядке? — он вновь оглядывает меня. — А ты? И тут парень резко поднимается на ноги. Мне ничего не остаётся, как только отпустить его. Ещё секунда и Антон быстрым шагом направляется к выходу из здания. От незнания что мне делать, я поспешно направляюсь за ним, попутно заглядывая в гардеробную, чтобы взять свою сумку и куртку. Даже не накидываю на себя тёплую вещь, выбегая на морозную улицу вслед за Мельниковым. Лишь когда я вижу, как его машина срывается с места и скрывается за первым поворотом, мой разум просыпается. Он уехал. Но чёрт возьми, возможно это было и к лучшему, ведь Антон был неимоверно зол. Никогда не видела его в таком состоянии, в котором человек может сделать всё что угодно. Я оглядываюсь на некоторых посетителей, которые стоят на улице и смотрят на меня, тут же накидывая куртку. Некоторые шепчутся, пытаясь понять, почему парень кинулся на другого. Кто-то заявляет, что это было из-за меня, мол, я могла оказаться девушкой и любовницей парней. От этих слов срывает крышу. Я быстрым темпом направляюсь в сторону своей квартиры, принимаясь считать многочисленные кварталы, которые придётся ещё пройти. Протягиваю руку во внутренний карман куртки, нащупывая «защитника», которым давно не пользовалась. Перцовый баллончик вновь придаёт мне небольшой надежды, что удастся обойти извращенцев стороной, покуда сердце требует истинного защитника — Антона.***
Умываю лицо, вспоминая те мощные удары по лицу Виктора. Мне противно от одной мысли, что парень получил по заслугам. Я не должна думать так, тем более принимать его избиение на свой счет. Вновь умываю лицо, наконец вытирая его полотенцем. Всматриваюсь в отражение, не понимая, что действительно нашёл во мне Мельников. Это явно не красота. Миловидность, симпатичность, но я никогда не была красоткой. Пухленькие щёчки, нетронутые брови, никакого макияжа… Я никогда не пробовала стать роковой красоткой, считая что такой образ лишь будет привлекать ненавистных мне мужчин. Осматриваю свою неидеальную фигуру. Нет, тут красотой даже не пахнет… Пахнет простотой, натуральностью… Да, разумеется я знала, что такое женская гигиена и регулярно подбривала себе все места, где присутствовала растительность. Но это отнюдь не значило, что если я побрита, то готова всегда к внезапному сексу. Как же мерзко звучит… Многочисленные шрамы не дают мне полной уверенности в себе, поэтому я беру полотенце, чтобы укутаться им… — Тебе понравилось? — Лиза внезапно заходит в ванную комнату. Я закутываюсь в полотенце, пытаясь скрыть своё тело. — Почему без стука? — Тебе понравилось? А? И не стыдно? «Он мне не нравится, он мне не нравится», а сама легла с ним в койку. — О чём это ты? — не понимая агрессии подруги, я чувствую, как шок окатывает меня с ног до головы. — О том, что ты лицемерка. Жалкая сучка, которая любит чтобы её все жалели. Ой, меня трахнул любимый парень в рот, пизду и жопу, пожалейте меня. Ой, он оставил мне тут такие шрамики, пожалейте меня. Ой, я постоянно жру, лишь бы заглушить ту боль, пожалейте меня, я ведь уже вешу семьдесят килограмм. Хватит!!! Заебала ты со своими лживыми проблемами! Как же ты легко забыла то, что пережила, и трахнулась с Мельниковым! Всё из-за денег? Да? То-то ты так радовалась, когда получила первую зарплату. Полтора месяца и вот, раздвинула ноги и… — Закрой рот! — я бью её по лицу, лишь бы больше не слышать эти гнусные слова, которые с болью колют прямо в сердце. — Проститутка, вот ты кто! — она бьёт меня в ответ, полностью выбивая из равновесия. Никак не могу принять данный факт, который происходит. Подруга говорит такие вещи и бьёт меня при этом. Как это можно понять… Разум вспыхивает от такой мерзости. Всё тело дрожит, пока наполняется адским пламенем, которое теперь вырывается наружу. Я вновь бью Лизу по лицу, сильно при этом ухватываясь за её волосы. — Как ты можешь? Как ты можешь? — кричу нанося ещё несколько ударов. Совершенно не возможно остановиться. — Шалава! — она кричит это слово и бьёт меня прямо в живот. От резкой боли моё тело вынуждено согнуться пополам. Я жадно хватаю воздух ртом, не осознавая что Лиза готовится к новому удару. — Тварь! — Стой! — Лена перехватывает её руку, заламывая за спину Лизы. — Ты что творишь? — И ты туда же! Защитница хуева! Ты всегда её жалеешь, всегда, потому что чувствуешь себя виноватой в том, что Сергей трахнул её! — Что ты пиздишь, грязная шалава? Ты совсем ахуела? При минете глубоко заглотила, что мозг членом повредила? — Лена даёт несколько пощечин Лизе, прежде чем отхватить в ответ. — Ах ты грязная сука! Бить меня решила! Ах ты ж блять! — Пошли нахуй, шлюхи! Ты и ты! НАХУЙ! — Лиза отталкивает Лену от себя, тем самым подруга влетает в стену рядом со мной. — Как же я вас ненавижу! Ненавижу! Девушка быстро скрывается из комнаты, и только теперь я могу позволить слезам захватить моё тело. Истерика от этих слов наступает мгновенно. Голова кружится, пока я чувствую, как всё тело ломит от моральной боли. Мне настолько плохо, что даже успокаивающие слова Лены пропускаю мимо ушей. Вся радость, которую дал мне Антон за эти два дня — испарилась. Остались лишь колющие слова Лизы и её болезненные удары на моём лице и животе. Мне вновь плохо, от чего я чуть ли не теряю сознание. — За что?… — голос дрожит. — Она глупая сучка. Завидует, что ты наконец-таки стала жить… — Почему? Она ведь… Ведь она… — Ты же знаешь, как она хотела привлечь Антона, а тут он и ты… — Но ничего не было. Я… я же… — Успокойся. Тише. Тише… — Лена говорит мне успокоиться, хотя сама уже давно расплакалась. Я прижимаюсь к подруге, находя нужную поддержку, лишь бы забыть эти гнусные слова. Вновь проваливаюсь во тьму, привычный мрак, в котором мне не больно.