Обещай мне

В груди все еще бешено постукивает сердце. Непостоянство моих чувств кружит голову. Я должна чувствовать себя в безопасности, не должна бояться этих пошлых взглядов, но не могу пересилить этот ужас. Всё еще чувствую, как сжимаюсь в комок сплошных нервов, которые каждую секунду терзают меня, посылая электрические импульсы в голову. Мужчины, словно хищники, ловят каждую нотку моего страха, которую я выпускаю наружу. Они переглядываются, словно ищут друг у друга поддержки в своих пошлых мыслях. Самый главный здесь именно Морозов. Он ни разу еще не упустил шанса подмигнуть мне или же облизать свои губы, в попытке напомнить все свои извращенные фразы в мою сторону. Мне становится душно от столь неприятных чувств, которые передаются через эти пошлые взгляды. Я машу на себя листами бумаг, стараясь охладить свое пылающее лицо. В груди все сдавливает, еще один хищный взгляд в мою сторону и могу окончательно потерять рассудок в попытке скрыться ото всех. — Извините за задержку, господа! — Он, словно мой ангел-хранитель, появляется мгновенно, сильно захлопнув за собой двери. Антон проходит в центр зала, присаживается на кресло, после чего кидает на меня свой нежный взгляд. Он словно спрашивает: «Все ли хорошо», после чего одобрительно кивает, окончательно расслабляя мое тело. Я чувствую мгновенное прибавление сил и храбрости, именно поэтому, расстёгиваю верхнюю пуговицу блузки. Мне весьма жарко, но как только освобождаю шею из крепкого сжатия воротником блузки, я чувствую мгновенный холодок, который пронзает все тело и позволяет больше не дышать так тяжело из-за нехватки воздуха. — Наша компания угасает, Мельников. — Произносит мужчина в белом костюме, который ни разу не посмотрел на меня за эти десять минут, пока Антон выходил из зала.Это Васильев, мужчина с которым я уже не однократно виделась. — Не беспокойтесь, Николай Ильич, это все поправимо. — Наш доход упал на семьдесят процентов за последний месяц, — голос Виктора заставляет скрипеть зубами из-за ненависти, — и все это, потому что сорвалась сделка, к которой мы все готовились много времени. Каждый из нас, кто встречался с нашими компаньонами, превозносил в сотрудничество много сил, много проектов, которые могли бы помочь нам встать на ноги. Но ты, именно ты — наш босс, умудрился все испортить. Или твои помощницы? Он смотрит на меня, вновь посылая в мое сердце столько ненависти и похабности. Антон уловил взгляд Виктора и тут же прерывает его, сильно стукнув по столу. — Ты вообще никто здесь. Получил акции моей бывшей жены и считаешь, что являешься полноправным членом столь важной фирмы? Не напомнить ли тебе, Виктор, кто ты был до того момента, как стал трахать мою жену и обрабатывать её насчет решения передать тебе акции? Я вижу, как в глазах всех людей просыпается неловкость. Каждый умудряется покашлять, слегка пошелестеть бумагами, или же с громким звуком поставить стакан с водой обратно на стол. Все это делается лишь для того, чтобы отвлечь Антона от Виктора, чтобы Мельников наконец-таки перестал так злиться и успокоил себя. Но, кажется, Антон Юрьевич еще больше поддается своей злости и начинает уже повышать голос, слегка приподнявшись. — Ты считаешь себя крутым мужиком, который может забрать чужое и выдать за свое собственное. Ты нихуя не добился в этой жизни и еще строишь из себя супер-мачо. Нельзя так, Виктор, и уж тем более нельзя поучать меня в чем-то! Эту фирму, с нуля, построил мой отец, затем передал все акции мне, и я всего за два года сделал нашу фирму одной из самых крупных в России. С нами сотрудничают двенадцать стран, у нас девяносто шесть офисов по всему миру. И ты еще поучаешь меня, щенок! Все слишком быстро накаляется. Я пытаюсь успокоить саму себя, увидев насколько сильно меняется лицо Антона. Он больше не нежный и заботливый парень, который предложил мне вчера отношения. Он становится как и прежде, злым и беспощадным начальником, который показывает насколько сильно кто-то зазнался рядом с ним. — Успокой его… — Чей-то голос и понимаю что это Васильев, внезапно появившийся возле меня. — Как? — я в небольшой панике слегка отклоняюсь от мужчины, не понимая о чем именно он меня просит. — Тебя он послушает. — Вновь повторяет Васильев, после чего присаживается обратно на свое место. В голове все смешивается. Я уже не слышу что говорит Антон. Его все слова переходят на бешеный крик, отчего мужчины мигом отворачивают свои головы в противоположную сторону, будто бояться что и им попадет. Гнев Антона все растет, неконтролируемыми эмоциями заполняя весь зал, отчего даже мне становится страшно. Я встаю на ноги, дрожа каждой частичкой тела, пытаясь успокоиться и быть сильной. Небольшие шаги, но они так быстро приближают меня к Мельникову. Его энергетика наполнена гневом, который я улавливаю находясь в трех метрах от парня. Мне страшно что-либо сказать… Страшно останавливать парня своими словами. Он уже хватает Виктора за грудки, сильно трясет, пытаясь доказать свою правоту. Мне страшно, мне дико хочется сбежать отсюда… — Антон… — Касаюсь своей рукой его предплечья и парень вмиг замолкает. Тишина крушит все на свете. Страх заполняет каждую клетку моего тела. Я становлюсь неподвижной и каждую секунду, пока тишина все сгущается и напряжение растет, мне хочется провалиться сквозь землю. Он поворачивает свое лицо ко мне. Становится дико странно, когда парень отпускает Виктора и сильно хватает меня за руку. Он ведет меня прочь из зала, отталкивает двери и с огромной скоростью заходит в туалетную комнату. Его хватка причиняет мне боль. Я не могу держаться, и не показать свою боль. Выкрикиваю его имя и только тогда Мельников отпускает меня. Не успеваю совладать со своими эмоциями, ибо Антон хватает меня за плечи и прижимает к дверной кабинке, заставляя её открыться. Как только мы заходим в кабинку туалета, Антон закрывает её на щеколду, поворачиваясь опять ко мне. Его взгляд заставляет меня вжаться в стену, сильно ударившись ногой об унитаз. Все туманит. Мне дико страшно, осознав что Антон больше не будет со мной нежен и обходителен. — Ты, как всегда, любишь вмешиваться не в свои дела. — Он произносит слова мне прямо в губы. Они сильно вибрируют, его холодное лицо прижимается к моему, передавая насколько потряхивает тело. — Ты мог устроить драку. — Как и тогда, на ринге? — он усмехается, показывая насколько чувствует себя всесильным. Руки Антона блуждают по моему телу. Горячие ладони прижимаются к моей груди, обхватив двумя пальцами вторую пуговицу, расстёгивая её. Взгляд Антона падает мне в декольте, изучает каждую линию груди, после чего приближается ко мне своими губами. — Поцелуй меня, как и вчера. — Он не просит, он будто требует и заставляет меня вмиг исполнить свое желание. Я обхватываю его губы, осознав насколько этот поцелуй может быть нежен и страстен одновременно. Его горячий язык проникает мне в рот, слегка изучает его, переплетаясь с моим языком, превращая поцелуй в неистовую страсть. Он не может никак совладать со своими желаниями. Я слышу как Антон слегка рычит мне в рот, обхватывая одной ладонью меня за бедра, другой прижимается к моей правой груди. Все пылает, в голове словно тикают часы. Он целует меня с любовью, которая перерастает в желание почувствовать парня еще ближе к себе. Я обнимаю его руками за шею. Мы прижимаемся телами, передавая друг другу свое тепло. Обмениваемся им, наслаждаемся, покуда руки Антона все сильнее и сильнее изучают мое тело. Он расстёгивает мне джинсы, проведя своей ладонью по животу. — Не вздумай, — шепчу сквозь поцелуй и его улыбку, — понял? — Сделать Это? Становится бешено страшно. Я не могу понять, что только что произошло, но резко осознаю, насколько мне это не нравится. Я отталкиваю Антона, да с такой силой, что парень едва не выбивает закрытую дверь кабинки туалета. Его касание пальцев до моего лобка настолько сильно разрушает мое внешнее спокойствие, что мгновенно текут слезы из глаз. Меня всю колотит. Голова тут же начинает болеть, а недавняя страсть превращается в полнейший ужас. Я хочу выбраться отсюда, пытаюсь выйти прочь из этой кабинки, но Он не дает. Он обхватывает меня обеими руками, ставит на место, продолжая целовать мне шею. — Хватит, прошу! — слезы давят на грудь. Мне нечем дышать, я уже не могу успокоить себя и сделать что-то вразумительное, лишь бы он перестал… Но как только Антон перестает целовать меня и просто прижимает к себе, вдыхая запах моих волос, мне, почему-то, становится лучше. Опасность словно пропадает, а та нежность, что была пять минут назад, вновь проникает мне в сердце. — Дыши, девочка моя, дыши и все будет хорошо. — Прошу, не надо больше… — Не буду, извини меня. Эй, посмотри мне в глаза. — Он обхватывает своими ладонями мое лицо, заставляя взглянуть в глубину его нежности, которая отражается в глазах. Я делаю как он и сказал. Большой вдох, и протяженный выдох. Все стабилизуется в моем теле. Страх мгновенно уходит, а недавняя паника словно и не приходила ко мне. Голова перестает кружится и только с поцелуем Антона, я окончательно освобождаюсь от всех нот опасности. — Ты еще не готова, я понимаю… — Мы встречаемся только одни сутки, а ты уже лезешь в трусы. — Ворчу я себе под нос, прерывая поцелуй Антона. — Мы встречаемся сутки, но ты завладела моим сердцем уже давно. Скажи мне, неужели ты так сильно боишься, что я сорвусь и надеру задницу этому ублюдку? — Я не против, можешь надрать ему задницу, — томно проговариваю, осознав как ненависть к Морозову завладевает моим голосом, — но не на столь важном собрании. — Он должен отдать мне эти акции и больше никогда не появляться в офисе. — Почему твоя бывшая жена отдала ему эти акции? — Он не плох в постели, когда она под кайфом. — Рассудительно проговаривает Антон, после чего тянет свои руки обратно к пуговице моих джинс. Антон резко застегивает их, целуя меня в щеку, после чего направляется открывать щеколду. Парень выходит из кабинки в быстром темпе открыв кран с холодной водой, принимаясь умывать свое лицо. — Как ты мог допустить, чтобы она подсела на наркотики? — я выхожу следом, помогая парню с одноразовыми полотенцами. — Мне не было до нее никакого дела. — Правдиво отвечает Антон даже не попытавшись обмануть меня. — А до меня, есть? — холод сковывает тело, мне не охота слышать от него такое же безразличие. Страшно от одной только мысли, что в голосе Антона смогу уловить то же самое, что и было в его ответе про Эльвиру. Он закрывает кран, вытирая свое лицо, и молниеносно хватает меня за талию, вновь прижимая меня к себе с такой силой, что временами мне даже сложно дышать. Глаза Антона пылают от страсти, покуда его губы вновь обхватывают мои. Мы сливаемся воедино в столь приятном поцелуе и лишь когда удостоверился, что я вновь растаяла в столь теплых объятиях, Антон прошептал мне самые важные слова. — Я за тебя жизнь готов отдать. — Я забыл телефон в машине, открой пока двери. — Антон вручает мне ключи от квартиры Насти и быстро покидает лестничную площадку. Я смеюсь от его забывчивости и делаю несколько шагов к двери квартиры. Вставляю ключи и намереваюсь уже поворачивать их, как вдруг слышу тихие шаги справа от себя. — Быстро ты!.. — Улыбаюсь, повернувшись за поцелуем, тут же разрушая свои надежды. Передо мной стоит Марья Николаевна. Она будто пронзает меня взглядом, настолько сильно напрягает глаза, что становится враз не по себе. Я стараюсь вторить себе, что это просто взгляд, и ничего плохого в нем нет, но женщина внезапно заговорила. — Ты явно не помнишь меня, да? Я никак не могу осознать смысл её слов, не понимая совершенно о чем говорит Марья Николаевна. Она суживает глаза и поднимается на лестничную площадку до конца, встав напротив меня. Её лицо слишком близко, кажется еще секунда и она вцепится своими зубами мне в щеку. Женщина не скрывает своего зловещего оскала, каждое мгновенье усиливая давление на мое подсознание. — А вот я тебя отлично помню, Алиночка. Исследую каждую частичку своего прошлого, не понимая кто она и откуда знает меня. Складывается впечатление, что женщина просто обозналась и принимает меня за другую. — Он, после расставания с тобой, стал жестоким и беспощадным. Ты хоть знаешь, как он страдал по тебе? Я ничего не понимаю. Не могу понять, хотя всеми силами стараюсь. — О чем вы? — Я о Сергее Тущеве! Его имя словно гром, среди ясного неба. Сердце вмиг кольнуло, да так сильно, что тело содрогнулось и едва не рухнуло на пол. В голове стало неприятно покалывать, а недавнее спокойствие и уверенность, что женщина ошиблась, тут же развеялись с огромным потоком воздуха, который я так яро схватила в собственные легкие. Давление на грудь колоссальное, покуда я пытаюсь нормализовать дыхание и стабилизировать страх в своем теле, сердце потихонечку разрывается на части. — Я уверен, моя любимая, что ты дождешься! — мы стоим у ворот военкомата, казалось бы в последний раз сливаясь в поцелуе. — Мои родители все видят… И твоя бабушка тоже… — смущенно скрываю лицо под своими волосами из-за неловкости, что все видят наш поцелуй. — Моя маленькая девочка, я так тебя люблю… — Столько времени… — с грустью заявляю я, все еще обнимая любимого. — Я умру из-за тоски по тебе. — Время пролетит незаметно. Вот увидишь, я приду довольно быстро, и вырасти не успеешь. — Он смеется, еще раз целуя меня в щечку, после чего скрывается за воротами военкомата. — Ты разрушила жизнь моего внука! — Я не при чем, я не… — Я помню как ты плакала, провожая его в армию! А что потом? А? Так быстро загуляла, сердце ему разбила! Он из-за тебя женился на черт знает ком! Тело все дрожит. Даже когда я вижу Антона, все еще дико страшно. В голове невероятный гул, от которого так охотно уйти из сознания. Каждая секунда дается мне с трудом. Мне трудно даже сделать вдох, либо же переместить свой взгляд на что-либо другое. Марья Николаевна дружелюбно здоровается с Антоном, позволяет ему помочь ей с сумками и только тогда перестает пожирать меня своим взглядом. Лишь когда дверь её квартиры захлопывается, а Антон медленно возвращается ко мне, я вспоминаю эту женщину. Я вспоминаю нашу единственную встречу с Марьей Николаевной. Тот день, день проводов Сергея, когда его бабушка приехала из Питера. Я помню, как мы с Сергеем встречали её на ж/д вокзале. Помню, как она весь вечер смотрела на меня, словно изучающим взглядом, и каждый раз, когда Сергей подходил меня обнимать, она подзывала его к себе. — Что случилось? Она что-то сказала тебе? — Он оборачивается на двери Марьи Николаевны, продолжая тянуть ко мне свои руки, чтобы обнять. Я отворачиваюсь от парня, все еще находясь в огромном шоке и наконец-таки открываю двери квартиры Насти. Чуть ли не бегом разуваюсь, тут же скрываясь за дверями ванной комнаты. Когда уже прошлое оставит меня в покое и даст моему будущему шанс на счастье? Когда Сергей и все, кто его всегда поддерживал в решении бросить меня, оставят меня в покое? Когда тот ужасный вечер и все поступки, которые я совершала на эмоциях того ужаса, наконец-таки покинут мои воспоминания? Из-за того рокового аборта я больше не могу иметь детей! Каждые полгода я проверяюсь у гинеколога в надежде, что диагноз окажется ошибочным, но увы, чуда не случается. Мне всю жизнь предстоит расплачиваться за свое глупое и не продуманное решение. Мне всю жизнь придется жить с этим грехом, осознавая, что никогда не будет женского счастья. Я просто пустой сосуд, который никогда не наполнится. Меня рвет от ужасов реальности. Антон, на столь отвратительные звуки, начинает стучать кулаком по двери, требуя, чтобы я немедленно её открыла. — В чем дело? Алина? Немедленно открой! Что, блять, опять с тобой творится? Мне плохо, меня тошнит еще раз, прежде чем тело осознает, что все в пустую. Несколько грубых содроганий и попытки освободить свои страхи увенчались успехом. Я успокаиваюсь, дыхание нормализуется, покуда звон покидает мою голову. Облегченно выдыхаю, включая воду, медленно раздеваясь чтобы принять ванную. Снимаю с себя куртку, после чего начинаю снимать блузку и расстегивать джинсы… — Я приму ванную! — Проговариваю слишком громко, после чего спускаю воду в туалете. — Открой дверь! — он произносит эти слова с невероятной жестокостью, требуя, чтобы я сию секунду повиновалась. Удивительно, но я действительно берусь за ключ и поворачиваю его в другую сторону… Первое что мне удается увидеть, это его лицо, полное шока и непонимания. Антон делает шаг и заходит в ванную комнату, закрывая за собой двери. Он осматривает мое тело, гладит по щеке, нежно прижимая к себе. — В чем дело? Расскажешь? Гладит меня по волосам, словно убеждая довериться ему. Я всеми силами вторю себе, что пора рассказать ему, но не могу. Не в силах пересилить свои страхи, по поводу того, что Антон может меня тут же бросить и я больше никогда не прижмусь к его теплому телу. Я не могу заставить себя раскрыться, довериться и наконец-таки сказать ему то, что должна сказать… — Хочешь принять ванную? — Хотелось бы… — Хорошо… А я пока закажу нам ужин из ресторана. Еще одну порцию макарон с сыром мой желудок не перенесет. — Он сразу же понимает меня, перестает интересоваться тем, что я все равно не расскажу, и ловко меняет тему. Антон улыбается, целует меня в лоб, прежде чем оглядеть мое тело. Только сейчас я осознаю, что стою с расстегнутой блузкой и наполовину расстегнутыми джинсами. Неловкость кружит голову, я пытаюсь обхватить себя руками, но Антон останавливает меня. Он хочет поцеловать, а я не могу этого позволить. — Меня только что стошнило. — Я не брезгую, Алина, пора бы это запомнить. Наши губы сливаются, а некогда терзающее меня сомнения и страхи, тут же уходят. Я обнимаю того, кто мне мил, забываю обо всем на свете. Он и есть мой собственный ангел, который никогда не даст страху или же боли вновь проникнуть в мое тело, покуда мы вместе. — Иди, я уже проголодалась. — шепчу прерывая поцелуй. — Хорошо. — он быстро соглашается со мной, медленно покидая комнату. Двери закрываются, как и мои попытки не зареветь. Как только я перестаю слышать шаги Антона, то позволяю слезам захватить мое тело, быстро снимая с себя одежду и погружаясь в холодную ванную. Я лишь хочу заморозить все страхи и сомнения, окончательно поверив в то, что никогда больше не увижу Сергея и не услышу никакой информации о нем. Я отдаюсь ледяной воде полностью, осознав, насколько мне дорого мое будущее счастье только в том случае, когда Антон будет рядышком. — Как же задолбало сидеть дома! — Настя подкрашивает губы, передавая мне блеск. — Ты бледная… — Не люблю клубы… — Тихонечко проговариваю я, нанося блеск себе на губы, после чего кладу его обратно в сумочку. — Да ты просто бриллиант, Алинка! Повезло же моему братику! Жаль, что мне не повезло найти такого же, как и он! — Ты ведь замужем! — Я ошеломленно выкрикиваю данные слова, осознав насколько сильно нуждаюсь в информации о семье Антона. — Я? Умоляю тебя, это было, но прошло! Я развелась еще летом! Фу, сукин сын, изменял мне с высокими блондинками, у которых ноги от ушей растут! — Настя закатывает глаза, слегка поправляет прическу и быстро хватает меня за руку. Мы выходим с девушкой из туалета, полностью окунувшись в дикую атмосферу клуба. Я позволяю веселью и некой эйфории, которая захватила всех, окунуть себя в столь блаженное чувство восторга. Каждый веселится, оставив страхи и сомнения где-то в прошлом. Никто здесь не задумывается о завтрашнем дне, каждый отдает себя всецело этой бешеной энергетике, окутавшей всех в этом клубе. Я позволяю шумной музыке и энергичным людям окутать себя в сети радости и веселья. Я позволяю хорошему настроению присутствовать, не смотря на встречу с Марьей Николаевной, несмотря на то, как сильно опасаюсь, что Антон узнает правду. Позволяю музыке завладеть своим телом и ритмично двигаться в такт каждому новому кульминационному моменту. Только здесь и сейчас мне удается расслабиться, улыбнуться, впервые за день, почувствовав прилив невесомой энергии, захватившей мою душу. Я позволяю, неизвестной мне девушке, взять меня за руку и повести в центр этой радости. Она заставляет меня двигаться в такт всем, кто сейчас танцует, позабыв о неприятностях, о горе и грехе, обо всем, что сейчас меня тревожит. Настя следует за мной, уже без тени стеснения танцует с тем же парнем, с которым познакомилась пару часов назад, как только мы вошли в клуб. Лишь сейчас, наблюдая, как красиво они смотрятся вместе, как синхронно двигаются, я оглядываю весь зал в поисках Антона. Некогда сидевший за столиком в дальнем углу, он куда-то, внезапно, пропал. Я ищу его взглядом, ощущая насколько сильно мною завладевает страх, покуда Антона нет рядом. Я уже не чувствую себя в безопасности, не чувствую себя уверенной и счастливой, резко осознав, как быстро робость проникает в мое тело, а привычный ужас старается завладеть ситуацией. — Потеряла меня? — его голос позади и эти теплые объятия. Антон обнимает меня за талию, сильно прижимая спиной к своей мощной груди. Парень дает мне осознать, что все страхи стоит тут же выкинуть из головы и продолжать веселится. Как только у меня получается вновь вернуться к веселью, улыбка, которая так нечасто посещает мое лицо, тут же появляется на нем. Я хочу обернуться, чтобы посмотреть в глаза Антону, но не удается. Он не отпускает меня, все еще сильно держит за талию. Постепенно его руки начинают гореть, словно ладони Мельникова живут сами по себе. С каждым новым прикосновением я чувствую, как его пальцы и ладони обжигают каждый участок тела. Его пальцы касаются открытого участка моего живота, проведя чуть ниже пупка, доходя до основания моих джинс, которые идеально сидят на бедрах, и вновь поднимаются к пупку, немного щекоча кожу. Дыхание начинает усиливаться, а некогда невозмутимое спокойствие тут же покидает мое тело. Настолько приятно, что порой кажется, будто я вот-вот потеряю сознание, от столь внезапного блаженства. Антон на этом не останавливается. Он прижимает меня к себе еще плотнее, зашвырнув свои ладони под мою майку. Мельников касается чашечек лифчика, слегка сдавливая грудь… Дыхание учащается. Я прикрываю глаза, оказываясь в огромном блаженстве. Не хочу открывать их и думать о морали. Самое главное мое желание сейчас — ощутить все радости прикосновений мужчины сполна. Мне даже наплевать на то, что кто-то может нас увидеть. Я лишь хочу, чтобы Антон не останавливался. — Ты кружишь мне голову, Зыбина. — его шепот мне в ухо, а затем нежный поцелуй в шею, который будоражит все эмоции. Я словно мороженое под жарким солнцем, медленно таю в его объятиях. Антон не упускает шанса окончательно свести меня с ума, каждый раз целуя в шею, он посылает миллионы приятных мурашек по моему телу. — Потанцуешь со мной? Он продолжает шептать на ухо, освобождая свои руки, приглаживая майку на место, вновь обнимая меня за талию. Антон не упускает ни единого момента погладить меня по животу, нежно целуя в шею, спускаясь губами к ключице. Влажные следы от его поцелуев настолько сильно вибрируют, побуждая во мне яростное желание ощутить сладость поцелуя. Я, вопреки стараниями Антона, оборачиваюсь к нему лицом, нежно обнимая за шею, слегка наклоняю к себе. Мы сливаемся в прекрасном поцелуе, который ведет нас в невесомость. Настолько хорошо, тепло и близко… Кажется, что мы всегда были вместе, отрицая прежнюю ненависть и прочие страхи. Я радуюсь каждой секунде, покуда мы вместе. Радуюсь, забыв обо всем на свете. Он мой ангел, который принес мне мои крылья, позволяя вновь взлететь над всеми проблемами, страхами, опасениями. Я улыбаюсь сквозь поцелуй, осознав что слезы радости вот-вот скатятся по щекам. — Мне нужно покурить. -говорю ему прерывая поцелуй и наши плавные движения в этом танце. Антон кивает. — Я принесу тебе что-нибудь выпить. Как насчет Пепси? — Со льдом будет в самый раз. — Не боишься простудиться? — Я жду Пепси. — Виляю головой и устремляюсь за своей курткой. Я накидываю её себе на плечи, достав из кармана пачку сигарет и зажигалку. Выхожу через черный вход, протискиваясь сквозь многочисленную толпу. Все эти люди курят, постоянно замолкая и прислушиваясь к музыке. Все ждут выступление одного артиста, который буквально через минуту порадует нас своими песнями. Я вновь забыла его псевдоним, каждый раз сильно напрягая память, чтобы вспомнить о ком именно судачила Настя весь вечер. Улыбаюсь, закуривая сигарету, высматривая Антона. Его еще нет, но зато люди, которые наконец-таки услышали знакомые ноты долгожданного выступления, тут же покидали свои окурки на землю и ринулись ко входу. Я оглядываюсь, понимая, что остаюсь одна среди двух парней, что стоят совсем близко. Они, так же как и я, только что закурили и слегка улыбнувшись мне, начинают о чем-то шептаться. Отворачиваю свое лицо в другую сторону, поправляю отросшую челку, после чего вновь смотрю на двери черного входа. Антона так и нет, но возможно он попросту не может пройти через многочисленную толпу, которая секунду назад рванула по коридору обратно в клуб. Я делаю небольшую тягу, выпуская дым из легких, ощутив, как по спине пробегают неприятные мурашки. Я знаю, что кто-то вплотную подошел сзади меня. Чье-то прерывистое дыхание и громкое сердцебиение. От страха я резко оборачиваюсь, осознав что ко мне подошел один из парней. Вмиг смотрю на другого. Он облокотился на стену, вдыхая сигаретный дым, с явным энтузиазмом смотря на меня. — Может, я составлю вам компанию? — парень, стоявший вблизи от моего тела, внезапно начал говорить. Это настолько напугало меня, что делаю несколько шагов назад. Он хватает меня за руку притягивая обратно к себе. Его хватка срабатывает моментально на мое тело. Я роняю сигарету тут же нырнув в карман своей куртки и схватив баллончик, которым уже давно не пользовалась. Пытаюсь выпустить содержимое своего «спасителя» в лицо этому уроду, но не выходит… Нажимаю со всех сил, немного болтыхаю содержимое, отказываясь принимать факт того, что баллончик пришел в негодность. — Ты ахуела? — он ошеломительно выкрикивает эти слова вырывая баллончик у меня из руки. Я пытаюсь рвануть обратно к дверям черного входа, всеми силами стараясь сдержать свои эмоции страха. Вновь чьи-то руки и мгновенное столкновение моей спины с кирпичной стеной. Я кричу от страха, осознавая, как ловко ладонь парня, только что стоявшего и спокойно курившего, закрывает мне рот. Он всматривается мне в глаза, зловеще шепча при этом. — Решила друга моего ослепить? Мы лишь хотели познакомиться! — В его глазах зажигается похоть и парень слегка улыбается коварной улыбкой. Я готова сквозь землю провалиться, когда он высовывает свой язык и проводит им по моей щеке, не стесняясь и не стыдясь этого действия. Рвотные позывы наступают мгновенно, еще секунда я попросту потеряю сознание от такого сильного пожара в моей голове. Эмоции скачут туда-сюда, покуда сердце сжалось в груди от всепоглощающего страха. — Раздевай её! — он поворачивается к своему другу, который по-прежнему держит мой баллончик в руках, не в силах осознать, что он все же не сработал и его глаза целы. — Ты что?! А вдруг люди выйдут?! — Не выйдут! Они все слушают концерт! Давай же!.. И он кидается на помощь своему другу, покуда моя бедная душонка старается покинуть это тело… Шок сковывает каждое мое движение. Я враз понимаю, что необходимо бороться, необходимо кричать, кусаться, царапаться, делать все, лишь бы убежать от этих уродов, но не могу… К моему самому ярому страху, я не могу даже пошевелиться. Я боюсь сделать это. Ужас парализовал все мои действия и кажется еще секунда, и я попросту позволю случиться тому, что уже происходило со мной раньше. — Алина! — слышу его голос. Вижу, как разбивается стакан с моим пепси, а некогда державший меня парень тут же ринулся убегать. Мощный удар, который сопутствует крику молодого человека. Тот, кто пытался минуту назад меня раздеть, вмиг хватает меня за волосы и прижимает спиной к своей груди. Он обхватывает рукой мою шею, сдавливает, после чего я чувствую холодную сталь на своей щеке. — Еще один шаг, и я зарежу сучку! — Запах алкоголя проникает в мой нос, я понимаю, что парень безумно пьян, но что именно подвигло его достать нож и угрожать Антону моей смертью, я не могу понять. Он начинает отходить назад, заставляя двигаться за ним… В панике я даже не с первого раза могу понять, что другой парень лежит на земле, хватаясь за нос после удара Антона. И только сейчас, когда пути назад больше нет и тот, кто держит меня за шею, загнан в угол, я вижу лицо Антона. Его глаза пылают от гнева, лицо настолько сильно напряженно, что кажется еще секунда и кожа начнет лопаться от этого. — Отпусти девушку и поговорим как мужчины! — Я всего лишь хотел с ней познакомиться! Она сама смотрела на меня и жаждала момента! — Он кричит эти слова и я убеждаюсь в том, что Антон будто им верит. Парень тут же выпрямляется, делает шаг к нам, как вдруг нож касается моей шеи, а этот пьяница держит меня уже за волосы. Дикий ужас проникает в сердце. Я боюсь даже дышать, опасаясь, что как только сделаю полноценный вдох, то могу сама нашырнуться на острое лезвие. — Отпусти её и все будет хорошо… — А как же полиция и… — Я не буду вызывать полицию! Отпусти мою девушку! — он проговаривает это сквозь зубы, все еще протягивая к нам руку. Антон действует аккуратно, рассудительно, без тени страха. Кажется, будто он каждый день спасает девушек от мучительной смерти и изнасилования. Так осторожно, Антон делает шаг вперед, оказавшись в метре от нас. — Отпусти её… И парень отпускает. Как только я оказываюсь освобождена и уже успеваю подумать, что Мельников прижмет меня к себе и начнет успокаивать, то тут же оказываюсь одна. Парень, державший меня, кидается прочь, и Антон бежит за ним. Погоня продолжается метров пять, как вдруг Мельников валит парня на землю и начинает наносить бесчеловечные удары по лицу. От столь страшных хрустов и криков парня мне становится невероятно страшно, но уже не за себя, а за то, что Антон может попросту убить мерзавца. Я пугаюсь за того, кого люблю, и вмиг бегу к Мельникову чтобы остановить его. К счастью, у меня получается это сделать за одну секунду, схватив Антона за руки и оттащив от парня, который тут же кинулся бежать прочь. Тяжелое дыхание Антона, а также его крепкие объятия, сразу же дали моему сердцу расслабление. Грудь распрямляется, и тот ужас, который я ощущала недавно, вмиг уходит. Я еще раз убеждаюсь, как быстро мой ангел способен пробудить во мне жизнь. — Ну скажи, почему ты всегда притягиваешь к себе таких ублюдков? — Он встает на ноги, все еще обнимая меня, вдыхая запах волос. — Я ведь не могу каждую секунду присутствовать с тобой, а так хочется… — Это вышло не по моей вине. — Я не виню тебя, Алина. Я лишь говорю, что нельзя постоянно попадать в переделки. Тебя когда-нибудь изнасилуют… — Он проговаривает это слово, говорит его весьма четко, и я готова уже падать от всепоглощающего бессилия. Ноги становятся ватными, а мое тело содрогается от воспоминаний и ужаса, который вновь проникает в голову. Делаю шаг, придавая этому действию большое усилие и наконец-таки останавливаюсь возле своей куртки. Антон поднимает её, накидывает мне вновь на плечи, и кидает взгляд на парня, который все еще лежит на земле и ойкает от боли. Кровь размазалась по всему его лицу, а сломанный нос не прекращает кровоточить. Парень зажимает его ладонями, вертя головой, словно пытается избавиться от такой боли. — Твой? — Антон вновь наклоняется и протягивает мне баллончик. — Он пустой. — Грустно заявляю я. — Так вот почему ты не справилась с этими мерзавцами самостоятельно! — он смеется, пытаясь поднять мне настроение. — Баллончик подвел. Антон помогает парню подняться и толкает его в сторону выхода со двора клуба. Как только парень удаляется и его стоны уже не доносятся до нас, Мельников вновь прижимает меня к себе. — Боже, я так испугался… — Успокойся… — Это тебя только что не изнасиловали, и ты еще так спокойна, будто уже тысячу раз..... Он внезапно замолкает… Я ощущаю как его тело напрягается. Каждый мускул прощупывается даже через куртку, а некогда спокойный голос начинает дрожать и повышать свой тон. — Алина… Я сейчас задам тебе вопрос, и ты ответь на него честно… Я молчу, не понимая о каком вопросе идет речь и почему Антон так резко переменился в голосе. Он слегка обхватывает меня за плечи и заставляет сделать шаг назад. Я смотрю в лицо Мельникову, не понимая откуда столько боли и потерянности. Он не может задать этот вопрос, словно борется сам с собой, сильно зажмуривая глаза на несколько мгновений и кусая свои губы. Антон будто пытается заставить себя произнести хоть слово, но не выходит. — Алина… — В чем дело, Антон? — я не понимаю его, ощутив как сильно он сдавливает свои пальцы на моих плечах… Он распахивает свои глаза, и я вижу в них сплошную боль… Губы Антона дрожат, а тело несколько раз содрогается, прежде чем он задает свой вопрос, на который так долго настраивался. Я все понимаю. Я осознаю… НЕТ! МОЛЧИ, ПРОШУ ТЕБЯ! Дрожь завладевает мною. Сухость во рту и я больше не могу отрицать того факта, что он все понял… — Ты была подвергнута изнасилованию? Пустота захватывает мое тело, превращая все попытки скрыть правду в болезненный крик…