Обещай мне

Телефон продолжает разрываться от надоедливых звонков Лены. Я закусываю нижнюю губу настолько сильно, что рана появляется мгновенно; соленая кровь проникает в рот. Кривлюсь от такого неприятного привкуса, после чего медленно направляюсь к раковине, чтобы побыстрее смыть остатки крови с губ. Слегка покалывает место укуса, которое я так тщательно пытаюсь вымыть от крови. Еще раз обмакиваю палец в холодную воду, после чего дотрагиваюсь до ранки, стараясь успокоить небольшое кровотечение. Надо же, как же сильно я хочу проигнорировать подругу, и как же сильно моя совесть мне этого не позволяет. На последней секунде я успеваю поднять трубку, после чего зажмуриваю глаза от некого чувства вины, после чего внимательно слушаю крики Лены. — Что там, твою мать, творится у тебя?! Едва мне удается приоткрыть рот, как внезапно эмоции атакуют с новой силой. Я не могу сосредоточиться на её вопросе, не могу рассказать все, что прочувствовала за этот час. У меня кружится голова от такой радости произошедшего события. Все еще осматриваю кухню, убеждаясь в том, что на самом деле нахожусь в квартире Антона. Я ожидаю его именно здесь, жду пока он примет душ и выйдет ко мне, начиная праздновать Новый год. Эмоции вновь приятно покалывают сердце. — У меня все хорошо… — Голос превращается в некий девичий писк, явно не скрывающий радости. — Так… — протягивает Ленка с неким восхищением, — ты его затащила в постель, или это сделал он? — Ну, мы пошли вместе… Она смеется. Боже, как же мне нравится её смех и поддержка, именно сейчас, когда некие эмоции страха начинают проникать в сердце и беспокоить меня будущим. — Мне надо быть потише, — шепчет Лена, — иначе твоя мама точно сойдет с ума… — О боже, — внезапно перед глазами образовывается картина, как плачет моя мать, а отец ходит из стороны в сторону, — как они? — Мать в шоке, отец уже нажрался с Сашей. — Ты не сказала им, что я… — Нет, это твое дело, Алинка, а не мое. И не забудь, тебе еще предстоит этот разговор. Она молчит. Тишина начинает слегка нервировать меня своей напряженностью. Я слышу, как открываются двери где-то в коридоре, и в быстром темпе прощаюсь с Леной, подходя ближе к стене, чтобы внезапно кинуться в объятия Антону. Я словно маленькая девочка, которой хочется играть еще и еще. Эти божественные эмоции, чувства некого райского блаженства и неземного счастья — скоро меня разорвут. Мне все труднее и труднее дышать. Я слышу, как шаги приближаются, но шаги весьма странные, будто Мельников переобул свои белые домашние тапочки на туфли с высоким каблуком. Резко понимаю, что начинаю чувствовать женский аромат, от которого голова кружится моментально. Я чувствую что-то неладное даже тогда, когда краем глаза заглядываю в коридор и вижу, что человек пришел явно не из стороны ванной комнаты, а со стороны входной двери. Сердце бешено стучит. Невозможно находиться в сознании, кажется, вот-вот и могу сойти с ума от различных вопросов. Эльвира. Вот первое имя, которое встревает у меня в голове. Я не могу никак принять для себя данный факт, что его бывшая жена так легко вошла в его квартиру… Еще больше меня томит то, что эта девушка направляется на кухню… Шелест пакетов… Шаги все усиливаются, звук становится еще громче. Я обхватываю свое горло рукой, словно стараюсь сорвать невидимые цепи, которые мешают мне дышать. Женщина застывает, глядя на меня непонимающим взглядом. Она ставит один из пакетов на пол, приподнимает свои очки и еле заметно усмехается. — Я так понимаю, мой сын в душе? — внезапно она начинает говорить, да таким нежным и ласковым голосом, от которого я едва не падаю на пол. Нет никакой злости или же враждебного настроя. Я продолжаю смотреть в глаза невысокой блондинке, и внезапно нахожу знакомые черты лица. Разрез глаз, пышные губы, это все напоминает мне моего Антона, который появляется в комнате минутой позже. Он небрежно закутывается полотенцем, пряча то, что ниже пояса. В полной растерянности парень убирает с лица несколько мокрых волосинок, внимательно смотрит сначала на меня, словно пытается угадать реакцию, затем на женщину, выдавливая из себя дружелюбную улыбку. — Мама? — шокировано вскрикивает Антон и кидается к женщине. Но вместо объятий, Мельников берет из её рук пакет и поднимает тот, который она поставила на пол, в быстром шаге двигаясь к столу. — Когда ты приехала? — Я оставила тебе кучу сообщений на автоответчике. Она снимает с себя пестрый шарф и проходит дальше по кухне, продолжая буравить меня взглядом. Я все еще стараюсь найти в нем некую злость или же другие недружелюбные чувства, но ничего, некая пустота, закрытая фальшей нежности. — Извини, я был немного занят. — Я вижу. И как зовут твое занятие? — женщина вновь останавливается и поворачивает ко мне голову. Я, как застывшая статуя, продолжаю стоять возле раковины, слегка с напряженным выдохом отвечая на вопрос. — Алина… — голос предательски дрожит, я боюсь даже сделать несколько нужных вдохов, чтобы расправить легкие. — Надо же, — женщина вновь улыбается, но на этот раз более правдоподобней, — какое имя. Я не понимаю, что не так с моим именем… Все в голове смешивается. Мне попросту трудно стоять, поэтому делаю несколько шагов к ближайшему стулу, чтобы примоститься на него. Антон, поправляя свое полотенце, так небрежно висящее на бедрах, продолжает разбирать сумки. — Я знала, что еды у тебя не будет, поэтому набрала всего. Осторожно, там теплые суши. — Женщина спокойно предупреждает Антона, когда тот начинает быстрее разбирать пакеты. — Как долетела? — растерянно спрашивает Мельников, еще раз кинув на меня свой взгляд. — С задержкой. — Вяло заявляет женщина и продолжает расстегивать длинную шубу. Она кивает мне на то, чтобы я подошла. Поднимаюсь на ноги настолько быстро, что задирается рубашка Антона, которую парень мне дал чтобы одеться после горячего душа. Мгновенно поправляю задранную левую часть рубахи и тут же останавливаюсь из-за ощущения мягкой ткани, которую мне протянула мать Антона. Она дружелюбно улыбнулась, по-моему, в первый раз сделала это без фальши, и дала мне еще свой шарф. — Не затруднит? — вежливо спрашивает она. — Нет, что вы… — Я стараюсь улыбнуться, но не выходит. Растерянность не дает мне сделать все свои эмоции на лице более естественными и настоящими. Я смело двигаюсь в сторону коридора, удивляясь, насколько женщину не беспокоит некая бестактность, когда она начинает говорить обо мне. — Красивая девушка, но явно не твоего типа. Что между вами? Мне настолько неловко возвращаться обратно на кухню, именно поэтому я подолгу стараюсь вешать шубу в гардеробной. — Она моя девушка… — Я вижу, что скоро будет нечто больше, чем просто девушка. Полотенце поправь. — Делает ему столь строгое замечание, после чего я слышу вновь шаги. Она останавливается позади меня, ждет пока я закрою шкаф, встроенный в стену в коридоре, после чего разувает свои сапоги, надевая красные тапочки, что стоят на этажерке. — Пошли, милая, — ласково отзывается обо мне женщина, предлагая руку. Я не осмеливаюсь взяться за её ладонь, но все же двигаюсь вслед за женщиной. До сих пор гадаю, каково её имя, каждый раз вторя себе, что оно такое же грубое и нестандартное, как и у бывшей жены Антона. — Ты до сих пор дерешься? — спрашивает мать Антона, когда тот ловко ловит падающий апельсин. — Конечно нет. — Быстро лжет Мельников и снова смотрит на меня, но на этот раз с более мягким и заботливым взглядом, показывая, чтобы я присела рядом с ним. — Давайте помогу! — наконец меня начинает немного попускать. Я решительно двигаюсь к газовой плите, на которую женщина ставит кастрюлю с водой. — Нарежь, пожалуйста. — Вежливо просит она и показывает мне на некий пакетик, что лежит возле меня… Я приоткрываю его, сомнительно всматриваясь на продолговатую форму некого фрукта, либо же овоща… Берусь за слегка гладкую поверхность, не понимая, как его правильно нарезать, нужно ли снимать корку, и что вообще это такое. — Срезай этот хвостик, милая. — Советует мне она, после чего показывает наглядно как резать данный овощ-фрукт. — Что это? — тихо спрашиваю я, не осмеливаясь говорить еще громче. — Фейхоа. Антоша очень её любит. — Она ласково проговаривает имя своего сына, после чего отдает мне нож в распоряжение, продолжая заниматься некими разноцветными макаронами, имеющие форму вермишели. Она замечает, как внимательно я смотрю на все эти продукты и как же сильно я ошарашена данными вещами. Женщина снова еле заметно усмехается, словно удивляется моей реакции. — Ни разу не ела такое? Мне кажется, её вопрос слегка с подколкой, поэтому я молча улыбаюсь, но не спешу ответить на такую провокацию. — Мам, позволь нам с Алиной одеться. — Антон подходит сзади. Я чувствую прикосновение его руки и настолько расслабляюсь, что чувствую дрожь в коленках от такого блаженства. Антон берет меня за руку, нежно гладит большим пальцем, немного потянув на себя. — Конечно. Не подобает в таком виде садиться за стол! Поторопитесь, до курантов осталось пятнадцать минут! — кричит уже вдогонку и мы с Антоном переступаем порог его комнаты. — Невероятно! — стоит только закрыть двери, как Мельников внезапно кричит это слово. Он кидает полотенце на пол и вновь демонстрирует свой оголенный вид. Мне немного неловко смотреть именно туда, что Антон даже не пытается скрыть. Боже, как же все вновь колет в сердце. Я слегка закусываю губу, пытаясь отвергнуть воспоминаний того, что случилось у нас несколько минут назад. — Я не думал, что она действительно приедет. Настя, Настя, — шепчет Мельников, надевая трусы, и мгновенно хватается за телефон, — ну конечно же, она прислала мне смс о приезде мамы всего пару минут назад, когда та уже была в квартире. — Почему ты так реагируешь на её приезд? — непонимающе смотрю в глаза Антону, который слегка застопорился, смотря на свою рубашку, которая находится до сих пор на мне. — Долгая история, которой я не хочу портить себе настроение. Антон мгновенно поворачивается к шкафу и открывает его. Парень подолгу начинает рассматривать некие наряды, после чего тянется к самой последней полке и достает оттуда некий сверток. Антон разматывает пакет, достает черное аккуратное платье и улыбаясь отдаёт его мне. — Чье оно? — тело немного пробрало дрожью от представления, какая из его девушек носила данный наряд. Довольный взгляд Антона мгновенно меняется на более суровый с некими нотками недовольства. Он выдыхает, присаживается напротив меня, после чего роняет свой взгляд на расстёгнутую верхнюю пуговицу. Мельников кладет платье себе на колени и продолжает тянуть свои руки к пуговицам рубашки. Парень расстегивает одну за другой, внимательно разглядывая показавшуюся грудь, слегка улыбнувшись при этом. — Ты прекрасна. Не стоит стесняться… — шепчет, когда я пытаюсь скрыть грудь от его взгляда, — я ведь не стесняюсь тебя. Мне неловко даже тогда, когда чувствую вкус его губ. Антон целует меня, волнительно, пробирая до мозга костей, заставляя застонать ему в рот от такого блаженства. Тело все вибрирует от таких приятных чувств, пока Мельников продолжает свой нежный поцелуй. Последняя пуговица расстегивается и парень кладет свои руки мне на плечи, медленно стягивая рубашку по рукам. Едва та падает на мою спину, а затем и на кровать, я уже начинаю тяжело дышать, чувствуя некие приятные пузырьки тепла внизу своего живота. — Это платье я покупал для Насти, когда она приезжала в последний раз в гости. Ты сейчас наденешь его, расчешешься, и пойдем праздновать Новый год с моей матерью… Кстати, её зовут Алина Владимировна… Он улыбается, дарит еще один поцелуй и тут я понимаю, отчего Мельников такой веселый. — Почему сразу не сказал? — Не было времени. Я наслаждался тобой… Еще один головокружительный поцелуй. Его теплые губы обхватывают мои, слегка наполняя их некой теплой жидкостью, от которой в голову мгновенно стукает нечто фантастическое, увлекая меня за собой в непрерывный танец блаженства. Я понимаю, что Мельников лишь заводит меня, а продолжения попросту не будет… Во всяком случае пока его мать в квартире. Я поддаюсь ему. Играю по его правилам, и впервые мне это нравится. Проводит кончиками своих пальцев по оголенной груди, посылая тысячу мурашек по всему телу. Я закусываю вновь губу, прекращая поцелуй, пытаясь сдержать равновесие между безумной страстью и разумный состоянием. — Надевай, зайка. Вынос мозга. Я задыхаюсь от собственного счастья, и все что могу, это лишь улыбаться. Антон поднимается на ноги, увлекая меня за собой. Парень вновь отдает мне платье, которое теперь я принимаю и начинаю надевать на себя, все еще чувствуя взгляд Мельникова, который скользит по всему моему телу. Безумно нравится, с какой восторженностью он осматривает мое тело, пропуская уродливые шрамы мимо глаз. Парень отходит на два шага, осматривает меня в коротком платье, после чего одобрительно кивает. — Тебе стоит надеть рубашку и брюки… — А может я выйду в трусах? — слегка шутит, но это сейчас весьма уместно, потому что мы с ним слышим шаги возле двери. Оба поворачиваем свои лица в сторону двери, ожидая, что Алина Владимировна вот-вот зайдет. — Пять минут, — предупреждает она. — Идем, мам! — кричит Антон, и Алина Владимировна отпускает ручку двери, так и не открыв её. Шаги удаляются, а вместе с ними и Антон, который вновь отправляется к шкафу, чтобы выбрать себе наряд. Он быстро накидывает на себя голубоватую рубашку и начинает застёгивать её, после надевает обычные джинсы и продвигается чуть дальше по комнате к большой тумбе, где берет запонки, прикрепляя их к рукавам рубашки и ремень с внушительной бляшкой. Он проводит по своим волосам ладонью, собирая мокрые пряди на наверху, убирая их со своего лба. Мельников вновь приобретает важный и серьезный вид, которым он всегда меня пугает. Парень поворачивается ко мне, медленно движется в мою сторону, потянув губы вновь за поцелуем. Едва ощутимый поцелуй, но так пробравший меня любовью. Я стремлюсь к зеркалу и причесываю волосы небольшой расческой Антона. Мы двигаемся обратно на кухню, где на столе уже стоят все продукты, которые привезла Алина Владимировна. Она сливает воду с разноцветных макарон, после чего начинает раскладывать их на три тарелки посыпая какими-то большими кусочками мяса. Лишь приблизившись, чтобы оказать помощь, я понимаю, что это мясо — морепродукты. Кусочки всех обитателей моря красиво разложены на тарелочке. Завораживающий вид, и соблазнительный протяженный стон Антона, который парень высвобождает, когда видит блюдо. — Всё, как ты любишь! — отзывается на этот стон Алина Владимировна и берется за одну тарелку, чтобы отнести её на стол. Я беру две других и ставлю их на салфетки, которые постелила женщина. Она резко садится напротив постоянного стула Антона, оставив мне место сбоку от них. Слегка застопорилась, ибо попросту не знаю, что же дальше делать. Я осмеливаюсь сделать лишь один шаг к стулу, который явно предназначен мне, но Антон меня опережает и присаживается, потянувшись за бутылкой шампанского. Мне ничего не остается как присесть напротив Алины Владимировны, которая буравит меня взглядом, явно приберегая это место для Антона. — Ну что, включаем телевизор? — Он кивает мне на подоконник, где лежит пульт от обширного телевизора, что висит на стене. Я протягиваю его Антону и парень включает телевизор как раз на речи президента. — Каждый год смотрим речь и пьем это шампанское. — Перье Жует. — Говорит мне Антон название шампанского и уже сидит наготове, чтобы открыть его. — Вряд ли Алине известно это название. Она уже не стесняется своего сына, продолжая уже откровенно задевать меня обидными высказываниями. Мне настолько не по себе в её компании, что сжимаю руки в кулаки, стараясь сдержать себя и не сказать что-либо в ответ. Я молча смотрю в свою тарелку, замечая, как Алина Владимировна продолжает буравить меня взглядом. Сердце останавливается, когда женщина слегка кривит свое лицо, рассматривая вырез на платье. Она не стесняясь заглядывает в декольте и, наверняка увидев шрам, начинает кривиться еще сильнее, непонимающе взглянув на Мельникова. Антон словно и не замечает эти взгляды своей матери в мою сторону. Я не могу определить, делает ли Антон вид или же на самом деле внимательно смотрит на президента, который заканчивает свою речь. Кажется, еще одна секунда и я потеряю сознание от таких неприятных эмоций, которые исходят от Алины Владимировны. Она суживает глаза, закусывая слегка нижнюю губу, явно собираясь что-то сказать, но после, подумав об этом хорошенько, останавливает себя подобным образом. — Ты побывала в аварии? — по комнате проносится её голос. — Что? — я не понимаю её вопроса, поэтому лишь вопросительно смотрела в глаза женщине. — Твои шрамы. — Она протягивает руку и указывает мне на различные шрамы. Внезапно, Алина Владимировна слегка застывает с приоткрытым ртом и внимательно смотрит мне в шрам, который остался из-за потушенного окурка на моей шее. — Это от сигареты? — она показывает на свою шею, ровно в том месте, где и красуется мой. — Была сильная авария, мама. — мы обе слышим голос Антона, который улыбается, кивая нам на речь президента. — Скажи, — внезапно начинает она, — Алина, какое у тебя образование? — Я еще учусь. — слегка шепчу я ей. — Какой курс? Бой курантов перебивает мой ответ, и внезапно Антон открывает шампанское, да так аккуратно, что даже хлопка не последовало. Лёгкий дымок вышел из бутылки. Мельников наклоняет бутылку в сторону моего бокала, как внезапно Алина Владимировна громко кричит. — Нарушаешь традицию! — громко заявляет она, и Антон останавливается, непонимающе смотрит на мать, которая кивает на свой бокал. — Ты всегда наливал мне первой. Он слегка застопорился. Не смотрит на меня, лишь исследует лицо своей матери, которая вновь улыбается и делает это настолько фальшиво, что даже Антон заметил это. — Традицию я нарушил еще тогда, когда предложил Алине отпраздновать этот Новый год вместе с нами, мама… — Ты просто не знал, что я действительно приеду. Боялся остаться один. — Продолжает говорить Алина Владимировна. — Я не остался бы один, мам, — он смотрит на меня и наклоняет бутылку именно в мою сторону, наполняя мой бокал искристой жидкостью, — я уже не один. Наши взгляды встречаются и Антон дарит мне настолько божественную улыбку, от которой я прихожу в дикий восторг. Мне на мгновение кажется, что я слышу, как скрипят зубы Алины Владимировны. Антон, наполнив мой бокал, движется бутылкой к бокалу своей матери, которая резко встает на ноги и в быстром темпе покидает комнату. Парень лишь пожимает плечами и наполняет свой бокал шампанским. Антон ведет себя так, словно все это вполне естественное поведение его матери и другого он и вовсе не ожидал от нее. Каждую секунду мне кажется, что женщина сейчас вернется и вцепится мне в волосы, но после этих представлений я задаюсь вопросом — а зачем ей это? Что же я не так сделала, что она так резко меня возненавидела… Похоже у меня на судьбе написано, что я буду иметь множество врагов по непонятным причинам. — Не обращай внимания, — ласково говорит Антон и показывает, что осталось последние удары курантов, — за нас, Алинка. Он тянется за поцелуем и как только получает его, то чокается со мной бокалами и делает несколько глотков шампанского. Я пригубливаю бокал, ощутив приятный вкус искристой жидкости, чьи пузырьки почти даже не чувствуются. Едва мне удается сделать маленький глоток, как по горлу проносится некий приятный холодок. Я поражаюсь, насколько вкусно это шампанское, и делаю еще один глоток. — Понравилось? — спрашивает Антон как раз на последнем ударе курантов и берет меня за руку. Мы вместе поворачиваем голову к окну, за которым уже вовсю гремят разноцветные салюты. — Как красиво. — Пошли… — Он тянет меня к окну, где на подоконнике поднимает свой телефон и включает фронтальную камеру. Я непонимающе смотрю на Антона в экран его телефона, где мы отражаемся на фоне красочных салютов. — Улыбайся, зайка, — его пальцы врезаются в мои ребра, с неким щекочущим настроем заставляя меня слегка прикрикнуть, — вот так. Он делает несколько фотографий. Прежде чем сфотографироваться последний раз, Антон заставляет меня повернуть лицо к нему, и делает то, от чего вновь дух захватывает. Он целует меня, нежно обхватывает губы, продолжая делать невообразимые вещи своим языком. Парень снова владеет ситуацией и мне безумно нравится быть в его власти, в той, которая никогда не коснется меня болезненно. Щелчок и Антон убирает телефон в задний карман, обнимает меня ладонями за талию, слегка приподнимая. Парень заставляет меня сесть на подоконник и пристраивается между моих ног. Чувствую, насколько сильно задирается платье. Мне становится резко неловко, ведь я до сих пор находилась в одних лишь трусиках, которые почему-то становятся влажными от головокружительного состояния моего тела. Я вся дрожу, покрываюсь некой приятной коркой, которую Антон начинает сдирать, как только расстегивает платье. — Стой, — я прерываю поцелуй, — твоя мама… — Она либо в комнате, либо уже и вовсе ушла… — В чем дело, Антон? Что происходит? Почему я ей не понравилась? — я вижу, как в его глазах заиграла тревога. Антон не отстраняется от меня, но тем не менее я чувствую некий холодок пробежавший по моему телу, словно Мельников отсутствует. — Скажем так, она очень сильно любила мою бывшую жену и ей трудно смириться, что её сын пошел против её предпочтений и развелся с ней. — И причем здесь я? Ты ведь развелся с ней из-за дочери губернатора… — Я вспоминаю эту неприятную историю и закрываю глаза, прогоняя приступ ревности. — Дочь губернатора? — усмехается Антон. — Ты серьезно в это поверила? — Нет ничего смешного. — Я развелся с ней по известной тебе причине — наркота и связь с Виктором. Дочь губернатора была лишь моей мимолетной интрижкой, которую Эльвира простила бы мне… — Скажи, есть ли у тебя еще интрижки? Он зацикливается на моих глазах, приближается ко мне, мягко прошептав на ухо. — У меня есть серьезные отношения. Очень серьезные, которые я никогда не променяю на мимолетную связь… Улыбаюсь, улавливая каждую вибрацию его сердца. Антон слегка отстраняется, как только мы слышим громкий стук двери. Мимолетная секунда, которую проводит в молчании, и парень вновь целует меня, посылая столько радости прямо в сердце, отгоняя страх… Телефон вибрирует. Я мгновенно вспоминаю о родителях и стремительно бросаюсь к нему, где и оставила. Он едва не падает в раковину, я хватаю его и мгновенно читаю смс, которая пришла… «Ждешь меня, милая, для повторения?» Непонимающе смотрю на номер и резко осознаю, кто это именно может быть. Руки настолько сильно затряслись, что я едва не роняю телефон на пол, вновь закусив нижнюю губу, где только едва затянулась прежняя ранка. — Алина? — он подходит ко мне так быстро, что даже успевает подхватить мое тело, так стремительно падающее вниз. — Это опять он? Опять он? Он кричит. Настолько громко, настолько зловеще, что я пугаюсь Мельникова мгновенно. Стараюсь отползти от Антона, который тянется за моим телефоном. Мне не удается, ибо парень сильно хватает меня за руку, причиняя столько боли, что я не могу удержать телефон, который так стремилась спрятать. Антон вырывает его, сильно дергая мой указательный палец, после чего отходит на несколько шагов. Я стремительно поднимаюсь и кидаюсь следом за Мельниковым, снова применив попытку вырвать свой телефон из его рук. В груди все сжимается, в голове настолько сильно пылает… Я пытаюсь уберечь Антона от плохого настроения, разборок и непоправимых действий, которые он наверняка совершит. Мельников перезванивает на тот номер, от которого пришла смс. В напряженной тишине, в которой Антон держит мои обе руки одной своей и невозмутимо продолжает ждать ответа, я слышу женский томный голос, который сообщает нам, что телефон абонента выключен. — Сука! — он кричит и резко разворачивается ко мне лицом. — Этот ублюдок у меня за все поплатится! Я больше не буду терпеть, Алина! — Забудь, просто… — Сейчас же найду этого сукина сына и покажу ему, как его жду я! Антон достает свой телефон из заднего кармана и мгновенно набирает чей-то номер. Долго ждать не приходится, парню отвечает чей-то мужской голос и Антон быстро излагает ситуацию. — Номер вычислить сейчас сможешь? Я не слышу, что отвечает мужчина… Голова кружится, от этого стоит бешеный гул, из-за которого все ответные слова из трубки попросту разлетаются по воздуху. Он диктует номер телефона, с которого только что пришла мне смс. Голова раскалывается на части, мне настолько трудно дышать, что даже не могу удержаться на ногах. Я вновь начинаю терять равновесие и падать, покуда Антон меня больше не подхватывает. Осознавая то, что я ему сейчас никак не нужна, а ему важна лишь некая месть за меня, я следую обратно на стул и присаживаюсь на него, обхватывая бокал с шампанским. Залпом выпиваю все его содержимое и следую за другим, а потом хватаюсь за бутылку. — Поехали! — громко и четко приказывает Мельников и протягивает мне руку. — Что? — Я знаю, где сейчас этот ублюдок… Мне трудно даже сообразить, как долго мы едем. Сердце разрывается в клочья, когда Антон увеличивает скорость, пролетая по скользкой дороге, как бешеный. Он с невероятной силой сжимает руль, порой мне кажется, что косточки на его пальцах вот-вот проткнут кожу от такого сильного напряжения. Лицо Мельникова строго, каждую секунду он скрипит зубами, а по его лбу пробегает жилка. — Прошу… — слезы никак не перестают течь из глаз. Мое тело все дрожит, каждую секунду я отключаюсь, явно теряю сознание, но до конца не могу этого понять. Настолько больно, меня будто скручивают, медленно разрывают, подвергая огню. — Хватит плакать! — жестоко приказным тоном говорит Мельников и заворачивает в некий двор, среди высотных домов. Сердце замирает. Я чувствую, как кровь перестает бурлить в моем теле, а недавно выкуренная сигарета дает о себе знать; дым словно выходит из легких, и я начинаю задыхаться от него. — Вот этот дом. — проверяет Мельников и паркует машину. Он глушит мотор и мы остаемся в абсолютной тишине, которую нарушает лишь мой плач. Никак не могу остановиться, все еще вторя себе, что это все глупый сон. — Пора покончить с этим. — Шепчет Антон и отрывает руки от руля. Парень касается моей щеки и начинается бешеная истерика, которая продолжается настолько долго, что я не могу успокоить себя даже тогда, когда Антон уже выходит из машины и открывает мою дверь. — Пошли… — Прошу. Оставь меня здесь, я не смогу… Он не слушает. Ему словно плевать. Антон дергает меня за руку, заставляя буквально упасть в свои объятия. Парень ловким движением рук ставит меня на ноги и заставляет двигаться в нужном ему направлении. Паника завладевает моим телом. Я сама ошарашена своей реакцией, но почему-то начинаю дико кричать и даже бить Антона по рукам. Мои эмоции на пределе. Мне остается лишь кусать Мельникова за руки, лишь бы тот отпустил меня. Но ему словно плевать, он лишь подходит к открытому подъезду и затягивает меня насильно в него. Все воздушные замки моментально разрушились в моем подсознании. Мне настолько не хочется жить, имею невероятное желание спрыгнуть с крыши этого проклятого дома, что даже начинаю сама тянуться к лифту, чтобы подняться на самый верхний этаж. Жизнь снова теряет все краски, становится настолько болезненно угрюмой, что сдержать очередной крик не удается. — Прошу, успокойся. — Он обхватывает мое заплаканное лицо ладонями, заставляя всмотреться в свои глаза. Я теряю равновесие, едва не падаю со ступеньки, как вдруг Антон снова успевает поймать меня. — Это будет последняя боль, которую ты испытаешь в своей жизни. — обещает он и ведет меня на четвертый этаж, где останавливается возле квартиры… Так вот она, дверь, за которой прячется настоящий зверь моей жизни. Почти пять лет, Боже, через каких-то три месяца будет уже пять лет, как он совершил это деяние, от которого до сих пор просыпаюсь с криком по ночам. Я собираюсь с силами, пытаясь внушить себе, что со мной Антон и… Все снова рушится! Идет крахом, когда Антон нажимает на звонок. Паника разгорается с новой невероятной силой. Страх парализует. Я не могу пошевелиться, не могу заставить себя сделать то, чего так желаю… Как же я хочу сбежать отсюда, провалиться сквозь землю или же попросту умереть на месте, но не видеть лицо своего насильника… Все еще вторю себе, что Антон ошибся адресом, надеюсь до последнего, что дверь попросту не откроют… Щелчок… Я закрываю глаза, ощущая, как душа уходит из моего тела. Такого опустошения еще никогда в жизни не чувствовала. Будто я пустой сосуд, наполнить который никогда и никому не удаться. Остается всего несколько секунд, прежде чем я окончательно теряю всякую волю к жизни… — Что за?.. Голос девушки! Голос знакомой мне девушки! Я распахиваю глаза, вижу ошарашенный вид Антона, перед тем как парень кидается исследовать квартиру, и лишь сейчас перевожу взгляд на удивленную Елизавету, что стоит в дверях. Она слегка приоткрыла рот, провожая взглядом Антона, который буквально врывался в каждую из комнат. Сердце бешено застучало. Мне трудно понять, что здесь делает Лиза, и лишь мгновением спустя, я позволяю себе, наконец-таки, вдохнуть и не терзать свои легкие. Антон возвращается ко мне, хватает за руку и заводит в квартиру. — А теперь объясняйся! — он показывает мой телефон, демонстрируя каждую из смс. — Твоих рук дело? — Что? — она непонимающе смотрит на меня. — Что за херня, Алина? — На меня смотри!!! — повышает голос, да так сильно, что я мгновенно слышу топот из соседней комнаты. Перед нами стоит Ольга в ярко розовом платье и с бокалом шампанского. Девушка растерянно смотрит на нас с Мельниковым и мгновенно роняет бокал, нечаянно выпустив его из своей руки. — Антон Юрьевич?! — ошарашено спрашивает Ольга, пытаясь изобразить довольную улыбку. — Вы тут что, бордель устроили? — зловеще шепчет Мельников еще ближе приблизившись к Лизе. Она, как испуганный зверек, оказалась загнанной в угол, продолжая смотреть в экран телефона, который ей показывает Антон. — Твоих рук дело? Мне остается лишь задержать дыхание и продолжать ждать ответа Лизы и пояснений данной ситуации. — Моих. — ловко отвечает девушка. Ничего не понятно. Я лишь закусываю свои губы, снова задевая ту самую ранку. Кровь проникает в рот, заставляя вновь и вновь морщиться от её привкуса. Еще несколько мгновений и до меня доходит вся суть данных обвинений Антона. — Все эти смс? Все это?.. Это делала ты? — голова гудит от адского пламени, который поразил все тело своей болезненной волной. Она смотрит на меня, не скрывая своей злобы. Антон отходит от Елизаветы и начинает смеяться. На мгновение мне кажется, что Мельников явно сошел с ума, ибо его смех настолько громкий и истеричный. Парень обхватывает лицо руками, пытаясь успокоить себя, и довольно быстро приходит в себя. — Я вызову полицию, если вы не уберетесь! — грубо говорит Ольга и кидает на меня серьезный взгляд. — Это твоя месть ей? Ей, потому что я выбрал именно её и изрядно попользовался тобой? — он обращается исключительно к Лизе, пропуская мимо ушей слова Ольги. Мне совершенно не понятна сложившееся ситуация, но я настолько рада именно ей, и что Сергея действительно не оказалось, что даже отказываюсь вдумываться в происходящее. Антон продолжает кричать, не обращая внимания на нас с Олей. Я отказываюсь в это верить. Принять для себя тот факт, что бывшая подруга так жестоко мстила мне прикрываясь именем насильника — значит полностью признать, что я сумасшедшая. Весь мир сумасшедший, а я во главе всех. Закрываю лицо ладонями, до сих пор отказываясь верить в очевидное. Теперь начинает все сходиться. Именно Лиза начала говорить, что Сергей вернулся в Саратов и ищет меня. Именно после ссоры с ней, и этих вечных угроз, начали приходить загадочные смс. Именно она имела мотив и знала все про тот день и с легкостью могла поступить так жестоко. Горло раздирает от невозможных эмоциональных взрывов, что сейчас происходят у меня внутри. Я начинаю представлять, с каким злорадством Лиза писала все эти смс, наплевав на то, что я буквально сходила с ума от их чтения. Я действительно могла стать параноиком, оглядываться на каждом углу, проверять каждую секунду телефон на наличие новых смс… Голова так сильно болит от этих мыслей… Чувствую, как Антон нежно гладит меня по талии, старается прижать к себе, чтобы успокоить. Лишь сейчас понимаю, как громко я плачу от обиды, которая раздирает все тело на маленькие части. Я смотрю в глаза бесчувственной Лизе и понимаю, насколько же девушке плевать на мою боль. Она изрядно посмеялась над моим состоянием, она изрядно поиздевалась, когда писала эти ужасные смс. Отвращение к этой особе появляется мгновенно. Я чувствую столько отъявленного желания вцепиться в её волосы, когда девушка еще высокомерно усмехается. Эмоции на грани… Ярость захватывает мое тело, я не могу больше держать себя в руках. Убираю руки Антона от своего тела, чувствуя, как сильно напрягается парень. Я двигаюсь в сторону Лизы, в глазах которой проснулось столько страха. Она готова к удару, но явно не знает, куда именно я буду бить. Я не цепляюсь ей в волосы, как сделала бы любая другая девушка, я бью кулаком по животу, в то время, как Лиза укрывает лицо ладонями. Злость руководит моим телом. Я не могу терпеть этих всех эмоций, именно поэтому срываюсь на Елизавету, которая со стороны может показаться живой боксерской грушей. Я чувствую, как мой кулак вонзается в её ребра. Девушка покачнулась в сторону с болезненным выкриком. Она начинает отмахиваться от меня. Боль не дает ей сконцентрироваться и понять мое местоположение. Лизе удается задеть меня лишь ладонью, и этого достаточно, чтобы из моего хрупкого носа потекла кровь. Мельников, словно зверь, который почуял кровь, вмиг кидается ко мне. Он обхватывает меня руками и заставляет прекратить свои удары. — Алина, стой! — он вместо того чтобы спасти, Антон наоборот обрекает меня на роль боксерской груши, но только вот теперь Елизавета перешла в атаку. Покуда Мельников обхватил меня руками и старался увести в сторону от борьбы, Лиза воспользовалась ситуацией и ударяет меня сзади по голове. Удары начали доноситься весьма тяжелые, с такой сильной хваткой за волосы, что я мгновенно закричала. Антон ставит меня на место и локтем ударяет Лизу по животу. Мне не понятно, сделал ли он это специально, или же чисто случайно, когда пытался вновь защитить меня. Та, сгорбившись от боли, громко закричала от обиды и страха, который пробудил в ней Антон. Он резко повернулся к девушке и так же быстро схватил её за волосы, заставляя взглянуть в свое лицо. — Как ты смеешь? Как ты смеешь ударять её тогда, когда я начал её держать?! Паника завладевает моим телом. Я удивленная данным событием, смотрю за действиями Антона весьма тщательно. Парень, схватив Лизу за шею, заставляет её смотреть строго в свое лицо. Он пылает от ненависти, его тело настолько напряжено, что из-под кожи видны пульсирующие вены. Я прижимаю ладонь к своему носу, ощущая, что кровь перестала бежать. Это уже совершенно другой человек, не тот, который полтора часа назад целовал меня в постели и говорил о том, как я прекрасна. Его злость заставляет меня верить в то, что тот человек был совершенно другим, он не был Антоном Мельниковым, настоящим жутким парнем, который имеет наглость так обращаться с девушкой. Его вывели из себя. Но как бы девушка ни поступала, с ней нельзя себя так вести.  — Видишь моя милая, что такое любовь? Я готов на все ради тебя! Я даже сделал это, ради тебя! — Сергей продолжает проводить ножом по моему телу, заставляя верить в то, что я полное ничтожество. Его глаза искрятся от ненависти. Я настолько сильно боюсь подойти к Антону и остановить это безумие, что мгновенно теряю дар речи. Он пугает не только Ольгу и Лизу, он пугает и меня, до такой степени, что волосы стали дыбом. Я отказываюсь верить в то, что вижу. Отказываюсь принимать для себя тот факт, что Антон может быть таким жестоким по отношению к девушке. Беззащитной девушке! — Антон?! — я могу лишь произнести его имя, но пошевелиться мне не дает страх. Он продолжает держать Лизу за горло. Девушка вся изливается слезами, продолжая держаться за больное место на животе. Она настолько сильно испугана, что даже начинает терять сознание, и лишь рука Антона, которая её постоянно дергает за шею, заставляет девушку присутствовать с нами. Он смотрит на меня. Настолько шокирует меня своим разгневанным видом, что теперь я больше не могу и рта приоткрыть. Все тело онемело, лишь бешеный стук в груди заставляет верить в то, что все это действительно реальность. — Еще чуть-чуть и ты стала бы сумасшедшей! Она — бесчувственная сучка, которая только и знает, что портить жизнь другим! Та сука, которая даже ноги вместе держать не в силах при виде мужика с деньгами! — Она девушка… — тихо шепчу я, ощущая, как Ольга хватает меня за руку. Это скорее жест паники, безумного страха, которому подверглась девушка. Она ищет у меня защиту, от Антона, который косо посмотрел на плачущую Лизу. Ольга даже дает мне платок, который лежал рядом на полочке. — Мы не за этим здесь, Антон. Это мои разборки, я девушка, она девушка… Мужчина не должен лезть в такие дела… — Она попросит прощения! — зловеще шепчет Антон в лицо Лизе, которая от испуга начала бормотать что-то себе под нос. Она заливается слезами, у девушки начинается настоящая истерика. Её всю трусит, слезы не дают Лизе нормально смотреть в лицо Антону, который продолжает издеваться над ней. — Отпусти её! — я собираюсь с силами и заставляю себя сказать эти громкие слова Теперь Антон злится на меня. Он не понимает, почему я прошу его об этом. Парень слегка усмехается, словно разочаровывается моему настрою по отношению к Елизавете и лишь после этого отпускает горло девушки, которая обессиленная падает на пол. Ольга кидается к Лизе, как только Антон отходит от нее. Мельников подходит к двери и открывает её. Парень не спешит выйти, все его движения весьма напряжены. Он открывает двери лишь для того, чтобы я вышла из этой злополучной квартиры. Стоит мне сделать шаг навстречу к порогу, как внезапно Лиза произносит те слова, которые Антон жаждал услышать. — Прости меня… — она снова захлебывается слезами, укрывает свое лицо ладонями, лишь бы никто не видел весь её страх. Тело мгновенно становится опустошённым. Почему-то шаги даются мне весьма легко, движениями я буквально лечу навстречу прохладной погоде. Стоит мне лишь выйти из подъезда, как стук двери заставляет снова вспомнить это безжалостное лицо и страх Елизаветы. — Теперь ты знаешь, что это не он тебе писал. Но это еще не означает, что я забуду про его существование… Мы еще вернемся к этому вопросу. — Приказным тоном оповещает меня Мельников и открывает дверцу машины. Я замираю перед тем, как сесть в автомобиль. Выбрасываю платок на заснеженную землю, продолжая смотреть перед собой… Медленно поворачиваю голову в сторону, где стоит Антон, в надежде встретится с ним взглядами. Он не смотрит на меня, лишь томно выдыхает и лезет в свой карман за пачкой сигарет. Парень закуривает, после чего слегка выдыхает едкий дым мне в лицо. Он развеивает этим дымом всю лапшу, которая у меня на ушах… Я удивляюсь, до какой степени моя наивность бьет ключом. Надо же, поверить в его доброту и надежность… Снова вспоминаю, как он безжалостно хватал её за горло, как он ударил её локтем по животу… Зажмуриваю глаза, виляю головой, все это делаю ради одного — побыстрее избавится от этих воспоминаний. — Садись, Алина. — И куда ты меня повезешь? — В наш дом. — Он обобщает, чтобы вывести меня из такого состояния. Антон вяло улыбается, демонстрирует, насколько он может ловко меняться. — Наш дом? — усмехаюсь я, поражаясь своей агрессии по отношению к парню. — Отвези меня к родителям, Антон… — Уверена? — Антон, я… — Ты испугалась этого? — он указывает на дом, из которого мы вышли пару минут назад. — Это все ради тебя, Алина… Я готов на все ради тебя! Мгновение и острая боль заставляет меня мгновенно сесть в машину и замолчать. Мне страшно даже подумать, что еще может сделать Антон, если кто-то хоть подумает меня обидеть. Я помню, как он избивал Виктора Морозова, помню, как безжалостно поступил с теми, кому я не нравилась в офисе… Как он ловко разобрался с теми парнями в Питере… И сейчас… Страшно даже подумать, что он сделает с человеком, который случайно толкнет меня… Он даже защитил от собственной матери, которая высказала свое неуважение к моей персоне. -…Выпьем бутылочку вина. — Продолжает говорить он, уже спокойно, на этот раз, ведя машину. Я молча сглатываю те слезы, которые застаивались в моих глазах еще с самых курантов. — Алина… Я хочу, чтобы ты знала… Я и сам не ожидал такого от себя, — грустно заявляет Антон и открывает окно, чтобы выкинуть окурок, — не бойся меня. Я ведь обещал тебе, что сделаю все, лишь бы ты была счастлива и была в безопасности. Я молча слушаю парня, все еще продолжая лить горькие слезы. — Просто знай, что я люблю тебя и никогда не дам в обиду, никому, поняла? Он сжимает мою руку, заставляя поверить всем словам, которые только что прозвучали. Я отнекиваюсь от тех воспоминаний, что разрывали сердце. Смотрю в глаза Мельникову, и улыбаюсь ему в ответ. Он нежно целует пальцы моей руки и паркует машину возле дома. Антон покидает автомобиль первым для того, чтобы открыть мне дверцу. Он нежно берет меня на руки и ногой захлопывает дверь автомобиля. Мельников продолжает меня нести, словно маленькую напуганную девочку, которая боится даже пискнуть. Парень останавливается на мгновенье и поворачивает голову куда-то в сторону. Мне остается лишь наблюдать снизу-вверх, как он настороженно за кем-то наблюдает. — Встань на ноги, — нежно шепчет мне и помогает встать на заснеженную землю, — я сейчас. Антон быстро направляется к красному автомобилю, который стоит в тени. Я приглядываюсь к машине, не понимая, почему Антон так быстро направился к ней. Он преодолевает большие сугробы, собранные возле бордюра, останавливаясь возле красной машины, где открывается окно на водительской двери. Мельников резко кидается к ручке двери, открывает её и засовывает руки в салон. Я, от непонимания что происходит, думаю что начинается очередная борьба с кем-то, именно поэтому начинаю бежать в сторону Антона… Резко останавливаюсь, увидев, что именно Антон берет на руки… На его руках, захлебываясь от слез, лежит окровавленная Эльвира.