Обещай мне

Невыносимое чувство боли. Я стараюсь всеми силами заставить себя посмотреть в серьезное лицо Антона, но не могу заставить мужчину посмотреть на меня. Он сжимает руки в кулаки перед своим лицом, поставив локти на колени. Антон в самом деле переживает за Эльвиру и даже не пытается это скрывать от меня. Парень, будто больше не в силах сдерживать эмоции, встает на ноги и выдыхает всю напряжённость, что сейчас овладела его телом. Он начинает ходить со стороны в сторону, пытаясь успокоить эмоции. — Прошу, не надо… — он останавливает меня, когда я стараюсь подойти к нему ближе. — Антон… — Алина, прошу, сядь… — Это безумие, понимаешь. Ты не имеешь права, так себя изводить… — А как изводила ты себя? Ты думала о каждом, только не о себе! Ты думала даже о том, что будет делать Вика, если я её уволю… Хотя эта девушка доставила тебе немало боли. Ты даже эту гнусную Лизу защитила… — Его голос будто переходит грани дозволенного. Антон начинает кричать, привлекая внимание других пациентов больницы. На нас уже косо смотрит медсестра, которая с кем-то разговаривает по телефону и медленно движется к нам, словно боится попасть под раздачу гнева Мельникова. — Я знаю, что именно сейчас в твоей голове, Антон. — Месть? Это слово ты так боишься произнести? Зажмуриваю глаза, стараясь унять гул в своей голове. Я начинаю представлять то, как Лиза с коварством писала мне смс, подписываясь именем моего насильника. Боже, какой же кайф я ей доставляла, когда тряслась при каждом упоминании о Сергее. Она поистине была на седьмом небе, когда видела в моих глазах страх, и то, как тело ломило от боли. — У вас все хорошо? — дружелюбно спрашивает медсестра, но обращается она лишь ко мне. Я вытираю образовавшиеся слезы и чувствую, как Антон прижимает меня к своему телу с нежными объятиями. — Все хорошо, спасибо. — без эмоций произносит Мельников и только после этого медсестра удаляется. Тепло от его тела не передается мне. Я чувствую, как не могу пошевелить руками, потому что они будто окоченели. Мне трудно двигать губами и даже почти не ощущаю стука своего сердца. Лишь погодя, я понимаю, что происходит. Весьма резкий запах мужского парфюма и тяжелые шаги. Они приближаются к нам, пока я уже уловила некий неприятный запах сигарет… Лишь позже, когда уже вижу лицо того, кто к нам подходит, мне становится ясно, что именно это за сигареты. Виктор Морозов останавливается возле нас. Он неким задиристым взглядом смотрит на дверь операционной, где уже три часа длится операция по спасению жизни Эльвиры. — Антон, прошу… — я обхватываю тело парня еще крепче, чтобы он не вырвался с моих объятий и не кинулся на Виктора… Виктор словно обезумел. Он смотрит на Мельникова взглядом хищника, того, кто кидает вызов. Антон резко убирает свои руки с моей талии и быстро отходит в сторону Морозова, который, улыбаясь, уже ожидает удар. Антон отводит правую руку с тяжелым басом ударяет Виктора прямо по лицу… Я слышу, как затрещали хрящики, вижу, как кровь маленькими каплями красит стены, да так, что я вмиг закрываю глаза, чтобы не видеть эту картину. Мне становится дурно от одной только мысли, что Мельников может убить Виктора еще одним сильным ударом. Эмоции подскакивают вверх. Я чувствую насколько сильно сжимается мое сердце в переживаниях за Антона. Он продолжает бить Виктора, валит его на пол и наносит тяжелые удары, в то время как я стараюсь сдержать крик. Охранники больницы моментально бегут на крик медсестры, которая только мгновеньем раньше дружелюбно нам улыбалась. Она показывает им на Антона, на того, кто первый начал драку. Двое мужчин в форме кидаются к Антону и хватают его за предплечья, отводя подальше от Виктора. Едва им удается удержать Антона на месте, как Виктор моментально встает и направляется к Мельникову… Меня раздирает паника. Я уже не чувствую присутствия своего тела в этом мире… Меня словно нет здесь и сейчас. Я лишь смотрю на то, как Виктор бьет беспомощного Антона по лицу и что-то кричит при этом. Что-то, понятное лишь Антону. После… Он попросту уходит. Виктор покидает больницу, а по дороге еще раз оборачивается к Антону и показывает ему на свои часы, высоко подняв правую руку. От непонимания, я начинаю отходить от шока и теперь могу повернуться к Антону лицом, чтобы получше узнать, что именно только что произошло. — Я успокоился! — кричит Антон и охрана его отпускает. — Покиньте данное помещение! — настоятельно просит его один из охранников. Антон вытирает едва заметную капельку крови со своих губ и подходит ко мне. Парень приподнимает брови и заглядывает мне в глаза, не пытавшись даже скрыть своей злобы, которая попросту распирает. — Ты в порядке? Алина? — Что он тебе сказал? — непонимающе смотрю на Антона, посчитав, что он мне все равно ничего не станет рассказывать… Но как я ошибаюсь… И только услышав те слова, которые ему произнес Морозов минутой ранее, я начинаю чувствовать большую слабость. Телом едва не падаю на пол, сильно хватаюсь за руку Антона, пытаясь разглядеть в его глазах дальнейшие действия. Он пойдет на ринг, куда его позвал Виктор. Тишина разрывает мне душу. Он ведет машину на привычной для себя скорости. Мне страшно посмотреть на него. Страшно даже подумать, что сейчас творится в голове у Антона. Я не могу вообразить, что будет в последующий час, как поступит Мельников… Я лишь знаю, что он заворачивает в тот самый двор, где в подвале заброшенного дома организовываются жесточайшие бои. Как только я вижу того парня, который четыре дня назад предупреждал меня об Антоне, то начинаю чувствовать некий страх. Брюнет стоит возле входа в это подпольное место и улыбается, как только замечает машину Антона. Снег продолжает падать с небес, пока холодный ветер разносит его с невероятной скоростью. Метель за окном, но и это не так важно, как стремительные действия Антона. Он касается моего лица, заставляя по инерции повернуть голову в его сторону. — Обещай мне, что не уйдешь, Алина. Я хочу, чтобы ты осталась… В тебе моя сила, в тебе моя слабость… Ты моя жизнь. Сердце раздавливается из-за сильного чувства. Я заглядываю в глубокие глаза Антона и замечаю, что они снова будто меняют свой цвет… Некогда сероватые глаза, снова приобретают коричневый оттенок. Зрачки слегка расширяются, когда Антон смотрит на меня. Я заглядываю в эту личную бездну, окунувшись в любовь с головой. Позволяю своим чувствам взять вверх над разумом и тянусь к парню, смыкая наши губы поцелуем. Манящий аромат любви застыл в моей душе. Я чувствую его, лечу навстречу к нему, чтобы поглотить его полностью. Легкие искорки огня поселяются глубоко в сердце и как только я встречаюсь с языком Антона, то этот огонь фейерверками разрывает мой самый важный орган изнутри. Я хочу закричать от любви к нему, хочу вопить от счастья, которое мне дарит Антон одним лишь своим присутствием. Я охотно хочу верить, что эта новогодняя ночь закончится и дальше станет лучше. Я хочу верить в то, что мы всегда будем вместе, преодолеем все преграды и будем счастливы… Его язык скользит по моему, исследует нёбо, дразнящим мотивом проникает еще глубже в рот. Заставляет меня взлететь ввысь и медленно падать обратно. Антон заканчивает поцелуй, как только по его стеклу начинают стучать кончиками пальцев. Он медленно поворачивает голову, когда я открываю глаза и вижу лицо человека, который прервал наше поднебесье. Брюнет с высокомерным видом смотрит прямо мне в лицо. Он быстро переводит свой взгляд на Антона и кивает тому, предлагая выйти из машины. — Пойдешь ли ты со мной? — Антон игнорирует предложение брюнета и снова поворачивает свое лицо в мою сторону. Я сталкиваюсь с глубиной его взгляда и охотно прыгаю в эту бездну. — Куда угодно… Он улыбается мне. Самой настоящей, самой искренней улыбкой. И я готова ради этой улыбки на все, абсолютно на все. Он тот, кто дал мне возможность жить дальше, он тот, для кого я и живу дальше. Превратил все мои ночные кошмары в сплошную пыль и развеял её по ветру. — Что это? — непонимающе смотрю в глаза Мельникову, когда нащупываю что-то твердое в кармане его куртки. Он достает предмет из кармана и показывает его мне. — Твой новый баллончик. — слегка радостно шепчет Мельников и кладет его обратно в свою куртку. — У меня их уже два… — С твоим умением находить себе врагов, тебе нужен целый вагон… Антон выходит из машины и движется открывать мне дверь. Я уже знаю, что Мельников не Мельников, если не откроет мне дверь и не подаст руку помощи. Он делает это постоянно, словно джентльменство у него в крови. Только подумав о его корнях, я вспоминаю дружелюбного отца, его понимающий взрослый взгляд и мудрые слова… Чувствую тепло, которое испытываю к отцу Антона, и не поддельное уважение. А что же касается матери… В семье не без изъяна… Но чувство уважения также присутствует и к ней, ведь она мать того, кого я безумно люблю. Он поступает как настоящий мужчина, он поступает мудро… Он готов драться с тем, кто обидел его бывшую жену, с тем, кто довел Эльвиру буквально до безумия. Эта ночь непременно запомнится Антону. Сначала он защитил меня, разрушил мои страхи, разоблачив Лизу, теперь он защищает ту, которая когда-то предала его… Он забывает обиды и попросту встает на защиту, ведь знает, что больше некому защитить Эльвиру и позаботится о том, чтобы её обидчик был наказан. — В порядке? — Антон задает этот вопрос, когда мы подходим к брюнету, который закуривает сигарету и косо смотрит на нас. — Да… — шепотом отвечаю я, почувствовав некое образование пустоты внутри себя. — Ты со мной, ничего не бойся… — Рад тебя видеть, Антон. — брюнет тянет к Антону руку и парень жмет ладонь. — Много сегодня людей? — Новогодняя ночь, — разводит брюнет руками и немного усмехается от вопроса Антона, — разумеется тут полный зал. Приехал посмотреть на лучших из лучших? — Я приехал попросить у тебя местечко… Я против Олега. Я внимательно смотрю на Антона, явно не поняв, почему он произносит совершенно другое имя. — Олега? — усмехается парень. — Эти лживые имена мы будем говорить зрителям, а ты мне скажи настоящее. — Виктор Морозов. — А, тот. — совершенно не удивляется брюнет. — Он уже звонил тебе, не так ли? — У вас бой через пятнадцать минут. Но вот в чем дело, Антох, думаю, твоя спутница тебе передала мои слова… Антон резко переводит на меня свой взгляд и сильнее сжимает руку. Я закрываю глаза, ощущая насколько сильно Антона злят слова брюнета. — И когда вам удалось поговорить? — Совсем недавно. Кажется, четыре дня назад, верно? — внимательно смотрит на меня, заставляя чувствовать себя виноватой перед Антоном. — Артур, — он называет его по имени, — не стоит так смотреть на мою девушку… — Прости, Антон… — слегка с хамством проговаривает брюнет, — но тем не менее тебе следует поступить так, как мы договаривались в прошлый раз. Не забыл, ты мне должен… — Я отдам тебе любую сумму и даже утрою её… — Дело не только в деньгах, а в чести. Я обещал всем, что ты проиграешь тот бой, но ты так внезапно начал побеждать и выиграл… В этот раз тебе следует сдержать слово и..... — Не в этот раз, Артур. Может в любой другой, но не в этот. Эта драка — дело чести и не только моей. — Ты явно не понял, Антон, — усмехается Артур, — это вовсе не просьба. — Тогда отменяй бой. Мы можем подраться в другом месте… — Антон разворачивается и ведет меня к машине, но едва мы делаем шаг, как оба слышим голос Артура. — Хорошо. Будет вам бой. Пошли… Парень движется вовнутрь заведения, пока Антон обхватывает мое лицо ладонями. — В следующий раз, предупреждай меня о таких вещах, — шепотом зловеще проговаривает Антон, заглядывая мне глубоко в душу, — тебе не следует встречаться с ним без меня. Он опасен, Алина, он настолько опасен, что даже мне порой не по себе рядом с ним. — Я поняла… — с явным страхом отвечаю я и Антон ведет меня в подпольный бойцовский клуб для тех, кому наплевать на собственную боль… Мы проходим через многочисленных людей, стараясь не смотреть на всех. Все, при виде Антона, начинают выкрикивать одно и тоже слово, которое я уже где-то слышала. Все кричат: «Зверь, Зверь!». Мне кажется, что Мельников в своем роде идол для этих людей, которые ждут хорошей борьбы. Едва Мельников переступает линию между светом зала, где находится ринг, и тьмой коридора, как тут же еще сильнее прижимает меня к себе. — Рядом и никуда не уходи. Он еще раз просит меня быть с ним, и я начинаю понимать, насколько Антон беспокоится обо мне именно сейчас, когда рядом с нами Артур. Парень открывает дверь той самой комнаты, где раньше постоянно сидел Антон. Мы входим в нее и я вижу ленты, которыми обматывает костяшки пальцев Антон на каждом бое. Они не белые, а с некой розовинкой, сразу понятно, что неоднократно застирывались после капель крови, которые оставались после ударов по лицу противника. Мне до сих пор сложно поверить в то, что влиятельный бизнесмен занимается невесть чем в своё свободное время. Я видела многочисленные кубки, что стоят в его комнате на полочке. Помню, как Александр говорил мне про то, как в юношестве Антон занимался борьбой и даже был многократным чемпионом города. Но зачем такому человеку драться в подобном месте? Я еще раз смотрю на Антона, который отпускает мою руку и идет к большой тумбе, где открывает верхний ящик. — Может выпьем, перед началом боя? За новый 2016 год! — Не думаю, что это лучшая идея, — томно отвечает Антон на предложение Артура, — мне еще нужно переодеться. — И не только, верно? — Артур говорит провокационные слова, будто хочет вывести из себя Антона и сделать это с максимальной точностью. Я внимательно смотрю на брюнета, который приподнимает правую руку и кладет свои пальцы на подбородок, словно почесывая его. — Наливай. — он принимает вызов, оборачивается к брюнету лицом и слегка с усмешкой проговаривает слово. Артур вмиг выходит из комнаты, напоследок посмотрев на меня и подарив какую-то коварную улыбку. — У меня от него дрожь по коленкам… — проговариваю я и наконец позволяю себе нормально дышать. — Это какая-то сумасшедшая ночь… — А по-моему, это самая лучшая ночь в моей жизни… И знаешь почему? — он делает провокационные шаги в мою сторону, заставляя млеть от симпатичной походки. — Потому что, ты со мной… — Может не стоит драться с ним? Антон, поверь на слово, это ваша вражда никогда не закончится, если ты постоянно будешь отвечать на его провокации… Антон резко разворачивается в противоположную сторону и снова подходит к тумбе, высунув оттуда шорты и майку. Мельников расстегивает свою куртку и кидает её на диванчик, после чего начинает снимать рубашку, продолжая стоять ко мне спиной. — Это дело чести! Я должен! — Этим Эльвире ты не поможешь! Она в реанимации, Антон, и все, что мы можем делать, это молиться, но не разбивать чужие лица и пачкать руки кровью! На зло нельзя отвечать злом… Ненависть может… — Он украл у меня жену, — четко заявляет Антон, — он завладел акциями, которые ему никогда бы не принадлежали! Он плюет мне в лицо, Алина, он оскорбляет и домогается до тебя и ты еще хочешь сказать, чтобы я не отвечал на это? Чтобы я сидел в сторонке и просто наблюдал, как какой-то слабак? Он оборачивается ко мне и кидает рубашку вслед за курткой. Антон закатывает глаза, увидев, что я до сих пор думаю по-своему. Парень надевает майку и резко хватается за свои джинсы. — Я лишь хочу, чтобы мои близкие, были в безопасности рядом со мной. Чтобы они знали, что я всегда смогу защитить их честь… Алина… Эльвира была беременна… Все будто обрывается. Тонкие ниточки, которые держали мою душу, рвутся пополам, когда Антон проговаривает эти обжигающие слова. Я смотрю на парня и не могу поверить в то, с какой болью он проговорил эти слова. Лишь сейчас, резко осознаю, чей именно это был ребенок. — Твой, да? Взгляд Антона устремлен мне в душу. Он пытается её поймать, поставить на место и успокоить, лишь бы так не ютилась в груди и не пыталась вырваться из тела. — Нет, Алина, это не мой ребенок. — Откуда ты знаешь? Она так сказала? Может она солгала, почувствовала от тебя холод и решила, что лучше тебе не знать, что ребенок принадлежит тебе по крови… — Не неси бред… — Это не бред, Антон. Это был твой ребенок и ты… — Да что с тобой? — он обхватывает меня руками, а сердце снова разрывается на куски из-за воспоминаний… Я никогда не смогу иметь детей из-за того аборта. Решение было принято на эмоциях. Я так сильно ненавидела Сергея, я так сильно боялась, что рожу такого же жестокого человека, как и он, что не могла поступить иначе. Теперь же, услышав слова Антона, у меня съезжает крыша. Я начинаю ютиться по комнате, прикладывать поледеневшую ладонь ко лбу, лишь бы не потерять сознание от таких эмоций. — Алина… — он останавливает меня и смотрит в глаза, — это не мой ребенок, слышишь? — Теперь ты никогда об этом не узнаешь. Дай Бог, чтобы Эльвира выжила… Но она не скажет, и ты у нее не спрашивай. Матери, потерявшей ребенка, очень больно, когда ей задают вопросы про него. — Откуда ты знаешь? — он суживает глаза и вот-вот раскусит мою очередную тайну… Я собираюсь ему сказать, я приоткрываю рот и слова уже вылетают из него, как внезапно дверь хлопает. Артур с радостным возгласом проходит внутрь комнаты и присаживается на одно из четырех кресел, которые стоят в самом углу возле низкого столика. Он ставит три стакана на столик, затем следует высокая бутылка с темно-коричневой жидкостью. — Поговорим потом, не бойся… — он шепчет мне на ухо и направляет к столику, а сам продолжает переодеваться. Я расстегиваю свою куртку и вешаю её на кресло, поправляя вырез платья. Мне ничего не остается, как присесть напротив Артура, который весьма сосредоточенно наблюдает за любыми моими действиями. Парень прикусывает нижнюю губу, его карие глаза смотрят прямо в душу. Взгляд хищника, точно такой же бывает у Антона, когда парень безумно зол. Я чувствую на себе, все пошлые мысли Артура, которые он даже не пытается скрыть снаружи. Парень снова приподнимает руку к подбородку и начинает большим пальцем перебирать два перстня, что надеты на средний и безымянный пальцы. Артур не упускает шанса пододвинуть кресло ко мне. — Помню тебя в прошлый раз…Сколько прошло с того момента? — Четыре дня… — Нет, еще раньше… Что только любовь не делает с людьми, верно? — он открывает бутылку алкоголя и начинает разливать по трем стаканам. — Я не буду… — Брось, неужели ты откажешься выпить за новый год и победу твоего любимого? — Ты знаешь мои правила, Артур, — внезапно говорит Антон и подсаживается на кресло рядом со мной, — я не пью до боя за свою победу… — Обстоятельства и правила так быстро меняются, что мне их все не запомнить, — усмехается Артур и тянет стакан Антону, — ставки высоки, Антон. Очень высоки. В эту ночь в бункере собралось множество богатых людей, и почти все они знают тебя… — Если люди богаты, значит они зарабатывают. Если они зарабатывают, значит любят работу. Если любят работу, значит хоть раз пересекались со мной… — Немного бессмысленно, но и так пойдет. — Артур дает мне стакан и я обхватываю его двумя ладонями. Парень берется за свой и тянет его к нам, словно желает чокнуться. — За прекрасный бой… — За смерть этого придурка… Услышав эти слова от Антона, я едва не роняю стакан себе на колени. Внимательно смотрю в лицо Антону и вижу, как он быстро выпивает содержимое стакана и просит налить ему еще, в то время, как Артур попросту ставит свой напиток обратно на стол, даже не успев его пригубить. Он снова наполняет стакан Антона жидкостью и Мельников вмиг осушает его. — Пей, — улыбается Артур глядя на меня, — очень хорошее виски. Я подношу стакан к своим губам и слегка наклоняю его… Едва ранка на губе начала чувствовать на себе алкоголь, как внезапно я делаю большие глотки и выпиваю весь алкоголь, который почти даже не чувствуется. Алкоголь разносится по горлу и застывает в нем, не спускаясь дальше. Вмиг ставлю стакан обратно на стол и хватаюсь за одну из салфеток, которые аккуратно сложены на краю. Я прижимаю край салфетки к своей ранке, пытаясь снова успокоить колющую боль. — Поможешь завязать? — лишь теперь замечаю, как Антон, выпив второй стакан, берется за эти ленты и просит Артура о помощи. Брюнет подходит к Мельникову и начинает завязывать эти ленты вокруг его костяшек, постепенно убирая длину. — Пойду объявлю начало боя, пусть все знают, что Зверь сейчас покажет свой настрой. Ах да, я позаботился за место для Алины. Номер четырнадцать, подойдет? — он смотрит на меня, словно ждет лишь моего ответа. — Да, спасибо. — киваю я, ощутив как все сковывает внутри. — Пошли… — Едва дверь закрывается, как вдруг Антон берет меня за руку и ведет прочь из комнаты. — А что если?.. — Перестань… — тут же просит Мельников и сильнее сжимает мою руку, явно дав понять, что отпускать её ему вовсе не хочется. — Просто будь рядом. Просто будь со мной. Вот и все, Алина, что от тебя требуется… Мы останавливается во тьме, и вот-вот перейдем эту линию на свет. Артур объявляет Виктора Морозова, снова назвав его именем «Олег». Чувствую, как Антон слегка покачнулся в мою сторону. Его тело стало таким холодным, а в глазах мелькает некий туман. — Что с тобой?.. — Какая-то слабость в ногах… — мямлит Антон и пытается нормализовать дыхание. Он смотрит на ринг, куда его уже все зовут, услышав фальшивое имя «Борис». — Слабость? Антон, стой… — я стараюсь схватить его за руку и не выпускать на свет. — Иди на место, Алина… Четырнадцатое… — он произносит цифру и я слышу, насколько сильно дрожит его голос. — С тобой что-то не так… Мое сердце замирает, когда я вижу пустые глаза Антона. Он трясет головой, пытается собраться, но его хватка за мою руку весьма сильно слабеет. Мне становится дико страшно. Я обхватываю Антона еще одной рукой и стараюсь всеми силами не пускать его на ринг, но все напрасно. Он дергает телом и быстро покидает тьму, в которой я по-прежнему остаюсь… В горле что-то немеет… Я не чувствую своих связок, не могу произнести ни слова. Что-то так сильно давит на тело, некий груз, который придавливает каждый орган вниз, заставляя его моментально отключится от работы. Я чувствую, как тяжелеют мои ноги. Делаю небольшой шаг и едва не падаю. Мне помогает незнакомый мужчина, который успевает схватить за руку и удержать от жесткого падения на бетонный пол. — С вами все хорошо? — он смотрит мне в лицо, но услышав гонг тут же отворачивает его в сторону ринга. Хватка мужчины послабляется, поэтому я делаю еще один шаг, чтобы обойти большую толпу и наконец таки добраться до своего места, но не могу… Что-то так мне мешает идти, словно к ногам прицепили гантели с весом 15 килограмм. — Давай помогу, — Артур хватает меня за подмышку и ведет лавочке, — тебе весьма тяжело ходить, ведь так? — Что со мной?.. — голова резко начала раскалываться на части, будто по ней кто-то бьет огромной кувалдой, раздалбливая череп. — Небольшое количество определенного вещества в алкоголь и все, ты в прострации… Чувствуешь слабость, некий груз, который внезапно свалился на плечи… Органы все расслабляются, пока мышцы напрягаются, но они совсем не эластичны и не поддаются твоим приказам. Ты не можешь успокоить боль в голове, не можешь громко сказать… Все раздирает внутри тебя, ты чувствуешь, как что-то колющее поселяется в груди и не дает сделать большой вдох… Он шепчет на ухо, сажает меня на место и продолжает проговаривать эти слова с неким таинственным мотивом. Я смотрю в глаза Артура, увидев там столько коварства. Взгляд победителя, того, кто смог уничтожить меня… — Это пройдет через минут десять, а может и двадцать. Смотря какую дозу ты выпила… Ты выпила грамм сто пятьдесят Алина, в то время как Антон выпил целых триста. Представь какого ему сейчас, в два раза тяжелее чем тебе… Я резко смотрю на ринг и мое сердце раскалывается пополам. Внутрь будто засовывают большой кинжал, который продолжает разрывать органы на части, заставляя меня предпринять попытку, чтобы закричать. Все катится к черту, когда я открываю рот и стараюсь произнести громкий звук… Тишина… Я ничего не могу сказать, не могу даже заставить себя выкрикнуть что-либо… Голос будто пропал, мое тело больше мне не подвластно. Я в панике смотрю на Артура, увидев, как он заликовал, когда Антон, после очередного удара падает на пол ринга. Кровь стекает из его носа, падает на ринг… Антон опирается на свою ладонь, которую кладет как раз на кровь и она скользит по полу, заставляя парня снова потерять равновесие и упасть. Он в прострации, еще сильнее чем я. Антон не может понять, откуда приходят удары и куда ему бить. Едва он поднимается, как вдруг Виктор снова наносит удар, на этот раз прямо по легкому. Я хочу закричать, но не могу. Я хочу встать, но нет сил. Все в голове наполняется некими голосом, и только теперь я понимаю, что это мой собственный голос и все те слова, которые я так хочу выкрикнуть. Мне удается лишь повернуть голову в сторону Артура и едва не упасть. Парень подхватывает меня и прижимает к себе, заставляя положить свою ладонь на его колени. — Как приятно, верно? — он смеется прямо над моим ухом, а я всеми силами стараюсь оттолкнуться от него. Тело онемело, я не могу пошевелиться и вижу, как Антон так же безжизненно падает после очередного сильнейшего удара. Кровь из его носа брызгает на большое расстояние. Парень задыхается в какой-то агонии, пока Виктор склонился над ним и присаживается на грудную клетку Мельникова. Я не могу никак повлиять. Я не могу заставить Морозова слезть со своего парня, которого тот продолжает избивать по лицу. Всеми силами собираюсь встать, заставляю разум вспомнить всю боль, через которую прошла в мартовскую ночь. Я заставляю себя вспомнить, на что пошел Антон ради меня, как же сильно я его люблю и на что я готова, ради него… Я рядом… — Антон! — голосовые связки поддаются мне. Я убираю ладонь с коленок Артура и стараюсь встать. Ноги ватные, они не слушаются меня. Я падаю на колени и задеваю многочисленных людей, которые стояли сбоку от меня. Они с непониманием смотрят на меня, кидаются поднять, я вижу, как Виктор начинает добивать Мельникова. Тот не реагирует, он будто больше не в этом мире. Его красная кровь действует на меня, как пуля в лоб. — С вами все хорошо? — двое мужчин смотрят на меня с напоминаем, почему я не могу себя контролировать… — Ему что-то подмешали… — едва мне удается это выдавить из себя, как я начинаю терять сознание, Артур старается меня увезти подальше от них. — Подмешали? — Подмешали?! — Подмешали… Шепот моментально прошелся по залу и некоторые начали возмущенно что-то кричать, в попытке остановить парня. — Бой нечестный! — внезапно закричал паренек, лицо которого мне кажется безумно знакомым. Только сейчас я понимаю, что этот тот самый, который подбегал ко мне на темной улице и спрашивал, когда будет следующий бой Зверя. Артур ведет меня дальше по комнате, я спотыкаюсь об собственную ногу и стараюсь снова что-то сказать. Глаза словно вот-вот лопнут от сильного давления на них. я не могу сосредоточиться, не могу понять, куда именно меня тащит Артур, а позади нас назревает настоящий протест. — Он его даже ни разу не ударил, где это видано?! Даже купленные бои проходят с ударами купленного проигравшего, а тут?! Голос мужчины развеивается в темном коридоре, по которому меня продолжает тянуть Артур. Он заводит меня в комнату Антона и с жестоким ударом по плечу заставляет лечь на диван. Я падаю как раз на куртку и рубашку Антона, ударившись об что-то тяжелое. Артур усмехается и закрывает за собой дверь на ключ, который оставляет в замочной скважине. — Знаешь, что я не люблю больше всего? Девушек, которые строят из себя недотрог, а на самом деле имеют между ног огромную дыру, засунув в которую почувствуешь бездонную пропасть. Тело все вибрирует от ужаса, который свалился на меня. Я тяну руку к карману куртки и вижу, как Артур начинает расстегивать свои джинсы и спускать их ниже. Нащупываю баллончик и приготавливаюсь к тому, что неизбежно, если парень сделает еще один шаг. Единственное, чего я сейчас должна опасаться, так это то, что моя рука попросту не поднимется, когда придет момент брызгать перцовую хрень в его глаза. Слабость до сих пор витает в моем теле, заставляя его напряжённо лежать на диване. — Когда я получил первый срок, то сразу понял, насколько вы коварны… Вы, с помощью своей пизды, руководите всеми мужчинами, всем миром, так скажем… Всем вас жалко, когда вы плачетесь, что кто-то воспользовался вами против вашей воли… А как иначе, если ты падшая, значит и пользоваться тобой нужно как падшей?! Он тянет боксеры вниз и освобождает небольших размеров член, которого кидает со стороны в сторону ладонью, словно демонстрирует свой агрегат мне. Глаза расширяются от ужаса, который мне передается после увиденного. Подходит еще ближе, в то время как я обхватываю баллончик ладонью еще крепче… Наклоняется ко мне, широко и болезненно расставив мне ноги… — Ска­жи, как те­бе нра­вится! — он тре­бу­ет от ме­ня этих лжи­вых слов, пока я ку­саю се­бя за ру­ку до кро­ви, лишь бы не кри­чать от бо­ли и не по­лучить оче­ред­ной бо­лез­ненный удар по те­лу. — Ска­жи, как те­бе нра­виться, ког­да я внут­ри те­бя… Я кричу, меня разрывает на части желание убить всю эту боль. Направляю на его лицо баллончик и жму что есть сил. Жидкость моментально попадает Артуру в глаза, и парень отскакивает от меня с сильным криком. Я закрываю глаза и стараюсь не дышать в быстром темпе поднимаясь на ноги. Сила еще в них не пришла… Я падаю на пол и начинаю ползти. Едва мне удается добраться до двери и дотянутся до ключа, чтобы его повернуть, как вдруг я слышу голос Артура. — Сука! Я убью тебя! Тебе не жить тупая дрянь! Поворачиваю ключ и моментально открываю дверь. Действие его препарата будто проходит. Я чувствую, как прибавляется во мне сила, чувствую, насколько смело поднимаюсь на ноги и бегу по коридору. Я спотыкаюсь на каждом сантиметре, но все же продолжаю бежать. Кажется, что коридор сужается. Перед глазами до сих пор мутнеет, в сердце присутствует тот острый кинжал, который продолжает резать органы на куски. Мне удается пересечь границу между светом и тьмой… Первое, что я делаю, это устремляюсь прямо к рингу, где разворачивается совсем другая картина… Он стоит, держится за одного из мужчин, пока двое других стараются поднять тело… Глаза широко распахнуты, эмоций никаких нет… Лишь кровь стекает по лицу, заставляя меня закрыть свой рот ладонями, почувствовав сильный ужас. Я смотрю за тем, как двое крепких мужчин уносят мертвое тело, пока Он продолжает стоять на ринге, все еще находясь в некой прострации… Какое-то копошение, все слышат сигнал полицейской машины и в бункер моментально вбегают несколько человек в форме. Я перевожу взгляд на многочисленную толпу, которая кинулась к черному входу. И только услышав его голос и требование полицейских: «Лечь на пол, руки за спину», могу повернуться снова к рингу… Антона валят трое полицейских, другие требуют положить мертвое тело Виктора на бетонный пол. Все снова обрывается внутри меня. Я смотрю на Антона, не в силах поверить, что он победил… Он победил, ценой чужой жизни.