Обещай мне

       Все силы отдаю на то, чтобы быть в курсе всех небольших нюансов. На подготовку было потрачено много времени и сил, и я попросту не прощу себе, если в самый ответственный момент в жизни моей подруги, все пойдет наперекосяк. Каждый из гостей должен чувствовать себя желанным и необходимым. Я в очередной раз пересчитываю людей, входящих в зал торжества. Глазами пытаюсь найти полупьяного свидетеля со стороны жениха, который мне должен был помогать во всем, но похоже пить водку полными рюмками гораздо интереснее, чем следить за всеми соблюдениями правил. Организаторов свадьбы так и не видать, словно они посчитали свой долг исполненным и упорхнули в ресторан, проверять, всё ли готово к приему гостей. — Не переживай ты так… — шепчет мне на ухо Даша и пытается хоть как-то проявить в моем теле желание веселиться. Чтобы не испортить настроение своей подруги, я улыбаюсь и показываю, будто у меня все хорошо. Всё тело трясется из-за запертой боли. Мне трудно и слова сказать, трудно держать в себе столько эмоций относительно позавчерашней встречи с Антоном. Я каждую секунду уверяю себя в том, что мне попросту не нужен такой мужчина, он больше не будет для меня спасением… Но черт, как же я ошибаюсь. С ним я стала чувствовать себя живой, он и есть мой кислород, мой самый лучший доктор для больной израненной души. — Все? — спрашиваю я, едва только закрываю за собой двери и быстро пробираюсь через толпу гостей, чтобы встать рядом с невестой. Я едва не наступаю Лене на подол платья. Меня тут же ставит на место мама, слегка подтолкнув в сторону. Я улыбаюсь матери, но её грозный взгляд до сих пор на месте. Она плавно переводит свой взгляд в сторону Лизы, словно напоминает мне, что от серьезного разговора не уйти. Мне предстоит объяснить маме подробнее, почему мы снова подружились, после всего того дерьма, что произошло. К счастью, мама и понятия не имеет, что о большинстве этого самого дерьма она попросту не знает. Они стоят рядом со мной и я словно чувствую, как веет счастьем и любовью. — Сегодня, — проговаривает очень громко женщина, — знаменательный день для Елены и Александра. В этот день они свяжут себя клятвами, обещаниями, а также узами брака на всю жизнь. Здесь, в присутствии ваших родителей…       Я перестаю её слушать, как только ощущаю мощную хватку Лены при словах регистратора брака. Через эту хватку ощущаю, насколько девушке больно в этот момент. Каждая из нас мечтает о свадьбе, но что это за свадьба, на которой нет родителей. Их не просто нет из-за банальной ссоры или неодобрения выбора дочери, а потому что Бог соизволил забрать их раньше времени на небеса. Я мгновенно вспоминаю лицо мамы Лены, то, как женщина спасла мне жизнь, как сделала всё, лишь бы я не покончила с собой после изнасилования. Помню её отца, статного высокого мужчину, чье слово было законом. Он сказал, что никто не узнает о моем унижении, и сделал всё, чтобы так оно и было. Но самое главное, это воспоминания боли и страданий самой Лены, когда её родители погибли в ДТП. То, как девушка мучилась, до сих пор в моей памяти. Картинки воспоминаний её слез и угрызений совести до сих пор застыли перед глазами. Она всегда скрывала свои эмоции под улыбкой, делала вид, что довольно быстро пришла в себя. Но оставшись один на один со своей болью, Елена не могла её держать внутри. Она краем глаз смотрит на меня, слегка поворачивает свою голову, будто так же перестала слушать регистратора брака. В её глазах застыли слезы, и чтобы девушка не испортила свой макияж, я принимаюсь проводить своим большим пальцем по её запястью, лишь бы Лена успокоилась. Это срабатывает, она словно понимает, что я хочу ей сейчас сказать, и выдыхает, полностью сосредоточившись на своей свадьбе. — Итак, дорогие гости и молодожены, пришло время, для самого важного и серьезного вопроса в вашей жизни. Жених, готовы ли вы взять в жены прекрасную Елену и жить с ней до конца своих времен в любви и согласии? Все затаили дыхание, но ответ был слишком быстро сказан, прежде чем напряглась обстановка. — Готов. — весьма резво прокричал Саша, едва ли не заикаясь от переизбытка эмоций. По залу пошла небольшая усмешка. — Прошу ответить вас, невеста, готовы ли вы взять в мужья надежного Александра и быть верной ему до конца своих дней? Я улыбаюсь, готова уже услышать положительный ответ Лены, как вдруг, тишина начинает слегка беспокоить регистратора брака. Все гости уже начали шушукаться за спинами, покуда Ленка сильнее сжимает мою руку. У меня сердце останавливается в преддверии её ответа. Как-то странно, почему девушка не ответила сразу, точно так же как и Саша. Он смотрит на Лену и слегка подталкивает её, словно старается разбудить сонный разум. Глаза девушки на мокром месте, она не может найти опорную точку для своего взгляда, поэтому попросту зажмуривает веки и сильно сжимает губы, превращая их в тонкую линию. Всё тело Лены начинает трястись, а мама Саши уже спешит к нам. Едва только она подходит ближе, и Лена открывает глаза, слабо прошептав ответ. — Готова.       Все гости должны были бурно аплодировать, но напряжение, застывшее в воздухе из-за долгого ответа Елены, дает о себе знать. Каждый как-то вяло и не уверенно начинает хлопать в ладоши, и звук получается не радостным и воодушевленным положительным ответом молодожёнов, а словно все попали на какой-то не очень спланированный концерт, который уже всем начинает надоедать. У меня сердце так и не начинает биться в груди. Становится совершенно не понятно, почему Лена так переживает и даже не спешит пойти и поставить роспись в свидетельстве о браке. — Да что с тобой? — шепчет ей Александр, да так, что об этом слышим лишь мы со свидетелем. Торжественно, на подносе выносят их обручальные кольца, коробочку с которыми совсем недавно передал свидетель. Все гости затаили дыхание, дорогущее кольцо Елены, стоимостью около ста семидесяти тысяч, вот-вот окажется на пальце девушки. Саша берет её правую руку и начинает медленно надевать кольцо на палец будущей супруги, по подсказке регистратора брака, парень говорит нежные слова о любви. Лена не смущена, в отличии от всех гостей женского пола, которые слышат столь красивую речь Александра. И вообще кажется, что подруга совсем не присутствует здесь, на своей свадебной церемонии. — Я готов за тобой в огонь и воду. Я готов принять адское пламя на себя, лишь бы с тобой всё было хорошо. Ты для меня всё. Ты моя жизнь, Елена, и я хочу тебе сказать, что живу лишь для тебя. Мое сердце, — парень, надев кольцо, стучит себе в грудь, — бьется лишь потому что ты моя. Она сглатывает и похоже это единственное, что делает девушка, прежде чем взять кольцо Александра в свои пальцы и посмотреть на мужчину. Он молча тяжело дышит, кажется еще чуть-чуть и Саша расплачется от такого эмоционального момента. Я уже вижу, как плачут все вокруг, и ощущаю, как одинокая слеза скатывается по моему лицу. Трогательный момент, который никак не может пройти мимо и упустить шанс душе поликовать от столь нежных эмоций. — Верность. Преданность. Вот они, самые главные качества, которые должны быть у мужчины. И не важно, есть ли у него на пальце обручальное кольцо, или еще нет. Он должен быть верен до конца. Если Саша надевал кольцо на палец медленно и трепетно, то Лена сделала это максимально быстро, и я даже заметила с каким выражением лица это сделала девушка. Сжимая зубы, скрывая свои слезы, она хотела причинить боль Саше и у нее получилось. — А теперь, прошу невесту поставить подпись… — она что-то говорит, но я уже не слышу. Все что я сейчас пытаюсь понять, это состояние своей подруги. Лена резко стремится к столу и берет в ручку, чтобы поставить свою подпись. Едва девушка справляется и регистратор брака пытается что-то поздравительно сказать, как вдруг женщину перебивает стремление Александра побыстрее расписаться под бумагой. Всем становится ясно, что парень вот-вот психанет. Его резкие и грубые движение слегка озадачивают гостей. — Ну что ж, — растерянно произносит женщина, и вновь натянутая улыбка появляется на её лице, — прошу свидетелей поставить свои подписи. Я подхожу к столу, кладу на край запасной букет невесты и берусь за ручку. Едва только надавливаю на лист бумаги и собираюсь оставить чернила в виде своей подписи, как вдруг осознаю, что ручка не пишет. Я провожу еще раз, но она так и не оставляет за собой чернил. К такому меня никто не готовил. Я поднимаю свои глаза на женщину, пытаюсь ей как-то взглядом показать тупиковую ситуацию, но она продолжает желать молодожёнам. Черт бы подрал эту шариковую ручку, которую красивым декором украсили, но она осталась бесполезной. У меня не хватает терпения, я поднимаю свои глаза и распрямляю спину, слегка покашляв, чтобы привлечь внимание женщины. Она поворачивается ко мне лицом, но не сразу понимает, в чем причина отсутствия моей подписи. — Ручка не пишет. — шепотом проговариваю я, как вдруг, регистратор брака тут же берет её в руку и делает небольшую черточку в том месте, где я должна была расписаться. Ручка оставляет за собой след, и женщина как-то неодобрительно смотрит на меня. — Это дурная примета. — говорит кто-то стоящий за молодоженами. Я вижу её лицо, чувствую её боль, но не могу понять, что могло случиться за одну ночь, чтобы Лена так резко изменилась в лице. Она не рада! Даже сегодня утром, когда мы делали ей прическу, макияж и надевали платья, Лена не обмолвилась ни словом. — Подписывайте. — грубо, и так тихо проговаривает одними лишь губами женщина и снова поворачивается к молодожёнам уже с улыбкой на лице. Я берусь за ручку и собираюсь поставить подпись, наконец отойти от стола обратно к Лене. Черт! Но она опять не пишет! Лишь сильно надавив и как-то нервно проведя по черточке, которую оставила женщина, у меня наконец получается выдавить чернила. Оставляю свою подпись и отхожу обратно, в то время, как к столу подходит свидетель. Едва он ставит подпись, и так же торжественно, как выносили кольца на подносе, Александру выдают свидетельство о заключении брака. Пока все ликуют, в отличие от Лены, меня просят забрать паспорта ребят. Я берусь за них, и собираюсь уже отойти, но желание увидеть этот штамп в паспорте растет ежесекундно. Я любуюсь сначала страницей в паспорте Лены, потом открываю паспорт Саши и слегка замираю. Она замечает мой взгляд. Мы обе понимаем, что скрывается на четырнадцатой странице паспорта Александра. «Мельникова Анастасия Юрьевна». Я оглядываю два штампа, которые стоят друг за другом. На одном регистрация брака с Мельниковой Анастасией, на другом уже расторжение и официальный развод, дата которого июнь 2015. "Я раз­ве­лся еще ле­том!" Фу, су­кин сын, из­ме­нял мне с вы­соки­ми блон­динка­ми, у ко­торых но­ги с ушей рас­тут! У меня дыхание перехватывает. Пока все гости уже стремятся на улицу, куда Саша на руках несет Лену, я остаюсь стоять одна в зале торжества. Ко мне успевает подойти женщина, регистрировавшая брак, и отдать запасной букет невесты, который я забыла на столе. — Это плохая примета, что ручка никак не писала. Надеюсь, ваши друзья всё же будут счастливы. — Скажите, — я останавливаю женщину, — это значит, что он был женат, но потом развелся? — Да. — кивает женщина и смотрит в паспорт Александра, который я ей показываю. Все сгущается над головой томными мыслями. Не могу понять, почему никто об этом даже не знал. Они встречаются уже столько времени. Десять или даже одиннадцать месяцев. И я ни за что не поверю, что за все это время Саша ни разу не обмолвился словом про свою свадьбу с сестрой Антона. Вся душа изорвана. Я делаю несколько шагов к выходу, все еще сжимая паспорта Саши и Лены в руке. Роняю неоднократно запасной букет невесты. Едва только мне удается его поднять стоя уже возле гардеробной, как внезапно я ощущаю знакомые духи. Оборачиваюсь, и понимаю, насколько мне страшно доверять такую тайну Дарье, которая стоит возле меня. — Бери шубу! Пошли уже! Ты чего застыла? — она непонимающе подает мою шубу, и только увидев слезы в моих глазах тут же выдыхает. — Ты из-за Мельникова? Верно? — Да. — В очередной раз лгу. Вся моя жизнь — ложь, так что сказать очередную совсем не составляет мне труда. — Перестань, прошу. Не убивайся ты по нему. — Как дела на работе? — Нас по-прежнему держит в узде Юрий Мельников. Антон еще даже не выходил, в офисе совсем не появлялся. — бормочет Даша и у меня все же получается накинуть шубку и последовать за подругой на холодную улицу, где Саша радуется своему браку, покуда Лена плачет в объятиях моей мамы. У меня все рушится внутри. Пропасть стягивает все нотки боли в единую бездну. Глаза застыли на Лене. Не могу вообразить, что подруга сейчас чувствует, после того, как узнала правду. Я даже не пытаюсь вдуматься в брак Александра с Анастасией Мельниковой. Даже не стараюсь вспомнить, что еще Настя говорила про свой брак. Даже не думаю о том, почему именно они развелись. Рассказал ли ей о Лене именно Антон, или же в этом всем признался Саша. Мы все рассаживаемся по машинам прежде чем я успеваю поговорить с Еленой. Сажусь кое-как в лимузин, поправляю платье подруги, которая словно заколдованно продолжает смотреть в одну точку. Свидетель просит водителя наболтать музыку громче, распивает шампанское с Александром, который к слову совершенно не смотрит в нашу с Еленой сторону. Мы сидим с ней так, словно и нет этой свадьбы, словно это скорее похороны, чем торжество. Продолжаю сжимать в руке паспорта, как вдруг подруга выхватывает их и вмиг открывает 14 страницу. Её тонкие пальцы хватаются за край страницу и начинают её тянуть вниз, словно вот-вот собирается вырвать. В самом деле она решается на такой поступок! Едва успеваю выхватить из её рук паспорт и спрятать его под себя, убедившись, что ни Александр, ни свидетель такого поступка не заметили. Я обхватываю её лицо ладонями, сквозь громкую музыку наверняка не услышит того, что собираюсь сказать… Но она понимает меня по одному лишь взгляду. Дает себе волю, позволяет заплакать наплевав на макияж. Елена прижимается ко мне, позволяет себя обнять и утешить. Лишь сейчас Саша обратил на нас внимание и кивком спрашивает, что произошло. Ничего, Саша, просто болезненный твой обман…       Бурные аплодисменты, едва только молодожены выходят из автомобиля и движутся к ресторану. Кажется, что эти аплодисменты продолжаются свыше двадцати минут, каждый кричит «Горько», и кажется не зря. Елена впервые улыбается, и то потому что моя мама подходит её сердечно поздравить и что-то шепчет на ухо. Едва только гости, по приглашению тамады, заходят вовнутрь, как начинается самый настоящий кошмар, который я так хотела избежать. Лена хватает Сашу за руку, одним взглядом заставляет меня стоять возле автомобиля и никуда не двигаться, словестно направив свидетеля оповестить всех о задержке молодожёнов. — Не надо! — едва только проговариваю данные слова, как внезапно Лена бьет Сашу по лицу. Всё застыло. Воздух напряженно продолжает поступать в легкие и невероятно сильно сжимает их. Прикрываю рот ладошкой, ощущаю, как быстро расширяются глаза. Слов не находится. Мое тело освобождено от лишний эмоций и мыслей, которые могут отвлечь от данной ситуации. Тупиковой ситуации. Никто не шевелится, кажется, что каждый из них удивлен данным ударом, даже сама Елена. Подруга закрывает лицо ладонями и начинает горько плакать. Истерика вот-вот захватит её тело и тогда успокоиться точно не удастся. Я спешу обнять её, прижать к себе и вновь прошептать, что это не так важно. Кажется, она даже слышать меня не хочет. Резко отталкивает от меня. Едва только почувствовав её ладони на своей талии и то, с какой силой подруга старается убрать мои объятия, тут же делаю шаг назад, поражённо смотрю на нее. Не имею права на нее обижаться из-за подобного жеста. Мне никогда не узнать, насколько ей плохо, именно поэтому послушно склоняю голову и позволяю ей уйти в сторону ресторана. Мы остаемся втроем. Я, оскорбленный ударом Александр, который до сих пор прижимает ладонь к правой ударенной щеке, а так же пьяный свидетель, начавший уже смеяться. — Только расписались, как уже ссоритесь! Да вы настоящая народная пара! — Заткнись. — сквозь зубы шепчет Саша и требует, чтобы свидетель моментально удалился вслед за Леной. Мы молчим. Кажется, что даже я не знаю что именно сейчас сказать. Все тело ломит от боли обиды за свою подругу, никак не могу поверить в то, что она сломилась. Даже после смерти родителей Лена держалась стойко и бодро, а тут… — Почему ты не сказал ей об этом? — Я пытался, — тихо отвечает Саша и тянется к карману брюк, высвобождая пачку сигарет с зажигалкой, — много раз хотел, но никак не осмеливался. — Ты свою жену бросил ради Лены? — Настя никогда не заботилась обо мне так, как делала это Лена. — Поэтому ты решил расстаться с ней? — Ты не понимаешь! Я очень хотел детей, но Настя решила пожить для себя, поэтому осмелилась на аборт. Конечно, потом она жалела о своем решении, но я так и не смог понять её и простить. А тут Лена… Такая настоящая, не испорченная всей этой пафосной жизнью. Она дала мне надежду на будущее… Как я мог обойти её стороной? — Но ты мог бы сказать ей! Понимаешь, если бы тогда сделал это сразу, то сегодня не испортился бы её самый главный день в жизни! — Ты ведь знаешь, какая она ревнивая! — Ты думал, что она сможет заревновать тебя к бывшей супруге? — Я думал, что она решит, что я не надежный. Раз бросил одну, хотя были в браке, то и с лёгкостью смогу сделать это и с ней… — Для меня это шок… — Разве Антон не говорил тебе про мой брак с его сестрой? — А должен был? — Конечно! Я ведь просил его об этом, едва только вы в Питер поехали! Эмоции наконец проснулись! Едва только они с болью ударяют прямо в голову, как я уже готова кричать во весь голос. — И почему же он не сказал?! — Этого мне уже не знать… Пока я пытаюсь прийти в себя, Саша продолжает нервно курить сигарету, явно начиная успокаиваться. — Тебе следует пойти в ресторан. Возможно, Лена готовится закончить эту свадьбу… — Не сравнивай её с собой, Алина. — Что это значит? — Она никогда не сдастся, узнав небольшой секрет, который никак не влияет на нашу любовь. Задумываюсь в одну секунду… Саша покидает меня, протянув перед этим свои сигареты с зажигалкой внутри пачки. Я мгновенно закуриваю, успокаиваю нервы, уставившись куда-то вдаль. Сердце сжимается. Разум улетает далеко-далеко, и мне никогда его уже не вернуть. По крайней мере в те моменты, когда Он рядом со мной, ведь как раз в это время я думаю лишь сердцем… Я вижу, как его черный джип останавливается возле свадебного лимузина. Вижу, как он выходит из автомобиля и движется к задней двери, достав с сидения огромный букет белых роз с розовой ленточкой на стеблях. Сердце стучит слишком быстро. Я смотрю на того, кого люблю больше жизни и не могу поверить, что Антон является таким эгоистом. Он спас меня, прогнал тьму воспоминаний из моего тела, позволил мне почувствовать себя живой и необходимой. Я стала счастлива с ним. И тут, преодолев, казалось бы все трудности, он заявляет, что не хочет знать свою родную дочь, якобы она является изъяном в его идеальной жизни!       Бессердечный эгоист, которому плевать, что сейчас делает и как живет его дочь. Возможно, у ребенка нет даже ничего покушать, возможно она в данный момент лежит и умирает от истощения! А он здесь, с букетом шикарнейших роз, всё подходит ближе и ближе ко мне. Все тело наполняется горячим воздухом. Я набираюсь сил и стремительно двигаюсь к нему, значительно сокращая расстояние между нами. Каждый шаг дается с трудом, ноги будто каменные. Я слышу, как отражается в ушах звук железных набоек моих каблуков по асфальту. Становится невероятно больно. Боль сгущается всеми оттенками тьмы именно в груди. Тело отказывается от воздуха, мне все труднее держать себя в руках. Два противоречивых друг друга чувства — любовь и ненависть. Я до безумия люблю Антона, я не только благодарна ему, но и готова отдать свою ничтожную жизнь. Он совсем близко, вновь рядом со мной мой ангел с черными крыльями за спиной. Антон замечает меня. Изумление застыло в его глазах. Он приоткрывает рот, и я думаю, что сейчас мужчина что-то произнесет. Но нет, он молчит, словно восхищается моей красотой в этот момент. Никто не нарушает тишину… Мы наслаждаемся видом друг друга. — Ты прекрасна. — едва Антон это произносит, как я уже ощущаю, как ловко проваливаюсь под землю. Будто тучи сгущаются в этот момент над нашими головами. Никто даже не двигается. Сердце разрывается на части, мне трудно дышать. Еще немного и попросту упаду от сильного напряжения в ногах. Даже холодный воздух не способен остудить мое горящее изнутри тело. Он так сильно любит меня… Я чувствую его чувства всеми фибрами души. Ощущаю, насколько сильно пылает его кожа из-за сильнейшего взрыва эмоций внутри. Едва Мельников подходит ближе и его горячее дыхание снова обжигает мне шею, как вдруг у меня появляются силы обернуться. И снова вся храбрость и желание оставить его в прошлом — вмиг исчезают, будто и не было их вообще. Я жадно хватаю воздух ртом, пытаюсь сделать шаг назад, но и тут парень настигает меня. Ему будто плевать, что мне до сих пор безумно больно из-за тех слов, что были сказаны в его автомобиле. Властный, соблазнительный, любимый. Боже, я могу перечислять качества, подходящие к нему — вечно! Я улыбаюсь. Черт побери, он действует на меня как наркотик. Едва только собираю все силы в кулак, как вновь растоптана собственными чувствами. Улыбаюсь как дура, которую не оскорбили и не унизили его слова, сказанные позавчера ночью. Я, словно наивная идиотка, какой и была раньше, вновь собираюсь поверить в очередную гадкую ложь и обещания Антона. Но стоит ему обнять меня, стоит мне вновь ощутить этот запах его тела, как с головой окунаюсь в океан под названием — Любовь. — Прости меня… Прости меня… Прости. — он шепчет каждое слово с некоторой болью, да так мягко, что соленые слезы вмиг падают из глаз от радости. — Прошу, не лги мне… — Ты права. Я поступил подло. — Почему не сказал про то, что Саша был женат на твоей сестре? — Это не моё дело, Алина. И не твоё тоже. Разве ты еще не понимаешь, что пора начать заниматься своей жизнью, полюбить себя и снова окунуться с головой в любовь, чем каждый раз решать проблемы других? — Лучше уж их решать, чем каждый раз терпеть боль от слов любимого человека. Он выдыхает, будто уже понял, о чем именно я говорю. — Она моя самая главная ошибка! — Она твоя дочь! — Ты так беспокоишься о чужом ребенке, только потому что, не можешь иметь своих собственных! — Разве не ты ли сейчас сказал, что я думаю всегда о других больше, чем о себе лично? Это моя натура, Антон, и её никогда не убрать. Просто подумай, что никого рядом нет… Нет твоих родителей, нет дорогостоящих адвокатов, которые готовы пожертвовать жизнью и здоровьем других людей, лишь бы их клиент был на свободе! Нет друзей, нет сестры, нет бизнеса, нет меня… А есть только твоя дочь, которая готова простить за то, что ты бросил её, и сделать всё, лишь бы ты жил. Проблеск напряжённых глаз. Я не думаю, что он так ловко может поменять свое мнение о дочери. Я просто пытаюсь доказать ему, но родная кровь — это та ниточка, которую никогда не разорвать. — Если ты любишь меня, Антон, значит ты чувствуешь. Если чувствуешь, значит человек. Если человек, то никогда не сможешь отказаться от собственного ребенка. — Не нужно философствовать, Алина. — Я лишь пытаюсь донести до тебя это… — Не пытайся, — он делает шаг, вплотную становится ко мне, едва коснувшись моих губ, — мне нужна только ты. Я прошу прощение за то, как повел себя после твоего откровения. — А я прошу прощения за то, что влюбилась в тебя. Напряженный взгляд. — Считаешь, что это было твоей ошибкой? — Я считаю, что была не готова. — Разве? Что же так поменяло твое мнение? — Ты не готов встретиться с дочерью, я не готова любить… В чем проблема? — Значит так ты пытаешься мною манипулировать, верно? — он смеется. — Если ты так хочешь, то ладно, давай я встречусь с ней… Но только при одном условии, Алина. — Каком? — Ты поедешь со мной.       Кажется, что никто даже не заметил той ситуации, возникшей на момент подписи регистрации брака. Каждый из гостей пустился в пляс, каждый веселится и неустанно продолжает опрокидывать рюмки алкоголя себе в рот. По-моему, ни один из них не думает сейчас о молодоженах, о том, в каком оцепенении они продолжают сидеть и натянуто улыбаться. Конкурсы подходят к концу весьма быстро, в связи с абсолютным опьянением гостей. Все хотят больше танцевать, чем наблюдать, как я несмело стараюсь поцеловать в щечку большое количество мужчин в данном зале, чтобы победить в очередном конкурсе. Каждый уже начинает переходить всякие рамки, едва только объявляют дарение. — А теперь, — после долгих слов Даши, она уже готова замолчать, как вдруг её парень начинает что-то шептать и она вынуждена ответить ему так и не отведя микрофон от губ, — нет, это не нужно. Каждый начинает косо поглядывать на засуетившуюся Дашу, пока мы с дружком продолжаем стоять в центре зала и улыбаться, держа при этом детские ползунки. Я вонзаю ногти в розоватую ткань, ощутив на себе взгляд Антона, которого пришлось посадить за один стол с моим отцом и матерью. Папа продолжает проверять моего любимого на прочность, всё наливает ему алкоголь в рюмку и требует выпить за молодых. Мама, уверенная что место Антона возле жениха, не особо рада его терпеть рядом с собой. Влад встает на ноги и берет бумажку из рук Даши, требуя, чтобы девушка присела обратно. Внезапно она хватает себя за голову и что-то вновь шепчет парню, но тот лишь улыбается и продолжает читать. — А вот я, — он тянется к мешочку, который протаскала Даша с собой весь вечер, — дарю пробку, чтобы дружок поцеловал дружку в попку. Всё словно взрывается вокруг меня, обжигая кожу болезненными искорками пламени. Я чувствую, как ноги начинают подкашиваться, и как тамада одобрительно кивает и хлопает Владу, попросив нас отложить ползунки обратно к столику и исполнить сказанное. Все гости ликуют, некоторые начинают громко смеяться и хлопать в ладоши. Кажется, что для них это как второе дыхание, новая ступень веселья. Все дружно ставят рюмки алкоголя обратно на стол, с явным перебором веселья продолжая смотреть лишь на нас с Эдуардом. Едва я успеваю опомниться, как тут же ощущаю на себе руки пьяного Эдуарда, который наклонился к моей попе. Шок заполняет каждую пустую клеточку души, едва ли не разрывает её на части. Я теряюсь во времени, не могу пошевелиться, словно вросла в пол. Сердце с треском лопается, как только встречаюсь с взглядом Антона. Он с такой силой сжал рюмку водки, которую ему только налил отец, и тут же выпивает всё до дна. Парень занюхивает рукавом пиджака, через секунду отказывается от дольки лимона, которую дружелюбно предлагает мама, за всем этим следящая. Легкий чмок, он так сильно сжал мою талию, едва ли не разломав меня напополам. Я ощущаю, как горят щеки от стыда и смущения. Даша словно готова провалиться сквозь землю, увидев мой взгляд, резко показав на Антона. Теперь я понимаю, к чему она эта всё приготовила. До последнего мы были уверенны, что дружком будет именно Мельников, но Лена устроила такую истерику по данному поводу, что Саша вынужден был уступить. Даша готовила это всё только для нас с Антоном, явно хотела нас таким образом помирить и заставить повеселиться от души… — Дарю пятак, - вертит между своими пальцами Владислав, продолжая смеяться и принимать положительные отзывы от других гостей рядом с ним, - чтобы дружка поцеловала дружка просто так. Каждая секунда кажется вечностью. Еще одна рюмка выпита Антоном, он словно не желает смотреть на то, как меня заставляют обернуться лицом к Эдуарду и протянуть свои губы. Он облизывает свои, готов уже принять поцелуй. Робко целую его в щеку и вмиг собираюсь сделать шаг назад, под бурные аплодисменты повеселевших гостей. Тут же мир гаснет, превращая все краски в угрюмую серую пыль, что мгновенно ослепляет. Он обхватывает меня вновь за талию и тянет свои губы к моим, прошептав при этом, что целовать нужно именно так, что все гости желают этого. Мгновение, и все гости мгновенно отвлекаются, так же как и дружок, на разбитую бутылку алкоголя, которая приземляется посреди зала. Каждый начинает косо смотреть на вскочившего на ноги Мельникова. Его улыбка и вмиг разводит руками. — На счастье! Горько! — громко крикнул данные слова и поднимает очередную рюмку алкоголя в честь молодых. Все вмиг забывают о разбитой бутылке и о нашем несостоявшемся поцелуе с Эдуардом, начиная хлопать молодожёнам. Лена словно подыгрывает Мельникову, по-другому я не могу объяснить внезапное прощение Александра и этот крепкий и страстный поцелуй, которым девушка одарила своего мужа. Убираю руки Эдуарда со своей талии и вмиг стремительно кидаюсь прочь отсюда, пока меня никто не спохватился. Всё тело пылает от боли и некого страха. Я совсем не испугалась приближающихся ко мне губ парня, скорее это был страх за эмоциональный устойчивый барьер между гневом и пониманием со стороны Антона. Он мог с легкостью отреагировать совсем по-другому. Мог даже вскочить на ноги и ринуться в бой с Эдуардом. Не стоит осуждать парня и как-то обижаться на него, он пьян с самого утра, и до сих пор как-то умудряется стоять на ногах.       Захожу в первую же дверь и не до конца закрываю её за собой. К моему огромному облегчению это оказывается именно туалет, в котором могу сполна отдышаться и поправить свой макияж. Аккуратно складываю бумажное полотенце и кончиком вытираю размазанную тушь в уголке правого глаза. Откладываю его в сторону, внимательно вглядываюсь в отражение. Глаза словно сияют. Несколько раз прокручиваю в голове данное поведение Влада, еще раз внушая себе, что у парня нет причин делать это назло. Просто каждый из гостей хотел повеселиться, каждый хотел, чтобы было всё как на нормальных свадьбах, где дружка и дружок отжигают вместе. Никто не желал угрюмой невесты и вечно отдувающегося за каждое «Горько» жениха, а также пьяного дружка и задумчивую дружку, которая то и дело следит за своим любимым и считает количество рюмок алкоголя, выпитых им. Дверь открывается довольно резво. Я уже почувствовала, кто сейчас подходит ко мне, даже не подняв глаза хотя бы на зеркало, чтобы иметь с ним зрительный контакт. Тело напряжено до предела. Кажется, что я состою из стекла и оно вот-вот лопнет. Его горячая ладонь ложится на мое предплечье. Свободную руку заводит мне за талию и прижимает к себе, что-то шепчет в ухо, начиная целовать шею. Теплая волна наслаждения возвышает меня над той преисподней, над которой витаю целый день. Я поднимаюсь куда-то высоко, отдаюсь каждой клеточкой Ему, едва только Антон продолжает целовать отрытые участки кожи. Он заставляет меня верить в лучшее, каждую секунду делает комплемент. Я совсем не ощущаю этот приторный запах алкоголя исходящего от парня, стараюсь полностью гармонировать с его великолепными поцелуями и не сорваться в самый неподходящий момент. Разворачиваюсь к нему лицом, всматриваюсь в эти великолепные глаза, начинаю верить в лучшее. — Когда мы поедем к твоей дочке? Глаза закрываются. Кажется, что Антон совсем забыл о своем очередном обещании по поводу своего родного человечка. — Можем хоть завтра. — Завтра второй день свадьбы… — И мне опять предстоит смотреть, как этот пьяный хрен будет к тебе лезть с поцелуями? — Он не хрен… — Твоя подруга несправедливо поступила со мной. Я должен был быть на его месте… — Он веселит людей лучше, чем ты… — По-твоему свидетель на свадьбе выступает в роле «шута»? — Я имею в виду, что хоть он один старается облегчить для гостей этот напряженный воздух, который исходит от Лены. — Она уже вовсю начала веселиться. — внезапно проговаривает Антон. — Что? — Едва ты убежала, как она схватила Сашу за руку и потащила на танец. — Она быстро отходит. Своим позитивом заглушает боль. — А чем ты заглушала свою, когда я был за решеткой? Вопрос ставящий меня в тупик. Стараюсь ответить быстро, не задумываясь, но вмиг воспоминания того, как я «соблазняла» Артура, проснулись в моей голове, смешиваясь с тем страшным событием мартовского вечера. Дрожь, холодная и мерцающая осколками боли, вмиг овладела моим сердцем. Каждый клапан сжимается, становится невозможно дышать. Кровь перестает течь по венам, она словно застывает, будто меня поместили в жидкий азот. Не могу понять, когда уже сделала шаг назад от Антона и кинулась прямиком умываться холодной водой. Он сжимает мою талию, становится позади моей спины. — Ты должна забыть это, Алина, раз и навсегда. Будь со мной, будь моей, ощути мою любовь… Поверь, моего бесстрашия хватит на двоих… Ты уже перестала бояться, девочка моя, едва только согласилась на авантюру с моими адвокатами. Ты преодолела этот барьер и теперь ничто тебе не страшно. Запомни, — он касается рукой моего лица, заставляя вновь обернуться к нему, — нас уже ничто не разлучит.