Убить и воскресить любовь

- Мистер Эклз, - деликатно кашлянув, негромко позвал Морган, зайдя в гостевую спальню. - Какого хрена тебе нужно, Джефф? – с неохотой разлепив глаза, я приподнял голову и смерил управляющего негодующим взглядом. - Вы просили разбудить Вас пораньше, - немного помявшись, ответил он. – У Вас намечена очень важная встреча на сегодня, с мистером Зафаром. Чёрт, вся эта возня с Истинным, напрочь выбила меня из привычной колеи, а ведь к этому дню я готовился почти два месяца. Благо, уже давно выработал привычку всё чётко планировать и заранее отдавать распоряжения Моргану относительно важных мероприятий, иначе вышел бы весьма неприятный казус, поскольку я совсем забыл об этой встрече. Амир Ияс Зафар – мой восточный партнёр – человек довольно серьёзный, особо презирающий в людях два качества: леность и безответственность, и подобная забывчивость могла стоить мне репутации в его глазах. Терять его расположение я совершенно не желал, не потому что боялся этого сурового араба, а потому что ценил и уважал всем сердцем. Амир – один из немногих, кто после трагической гибели родителей не разорвал деловые отношения с «Эклз Энтерпрайз», поверив в меня и протянув руку помощи, в то время, когда другие партнёры стремительно отзывали свои инвестиции, словно крысы сбегая с тонущего корабля. Именно благодаря его колоссальной поддержке и немалому опыту ведения бизнеса я смог сохранить компанию и удержать её на плаву во времена глобального шторма перемен. Теперь наши отношения были по-родственному тёплыми, однако я не мог позволить дать ему хоть малейший повод разочароваться во мне, поскольку безмерно дорожил его благосклонностью. Поэтому, энергично потерев лицо ладонями, дабы согнать остатки сна, я попытался сесть в кровати, но тут же со стоном рухнул обратно на подушки. Голова раскалывалась немилосердно, будто виски пронзили ножами с зубчатым лезвием, после чего несколько раз провернули вокруг своей оси. Такова расплата за слабость. Прошлым вечером я не просто перебрал – я впервые в жизни надрался до невменяемого состояния. Надрался, чтобы впасть в забытье, отрешиться и не чувствовать невыносимую боль в груди. Вот только память оказалась той ещё сукой, начисто стерев лишь последние часы перед тем, как я отключился. Последнее, что я помнил, как, покинув библиотеку, спустился в гостиную и, откупорив бутылку коньяка, залпом хлестал его прямо из горла. Всё, что было ДО, отпечаталось в памяти слишком отчётливо, хотя после аукциона, уже на банкете, я залил в себя несколько бокалов добротного виски, пытаясь угомонить разбушевавшееся сердце. Не помогло. Сознание, словно изощрённый садист, тщательно вырисовывало в деталях всё то, что хотелось забыть, как страшный сон. По традиции каждый аукцион заканчивался пышным банкетом в огромном Мраморном зале, и этот раз не был исключением. Столы ломились от изобилия деликатесов, напитки разной крепости и заоблачной стоимости лились рекой. Только за столы усаживаться никто особо не спешил - собравшись небольшими группами эти богатые и успешные люди обсуждали вопросы политики и бизнеса. Всё это наводило на меня жуткую тоску, однако я продолжал вежливо улыбаться министру, который что-то воодушевлённо втирал о новой договорённости с Россией. На самом деле я прекрасно понимал, что интерес министра был не столько к моей персоне, сколько обусловлен желанием в очередной раз покрасоваться перед Йеном, к которому он явно питал симпатию, а тот, понимая силу своего обаяния во всю этим пользовался, беззастенчиво флиртуя прямо на моих глазах. Но мне откровенно было плевать на них, всё моё внимание занимал только Истинный, которого я ни на минуту не упускал из виду. Поначалу Джаред стоял чуть позади меня, но ощущение неловкости и неуместности давило на него, поэтому, немного помявшись, он незаметно отошёл к колоне и устало привалился к ней спиной. Чем тут же воспользовался Себастиан, словно хищник подобравшись к нему мягкой походкой, держа в руках два бокала и прямо-таки излучая добродушие. Омега не сразу взял бокал и вообще повёл себя настороженно, но этот альфа умел быть обходительным и уже спустя несколько минут Джаред с живым интересом внимал его речам, потягивая сладкое шампанское. О чём говорил Стэн, слышать я не мог, расстояние между нами было приличное, но то, как он жадно облизывал взглядом стройную фигуру Истинного, его красивое лицо - порождало в моих мыслях самые ужасные предположения. И всё бы ничего, вот только восторженно распахнутые глаза Джареда, его тёплая, искренняя улыбка лишь подливали масла в огонь. Ревность полыхала во мне адским пламенем, а когда Себастиан будто невзначай упёрся ладонью в мраморную гладь, прямо рядом с головой Джареда, едва заметно облизнув нижнюю губу - я был готов взорваться и разнести всё к чертям. Но, к счастью, мимо них проходил миловидный сынок сенатора и, завидев Стэна, тут же повис у него на руке, после чего, кокетливо воркуя, увлёк его к выходу. Однако мой личный кошмар на этом не закончился. Благодаря лёгкому, игристому напитку Истинный заметно расслабился. Забитое, придурковатое выражение сошло с его лица, являя утончённую, завораживающую красоту. А нежный румянец и мечтательная улыбка на устах придавали ему особенного шарма, делая похожим на ангела – чистым, светлым и безумно притягательным. И это очень сильно выделяло его среди остальных омег, с печатью надменности, порочности и алчности на ухоженных личиках. Осмотревшись, я заметил, как некоторые альфы, заправившись изрядной порцией крепкого коньяка, позабыв о своих мужьях и партнёрах, кидали довольно откровенные, оценивающие взгляды в сторону Винчестера. Потому, едва дотянув до середины банкета, под благовидным предлогом, я откланялся. Словно одержимый, я давил на газ под оглушительные вопли Йена, который пытался меня вразумить, но это лишь сильнее распаляло мою злость. Каким-то немыслимым чудом мы добрались до дома без происшествий. А дальше была библиотека, отчаянные мольбы Джареда и нестерпимая боль в груди. - Мистер Эклз, - голос Моргана вырвал меня из трясины мучительных воспоминаний, беспощадно затягивающих в свои чёрные объятия. – Думаю, это поможет Вам. Распахнув глаза, я увидел перед собой стакан с бледно-жёлтым напитком, который держал управляющий. Это было довольно мощное и очень эффективное средство от похмелья, которое я изредка принимал после обильных возлияний. Именно то, что мне сейчас было просто жизненно необходимо. Всё-таки не зря я оказывал этому человеку столь высокое доверие, которое он оправдывал полностью своим усердием и умением понимать меня без лишних слов. Конечно, и в его работе иногда случались промахи, вроде недавнего инцидента с охраной, но всё это были мелочи на фоне его безграничной преданности и удивительной прозорливости. - Спасибо, Джефф. - Приподнявшись на локте, я взял стакан и сделал несколько глотков. – Что бы я делал без тебя?! Тёплая жидкость приятно смягчила иссушенное горло, а чуть кисловатый привкус лимона избавил от подкатывающей тошноты. Допив до дна, я вернул стакан Моргану и снова откинулся на подушки, чувствуя, как медленно, но верно отступает недомогание. - Мистер Эклз, - немного погодя, вновь обратился ко мне управляющий. – Новый начальник охраны ждёт встречи с Вами. Вы сможете его принять до своего отъезда? - Чёрт, я и забыл про него. - Сев в кровати, снова потёр лицо ладонями и взъерошил волосы. – Да, передай ему, чтобы поднялся в мой кабинет после завтрака. - Будет исполнено, - почтительно кивнув, он развернулся к выходу. - И ещё, - тихо произнёс я, но Морган услышал. - Распорядись, чтобы завтрак подал кто-нибудь из прислуги, пусть Джаред отдохнёт. - Как прикажете, мистер Эклз. *** Стоя под прохладными струями воды, я отчаянно пытался избавиться от видения заплаканного личика Истинного, которое настырно маячило перед глазами и никак не желало рассеиваться. И это злило неимоверно, жалость ослабляла меня, а я не привык быть слабым и зависимым. Я просто не мог позволить какому-то долбанному чувству вины превратить меня в безвольное существо, покорно подчиняющееся инстинктам. Да, я прекрасно осознавал, что был излишне жесток с Джаредом прошлым вечером, но разве не этого я хотел – превратить его жизни в АД?! Так почему же так невыносимо щемит сердце? "Сколько ещё нужно времени, чтобы научиться противостоять зову природы и не мучиться угрызениями совести каждый раз, когда на глазах омеги появляются слёзы?" - Будь проклята Истинность! – Разозлившись, я со всей дури ударил кулаком в стену. – Не позволю сделать из меня тряпку! *** Войдя в кабинет после плотного завтрака в гордом одиночестве, поскольку Йен так и не соблаговолил спуститься, я был несколько озадачен - не так я представлял себе начальника охраны. Вопреки моим ожиданиям, передо мной стоял не двухметровый альфа, а чуть ли не на голову ниже меня бета, с коротко стрижеными волосами. - Так значит, ты и есть мой новый начальник охраны, - отбросив приличия, я сходу перешёл на «ты», дабы сразу дать понять, что церемониться я с ним не собираюсь. – Ну и как твоё имя? Мой скептический тон его ничуть не смутил, ни один мускул не дрогнул на суровом лице. - Джереми Реннер, сэр, - бодро отрапортовал он, сложив руки за спиной, гордо расправив плечи. Чёткая, военная выправка заставила меня взглянуть на него иначе, более пристально. Несмотря на невысокий рост, выглядел он довольно крепким. Даже через футболку, плотно прилегающую к телу, было видно мускулистую грудь и кубики пресса, а накаченные, рельефные руки с выступающими венами выглядели очень впечатляюще. - Вольно, солдат, - усмехнувшись, произнёс я, усаживаясь за свой стол. – Времени у меня не так много, поэтому приступим. Для начала, я хотел бы взглянуть на твоё досье. - Оно перед вами, сэр, - продолжая стоять по стойке смирно, ответил он. – Моё и моих ребят. - Замечательно. - Придвинув к себе кожаную папку, я взглядом указал на кресло возле стола. – Присаживайся. Бегло изучив только первую страницу, я присвистнул – этот парень был далеко не рядовым копом, на его счету было множество успешных спецопераций по поимке особо опасных преступников и освобождению заложников. Так же у него имелось несколько высоких государственных наград. В связи с лёгким ранением, со всеми почестями был отправлен на досрочную пенсию, в звании капитана. Дальше изучать досье я не стал - и того, что узнал, было более, чем достаточно. В этот раз Морган основательно подошёл к делу, наняв настоящих профессионалов. - В общем-то, меня всё устраивает, - захлопнув папку, произнёс я. – Но прежде всего, я хотел бы вкратце обрисовать тебе ситуацию, в остальные подробности тебя посвятит Морган. Выдержав многозначительную паузу, продолжил: - Первое, что ты и твои парни обязаны усвоить – никто не должен знать, что происходит в этом доме. Второе – никто не может покинуть или проникнуть на территорию без моего дозволения. Полагаю, тебе знакомо имя Джим Бивер? - Так точно, сэр! Доводилось работать с ним, - кивнул он. - Даже так? – удивлённо вскинув брови, произнёс я. – И что ты можешь сказать о нём? - Мы не были близко знакомы, но одно я могу сказать с уверенностью – он человек чести, - с вызовом, как мне показалось, ответил Реннер, видимо решив, что я буду обсуждать с ним преступление Бивера. - А если я тебе скажу, что для него вход в этот дом закрыт? – чуть поддавшись вперёд, прищурившись, я пристально посмотрел в его глаза. - Я солдат, мистер Эклз, и не привык обсуждать приказы, - абсолютно бесстрастно и даже как-то равнодушно ответил он. – Вы приказываете – я выполняю. - Это именно то, что я хотел знать, - расслабленно откинувшись на спинку кресла, произнёс я. – И запомни, Джереми, я ценю преданность и хорошо её оплачиваю. - Благодарю за оказанное доверие, сэр, - почтительно кивнул Реннер. – Будут какие-то особые указания, список имён? - Список я подготовлю позже. - Поднявшись из-за стола, я подошёл к окну, отвернувшись спиной к собеседнику. Окна были обзорными, во всю стену – от пола до потолка, что позволяло с высоты второго этажа в полной мере наслаждаться видами цветущего сада, расположенного прямо за небольшой площадкой для отдыха, в центре которой располагалась беседка с мягкими диванами возле длинного стола и камином. Декоративная плитка вокруг строения, выложенная в шахматном порядке, гармонично сочеталась с цветом беседки – бежевый и тёмно-коричневый. Периметр площадки украшали клумбы с разнообразными диковинными цветами. В одной из клумб, стоя на коленях, маленькой лопаткой копошился садовник – старый, ужасно ворчливый омега Карл, время от времени поглядывающий куда-то в сторону. Повернув голову чуть вправо, я увидел Винчестера, который волоком тащил по земле довольно большой мешок с удобрениями, подгоняемый недовольными криками Карла. Но его это, похоже, совсем не расстраивало, напротив – его лицо было безмятежно. Сомневаюсь, что Морган ослушался моего приказа и заставил Джареда работать с утра пораньше, вероятнее всего, мальчишка сам проявил инициативу. Вместо того, чтобы впадать в истерику и изображать из себя мученика, как это любят делать большинство изнеженных омег, он решил уйти с головой в работу. МОЙ мальчик, такой сильный духом и такой упрямый – гнётся, но не ломается. Как бы ни было ему тяжко, он не собирался сдаваться, превращаясь в депрессивного нытика, и вопреки всему готов стойко сносить любые удары судьбы. Неосознанно протянув руку, я провёл пальцами по стеклу, будто поглаживая хрупкую фигуру, и именно в этот момент, выпрямившись, он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде не было ненависти или осуждения, скорее он был задумчивым и каким-то… разочарованным. Это дико разозлило. «Да что этот чёртов омега о себе возомнил?!» - внутренне вознегодовал я. Отступив от окна, сделав глубокий вдох и выдох, дабы чуть успокоиться, я развернулся к Джереми, который так и сидел в кресле, выжидательно глядя на меня. – Запомни, твоя основная задача – следить, чтобы мой омега не покидал территорию, и ни при каких условиях не впускать Бивера. Они не должны видеться! - Приказ понял, сэр, - поднявшись, видимо по старой привычке, он щёлкнул подошвами и отдал честь, но моя усмешка его ничуть не смутила. – Будут ещё распоряжения? - Да, мой приятель Себастиан… - задумчиво протянул я, покосившись на окно. Мысль запретить ему вход в мой дом была слишком заманчива, однако не хотелось давать ему повод думать, что я испугался и просто спрятал Джареда, тем самым избегая честного соперничества. «Нет! Никто не смеет считать меня трусом! Да к тому же будет отличная возможность проверить, насколько омега усвоил урок». - Себастьяна впускать в дом беспрепятственно, - после короткой паузы, продолжил я. – Но о каждом его визите в моё отсутствие – докладывать мне незамедлительно! - Будет исполнено, сэр! *** - Дженсен, мальчик мой, дай я тебя обниму, - с ярко выраженным восточным акцентом воскликнул Амир, распахнув свои объятия, когда я вошёл в двери его пентхауса. Хотя этот араб и был выше меня всего на полголовы, рядом с ним я всегда чувствовал себя маленьким, и вовсе не из-за комплекции. Он невероятно напоминал мне отца – низкий, слегка грубоватый голос, властный взгляд и мощная аура главенствующего альфы. Наверно ещё и поэтому я был так сильно привязан к нему, обретя в его лице отеческую заботу и поддержку, которой мне не хватало все эти годы. Внешне же он был полной противоположностью отца – длинные волосы рассыпались по плечам, словно водопад из чёрного золота*, отливая синевой в лучах солнца, заполонившего гостиную через огромные окна, смуглая кожа, густая, но аккуратно подстриженная борода, роскошные брови, тёмно-карие глаза. Если бы не дорогой костюм с удлинённым пиджаком, он вполне мог сойти за бесстрашного, могучего воина с картин Древнейших – столько в его облике было какой-то мрачной харизмы. В общем-то, Амир и обладал довольно суровым нравом, безжалостно расправляясь с конкурентами и недоброжелателями, но с близкими людьми он всегда был мягок. - Надеюсь, ты не откажешь разделить с нами обед, прежде чем мы приступим к обсуждению нашего нового проекта?! – тепло улыбнувшись и приобняв меня по-отечески за плечи, неспешно провёл на террасу. – Я знаю, как ты любишь восточную кухню, поэтому мои драгоценные мужья приготовили специально для тебя лучшие блюда. Уж прости, но в вашей стране их готовить совсем не умеют. Двое омег, облачённых в длинные, почти до колен туники и широкие штаны из атласа, полностью скрывавшие фигуру, суетились возле стола, но увидев меня, они доброжелательно улыбнулись и почтенно склонили голову в приветствии, я ответил тем же. Таков обычай. Это согласно нашему этикету принято целовать или пожимать руку омеге, у них же касаться чужого мужа категорически нельзя, и я с уважением чтил эту традицию, зная, как ревностно оберегал их мой друг. Вообще, у него было шесть мужей, только в поездки он всегда брал лишь старшего Латифа, но в этот раз юный Сабих составлял им компанию. Он был самым младшим мужем, буквально полгода назад я был на их свадьбе, тогда ему только исполнилось восемнадцать. И было несколько странно, что Амир позволил ему тоже поехать, но объяснение тому нашлось довольно быстро, стоило омеге повернуться боком – даже просторная туника не могла скрыть хорошо округлившийся животик. - Мой малыш очень хотел посмотреть мир, я не смог отказать, - словно прочитав мои мысли, с нежностью произнёс Амир, любуясь своим красивым мужем. Да уж, желание беременного омеги для любого альфы - закон, а уж для араба и подавно. Времена, когда их мужья были абсолютно бесправны, когда носили чадру** и покорно исполняли все прихоти супруга, давно канули в небытие. Нет, они по-прежнему были прекрасно воспитаны, послушны и всем сердцем почитали своего альфу, соблюдая традиции, но сейчас к ним относились более внимательно и бережно. После необычайно вкусного обеда мы с Амиром, уединившись в кабинете, обсудили все детали нового проекта, сулившего принести нам баснословные прибыли и открыть новые горизонты для расширения бизнеса. По завершению, невероятно довольные, хотя и немного уставшие за эти несколько часов от обилия цифр, мы снова вышли на террасу, дабы расслабиться за бокалом коньяка. Расположившись в кресле, Амир усадил на колени младшего мужа, пока Латиф расставлял на столике лёгкие закуски. Наблюдая за его плавными движениями, я размышлял, как же всё-таки сильно они отличаются от наших омег, самовлюблённых и избалованных. Столько покорности и обожания к своему супругу, желание заботиться и угождать, не требуя ничего взамен. Конечно, щедрый Амир от души осыпал мужей дорогим подарками, но самым драгоценным сокровищем для них был он сам, и это так искренне читалось в каждом взгляде, в каждом прикосновении. И я был более чем уверен, что они уж точно не заморачивались по поводу Истинности, всем сердцем благодаря судьбу за такого прекрасного супруга. Что если бы Джаред не появился в моей жизни, в моих снах? Наверно я так же был счастлив, ничто не омрачало бы мою жизнь, не заставляло страдать, сгорая от ненависти, ревности и безудержной тяги. Но он появился, и другого пути уже не было, слишком крепко он врос в меня. «Прав был отец, Истинность – это проклятие!» - Ступай, звезда очей моих, - нежно погладив животик и трепетно коснувшись губами запястья, произнёс Амир, отправляя Сабиха вслед вежливо откланявшемуся Латифу. - Твой старший муж не ревнует к юному красавцу? – с улыбкой спросил я, когда омега вышел. - Видишь ли, Дженсен, наших омег с детства готовят к супружеству, и они иначе воспринимают это, нежели ваши омеги. Каждый новый муж, входя в семью, становится родным, как младший брат, и старшие со всей душой заботятся о нём, стараясь обучить всему, в том числе и как лучше ублажить супруга. Между ними не бывает соперничества, даже когда я беру двоих, троих в своё ложе, потому что знают – каждый из них безумно дорог мне. И детей они любят одинаково, не разделяя на своих и чужих. Всё это Амир говорил, внимательно глядя мне в глаза, будто вёл разговор к чему-то очень важному, и беспокойство в его голосе было весьма ощутимо. - Когда уже и ты порадуешь наследником, Дженсен? – внезапно спросил приятель, после короткого раздумья. – Надеюсь, твоё приглашение на помолвку с бетой было шуткой? Как же не хотелось начинать этот неприятный разговор, хотя я и осознавал, что его не избежать, но всё же надеялся. Зная, как Амир относится к бетам, на понимание рассчитывать было бессмысленно. В его стране никто и никогда не брал в мужья бет, и не только потому, что они не могли иметь детей, в большей степени из-за их холодной и расчётливой натуры. Сколько бы ты ни делал для беты - при первой возможности он равнодушно предаст тебя. Хотя и особо не притесняли эту социальную прослойку, поскольку польза от них была всё же колоссальная, поэтому им отводилась роль служащих в различных структурах. Вот в этом они были безупречны и, в общем-то, на жизнь не жаловались, полностью отдаваясь работе. - Отнюдь, мой дорогой друг, я решительно настроен на этот брак, - сделав вид, что увлечён видами мегаполиса с высоты небоскрёба, я отвёл глаза. Нет, Амир не пытался давить на меня, но сносить его испытующий взгляд было очень сложно. - Мальчик мой, но зачем? Это ведь абсолютно бесплодная почва, мёртвая пустыня, кишащая змеями, - голос его был пронизан сочувствием и полон безысходности. - Просто Йен мне подходит, мне комфортно рядом с ним, - упрямо ответил я, продолжая пялиться в пустоту. - А как же твой мальчик, твой Истинный? – с каким-то отчаянием и надеждой спросил он. - Но откуда?.. – шокировано уставившись на него, воскликнул я, едва не выронив бокал. - Значит, это правда?! – не менее изумился Амир, но всё же пояснил: - Знаешь, у Сабиха есть одна маленькая слабость – омежьи форумы, в общем-то я не против, любой каприз - лишь бы мой малыш был счастлив. В основном там сплетни всякие, но сегодня утром он был так взволнован этой новостью, ведь моя семья знает, что для меня ты как сын. Честно, я немного сомневался, но сердце моё преисполнилось надеждой. Дженсен, неужели твой мальчик правда так болен и не сможет подарить тебе сына? Сердце пропустило удар. «Конечно, можно подтвердить версию, придуманную мной, дабы избежать ненужных вопросов, но Амир вряд ли поверит». Как бы то ни было, лгать дорогому человеку я не смог бы, но и всю правду сказать тоже. Разве можно понять, прочувствовать чужую боль?! Жан не смог. До сих пор помню его недоумённый взгляд, в котором отчётливо читалось, что для него все мои внутренние переживания и метания лишь надуманный бред. А как ещё объяснить, что проклятая Истинность сделала меня одержимым, ослепив первозданной красотой?! Милое личико, являющееся мне во снах, затуманило разум настолько, что я, не задумываясь о последствиях, просто разрушил свою семью, которую любил больше жизни, которая была для меня всем. Истинность принесла в наш дом только несчастье, и именно из-за неё погибли дорогие мне люди, навсегда оставив в сердце выжженный след. - Дженсен, я найду хороших врачей, они помогут твоему омеге, - участливо положив руку на плечо, с надеждой произнёс Амир. – Поверь, в нашей стране самые лучшие специалисты, способные излечить практически любую болезнь… От нахлынувшего стыда стало нестерпимо душно, ведь этот альфа мне очень дорог, он практически заменил отца, поддержав в трудную минуту, и не заслуживал быть обманутым. Я должен, я просто обязан был сказать правду, пусть и не полную, пусть и не посвящая его в личные мотивы моей ненависти, но и того, что я собирался поведать ему было достаточно, чтобы понять и принять моё отношение к омеге. - Прости, Амир, - сглотнув, хрипло произнёс я, уставившись в пол. – Мой Истинный не болен, там всё гораздо ужаснее, поэтому я придумал эту историю с неизлечимой болезнью, дабы избежать позора, но тебе я скажу правду, и очень надеюсь, что ты поймёшь меня. Амир не вымолвил ни слова, лишь сочувственно кивнул и молча наполнил наши бокалы коньяком почти наполовину, предчувствуя, что разговор этот будет для меня очень непростым. Свой рассказ я начал с того дня, когда мы встретились, достаточно подробно описав все обстоятельства, и то, что было после. И чем дальше я излагал, тем больше непонимания отображалось на лице приятеля, казалось бы – бедный мальчик из приюта, что в этом такого?! Разница в социальном статусе не повод отталкивать свою судьбу, но… Именно это «НО» было слишком весомым, и слишком непреодолимым. - Видишь ли, Амир, тот приют, в котором рос Джаред, находится на самой окраине города, и его давно уже именуют в народе «Помойной ямой». – Тяжело вздохнув, я устремил свой взгляд в пустоту. – Марк достаточно красочно описал мне, что это за место. Любой порядочный человек обходит его стороной, зато у шлюх он очень популярен, именно туда они скидывают своих нежелательных детей от случайных клиентов. За многие годы там не было ни одного нормального ребёнка, лишь плоды разврата, такие же порочные, как их родители. На мгновение я замолчал, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, настолько было противно даже говорить об этом. Чтобы хоть как-то избавиться от ощущения гадливости, я достал сигареты и закурил. - Когда-то давно, при приюте даже был попечительский совет, который изо всех сил пытался помочь этим детям: как-то улучшить условия проживания, а после и помочь с обустройством во взрослой жизни, - смачно затянувшись, продолжил я. - Но наследственные гены очень сильная вещь, и все старания благочестивых попечителей пошли прахом, стоило воспитанникам покинуть здание приюта. Омеги становились шлюхами, альфы и беты – преступниками, наркоманами и пьяницами. Ничто не может вытравить из них эту грязь, потому что она течёт в их жилах. - Так значит твой омега… - выражение брезгливости на лице Амира было очень явным. - Нет, как это ни странно, когда я встретил его, он был чистым и непорочным, но мне омерзительна сама мысль взять в мужья того, кто был зачат в туалете дешёвой забегаловки за пару баксов от вонючего дальнобойщика, - зло вдавив окурок в хрустальную пепельницу, процедил я. – И уж подавно не допущу, чтобы в своей утробе он носил грязного, отвратительного потомка шлюхи, в котором будет и моя благородная кровь. Я достаточно совершил ошибок в своей жизни, но осквернить память предков таким наследием я не позволю. - Так почему бы тебе просто не избавиться от него, Дженсен? – недоумённо спросил Амир. – Проведи «Ритуал отречения» и отошли его подальше. - Слишком поздно, я уже взял его невинность, и под влиянием зова плоти покрыл омегу своим запахом, - обречённо ответил я. – Теперь меня постоянно мучает голод, я хочу Джареда, меня непреодолимо тянет к нему, словно магнитом. - Но Ритуал, вроде, должен помочь… - В том-то и дело, что «вроде», - крутя в ладонях бокал, задумчиво произнёс я. – Никто и никогда этого раньше не делал, а вдруг станет только хуже, ведь я уже вкусил сладость Истинной любви. Пусть лучше он будет в моём доме, пока я не научусь хоть как-то это контролировать, нежели обрекать себя на муки, изгнав его. - Бедный мой мальчик, - покачав головой, Амир снова дотронулся плеча. – Ты прав, пятнать свой почтеннейший род подобным браком и потомством недопустимо, но почему бета? «Потому что у нас договорённость», - невесело усмехнулся я своим мыслям. - Я уже всё решил, Амир, прошу тебя, пойми и прими мой выбор. - Я взглянул на него с мольбой, прекрасно понимая, что он никогда не примет, но всем сердцем надеясь, что хотя бы не станет давить. - Хорошо, - примирительно кивнул он, чем собственно сильно удивил меня. – Но пообещай мне, что ты хотя бы подумаешь над тем, чтобы взять вторым мужем омегу, и позволишь мне подыскать для тебя самого лучшего из самой достойной семьи. Пусть полигамные браки у вас не распространены, но и не запрещены законом. Спорить с этим альфой, пытаться переубедить – совершенно бессмысленное занятие. Ругаться с ним я тоже не собирался, ведь он просто проявлял заботу, пытался помочь мне, будучи уверенным, что каждому альфе нужен наследник и здоровая семья. Такая, как у него – счастливая и крепкая. И уж в чём я абсолютно был уверен, поисками юного, красивого и послушного мужа для меня он займётся, как только вернётся на родину. «Но обещать – не значит жениться, так вроде гласит поговорка Древнейших. Сейчас для меня главное - сохранить мир в наших отношениях, а уж от жениха я как-нибудь откручусь потом». - Я подумаю, Амир, обещаю!