***
Клэри бесшумно прикрыла за собой дверь, поставила чашку с недопитым кофе на стол и со вздохом присела на стул, убирая волосы в тугой пучок. — Мне больше нравилось, когда они были распущены, сестрёнка, — послышался хриплый голос брата. Клэри подскочила так резко, что у неё аж голова закружилась. Она замерла на пару секунд, глядя на Джонатана. Он смотрел на неё и улыбался, приподнявшись на локтях. — Джо! Ты проснулся, — она всхлипнула, и на глаза навернулись слезы. Клэри бросилась к брату, крепко обнимая. Тот засмеялся и тут же сморщился, тихо застонав. — Больно? Прости, — Клэри осторожно расстегнула его рубаху, глядя на красно-синюю рану в области сердца. — Давай я нанесу иратце. — Нет. Это необязательно, — ответил Джонатан. — Уверен? — Да, — отозвался он, и потянулся до стакана с водой. Клэри тут же ему помогла. В памяти возникли первые дни их знакомства, когда он спас её жизнь, вытащил из проклятой психлечебницы и принес её в эту комнату. Как же она была слаба тогда, но он вылечил её и, более того, подарил настоящую жизнь. Казалось, что все те годы без него: убийство матери, детский дом, клиника — всё это происходило с кем-то другим, не с ней. — Как ты это сделала? — прошептал Джонатан, коснувшись её щеки. — Как ты победила смерть? — Любовь открывает любые врата, — она и подумать не могла, что фраза из любимого произведения будет сказана ею. — Даже в подземный мир. — Любовь и руническая магия открыли врата? — улыбнулся он. — Иногда мне даже хочется сказать спасибо Валентину за его эксперименты. — Кровь Лилит часто спасала меня, но она же и губила, — отозвался Джонатан, взглянув на свои тонкие пальцы, дотрагиваясь до фамильного кольца. — Я слышал тебя там, в темноте. Я всегда думал, что смерть — это покой. Легкость. Но мне было страшно. Я так боялся, что больше не увижу тебя. — Теперь ты дома. И, поверь, ты еще захочешь избавиться от меня. — Очень сомневаюсь. — Как ты себя чувствуешь? — забавный огонек в глазах Клэри пропал, она тут же стала серьёзной. — Нормально, — но ранение в сердце его выдало. Стоило ему пошевелиться, как невыносимая боль тут же отозвалась во всём теле. — Давай я всё же нанесу иратце, — Клэри ловко достала из кармана стило, но брат перехватил её руку. — Это необязательно, — от его взгляда не укрылось, как Клэри вздрогнула от его резкого голоса. — Не понимаю… Брат сильнее сжал её тонкое запястье. И взгляд чёрных глаз стал неживым, нечеловеческим. — Отпусти. Мне больно. Джонатан моргнул и разжал пальцы. Клэри потерла запястье, недовольно глядя на след на бледной коже. — Что на тебя нашло? — пробормотала сестра. — Решил лечиться как человек? — Это не смертельная рана, — глухо ответил Джонатан. Они молчали какое-то время. Клэри всё так же сидела на краю кровати рядом с ним, смотрела в окно, солнце отражалось в её зеленых глазах. Он подался вперед, преодолев неприятную боль в груди, и легонько накрыл своей рукой её руки. — Спасибо, — искренне сказал он, встретившись с ней взглядом. — Я не хотел бы оставаться там больше. В этой тьме. Клэри надеялась, что он рано или поздно согласиться на иратце, но брат твердо решил, что бинт и лечебные бальзамы будут эффективнее. Ему было сложно двигаться, и он ощущал слабость, что было вполне нормально. Он даже поел. Совсем чуть-чуть, но всё же. В основном он просил принести ему воды. Его мучила ужасная жажда. Все страшные последствия руны воскрешения обошли его стороной. Ей до сих пор казалось, что это всё сон. Прекрасный фантастический сон. Но стоило войти в спальню, Джонатан открывал глаза и улыбался ей.***
На время они поменялись комнатами. Она не хотела уходить, но Джонатан уверил её, что с ним всё будет хорошо. Он чувствует себя практическим здоровым, будто бы вчера и не был мёртвым. Клэри уснула сразу же, вот только выспаться ей было не дано. Её разбудил Макс. Мальчик тряс её за плечо, что-то быстро говорил. Сын Лайивудов вообще редко выходил из своей комнаты, он постоянно проводил свое время за чтением книг. Иногда Клэри находила его в библиотеке. Он явно был напуган. — Что случилось? — спросила Клэри, включив ночник. — Джонатан. С ним что-то не так. Он ходит во сне и говорит какие-то страшные вещи. И его глаза… — мальчишка всхлипнул. Клэри выбежала из спальни и неподалеку заметила брата. Он медленно шел по коридору, его новая ночная рубаха была окрашена в алый цвет, глаза широко раскрыты и, как в ту ночь, имели странный оттенок — белый. Клэри никогда не замечала за ним приступов лунатизма, но она прекрасно знала, что в таком состоянии человека нужно вернуть в кровать и ни в коем случае нельзя будить. По пути Джонатан свернул небольшой столик, Клэри никогда не нравилось, что это ненужная мебель здесь стоит. Едва не споткнулся и не упал. Клэри поймала его, что стоило ей огромных усилий. Макс тут же бросился помогать. — Макс, позови кого-нибудь. Боюсь, вдвоём мы не донесем его. Ноги Джонатана больше не держали, а рана стала кровоточить еще больше. Он что-то шептал. Что-то на незнакомом для неё языке.***
Клэри стояла в стороне, наблюдая за действиями отца. Стоит признать, она очень удивилась, когда он решил помочь Джонатану. Весь день Валентин не интересовался его самочувствием и очень резко реагировал, когда Клэри говорила о брате при нём. А сейчас отец бережно опустил сына на кровать, осматривая его. — Лихорадка, — после недолгих махинаций Валентин установил свой диагноз. — Ничего страшного. К утру пройдет, — он опустил на горячий лоб Джонатана прохладный компресс. — У него и раньше была высокая температура. Но он никогда не ходил во сне. И его глаза… — прошептала Клэри. — Скорее всего, последствие руны. — Посмотришь его рану? В прошлом белая повязка пропиталась кровью. Несмотря на то, что ранение тщательно продезинфицировали, оно начало гноиться. — Необходимо иратце, — сказал Валентин, обернувшись к ней лицом, протянув руку. Клэри замешкалась, вспоминания странную реакцию брата на руну. Но стоило посмотреть на ужасное кровавое месиво вперемешку с гноем в его груди, как все мольбы и даже угрозы Джонатана забывались. — Он почему-то отказывался от неё, — сказала Клэри, подавая своё стило отцу. — Приготовь чистые бинты и отвар, — произнес Валентин, пропустив мимо ушей её слова. Клэри выбежала из комнаты и наткнулась на Макса. Тот тихо стоял возле стены, протирая совсем по-детски глаза. — Я ведь отправила тебя спать. — Что с Джонатаном? — С ним всё будет хорошо. — Он меня пугает, — признался Макс. — Малыш, иди спать, уже поздно. Но Макс последовал за ней. Клэри быстро налила целебный отвар и уже хотела пойти на поиски бинтов, надеясь, что те не закончились, как Макс всё сделал за неё. Он стоял перед ней, держа в руках то, что было ей необходимо, и смотрел на неё своими огромными синими глазами. Клэри даже догадывалась, что именно нужно было мальчику. — Хочешь спросить меня про своих родных? — мягко поинтересовалась девушка. Макс кивнул, и прядка волос упала ему на глаза. — Не волнуйся. Они в безопасности и скоро вернутся, — Клэри не знала, что случилось с Лайтвудами. Люк не видел их среди убитых, скорее всего они просто где-то скрываются. Подойдя к комнате, они оба замерли, услышав грубый голос Джонатана и звук разбитого стекла. — Ты всегда меня ненавидел! Даже когда я был совсем младенцем. Я знаю, о чём ты думал, когда смотрел на меня в колыбели, — крик Джонатана перешел на шипение, — да ты только и мечтал о том, чтобы я случайно умер. — Джонатан, пожалуйста, успокойся. И ляг уже наконец, — голос отца был невозмутим. — Тебе не надоело строить из себя заботливого отца и хорошего человека?! Ты ведь конченная мразь! Покажи своё истинное лицо. Всё, что произошло с нашей семьёй, на твоей совести. Мама сошла с ума из-за тебя и погибла тоже из-за тебя. А Клэри… всю жизнь над ней издевались, избивали, не считали за человека. Она не знала, что такое жизнь. Она практически не видела солнца, — Джонатан прервался, тяжело дыша. Закашлялся. — А что до меня? Ты не дал мне ни единого шанса. Одним взмахом руки сделал меня монстром, и живёшь себе спокойно. Ты даже не представляешь, как я ненавижу тебя. Моя ненависть сильнее твоей. На твоём месте, отец, я бы спрятал клинок серафима под подушку. Ах да, оно ведь сжигает твою кожу, как солнечный свет сжигает вампира, — он засмеялся. Макс дернул её за рукав. — Я ведь говорил, что с ним что-то не так. Джонатан никогда не разговаривал так с мистером Моргенштерном, — прошептал мальчик. Клэри больше не стала стоять за дверью и вошла в спальню, заметив разбитую миску, где была налита вода для компресса. Валентин стоял рядом с кроватью Джонатана, с подозрением глядя на сына. Клэри казалось, что отец залепит ему крепкую пощечину за такую вольность и даже не посмотрит на его плачевное состояние. Но тот просто смотрел на сына, будто видел что-то, чего не замечала она. — Мне не нужна твоя помощь! Ты мне больше не нужен! Уходи! — крикнул Джонатан. — Брат, — вмешалась Клэри, подавшись вперед. — Успокойся, слышишь? Она мягко коснулась его руки и уложила обратно в постель. — Тебе нельзя двигаться, — сказала она. Клэри положила руку на его лоб, вздохнув. — Ты совсем горишь. Боюсь, помощь Валентина нам не помешает. Позволишь помочь? — Его подачки мне не нужны, — яростно произнес он. — Только ты сможешь мне помочь, — и вся его ненависть исчезла. Он смотрел на сестру, и черты лица сгладились, дыхание успокоилось. Он медленно засыпал, и Клэри всё это время сидела рядом с ним, ласково, словно ребёнка, гладя по белоснежным волосам. — Чуть позже дай ему это лекарство. Одна чайная ложка, — тихо сказал Валентин. Она взглянула на небольшую черную склянку и кивнула. — Руна не помогла? — поинтересовалась она. — Нет. — Это всё из-за жара, — сказала Клэри, посмотрев на отца. — То, что он говорил тебе. Это неправда. Он так не думает. Всему виной лихорадка. — Не утруждайся, милая. В его словах была доля истины, — просто ответил Валентин, накладывая пропитанные лечебным раствором бинты на грудь сына. — Что случилось, пока меня не было? Ведь что-то произошло. — В таком состояние людям свойственно бредить, — Клэри посмотрела, как тонкая игла аккуратно вошла в вену Джонатана, и поспешно отвела взгляд. Она никогда не любила уколы. — Через двадцать минут температура спадет, и, как я уже говорил, ты дашь ему тот настой. Он спокойно проспит всю ночь. Мужчина вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Клэри услышала детский голос и покачала головой. Макс так и не отправился спать.***
Они оба проснулись лишь в обед. Джонатан умудрился сам подняться и налить себе воды, даже самостоятельно решил заменить повязку. Спросонья Клэри не сразу поверила своим глазам, наблюдая за братом, ведь ещё пару часов назад он с трудом ходил. Тот старался не шуметь, думая, что она еще спит, и ходил по комнате крадучись; его выдал бутылёк с лекарствами, который он случайно задел, и стекляшка со звоном упала на пол и покатилась под кровать. — Вот же… — недовольно прошептал Джонатан и замер, поймав взгляд сестры, — прости, я разбудил тебя. — Вовсе нет, — ответила Клэри. А когда она посмотрела на часы, то потеряла дар речи. — Три часа дня. Ужас! И ты ещё пытался меня не разбудить? — Ты из-за меня всю ночь не спала, поэтому в этом нет ничего страшного. — Тебе лучше? — Как видишь. Ходить уже могу. — Зря ты встал. Лишние движения могут навредить тебе, — серьёзно сказала Клэри. — Давай я помогу. Размотав старый бинт, пропитанный лекарствами, кровью и гноем, Джонатан посмотрел на свою грудь, скривив губы. Это было просто отвратительно. Кровавая, с белыми выделениями дыра, а вокруг сморщенная серая кожа. Дрожащими от слабости руками он прикоснулся к своей ране. — Лучше не трогай, — предупредила его Клэри, выдавливая из белого тюбика мазь. Едкий запах тут же распространился по всей комнате. Когда свежая повязка коснулась его кожи и лекарство стало действовать, рана начала гореть, и будто миллионы острых игл проникали в его кожу. Он даже удивился, как не чувствовал этого раньше. Неужели ему было настолько плохо, что он не замечал столь неприятных ощущений. Сестра ушла в ванную комнату, и он, проводив её взглядом, обернулся к зеркалу. Он чувствовал себя отвратительно. Слишком больным, слабым. А таковым быть он не желал. Хотя, стоит признаться, заботой Клэри он наслаждался. Её нежные прикосновения были лучше любого обезболивающего.***
Клэри медленно пила чай со вчерашним панкейком, удивленно наблюдая за братом. Джонатан, который всегда поражал её своими манерами, аккуратностью и интеллигентностью, жадно поедал свой ланч, едва жуя, забыв даже про столовые приборы. Он не замечал ничего вокруг, кроме плохо прожаренного мяса, кровь капала на тарелку, стекала по рукам. Она отвела взгляд и уже хотела уйти в гостиную, как мимо неё на кухню прошмыгнул Макс. Мальчишка нёс что-то в руках. Приглянувшись, она увидела в пакетике, заполненном водой, чёрную с серебристыми узорами рыбку. — Откуда она у тебя? — спросила Клэри, присев на корточки. Макс широко заулыбался и довольно произнес: — Я нашёл её рядом с озером. Зеру — это её имя — выбросило на берег, у неё ранены плавники. Я её вылечу, а потом выпущу обратно в озеро, домой, к своей семье, — на последнем слове невыносимая грусть отразилась в детских глазах, и сердце Клэри сжалось. — И как ты будешь лечить Зеру? Думаешь, ты сможешь спасти её? — послышался голос Джонатан. Он вытер кровь сырого мяса с губ и, прищурив глаза, внимательно посмотрел на Макса. Мальчик сильнее сжал пакетик, будто Джонатан собирался вырвать рыбку у него из рук и выбросить в окно. — Я много читал, — приподняв подбородок, важно сказал Макс. — И… я думаю, мистер Моргенштерн подскажет мне, что делать. — О, да, он-то подскажет, — иронично сказал Джонатан, недобро сверкнув черными глазами. — Он помог тебе и мистеру Греймарку, — пожал плечами мальчик. — А это просто рыба, и поверь, малыш, мистер Моргенштерн, — его губы скривились в отвращении, — не уделит своё драгоценное время какой-то жалкой рыбешке. — Но это редкий вид! Они в красной книге, — воскликнул Макс. Клэри нахмурилась, недовольно посмотрев на брата. Что на него нашло, черт возьми?! — Правда? — изумленно произнес Джонатан. — А хочешь, я помогу тебе? Я в детстве разводил рыбок и кое-что умею. — Ты знаешь, как вылечить её? — неуверенно спросил Макс. — Конечно! В подвале завалялся небольшой аквариум. Пойдем, поможешь мне найти его. — А что потом? — Недалеко есть ветеринарная аптека, купим для неё лекарства, и будет твоя золотая рыбка как новая. — Она чёрная, — пробормотал Макс. Джонатан вышел первый, спрятав руки в карманы. Макс бежал следом и, заметив в коридоре Валентина, поднял рыбку над головой, как любой ребенок, желая показать свою находку. И, что удивило всех троих, Джонатан у входа в гостиную будто бы специально задел локтем мужчину, толкнув в сторону. Не сказав ни слова, ушел в сторону подвала, лишь у лестницы, которая вела вниз, обернулся, чтобы окликнуть Макса, который показывал Зеру Валентину. Придерживая пакетик, мальчик побежал к Джонатану. Дверь в подвал закрылась за ними. — Похоже это была не лихорадка, — тихо сказала Клэри. — То, что он говорил ночью. Он явно обижен на тебя. Думаю, ему неприятно твоё равнодушие к нему. Валентин присел напротив неё, сжав пальцы в замок. — Сомневаюсь, — резко ответил отец. — Он злится, потому что я нанес ему «иратце» против его воли, руна его отвергла. Так не должно быть. Уж не знаю, что ты там вернула, Клэри, — его тонкие губы изогнулись в ядовитой ухмылке. — Тебя тоже руны отвергают, — как можно спокойнее произнесла она. Но от глаз Валентина не укрылась вспышка ненависти на сказанные им слова. — Джейсу они также не нужны. Может Джонатан стал сильнее, и ему не нужны ангельские подачки. — Или же часть его человеческой души погибла. — Нет! Отец поднялся с тяжелым вздохом. — Знаешь почему твоя мать ушла? — Из-за тебя и твоих опытов, — процедила девушка. — Не совсем. Главной причиной была ваша связь с Джонатаном, больная связь, на грани одержимости. Джослин решила, что будет лучше, если вы будете расти отдельно друг от друга, и никогда не встретитесь. Честно говоря, она вообще считала, что Джонатану нужно умереть. — Мама не могла такого сказать. Джонатан был её сыном, — прошептала Клэри, и в голове эхом прозвучали слова брата о том, как сильно мать не любила его. — Это ты всё испортил. Вливал ей кровь Лилит, и это свело её с ума. Почему ты просто не мог быть нормальным отцом?! — воскликнула Клэри, и не в силах выносить это нечитающее выражение лица Валентина и боясь услышать, что он скажет дальше, она сорвалась со своего места и игнорируя его зов, убежала в свою комнату.***
Железная дверь с грохотом захлопнулась, и комната, где пахло сыростью, железом и кровью, погрузилась во тьму. Мальчик неловко топтался на месте, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, под его ногами юркали большие крысы, они нагло взбирались на его детские ботинки, и ему приходилось постоянно дергать ногой, чтобы откинуть отвратительную живность. Он удивился, что больше не испытывает чувства страха перед темнотой, а ведь всего лишь месяц назад просил родителей оставлять дверь спальни открытой, так слабый свет с коридора проникал в его детскую, и ему не мерещились ужасные монстры. Сбоку послышался щелчок, и лампочка загорелась. Макс прищурился. — Давай быстрее найдем аквариум. Здесь очень холодно, — пролепетал он. — Конечно — согласился Джонатан, взглянув на Макса. — Он на самом верху. В той красной коробке. Оставь своего питомца и подойти ко мне. Будешь принимать вещи и складывать их в тот угол, — он качнул головой в сторону свободного места, где на каменном полу растеклось алое засохшее пятно. Макс вспоминает своего отца. Он был убит на этом месте. Наконец, Джонатан добрался до долгожданной красной коробки, он осторожно поднял её и поставил на небольшой столик. Мальчик нетерпеливо заерзал, поглядывая на свою рыбку. Какой же она была красивой! Быстрее бы её излечить и выпустить в озеро. Джонатан открыл коробку и Максу пришлось встать на носочки, чтобы увидеть большой аквариум, но… Там был лишь огромный нож для резки мяса. — Ну вот, — разочаровано вздохнул он, — Мы не нашли его. Ты уверен, что не выбросил аквариум? В ответ Джонатан лишь хмыкнул, обернувшись назад, разглядывая груды хлама. Макс неожиданно взвизгнул, когда огромная белая крыса с красными глазами прыгнула на его ногу, больно укусив. Мальчик дергал ногой, пытался оцепить её руками, но грызун не поддавался и намертво вцепился в его штанину, ловко взбираясь вверх. Алое пятно в углу, куда он убирал ненужные вещи, растеклось под его ногами, и в подвале стало невыносимо холодно. Макс дернул крысу и откинул в сторону. Она со шлепком упала в красную лужу и её белоснежная шерстка пропиталась странной жидкостью алого цвета. Макс не хотел думать, что это чья-то кровь. — Я видел на кухне стеклянную глубокую посудину. Ей никто не пользуется и Зера поживет пока там, — его голос дрожал и от холода и легкого волнения. Ему не нравилось здесь. — Здесь что-то пролилось, видишь? Но Джонатан не обращал на образовавшуюся лужу никакого внимания. Макс схватил свою рыбку и медленно пошел к выходу, оглядываясь на Джонатана. Тот застыл у столика, следя за ним с недоброй улыбкой. После того, как он испил из Чаши, он чувствовал связь между ним и этим человеком. Сейчас же была пустота, будто его настоящий создатель погиб, а то, что сейчас приняло его облик, было чужим и незнакомым. Но он не хотел об этом думать. В подвале запахло серой, Максу пришлось прикрыть нос рукавом. Запах был просто невыносимым, от него щипало в глазах. Мальчик потянулся к дверной ручке и ахнул от неожиданности, когда холодная рука сжала его худощавое плечо. — Боюсь, ты не сможешь уйти, мой милый, — промурлыкал Джонатан, и этот голос не принадлежал брату Клэри. Запах серы ударил в нос. Мальчик задыхался. Он хотел бежать, но и шага сделать не мог, ему хватило лишь сил закричать, позвать на помощь. Он слышал неприятный смех Джонатана и последнее, что увидел, как тот самый нож мелькнул в руке Моргенштерна. — Не надо, пожалуйста. Отпусти меня, прошу, — прошептал он, и ответом ему была лишь страшная улыбка на бледном лице. Страх мальчика лишь забавлял его. Джонатан перерезал ему горло. Кровь хлынула брызгами. Детские пальцы разжались, и пакетик с рыбкой выпал. Макс упал рядом, синие глаза смотрели в пустоту, а кровь все бежала на холодный пол. Джонатан присел рядом, макнул руку в лужу крови, слизывая её, закрыв глаза от удовольствия. Боль в груди прекратилась и слабость прошла. Теперь его тело было здоровым и сильным. Клэри проснулась в холодном поту, тяжело дыша. Неужели она уснула? Точно, она читала книгу, желая забыться хотя бы на какое-то время и, видимо, задремала. Какой же ужасный сон. Она до сих пор чувствовала отвратительный запах серы и вкус крови во рту. За окном медленно садилось солнце. Сколько сейчас времени? Она вышла в коридор, где её встретила подозрительная тишина, заглянула к Максу, но в комнате никого не было. — Макс? Джонатан? — позвала она. — Куда все пропали? В окне она увидела брата, тот сидел на берегу озера, вытянув ноги, подставив лицо лучам уходящего солнца. Наверху что-то загрохотало, деревянный люк открылся, и Валентин с юношеской ловкостью сбежал с лестницы, держа в руках старый фотоаппарат. Он не смотрел на неё — не видел. Люциан спускался следом. — Даже если он рабочий, где ты найдешь для него плёнку? — спросил оборотень. — В Швейцарии достаточно блошиных рынков. Клэри подошла ближе, разглядывая огромный фотоаппарат в руках отца. — Он был на чердаке? — удивленно спросила Клэри, позабыв о своей обиде. — Там полно барахла, и почти всё из моего старого дома. Зачем он всё это перенес… — Я думала, что дом сгорел. — Поместье Фрэйчайлдов сгорело, — ответил Валентин, передавая ей фотоаппарат, и помогая Люку спустить коробки с ненужными вещами. Она отошла в сторону, чтобы не мешать им, с интересом разглядывая прибор в своих руках. Фотоаппарат был не очень-то удобен в использовании — слишком огромный и тяжелый. Клэри открутила колпачок, направив объектив в окно, прямо на брата, который всё еще задумчиво сидел у озера. Приблизив, Клэри заметила, что его руки были запачканы и красные капли стекали с его пальцев. Её сердце пропустило пару ударов, она всё ещё отчетливо помнила свой сон. Девушка отшатнулась, врезавшись спиной в Люциана. — Ох, милая, осторожно, — сказал мужчина, улыбнувшись ей. — Всё хорошо? — он с волнением посмотрел на её побледневшее лицо. Как же она была похожа на Джослин. Невероятно! Клэри кивнула, медленно обернувшись к окну. Но Джонатана больше не было у озера.