Милисса. Продолжение истории.

Всё ещё не веря своим глазам, с подозрением повертела конверт в руках, ощупывая от краёв до самого центра. Потом понюхала, опять повертела, погладила чернильные буквы с красивыми завитушками, будто они были живыми и могли мне поведать всё, что скрывает белая бумага. После того как я умылась, мир, наконец, стал виден более чётко и воспринимался не так враждебно. Должна признаться, в этом было что-то приятное. Приглашение… А ведь первая моя реакция отличалась недовольным вытянутым лицом и скрежетом в зубах. С каких это пор я должна ходить на каждый их семейный праздник? Да и на кой я им сдалась? Нет. Не дождётесь. Положу письмо на стол, пусть там и пребывает и мне абсолютно равнофигственно, что меня куда-то там зовут… Вот так письмо и осталось лежать на столе. Но я-то знаю, оно ждало, пока я умоюсь и не возьму его в руки вновь, чтобы проявить неожиданный интерес. И долго я могла гадать, что же там написано на впитавшей в себя тушь белой бумаге. Это как открывать свёрток, зная, что там ожидает подарок только для тебя и никого другого. Самое главное в такой ситуации не спешить, чтобы не спугнуть волшебство момента. Но одна из мыслей, которая вертелась в голове, напомнила о себе. Как я могла забыть про репетицию? Оставив письмо лежать на столе, рванула в сторону музыкальной школы. – Простите за опоздание! Можно вой… – я затормозила на пороге, удивлённо оглядывая пустой класс. Лишь цветы на подоконнике напоминали о недавнем выступлении, при непременном участии нашей красавицы Кэри, от которой вся публика впадала в восторг. Я нахмурилась, вспоминая, какие же у меня планы на сегодня? Ага! Вот незачем было летать всю ночь, а потом просыпаться, казалось, сразу после того как легла. К сожалению, серая кашица, которая у меня сейчас пребывала в голове самым постыдным образом, не удосужилась просветить мысли, вместо этого лишь поражала своей рассеянностью. Сегодня они выступают, чуть ли не на другом конце города. Я пока не добилась совершенства в коллективном пении и попадании в ноты. С одной стороны это хорошо, ведь никуда я не опоздала, соответственно нет смысла тратить силы на волнения и переживания. Однако выходила я из школы слегка расстроенной. Я привыкла видеть мордашки моих замечательных друзей каждый день, а сейчас на душе было пусто из-за кажущейся неполноценной жизни. Мне их определённо не хватает. И брата, и моих учителей, ведь никто из них так и не нашёл время заниматься со мной сегодня. Ну вот! Стоило чуть-чуть опустить голову, и в неё тут же полезли самые противные мысли. Однако одна всё же подала надежду: пойду домой, лягу спать, если честно, я готова была сделать это прямо здесь и сейчас, а там, если повезёт, встречу Рана, который создал маленький мирок специально для одной меня и больше ни для кого. Да, пожалуй, это звучит эгоистично, но мне очень хочется увидеть его детскую улыбку вновь. Прервав поток невесёлых мыслей, кто-то тронул сзади за плечо. Я обернулась и увидела виноватое лицо Элая. «Не знал, как привлечь внимание». – Почему ты здесь? – удивилась я. Парень сразу посерьёзнел. «Кэри сорвала голос. Без тебя не справиться. Пойдём, нас ждут» – Как? Когда успела? – сыпала вопросами я, стараясь не отставать от торопливого Элая, спина которого маячила впереди. «Я потом расскажу. Выступление и так отложили». – Но даже если так, нам всё равно не успеть вовремя. Он так и не ответил, но оказалось, что это и не требовалось. Вскоре мы вышли на главную дорогу, где поджидал Момо, облокотившись на бричку. – Элай, молодец, что так быстро привёл! – завидев нас, учитель оторвался от брички и отошёл, пропуская нас вперёд, потом залез сам. – Трогай! – скомандовал он кучеру и тот послушно погнал лошадь. Я всегда представляла себе брички, как очень медленное средство передвижения, но сейчас взгляд скользил по домам и деревьям довольно быстро. Это послушное животное оказалось ещё и неожиданно резвым и крепким. Но вот беда! Стоило мне на секунду расслабиться в этой лёгкой тряске и неравномерном покачивании, и сон готов был принять меня в свои объятия, причём довольно настойчиво, но я боролась, как могла. – Мисси, расклад такой, – спасательный голос Момо вытянул часть меня из приятной дрёмы, эта самая часть поспешила обратиться во внимание. – Кэри успела спеть только половину из того, что должна была. Всё необходимое ты знаешь наизусть, волноваться не стоит… А что у тебя на голове? – учитель поменял тон на более укоризненный. – На голове? – сонно пробормотала я, потирая глаза руками. Элай беззвучно усмехнулся и провёл ладонью по моей макушке, видимо, приглаживая растрёпанные волосы. Я ведь так толком и не причесалась. – А что с Кэри? – вдруг вспомнила я. – Она осталась там одна? – Не одна, – покачал головой учитель. – Выступали не только мы, но и группа лорда Кулши. Их часть выступления закончилась, однако парни решили остаться на некоторое время и покинуть таверну вместе с нами. Насчёт Кэри не волнуйся. У неё просто сильное раздражение гортани, что довольно странно, ведь до перерыва она чувствовала себя прекрасно. Нам повезло, что ты оказалась так близко, иначе пришлось бы отдуваться парням. – Что за таверна? – поинтересовалась я, отчаянно пытаясь сдержать зевок и не свалить голову, казавшуюся такой тяжёлой, на плечо Элая. – Одна из самых влиятельных таверн Содружества. Было бы неприятно, потеряй мы их уважение. Вон оно как… Ну почему же так хочется спать? Будто назло всё. Кто ж знал, что всё так обернётся. Вот бы сейчас к Рану… Я встряхнула головой. – Мисси, ты нормально себя чувствуешь? – Да-а… – большим усилием воли мне удалось остановить этот могущественный зевок, но лёгкий озноб, который обычно бывает спросонья, как назло, прошёлся по позвоночнику и заставил поёжиться. Момо недоверчиво оглядел меня, но промолчал. А я так хотела спать, что такое их неожиданное заявление почти никак не повлияло на моё нынешнее состояние. Если бы я сейчас чувствовала себя как обычно, сильно бы разволновалась, появился бы страх, что могу их подвести. Но сейчас я ни о чём думать не могла, может, оно к лучшему. Никакого тебе стресса, боязни сцены. Кучер остановил лошадь возле двухэтажного здания голубого цвета с яркой зелёной крышей, что красиво светилась в лучах солнца. На площадке стояли и другие брички. Я решила, что остановка вынужденная, поэтому продолжала расслабленно дремать на скамейке. Но меня нагло встряхнули, выпихнули наружу и потащили за ворота. Перед входом шла узенькая аллея, усыпанная гравием, по бокам от которой снизу вверх на идущих смотрели пустыми белыми глазами статуи изящных девиц, а за ними гордыми столбами высились необычно высокие кипарисы. Остальное пространство занимал цветущий сад. А поднимались мы по мраморной лестнице, перед тем как ступить за порог… таверны? Я готова была поклясться, что нас ждут во дворце императорской семьи, ведь замок Майэтов тут и рядом не стоял. Хотя была вероятность, что это просто дело вкуса. В зале, куда вёл главный вход, было пусто, однако смех и голоса, что раздавались по коридорам, заполняя собой всё пространство, свидетельствовали о том, что постояльцы кучковались в одном месте. Мы направились в сторону шума. – Рано радуйтесь, мальчики! – вдруг весело сказал Момо, заворачивая в какой-то проход, не имеющий двери. Поскольку я увидела там двух парней, о чём-то болтавших с Кэри, могла предположить, что они уже собрались идти на сцену. – Мы с Мисси не дадим присвоить вам всю славу, – тут он неожиданно сильно прижал подошедшую меня за плечи, будто показывая, с кем именно мы не дадим присвоить эту самую славу. Парни, сидевшие за маленьким круглым столом, повернули к нам головы. Я приметила, что один был живым и весёлым с блестящими глазами, он тут же вскочил, громко выкрикнув: «Ну наконец-то!», а вот другой, казалось, только ещё больше понурил голову, быстро отведя взгляд в сторону, словно вовсе не желал нашего приезда. Необычно нарядная сегодня Кэри поставила на стол чашку, чуть не выплеснув из неё остатки содержимого, и бросилась мне на шею. – Ты меня очень выручишь! – хрипло прошептала она мне в самое ухо, потом отцепилась и виновато кашлянула. – Тебе лучше? – спросил Момо. - Отвар помог? Кэри кивнула. – Вот только она всё ещё не может нормально говорить, – пожал плечами один из парней; второй всё ещё хмуро хранил молчание. Момо наконец отпустил меня и, бросив, что скоро вернётся, куда-то ушёл. А мне всё никак не давала покоя эта хмурая личность. Не выдержав, я заглянула ему в голову, но тут же поспешила оттуда убраться. Ничего хорошего в его мыслях не было, как и ничего плохого. Но столько боли и стыда. Неужели он виноват в том, что наша Кэри сейчас еле говорит? Но разве такое может быть? Или я ошибаюсь… – А что случилось? – осторожно спросила я. Кэри лишь вздохнула и провела рукой по шее. – Я расскажу, – вызвался парень в серебристом камзоле и плюхнулся обратно на стул. – Нет времени, мы выходим, – Момо появился также быстро, как и ушёл. – Уже? Но что я должна делать? – кажется, стресс, который спал где-то глубоко, вдруг дал о себе знать. – Петь! – торжественно возвестил Момо. Только потом он удосужился меня успокоить, рассказав, какие песни и в каком порядке. – А двигаться можно? – Ну, не стоять же столбом. – А одежда? Момо посмотрел на меня и призадумался. Просто все они были одеты как на праздник, а я не рассчитывала на такой дворец вместо обычных таверн и трактиров. Даже Элай имел необычно красивую зелёную жилетку. – Сойдёт, – махнул он рукой. – Хотя, в таком могут и за мальчика принять, но не страшно. Главное, что петь умеешь. И вот, не успела я моргнуть, как оказалась на сцене. Должна заметить, что та была необычно большая и чистая. Занавеси имели тёмно синий цвет, а за спиной стена была разрисована цветущим миндалём. Что ж, пора отдать должное хозяевам этой таверны, ведь петь в таком месте – одно удовольствие. Мы встали треугольником – я чуть впереди от учителя и Элая. Пока шум постепенно утихал, я с любопытством рассматривала посетителей, большинство из которых сидело за круглыми столиками, такими же, за которым сидела и Кэри, сейчас она с парнями пристроилась недалеко от сцены и помахала мне рукой, я в ответ вяло улыбнулась. Кого тут только не было! Люди в плащах и простых удобных одеждах, видимо, странники, люди в красивых изящных платьях и камзолах. И каждый из гостей выделялся из толпы сложением тела, овалом лица, цветом волос, изгибом бровей. Я не уверена, но один коротенький с длиннющей бородой очень хорошо смахивает на гнома из сказки. А вон тот мужчина облокотившийся спиной о стену с длинными рыжими волосами, которые были убраны с макушки, и заинтересованным взглядом, одетый в серый плащ, явно не из этих мест. Это не таверна, а гостиница на перепутье, собравшая в себе всех героев из детских книжек. Были ли тут драконы, маги, а может и викинги – отрицать этого я не могла. Но посмотреть магическим зрением, когда все взгляды обращены только на тебя, смелости не хватило. Внимание сконцентрировано – пора начинать. Первая песня была спокойная, шуршала как листва на ветру и прибивалась к берегу словно волна. Всё же наши песни отличались сильной эмоциональностью, которую было необходимо передать публике. Именно это делало нас особенными, а наша музыка заставляла людей плакать или смеяться, зовя с собой туда, куда уносила и нас. В данный момент я сама растворялась в мелодичном звучании флейты и скрипки, представляя себя на берегу моря, полная приятного спокойствия. Мы работали сообща, поэтому где-то я должна была распеваться и тянуть, иногда в унисон со скрипкой. Приходилось помнить о глубоких вдохах, чтобы хватило воздуха на последнюю ноту. Но это стоило того. Гарантированные аплодисменты дали о себе знать, когда Момо последний раз провёл смычком по струнам. Это нормально, ведь первое впечатление всегда самое яркое. Я слегка повернула голову к учителю и взглянула на него, задавая немой вопрос, всё ли я правильно сделала. Тот неожиданно тепло улыбнулся и снова приставил смычок к грифу, обратил внимание на зрителей, терпеливо выжидая тишины с их стороны. Следующая песня была живой как весенний журчащий ручей, играющий отражением солнца, но тоже успокаивала. А дальше пошли весёлые, где я могла себе позволить больше жизни в движениях – баллады о разбойниках и героях, сказания морских капитанов. И, наконец, самая последняя, громкая, заряжающая позитивом и энергией весь зал, песня о любви. Два притопа, два прихлопа, не забывать ярко улыбаться и, пожалуйста, зал «зарядился»! Я стала замечать всё больше притопывающих в такт, а потом многие захлопали. Настроение поднялось до небес, оно исходило не только от меня, но и от публики, и музыкантов сзади. Им нравилось, им правда нравилось! Когда мы закончили, я ещё долго не могла отдышаться, а счастливая улыбка никак не сходила с лица. Как же мне этого не хватало! «Мисси! Видишь Кэри?» – испуганный голос Элая прервал мои счастливые размышления. Я встряхнула головой, приходя в себя, и внимательно оглядела зал хлопающих. Кэри нигде не было, тот угол стены, который был занят мужчиной в плаще, тоже пустовал. А парни лорда Кулши преспокойно переговаривались, не замечая пропажи. Конечно, она могла просто отойти по делам, но буквально секунду назад она с восхищением хлопала в ладоши, явно никуда не собираясь. Внутри завертелся червячок беспокойства, а глаза сами по себе поменяли зрение на магическое. Взгляд быстро поймал две неблагоприятных ауры, ещё одна холодная словно страх. Не говоря ни слова, я сорвалась с места, спрыгнула со сцены и побежала в сторону упирающейся точки, держа паутинку контрольной сети. Они двигались по коридору, на стенах которого висели картины с пейзажами. Бедная Кэри что-то шипела, пытаясь хрипло позвать на помощь, но держалась и пыталась всеми силами гневно отдавить двум обидчикам ноги, ведь руки были бесцеремонно заломаны ей за спину. Они вышли за двери, я быстро затормозила, перед тем как они поняли, что за ними следят, и спряталась за кипарис в горшке, который находился прямо возле входа. Если я пойду дальше или высуну голову, есть большой риск быть замеченной. Что делать? Использовать магию или пойти врукопашную? Нет, это самоубийство… Но долго напрягать мозги мне не пришлось. Меня сбили с ног, навалившись сзади, и я больно приложилась челюстью к мраморному полу. Неприятная крайне болезненная вибрация отдавалась в голове, будто её поставили между двумя, стучащими друг о друга, кастрюлями. Коротко вскрикнув от неожиданности, я ударила обидчика локтем в бок, вывернувшись, насколько это было возможно. И когда чьё-то тело перекатилось с меня на холодный мраморный пол, я, наконец, смогла повернуть голову и увидела Элая, сложившегося в три погибели. Глупая ноющая моя голова! Надо было заметить, что безмозглый эльф побежал за мной и не ожидал такого резкого торможения. Могла бы просто наложить на себя невидимость или «отвод глаз». Кэри отчаянно замычала и громко закашлялась. Пытается предупредить об опасности – испуганно поняла я и мгновенно вскочила на ноги. Быстро приближающийся силуэт расплывался в глазах, меня замутило, но прийти в себя вовремя не удалось. Ворот туники сдавил шею, ноги не нашли опоры, и я с ужасом поняла, что не могу нормально вдохнуть – рот зажали потной ладонью, не давая позвать на помощь. Мне ничего больше не оставалось, кроме как цепляться обеими руками за твёрдую кисть, как за спасательный буёк, чтобы не захлебнуться окончательно. Все попытки отбиться ногами были для врага как лёгкий массаж и не наносили никакого ущерба. Я слышала, как Элай хрипло выдохнул – здоровяк придавил его грудь ногой, не давая встать. Паника в сочетании с яростью захлестнула весь разум, мешая нормально думать. Было обидно и за себя и за друзей. Но что я могу? Это ужасное невыносимое чувство беспомощности, казалось, самая худшая пытка, которую можно предложить свободолюбивому дракону. Река внутри громко зарычала и начала звать своего брата Быстрого потока на помощь. Но он не откликался – всё было напрасно. Последняя ниточка надежды с треском порвалась. Я зажмурилась, боясь подумать, что будет дальше. – Детей не трогай! – громкий, но удивительно спокойный голос ворвался в голову, как очередная вспышка боли, но ему удалось соединить концы порвавшейся нити. Всё же кто-то смог прийти на помощь! – Фиогор… – это единственное слово, которое мне удалось различить из незнакомой, будто рычащей, речи, слышной со стороны кашляющей Кэри. «Кэри! Ей нужна помощь! Давай же, приходи в себя!» – сказала я сама себе – «Используй магию, ты же сильная! Ты справишься!» Я представила, как на рукаве обидчика разгорается огонёк, пожирая ярким пламенем его руку, поднимаясь всё выше. Перед глазами зашевелилось чёрное пламя. Оно, будто живое, являлось моим защитником и другом, это всё, что я могла предположить насчёт такого странного окраса. В следующий момент произошло несколько событий. Громила с бородой, заплетённой в косички – теперь я могла чётко это видеть – отбросил меня на пол, как грязную тряпку после использования, поспешил снять с себя тяжёлый плащ, а затем и куртку, проклиная незнакомыми словами всех, кого только можно. Мне удалось свалиться боком, но синяк на всё бедро был обеспечен. Элай, которого перестали придавливать ногой, тяжело задышал, хватая ртом желанный воздух, потом встал и попытался ударить замешкавшегося злодея в челюсть. Тот будто ничего не заметил и сделал ответный удар, целясь в нос, но Элай смог увернуться. Дальше удар повторился. Я с восхищением следила, как флейтист ловко уворачивался от каждого удара и от медвежьих объятий громилы, однако попасть самому удалось всего пару раз и то безболезненно. К тому же он постоянно оказывался в опасной близости от лестницы или неугасающего чёрного огня. Я так и не поняла, что за странное заклинание использовала. В это время Кэри уже не была в тисках, только напугано наблюдала, как тот самый незнакомец в плаще бился с другим крепышом. Он был необычно сильным и умелым, а по ловкости явно превосходил обидчика. А ведь сначала я подумала, что это именно он решил утащить подругу. А чем хуже я? Умница Река предала мне силы, и я запрыгнула на спину громиле. Элай вовремя шагнул в сторону, но случайно задел горящую куртку ногой. Громила всё ещё держал равновесие, поэтому я сгустила воздух под его ногами, превратила в лужу, заморозила, что подвигло его поскользнуться и покатиться носом вперёд по лестнице. Прибавив лёгкости телу, оттолкнулась от мускулистой спины и пролетела до самой земли, при этом чуть сама не зарылась носом, но вовремя удержала равновесие. Обернулась и связала громилу драконьими нитями, а сама поспешила на помощь Элаю, молясь, чтобы он не принялся тушить пламя руками. Есть чувство, что этого делать ой как не стоит. Добравшись, наконец, до парня, лицо которого было перекошено гримасой боли, и пытающегося оторвать горящий кусок ткани брюк руками, неуклюже упала перед ним на колени, приказав не дёргаться. А сама напряглась, зачерпнула магии из потока и представила, как пламя затухает. С огромным облегчением вздохнула, когда мне это, наконец, удалось. Похоже, магии хватило даже на куртку. Правда, штанина по колено безнадёжно превратилась в чёрную сажу и осыпалась пеплом на пол. А на ноге Элая красовался большой красный ожог. Я сочувственно посмотрела на то, как парень плюхнулся на пятую точку, не переставая болезненно кривиться, и поспешил завернуть штанину, потом зажал ногу под коленкой руками, видимо, надеясь, что это облегчит боль. Судорожно вздохнув, обратила взгляд на врагов. Один валялся на земле в отключке, другой в неестественной позе был прикован крепкими нитями и пытался вырваться. Заглянув себе внутрь, с радостью обнаружила, что колодец полон наполовину. Не зря я столько тренировалась с мостом! – Элай, потерпи. Я попробую исправить. Не касаясь обожжённой кожи, поднесла раскрытые ладони к больной ноге. Хоть ожог был не четвёртой степени, но концентрация тут необходима. При этом я ещё и бородатого мужика удерживать должна. Сейчас я использовала один из уроков брата, когда он меня учил ещё до паломничества, разумно пологая, что целительские навыки мне не помешают. Я тогда обожглась об горячую кастрюлю, а он использовал момент, чтобы научить избавляться от боли и заживлять кожу. Сначала я обиделась – у меня тут горе всё-таки, а он опять со своей учёбой, но потом заинтересовалась и даже перестала ныть, заворожено наблюдая, как золотой свет струится по его ладоням. Ну, кто бы ни захотел иметь светящиеся руки? Только позже выяснилось, что светятся они не для красоты, а для удобства. Элай терпеливо корчился, следуя моему наказу не дёргаться. Кажется, боль была настолько сильная, что он даже не мог нормально удивиться, а на сопротивление не было сил. – Прости, это моя вина. Я не думала, что огонь не гаснет сам, – не отвлекаясь от, медленно заживающего, ожога, корила я себя. «Твоя вина в том, что ты убежала, ничего не объяснив». Я вздохнула. Это действительно был очень, очень необдуманный поступок. Но я слишком боялась потерять Кэри из виду. – Элай! Мисси! Вы как? «Умеют же они вовремя прийти», – скептически подумала я и, наконец, отняла руки от уже зажившей кожи. – Порядок? – обратилась я с вопросом к Элаю, борясь с порывами головокружения. Похоже, всё-таки перемагичила. «Шутишь? Я всегда знал, что в тебе есть что-то особенное!» Я смущённо улыбнулась эльфу, который всё никак не мог поверить в волшебное исчезновение ожога, и обернулась к двум растерянным парням и такому же учителю, в камзол которого слёзно плакалась несостоявшаяся жертва. – Порядок, – ответила я за нас двоих. Думаю, если бы на Момо сейчас не висла несчастная вызывающая жалость Кэри, плечи которой судорожно подрагивали, он бы просто осел на мраморный пол.