Милисса. Продолжение истории.

Летающие ящерицы вскоре вернулись, снова вызывая поток ветра. В ужасе я встала на защиту костра. Рэлли тоже вскочил, но не для помощи, а для принятия серьёзного вида. Я даже возмутилась. Вместо того чтоб выпендриваться, лучше помоги. А то от твоей ледяной маски только хуже, вон даже огонь подёрнулся… Хоть и внутри ты совсем не такой. Скорее приятно прохладный или умеренно тёплый. Вслух, конечно, не сказала. Перевела взгляд на Бука. Тот только повозился, потянулся и перевернулся лицом к огню, не забыв при этом выгнуть руку так, чтоб почесать ей спину. Глаза Джинни, впрочем, тоже лишь слегка блеснули из-под одеяла и зарылись обратно, ещё глубже, прячась от всего мира. Во дела! Я что, одна тут с нормальным настроением за всех? Костёр удалось защитить, но лорд Яшма только посетовал на то, что он слишком маленький. Естественно! Я же не ожидала, что бездыханные туши каких-то странных птиц, плюхнувшихся на землю с неприятным тупым звуком, будут размером с меня. И этого вслух, конечно же, не сказала. Извинилась, объяснилась тем, что варила тайру, которая, благодаря повышению внутри костра градуса, вскоре закипела. Температуру регулировал Рэлли. Мы слегка разговорились о том, кто каких жуков ел, и кого каким цветом после этого рвало, когда голод мучил до головокружения, поэтому я так и не пополнилась. Лень и безответственность – мой конёк. Так и буду без магии ходить. Рэлли молчал, лишь изредка перекидываясь со мной фразами. Высказав наставления, лорд Яшма прогнал ворчащего Бука вместе с одеялом, после развёл такой кострище, что, казалось, до небес достанет. Но жара от него почти не было, что сразу наводило на мысль о магии. Я не удержалась: – Пусть у меня маленький и скромный, зато я его развела сама. Сказала и тут же в ужасе закрыла рот, да так плотно, будто хотела слепить губы вместе, чтобы больше никогда, никогда. Я, да эмиссару из Тер-Шерранта, да в присутствии пятерых драконов, да как нахамила! Весь план к чертям! Ой, что будет-то… – Хорошо, что умеешь костры разводить, но, могу спорить, такого заклинания, ты ещё не видела. Тушка птицы, для экономии времени общипанная магией, вертелась в воздухе. Но это всё ерунда, и не такое видела. Удивительно было то, что она вертелась прямо в огне, как в печке, не подгорая, равномерно пропекаясь. – Эльфийская печка, – заметив мой интерес, продолжил лорд Яшма. – Было бы время, привлёк бы вас к работе, нечего баклуши бить, как Джинни. Я вообще людей всякой ерундой занимать люблю. Жаль, они этого совсем не ценят. – Под ерундой он имеет в виду выпускание кишков и отрывание головы, – пробормотал Бук, укутанный в серое одеяло, не скрывая недовольства. – Не кишков, а кишок, во-первых. Во-вторых, где ещё вы сможете научиться такому мастерству? Не похоже, что он злился, поэтому я улыбнулась и даже рассмеялась. Рэлли молчал, хоть и чуть оттаял. Ели молча. Джинни мясо в рот брать не стала, достав из сумки орешки, и втихаря хрустела. Рэлли съел совсем немного, в отличие от меня, сказал, что тошнит. Бук, к моему удивлению, оказался с ним солидарен: – Ты бы слышал, о чём у них разговоры, – обратился он к лорду Яшме, обвинительно указывая на нас. – «Я только потом заметила, что на грибе была какая-то слизь», «Откусываю фрукт, а там жук здоровый такой, оказалось, случайно откусил половину жука, а лапки до сих пор шевелятся». – У меня не такой голос, – холодно заметил Рэлли, но не похоже, что злился. Даже наоборот. – А я думаю, у Бука отлично получилось, – изо рта чуть не вылетел недожёванный кусок мяса, когда спрятала лицо, чтобы вслух не залиться смехом. Тайру разлили в железные кружки – спорим, изначально их было всего две – так что каждому досталась собственная. Комета, Шельт и Зенит делили оставшуюся дичь в стороне. А я всё переводила взгляд с зевающего, как котёнок, Бука на эту кровожадную троицу и никак не могла понять, где тут связь. А где связь между мной и Бурной Рекой? Мы же совершенно разные и каким-то боком уживаемся в одном теле, арендую которое в основном я. И почему она затихла? Будто уснула. Я думала, что достаточно дала ей отдохнуть. Рука невольно опустилась на живот, будто хотела проверить, там ли ещё Река или уже улетела. – Давайте-ка собираться, – встал, отряхиваясь, наевшийся и вполне довольный жизнью эмиссар. – Пойду, руки помою, – неожиданно для самой себя сказала тихим, каким-то вялым голосом и направилась к берегу. Там задержалась на некоторое время, задумалась. Во что же это я влипла? Жить ли мне после такого с Ширком, или скажет, что непослушная сестра ему ни к чему? Прогонит меня, как пить дать, прогонит. Но я не уйду. Как же он без меня? Когда вернулась, костра, как и углей от него, будто никогда и не было. Как потом сказал мне Рэлли, лорд Яшма навертел какое-то заклинание, или наоборот рассеял. Похоже, заметал следы. Я опять не знала, куда себя деть. Джинни, всё ещё в расстройстве, сидела с одеялом на Комете. Полёт и застёжку вещевых мешков на Буке проконтролировал эмиссар, потом подошёл к нам. Я печально опустила плечи, когда он велел Рэлли лететь с ним. – Почему я не могу лететь с Мисси? – Потому что мне с тобой надо поговорить. Потом болтайте друг с другом, сколько вздумается. А сейчас, полезай на Зенита, пока он не встал и не стал в два раза выше, так что на него только взлететь можно будет… Что вы, будто навсегда расстаётесь? – усмехнулся он, глядя на то, как мы, не сговариваясь, обнялись на прощание. А Рэлли сжал меня на миг так крепко, что плакать захотелось от переполнявших чувств. Не знаю уж, почему. Просто так долго не виделись, а времени на то, чтобы провести его вместе, катастрофически не хватает. И ведь с Рекой не поговоришь, та задремала. Когда, наконец, смогли отпустить друг друга, направились по драконам, но эмиссар остановил меня. – У тебя всё в порядке? Ответ, содержательный и выразительный, завертелся в голове, пытаясь выйти наружу под взглядом внимательных голубых глаз. Конечно, у меня всё в порядке! Пригласили, вот, на праздник меня. И всё бы ничего, даже повеселилась в городе, поплясала с каким-то незнакомым мальчишкой, а потом вдруг – бац! И я умираю от холода в ледяной пустыне. Там меня находят, обогревают, кормят, поят, а потом и гонят. То есть гонятся, но разницы особой не вижу. К счастью, всё заканчивается благополучно, несмотря на напугавшие до смерти слова: «место, откуда не возвращаются» и «беги оттуда». Так что, в общем и целом, всё в порядке. – Да. – Уверена, что ничего не хочешь мне рассказать? – Уверена. Лорд Яшма помолчал, испытующе глядя в глаза, которые я бессмысленно пыталась спрятать. Потом, не говоря ни слова, пошёл к Зениту. И чего это он? Что могло навести его на мысль, что я что-то скрываю? Где накосячила? Теперь весь полет мучайся. Эх. Накаркала. Я опять спала, но спала плохо. А спать хотелось. Даже почти получилось, но тогда чуть не свалилась с Шельта жор-рыбам на радость. Море оказалось слишком большим даже для драконов. Если Бурная решит совершить кругосветное путешествие, нам определённо грозит ссора. Уже полдня прошло под этим слепящим и нифига не греющим солнцем, ну, сколько можно, тролль меня подери! Стоит ли говорить, что стоянка была на одиноком жалком лысом острове, где обитали только троллевы птицы? Мы сядем когда-нибудь на землю, или будем вечно порхать в облаках?! Надоело по горло, честное слово! Ой-ой… Что у меня с настроением? Эй, а ну поднимайся обратно, гадина такая! …И так целый день. Однообразные мысли заполняли время, которое тянулось так, будто хотело порваться. Скорей бы. Хоть какое-то разнообразие. Бурная, вот чем ты там так долго занимаешься? Давай поговорим, мне скучно. «Отстань, я устала». «Что-о? Это ты устала? Да ты целый день только и делала, что спала. В чём дело?» Мне уже не было смешно, такое с ней впервые. «Не знаю». «Ты заболела?» «Возможно». Нет, это надо прекращать. Есть шанс, упасть и затонуть, но её состояние, как ни крути, влияет на моё. «Я иду к тебе». Ухватилась покрепче за Шельта, постаралась принять такую позу, в которой не упаду, если не держаться. И… Я схожу с ума. Нет, я точно схожу с ума. Внутри меня творилось что-то ненормальное, неестественное. Всё грязное, облепленное какой-то чёрной дрянью, от которой мурашки по коже. Рыбок в пруду не было, угольно-чёрная вода была слишком мутной, чтобы что-то разглядеть. Дерево раньше стояло недалеко от пруда, а теперь лежало поваленным гнилым бревном. Вся зелень – ягоды, полевые цветы и даже лишайник на камнях – сгнила тоже, скукожившись, потеряв яркость. Небо померкло полностью, не оставив даже намёка на голубизну. А горы? Мама дорогая, оно и до них добралось! Я совсем, совсем не планировала на заднем плане извержение вулкана. Кто же сотворил такое с моим чудесным внутренним миром? И что происходит со мной? Смотреть на это без слёз невозможно, дышать всё сложнее. Как всё исправить? Магия, где моя магия? Колодец! Ещё целый, что-то теплится внутри, жалобно и слабо, но теплится, ещё можно помочь. Бурная, я вылечу тебя, даю слово. Сосредоточилась, взяла себя в руки, утёрла лицо, посмотрела на ладони. Эта гадость и ко мне прилипла, смешавшись со слезами. Фу, отвратительно, ненавижу! Теперь понятно, отчего руки чешутся. Я брезгливо поморщилась и обтёрла ладони об штаны, оглядываясь по сторонам, думая, с чего бы начать… Работы оказалось слишком много, но уж очень меня волновал внутренний уголок, который я иногда называла домом Бурной Реки. Как-то раз заметила, что там кто-то без меня хозяйничал – передвигал камни, строил песочные пирамидки или рвал цветы. Вот и выяснилось, куда уходит моя душа ненаглядная свободное время проводить. Но не может же она перестать посещать это место только из-за того, что кто-то дома насвинячил. Самое страшное, я понятия не имею, кто. Или что. Кажется, я заболела, заразилась, подхватила саморазвивающийся вирус, увязла по уши в болоте. Именно так выглядело озеро. Вонючим болотом. Я не задумывалась, по силам ли мне это, поможет ли Река и как много времени это займёт. И допрыгалась. Слова, сначала невнятные, издалека, через толстый слой ваты, а потом звонкие и острые как нож вонзались в голову с новой силой. – Лис, проснись. Лис, мы долетели, пора просыпаться… Лис. Лис! Кажется, меня пытались встряхнуть, осторожно толкая в бок. Хотела встать, открыть глаза, но сосредоточиться на себе не получалось. Мысль бегала по кругу: напоминала, что пора просыпаться, потом опять усвистывала, и снова «надо бы встать». – Что с ней? Она горячая… Вы можете ей помочь? – Не знаю, боюсь сделать хуже… Холодная рука легла на голову, и мысль остановилась, облегчённо выдохнула. «Ну, теперь точно пора вставать» Открыла глаза. – Лис! – очередное слово пронзило голову, и я поморщилась. – Не кричи, пожалуйста. Голова раскалывается. Теперь всё хорошо, теперь чисто, – уверяла, будто саму себя, вслух воспринимать сказанное было легче. Три пары глаз обеспокоенно уставились на меня. Рука хотела было оторваться от моего лба, но я положила сверху свою, слегка дрожащую от усердной работы. Изнутри словно солнце палило, и эта ладонь была единственным во всей пустыне теньком, да ещё и с кристально чистым родником, бившим из-под земли. Только потом сообразила, что делаю, и отпустила. Но ладонь, к моей бесконечной радости, не убралась. А наоборот, осторожно подняла чёлку и приятно гладила по голове. Давно со мной такого не было. Ширк иногда показывал ласку, но искренне – редко, чаще с неохотой. И то, когда мне было грустно, когда для этого был какой-то повод. Папа, в отличие от него, обнимал и гладил по голове без причины, просто потому что любит. – Пить хочешь? – мягко и, самое главное, тихо, спросил лорд Яшма. Золотой человек. – Да. – Вот! – Джинни протянула флягу незамедлительно. Я поблагодарила, села и еле заставила себя пить медленно, чтобы не захлебнуться. – Мы долетели? – почувствовав прилив сил, с надеждой спросила я. – Да, – сказал было, улыбнувшись, эмиссар, но потом добавил: – Готовим лагерь, ночуем и летим дальше, – и голос у него при этом был такой бодрый, будто домой прилетели. Моё поднявшееся на миг настроение, упало на самое-самое дно. – Схема та же. Готовите тайру, а я на охоту, пока окончательно не стемнело, – сказал, обернувшись ко всем, лорд Яшма. – А ты, – вновь посмотрел на меня, вызывая внутри чувство, словно скажет вот-вот что-то важное, что ни в коем случае нельзя упускать, – просто притомилась, сходи за дровами, проветрись. Ещё раз потрепав меня по голове, эмиссар встал с корточек и пошёл к Зениту. Вот тебе и вся отцовская забота.