Он видел её в фее дивных лесов, Что ходит по чистым росинкам. Она же считала, что дух облаков Спускался по горным тропинкам….
– Вот, что я думаю, – Момо вытер пот со лба и грузно поместил себя на стул. – С Козявкой мне ещё работать и работать. И тебе тоже, – с этими словами он повернулся ко мне. – Ну, а сейчас делайте, что хотите. У меня сиеста. Уши от вас болят. Все свободны до шести… Кэри хлопнула ладонью по подставленной ладони Элая, потом по моей и Люта, подняла обе руки вверх и радостно провозгласила: «Ура! Обед!», пританцовывая, направилась к двери. – …кроме Мисси. Я, привстав со скамейки, плюхнулась обратно. Элай остановился у самой двери, заинтересованно уставился на нас. Момо не обратил на него ровно никакого внимания. – Значит так, я обычно не такой жёсткий, но тебя не было почти неделю. Отсутствие солиста – серьёзный косяк. Если не секрет, где ты пропадала? Я помялась, придумывая отговорку, открыла рот и снова закрыла, стыдливо опустив глаза на пол. – Значит, секрет, – Момо улыбнулся, отвернувшись от меня. – Эти отсутствия надо компенсировать, как считаешь? Тут такое дело, мы давно не обновляли песенник, слушателям, наверное, наскучили старые произведения. Тяжело, когда ты не известный классик на все времена. Давай так. Если ты напишешь для нас песню, можешь оставаться. Только не просто рифмованные строчки, а строчки, в которых есть смысл, которые цепляют, затрагивают. И писать ты должна тогда, когда чувствуешь, что пишется. Равнодушные слова мне не нужны, они не стоят ровно ничего. Я не требую чего-то особенного, не жду шедевра. Как тебе такая сделка? – А если не напишу? – А это мы посмотрим, – отмахнулся учитель. – Ты сначала напиши. – И, увидев, как я растерялась, не зная, как на это реагировать, добавил: – Ты же маг, а у них многие заклинания пишут в стихах, а некоторые из них так мелодичны и красивы, что даже я завидую. – Ладно, – согласилась я. – Напишу. И в это время, как назло, у меня заурчал живот уже третий и самый громкий раз за утро. – Элай, покорми её, а? Это что-то невозможное. «Похоже, наш учитель счёл тебя достойной для вступления в круг композиторов», – наигранно торжественно заявил Элай, когда мы шли по коридору. «Но я не композитор и не стихоплёт! Даже не знаю, что сделаю, если провалюсь», – пожаловалась я. «Если будет тяжело придумать мелодию или, ну… – он замялся, – просто понадобится моральная поддержка, ты это… не стесняйся. Только свистни, я готов, правда!» Я рассмеялась. Кто ещё тут стесняется? Эх, Элай, ну почему ты такой хороший? «Спасибо, но я попробую сама», – я светло ему улыбнулась. Ответная реакция Элая меня удивила. Он отвернулся и опустил голову, глядя себе под ноги. «Быстро в тебе уверенность появилась. И вообще, знаешь… ты изменилась» «Правда?» «Да. Знаешь, раньше такая тихая была, а сейчас, – быстро пробормотал он, – сейчас словно взрослая. Но не так как Кэри или я, а… ну…» – не найдя слов, он так и не закончил предложение, затем прямо посмотрел на меня. – «И всё же, написать ноты совсем другое, чем когда слышишь их на инструменте. Поэтому зови. Мне самому интересно, что у тебя выйдет». – Спасибо, Элай! Ты такой хороший! – не выдержав, сказала вслух и обняла его крепко-крепко. Должен же был кто-нибудь когда-нибудь ему в этом признаться? И мгновенно почувствовала такой острый отклик радости с примесью смущения, что… у меня опять заурчало в животе. Он рассмеялся прямо у меня в голове, а я подумала, как жаль, что слышать этот голос могу только я, не считая других магов. Они так много теряют. «Знаешь, что я понял?» – мы отлипли друг от друга и перекинулись счастливыми взглядами. Всё-таки слишком много в нём радости, вот и делится щедро со всеми, кого встретит, привязывая к себе то ли невидимой нитью, то ли крепким корабельным канатом. Фиг отвяжешься. Разве бывают такие люди? – «Я понял, что ты ни разу не ходила ко мне в гости. Всё равно жалуешься, что у тебя дома есть нечего. Давай замутим чего-нибудь?» «Давай!» Дверь открывалась с режущим слух скрипом, словно её целью было отрезать входящему уши. «Охранная система, – пояснил Элай. – Починить руки не доходят» В доме Элая проживало две семьи, вернее, по-честному делили недвижимость, чтобы сэкономить. Сложно было найти дешёвое жильё в престижном городе Галарэне. Элай рассказал о своей семье и молодой паре с двумя назойливыми малявками, которые постоянно без спроса берут его личные вещи, особенно книги, сами при этом читать не умеют – используют в качестве подставки для кражи сладкого с верхней полки. Книг в комнате Элая было много. Под кроватью, на подоконнике, в шкафу. Кроватей, кстати, было две. Жил он с родителями в одной комнате. Тут я отметила, что с братом у меня похожая ситуация, и мы понимающе улыбнулись друг другу. Большинство книг Элая – это сказания, легенды и истории о совершенно настоящих, и не назвала бы их сказочными, драконах. Оказалось, эти существа вызывают у парня нездоровый интерес, который я считала здоровым ровно до того момента, как он не начал разговор об известных магах, принимающих обличье дракона, совершающих разные геройские и великие штуки, о событиях, которые я слышала впервые. Я чуть не лопнула от гордости и энтузиазма. Знал бы ты, кто перед тобой стоит, Элай! «Я вообще с самого рождения знал, что должен быть драконом, что не должен ходить ногами по земле, а должен летать над ней. Но я, – он театрально вздохнул, – прикован к земле, вынужден болтаться среди простых смертных, в то время, как эти прекрасные создания живут по триста лет». «Побольше», – поправила я. «Но если серьёзно, – он понизил тон. – Я, правда, хочу летать. Очень хочу. Увидеть мир с высоты драконьего полёта, почувствовать свободу или даже всевластие. Только представь, летишь ты такой и осознаёшь, что весь мир – твой. Всё, что видишь – доступно, любое место на планете!» «Разочаруем?» – послала мысль Бурная. Зачем? Я обожглась один раз, опробовала так называемую свободу впервые, в день моего второго рождения. Обернулась моя роковая ошибка разодранной спиной и в который раз перевёрнутым с ног на голову миром. «Завёл бы собственного дракона, – продолжил Элай. У Бурной при слове «завёл» глаза на лоб полезли. – Но они заразы умные, свободолюбивые» «И в математике разбираются», – дополнила я, сохраняя умное лицо. «Я забрался на самую высокую гору! – произнёс он торжественно и добавил, как бы между делом: «Вон ту», указав пальцем в окно на почти лысую каменную вершину. – Чтобы увидеть башни Академии с высоты, – они сверху напоминают клевер – но этого мало! Я хочу выше!». «Так на ту вершину все туристы ходят. Там площадка смотровая». «Не порти романтику. Так вот… я там был, но до неба так и не дотянулся». «До неба невозможно дотянуться, разве что до облаков, но они мокрые, противные. И дышать тяжело от влажности. И холодно. Как в тумане». «Я же сказал, не порти… А откуда ты знаешь, какого дотянуться до облака?» «Действительно, откуда? Туман – это облако». «Ладно, хватит в облаках летать… На самом деле, я очень коварный. Мать наказала мясо испечь, а я пригласил тебя под предлогом пожрать». Живот недовольно заворчал на пару с Рекой. «Мясо я умею готовить. Только давай быстрее, а то устрою тут голодный обморок тебе». «Иногда мне кажется, что я слишком многого хочу, причём хочу всего и сразу, иногда больше, иногда меньше, а иногда это даже больно…» Элай говорил непрерывно – и когда резали овощи, и когда я облизывалась, чуть ли не капала слюнями на заранее замаринованную свинину, и когда раскладывали всё по горшочкам. Даже когда он доставал из погреба солёные огурцы к закуске. Я сразу отправила в рот две штуки, не в силах ждать рагу. Раньше думала, так тараторить могут только девочки вроде Кэри, не в состоянии держать язык за зубами. Элай рассказал немного о драконьей кухне, ещё немного об эльфийской, потом вновь перешёл на тему своей семьи. Особенно меня удивил отец. Строгий, властный, но глуповатый, он всегда был против того, чтобы Элай становился музыкантом. Пообедав, распрощались до шести. Мне надо было сгонять домой и переодеться для выступления.***
Сегодня случилось неожиданное, хоть и мелочное, но приятное для меня событие. Мне подарили цветы. Казалось, для певца, выступающего на сцене – это обычное дело. Кэри, например, постоянно купалась в цветах и комплиментах, а я с мальчиками обходилась красивыми словами, довольными улыбками внимательных слушателей и одобрительными кивками заказчиков. До сих пор этого мне было достаточно. Момо иногда дарили выпивку, потому что он взрослый. Однажды девочка подарила Элаю сладкий пирог, после чего он обнял пунцовую от стеснения незнакомку, а пирог разделил на всех в том же заведении. Цветы не дарили, потому что он мальчик, хотя пытались ему двенадцатилетнему подсунуть алкоголь, но Момо всегда вырастал за его спиной в это время и вежливо отказывал. То ли дело было в моём возрасте, то ли во внешнем виде и на фоне Кэри я смотрелась не так, как хотелось, не знаю. Вообще идея пускать детей по таким заведениям была не самой лучшей, часто случались конфузы, поэтому старались выбирать более приличные, заранее проверенные места. Например, таверна, где Кэри была похищена викингами до того момента считалась приличнее некуда. Зачастую выступали на улицах, как сейчас. Почти все столы и стулья были вынесены на свежий воздух из душного шинка, откуда с подносами выходили официантки через открытую настежь дверь. Чтобы загладить вину за отсутствие, я решила хоть как-то скрасить вечер и повесила над сценой три разноцветных светляка, которые плавно меняли цвета в зависимости от характера и ритма песни. Если вступало соло инструмента или солиста, то огоньки загорались именно над этим человеком. Судя по лёгкой заинтересованности слушателей, танцующие огоньки им нравились. Для солистов настал десятиминутный перерыв, а скрипка с флейтой на пару по плану должны были играть фоном три минуты. Я прикрепила к ребятам по светлячку, оставив третий висеть над обоими, и отправилась с Кэри за столик, где сидел один посетитель. Спросив у него, не против ли он, что мы тут пристроимся, Кэри ушла внутрь за дополнительным стулом. Я тем временем подпёрла рукой щёку и наблюдала за сценой. Жёлтый светлячок Элая сменил цвет на розовый, прошёлся спиралью вокруг фигуры флейтиста, не забыв проплыть перед самым носом и опять сменить цвет, тем самым заставив того отпрянуть, как от осы, что вызвало смешки у публики. Я хихикнула тоже и отправила светляк скрипача по той же траектории, но более плавно и быстро. Три волшебных шарика встретились над головами музыкантов, закружились в весёлом хороводе, подмигивая, и вернулись на свои места. Тем временем, Кэри пришла с незнакомым мужчиной, услужливо притащившим стул. Вскоре нам по договорённости принесли две чашки тайры. Залпом выпив одну, поняла, что мне надо отлучится. А когда вернулась, услышала весёлые смешки толпы, перерастающие в громкий хохот. Момо сидел на моём стуле с освещающим его недовольное лицо розовым фонариком, Элай вертелся рядом, пытаясь отделаться от своего или хотя бы прикрыть его руками. Народ откровенно потешался, не отводя глаз от этого зрелища. – Ты бы видела, как они со сцены сходили! – проговорила Кэри, давясь от смеха. – Мисси, не могла бы ты… – спокойно проговорил Момо, и было ощущение, что он не знает, сердиться или смеяться со всеми, поэтому пока сдерживался. – Хи-хи… ой, – виновато ответила я. Светлячки исчезли. Это всё, конечно, здорово, но вернёмся к главному. Мне подарили цветы. Мне. Подарили. Цветы! Было это по окончанию второй и последней части выступления. Худой парень подошёл с небольшим букетом яркого пахнущего разноцветия. – Давно я не получал такого удовольствия от музыки, – он улыбнулся, голубые глаза доброжелательно поблёскивали в свете ламп-светильников. – Спасибо… – проговорила я, принимая букет и смотря на него, словно впервые видела цветы. – Ты придёшь сюда ещё? – Ну… – борясь с удивлением, я подняла глаза, чтобы ответить, – наверное. Куда закажут, туда и придём. Чем-то этот человек напоминал мне Элая, но я никак не могла понять, чем именно. Элай тоже однажды подарил мне цветы. Нет, не то. Может, внешность? Уже ближе, но всё равно не то. – Ясно, – он оглянулся на темнеющую улицу, что уходила вниз ответвлением от ровной площадки, где и располагались столы и сцена, и задумчиво нахмурился. Профиль такой ровный, почти идеальный, длинные ресницы… И чего я заморачиваюсь? Парень, как парень. – Мы рады слышать, что вам понравилось! – неожиданно раздался за спиной голос Кэри, заставив парня обернуться. Подруга теребила кончик косы и мило улыбалась. Незнакомец улыбнулся в ответ: – Понравилось. – Не останетесь на чашку тайры? Как музыкантам, нам дают бесплатные печенья, мы вас угостим. – Я бы рад побездельничать ещё, но меня ждут дома. – Жалко, – судя по голосу, она действительно расстроилась. Они замолчали. Видимо, поняв, что разговор больше не складывается, Кэри потянула меня за руку, зовя на последнюю халявную чашку тайры. – Я Тиас, а как тебя зовут? – задал он последний вопрос, прежде чем мы вошли в дверь. – Милисса. – Тогда до встречи, Милисса, – легко махнув на прощание, он удалился. Тиас. Так я его и запомнила: Тиас – человек, подаривший мне цветы. – Блин, так жалко. Такой красивый был… – протянула Кэри и отпила из чашки. – Интересно, кто это? Может, эльфик? Элай скептически поднял бровь. – Кэри, – Момо кашлянул, скрывая смешок, – ты уже не девочка. – И что, помечтать нельзя? Ну, правда… Такая душка, а взгляд какой… Докажи, Мисси! – она пихнула меня в бок. – Ай! А? Взгляд… – я задумалась. – Точно! Взгляд добрый! Как у Элая. «Ты чего?» – послал мне мысль Элай, и я почувствовала волну смущения. Теперь понятно, почему у меня уверенности прибавилось. Перед таким у кого угодно прибавится. – А где бесплатное печенье? – спросила я. – Печенье? Бесплатно нам дают только тайру, – ответил Момо. – Но Кэри сказала… – Для него бы оно было бесплатным, мало ли, что я сказала. – Кушать хочется, – пожаловалась я. – Так купи что-нибудь, – пожал плечами Момо. – Я деньги в кармане штанов оставила. Момо вздохнул. – Что с тобой поделать. Держи, – он отсчитал несколько монет из кошелька и дал мне. – Всё равно послезавтра отдал бы. – Спасибо! Обрадованная и совершенно счастливая, я заказала блинчики с карамелью. Остальные планировали ужинать дома, но по-дружески дожидались меня. Дома я ставила цветы в вазу, напевая, что в голову придёт: «Добрый взгляд, красивые цветы, новый наряд, мне встретился ты…» А наряд у него, и правда, был новый. Сверху послышался кашель. Брат домой вернулся уже сегодня? Заболел, что ли? Ширку было плохо. Он размяк на постели, словно бежал марафон, а потом его заставили выкопать двадцать, даже все сорок, мешков картошки. На щеках появился нездоровый румянец, было хорошо слышно неровное дыхание. Очевидно, что поднялась температура, но я, для верности, приложила свою руку на его лоб тыльной стороной ладони. Ширк горел, лоб был в поту. Неожиданно его рука отвела мою, он открыл глаза, прошёлся по мне мутным взглядом, перевернулся на другой бок, сжался и громко закашлялся. – Поспи сегодня на диване. Заразиться можешь, – слабо проговорил он. – Вот ещё! – я подняла подбородок. – Лис, пожалуйста… – голос был совсем тихим и каким-то беспомощным. Я вздохнула. Неужели простудился? – Ладно… Давай вызовем врача, или я могу позвать Саниту… – Не надо. – А что, если это серьёзно? – Всё нормально. Я посплю, и всё пройдёт. Я устал. День сегодня был тяжёлый. Драконы не болеют. В эту сказку я перестала верить три года назад, столкнувшись с реальность лицом к лицу, как и не верила в чудотворное свойство сна. Все существа имеют право на слабость. Даже такой, как ты. И всё же, что это? На простуду не похоже, слишком тяжело проходит. Что же делать? Фокус с Би второй раз не пройдёт, как и с остальными – довольно поздно, и они, должно быть, по домам и спят. А тут нужен лекарь на дом. Точно! Надо спросить у Рана. Велика вероятность, что я его не увижу сегодня, но если очень захотеть, если его позвать, пожелать, чтобы он пришёл… В памяти всплыла наша первая встреча: – Ты придёшь сюда ещё? – Если ты этого пожелаешь. Его лицо тогда было очень серьёзным. Он придёт! Остаётся одно – постараться уснуть. Забрав подушку, спустилась вниз и, повозившись на диване, замерла. Если долго не двигаться, тело само расслабится, и я отключусь. Давно проверенный метод. В паломничестве на привалах, чтобы отдохнуть на полную, я засыпала минут на пятнадцать. – Ого, я тебе нужен? Вот это сюрприз! – Ран сложил руки на груди и хитро, даже довольно, улыбался. – Нужен! Очень нужен! Мой брат заболел, а он же дракон, а драконы к таким мелочам, как простуда, неуязвимы. Я не знаю, как это лечить. – А ты уверена, что он простудился? – Нет, – я повесила голову. – У него жар, он весь потный и кашляет. И ещё, кажется, слабеет… – Покажешь? – Ты придёшь к нему? – я расширила глаза. – Не обязательно, глупая. Покажи мысленно, – он ткнул пальцем себе в висок. – Ой, сейчас. – Да-а… Дело дрянь, – Ран задумчиво нахмурил брови. – Если бы это был человек, было бы намного проще. – Он получеловек. – Особо сути не меняет. Он же обладает драконьим телом и иммунной системой. Тут нужно что-то сильное. Ран ходил взад-вперёд по упавшим оливкам. – Ты поможешь? – спросила я с надеждой в голосе. – Постараюсь, но не обещаю. Пусть потерпит денёк. Пусть лежит в горячей ванне и пьёт много жидкости. Я согласно кивала в такт указаниям. – И не переживай, – он подмигнул мне, и я проснулась. Наверху было тихо: ни сопения, ни кашля. Я осторожно поднялась по ступенькам и заглянула в комнату. Ширк спал, укрывшись одеялом, а до этого валялся в портках поверх него. Аура у брата была спокойной, только слегка нездоровой. Может, он прав, и к утру всё пройдёт? Как бы мне этого хотелось.