***
– Отстань от меня, я хочу спать! – вяло отбиваясь от буквально тащившего меня за шкирку левитацией Ширка, я ныла, как маленькая. – Поспишь… Только у меня в комнате. – Комната Рэлли лучше. Я вспомнила проливной дождь, и во что после него превратилось помещение: чуть ли лягушки не квакали. Комары на болотах живут, чего, я, собственно, ждала? Но я не хочу вновь переживать это, видеть, как кому-то плохо, находиться под невыносимо тяжёлым давлением, таким, что становится трудно дышать. А потом я долго-долго принимала душ, долго-долго чистила зубы и долго-долго ложилась в кровать. – Спать собираешься? Я не стала отвечать, была слишком сосредоточена на том, чтобы не закрыть глаза, для этого смотрела в окно на небо, слегка испачканное размытыми очертаниями облаков. Когда совсем переставала соображать, щипала себя за руки. – Ты не сможешь не спать всю ночь. Знаю, что не смогу, поэтому... Ширк повозился рядом, а потом сделал то, что сделал той ночью, когда узнал про мои кошмары. Обнял сзади тёплыми твёрдыми руками, притягивая к себе, как тряпичную куклу, потом ещё и упёрся лбом в мою макушку. Помогите! Моего брата подменили! Вот что он делает? Почему именно сейчас? Я же почувствую, что ничто не грозит, – ведь это лучше любого волшебного усыпанного звёздами балдахина – успокоюсь, а потом и усну! – Пожалуйста, Лис. Нам всем это нужно. Вот так значит? Это нужно только вам, вы думаете, если встретите его ещё раз, это поможет. Это всё мнимая безопасность. Мы рядом, мы сильные, мы всех спасём. Это не так. Я чудом выжила, находясь так близко от того, кто мог меня пальцем прихлопнуть, не заметив. Ширк, ты дурак. Дурак! Я не собираюсь идти на поводу, поэтому... «Надо валить», – согласилась со мной Бурная Река. Если бы не эти обстоятельства, я бы с радостью осталась, лежала бы здесь, в кольце родных рук, не думая ни о чём. Но я так не могу, поэтому валить надо. Заёрзала, выпутываясь и села на кровати, свесив ноги к холодному полу. – Ты куда? – сонно поинтересовался Ширк. – В туалет, – буркнула я. И вышла в мягко освещённый коридор, оглядываясь по сторонам. Штаны я вместо шорт натянула, поэтому, наверное, не страшно будет, если вниз спущусь, тем более, что сейчас в замке тихо, поскольку все нормальные люди спят. А нет, не все. В большой гостиной на диване с книжкой в руках полулежал Рэлли с парящим над ним волшебным белым светляком. Наверное, ночь – это единственное время, когда он может побыть в гостиной, как у себя дома. При моём появлении друг удивлённо выглянул из-за книги, а увидев моё несчастное состояние, отложил её и сел, оперевшись ладонями и немного сгорбившись. – Не спится? Вздохнула и покачала головой. Если бы мне действительно не спалось, не приходилось бы сбегать. – Скоро Ширк хватится меня и пойдёт искать. А я... м. Мне наружу надо. К моему удивлению, взгляд Рэлли стал серьёзным и каким-то грустным. Он встал, взял меня за обе руки, мявшие ночную рубашку, понимающе улыбнулся и передал мысленно: «Они заставили тебя делать что-то, что тебе не нравится?» «Да...» – я захлопала на него глазами. От смеха у друга затряслись плечи. «Что ты удивляешься? Говорил же, тебя, как книгу читать можно. К тому же, – голос стал решительным, – я, как только вернулся с гор, понял, что пора взрослеть, поэтому стал помогать Дару. Но дальше политики нашего и других герцогств он меня не пускает. Каждый раз, как я интересуюсь их тайными собраниями борьбы с... нечистью, так сразу оказывается, что у меня других дел по уши, вроде повозок с дровами, которые сгнили по дороге в Майэт. Представляешь, какая скукотень разрешать, кто виноват – доставщик или поставщик». «А это не одно и то же?» Рэлли лишь вздохнул. А ведь эта ситуация немного напоминает мне то, как Ширк отказывался посвящать меня в свои опасные дела. «Своими силами я выяснил, что они собирают знакомых магов и выслеживают какого-то человека, находящегося в сговоре с орками, причём речь часто заходит о горном деле и северо-западных землях. Можно попросить у тебя кое-что? Расскажешь всё, что знаешь об этом?..» Я задумалась. Будь на его месте Элай, однозначно отказалась что-либо говорить. Но Рэлли не такой. Его карие, сейчас чёрные, глаза, почти прямой нос, решительные брови. Он зрелый, опытней меня, умней меня. «Давай договоримся. Ты придёшь посмотреть на наш мюзикл в Галарэне, и там я расскажу всё, что знаю» Рэлли нахмурился сначала, раздумывая, но потом согласился. Стали решать, как мне лучше уйти, с главного входа или по-тихому? Мне предложили балкон, так как я маленькая для дракона и должна поместиться. «Есть одна проблемка. Моя Река совершенно неуклюжая» «Река? Так её зовут?» – в голосе звучал интерес. «Бурная Река, да» «Тогда твоя Река будет вылетать с крыши, такое тоже можно, – задумчиво посмотрел наверх, а потом на меня блестящими глазами. – Хочешь узнать, как зовут моего?» «А он заговорил?!» – раскрыла рот я. «Заговорил. На гномьем. Как только увидел Бурную Реку в брызгах воды, вылетающую из озера Полумесяца». Мы тихо захихикали, наклоняясь друг другу, как две подружки. Ой, главное, чтоб Рэлли эту мысль не уловил! «Так вот, он захотел именоваться Утренней Росой, – Рэлли саркастично фыркнул. – Только я отказался называть его, как девочку, поэтому зову его просто – Рос». Если подумать Комета – это тоже женский род, но попробуй, скажи ему такое в лицо, живого места не останется. У девочек не бывает таких мускулов. «А мне нравится. Ему – не знаю, но тебе подходит». «Почему?» – сразу заинтересовался друг. «Ну, как бы объяснить… такой же прохладный». «Прохладный, говоришь?..» – судя по опущенным на его ладони глазам, он не так понял. «Да нет же! Так-то ты тёплый, как любой другой человек». «Да уж сообразил, что не в этом смысле. Но меня так ещё никто не характеризовал», – улыбнулся и повёл за собой всё выше и выше, к самой крыше. Босыми ногами я пробежала по черепице, ветер играл спутанными волосами, кидая их на лицо и мешая видеть. Дышалось так, словно воздух – сплошной кислород. Подалась вперёд, чувствуя близость неба, оторвалась от земли, насколько возможно облегчив тело магией, и понеслась, подхваченная ветром, туда, где виднелись Драконьи горы. «Лис, не забывай про невидимость. Я-то успел накинуть, когда ты спрыгнула, но я не знаю, как долго продержу», – знакомый голос где-то на заднем плане. Невидимость. Точно! Сейчас накину. «Спасибо», – успела передать я. Говорить не хотелось. Слишком я была занята таким огромным лесным пространством. О, а Мириндиэль же с Драконьими горами граничит! Мне всегда хотелось побывать в лесном царстве дивного народа, но людям пересекать границу запрещено. Хотя я же сейчас дракон? Бурная тоже считала, что лес принадлежит всем и никому, то, что эльфы заграбастали его себе, ещё ничего не значит. Только горы мне ближе. Именно там, возле сильных массивов, рядом с Шарр'риоран я могла почувствовать себя в безопасности хотя бы на одну ночь. Я сначала думала лететь к самому центру, к месту Силы, которая помогла мне выжить однажды, но сверху краем глаза уловила две тёмные тени и приземлилась на край сосны, которая под моим весом с обиженным скрипом нагнулась. Значит, я не одна, кому Шарр’риоран позволяет навещать её и после паломничества? Ладно, первый раз не удался, к тому же, кто знает, как она меня встретит, будет ли мне рада. Поэтому останусь здесь. Легла я очень удобно – в укромном гнезде из корней большой убаюкивающе скрипящей сосны. Только Река в это маленькое место со своими габаритами не поместилась бы, поэтому решила перевоплотиться. Что меня удивило, Река была только рада опять спрятаться. Бедная, замучила её орочья магия совсем. Может, если я немного помедитирую, ей станет легче? Не заметила, когда закончилось пополнение резерва, и начался спокойный мирный сон. Заподозрила неладное, как только приснился папа. Его тёплые руки, запах одежды, дыхание, которое щекочет затылок. Я даже почти слышала медвежий храп! Вот только папа снится мне редко, а если точнее, в тех случаях, когда я сплю не одна. – Ёлки-иголки! Да ты издеваешься надо мной! – я стала активно отпихиваться от брата и случайно (или нет) въехала ему пяткой в живот. Тот сдавленно, но от этого не менее громко, произнёс букву «а», сжавшись клубочком. – За что ты меня так ненавидишь? – выдавил он. – За всё хорошее! – Да я!.. Я не нарочно же… – вспылил было Ширк, но быстро взял в себя в руки и ответил слегка смущённо. – Сначала просто сидел рядом, потом начал зевать, лёг и заснул… а то, что обнял, так это рефлекторно вышло. Сложила руки на груди и насупилась. – Ну и рефлексы у тебя. Какое-то время мы молчали, глядя друг на друга не самыми хорошими, но не скажу, что ненавистными, взглядами. Сосна вновь заскрипела под порывом ветра, одаряя нас сверху сухими отломанными ветками и иголками. – Почему ты ушла? – первым нарушил тишину Ширк. – Потому что вы на меня надавили, не хуже… его. А вашему непонятному плану я и подавно не доверяю. Лежавший спиной на большом мшистом корне Ширк вздохнул. По лицу не было понятно стыдно ему или нет, а аура вообще была запутанной, особенно для меня, которая скорее чувствует, чем определяет по цветам. Но на его месте мне было бы стыдно, поэтому для моего успокоения будем считать, что так и есть. – Прости… – Что-то не слышу искренности, – подставила я ладонь к уху. Ширк вздохнул во второй раз, оторвался от корня и приблизился ко мне, а потом заорал на весь лес: – ПРОСТИ, ЧТО НЕ ПРИНЯЛИ ВСЕРЬЁЗ ТВОЁ МНЕНИЕ! ЭТО ВСЁ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ТЫ МОЯ ЛЮБИМАЯ СЕСТРА, И Я ХОЧУ ТЕБЯ ЗАЩИТИ-И-ИТЬ!!! С ветки слетел офигевший ворон. Я в шоке расширила глаза и упала на бок, поражённая звуковой волной. Сев на коленях, Ширк слегка наклонился надо мной и потыкал пальцем в плечо, словно проверял, жива ли я ещё. – Зачем… – одними губами прошептала я. – Что зачем? – не понял Ширк. – Орать зачем? – А до тебя по-другому не доходит. Отстранившись от меня, Ширк лёг, заложив руки за голову, и уставился в ночное небо полуоткрытыми глазами, глубоко вдохнул и выдохнул. Похоже, ему тоже нравится лес и небо, и скрипучие сосны над головой. На какое-то время мы оба притихли, думая о своём. Например, о том, что самое время спросить про родителей. – Ширк… А тот уже заснул. Голова слегка в сторону наклонилась, лицо спокойное, расслабленное, рот приоткрыт и ровное дыхание. Подумав, осторожно пристроилась у его бока так, чтобы просто быть рядом и не касаться. А когда закрыла глаза, он вздохнул, переворачиваясь на бок, и подгрёб меня к себе одной рукой. Рефлексы, да? Сразу видно, с мягкими игрушками в детстве спал.***
– Дом пропал… – растерянно произнесла я, смотря на пустое место, вокруг которого прыгали солнечные зайчики, словно от драгоценных камней, и весело звенели, точно новогодние колокольчики. – Какой дом? – рядом стоял с интересом оглядывающийся по сторонам Ширк. Сейчас здесь было просторно, приятно, а самое главное – не холодно. Вдалеке кто-то звонко засмеялся, разноцветные блики засуетились и успокоились. – Как думаешь, нам снится общий… ты куда? Спина Ширка стремительно уходила из виду, теряясь между блестящими точками. Я побежала за ним, отбиваясь от норовивших попасть под ноги странных штуковин, которые были повсюду. Штуковины обиженно разлетались. Постепенно цвет ярких бликов менялся на преимущественно зелёный и салатовый, и вскоре мы оказались в прекрасном цветочном саду, где негромко и радостно пел соловей. Ширк замер в напряжённой позе, когда я дошла до него. Он смотрел на улыбчивую девушку, сидевшую на камне у заросшего кувшинками пруда. Всё тот же немного дикий широкий балахон, словно цветочный сад, полный ярких красок. Тёмно-рыжие волосы, заплетённые в витиеватую косу, в которую тоже были вставлены полевые цветочки. И даже те же красные следы на руках, точно от железных оков. Обрадованная я кинулась обниматься, чтобы хоть как-то показать благодарность за то, что она спасла меня от Хашурга той ночью. И за все другие разы, когда вытаскивала меня из кошмаров. Девушка опять рассмеялась, поднимаясь над землёй, и мне пришлось обняться с деревом. – Спокойней, дорогая. Я ещё не готова расставаться со своим окрепшим телом, не знаю, насколько хрупкой я осталась, – мне пригрозили пальцем. – Ты говоришь! – удивилась я. – А раньше ты только пела… – Я как-нибудь поведаю тебе интересную историю об одном мальчике, который одарил меня возможностью снова начать говорить, – сказав это, она повернулась к Ширку, лица на котором не было, и подошла ближе. Перестав понимать, что происходит, я растерянно смотрела на широко открытые глаза Ширка, его губы, точно искривлённые какой-то острой внутренней болью. Когда девушка оказалась совсем близко, стало видно, насколько она маленькая, ниже его примерно на голову. Подняв глаза на страдальческое лицо, она обвила руки вокруг его шеи и попыталась дотянуться губами до щеки, чтобы поцеловать. – Теперь это сложнее, чем раньше, – она отпустила и слегка отстранилась от него, наклонила голову, всё так же ласково улыбаясь. – Ты снишься мне… – хрипло проговорил Ширк. – Конечно, снюсь, Миа, а как же иначе. Или зря меня Духом Сновидений зовут? Духом сновидений? Ух, сколько вопросов на уме, а спрашивать боюсь. Сейчас между ними происходило что-то, что я понять не могла. Неужели они знают друг друга? – Нет… Слишком реальная, – пошатнувшись, Ширк схватился за голову. Девушка сочувственно посмотрела на него. – Тебе больно, Миа? Ты никогда не умел отпускать. Но сейчас горевать нет никакого смысла! – она укоризненно упёрла руки в бока, обернулась ко мне. – Лучше оглядитесь вокруг, я тут навела порядок после странных пристрастий старого пня к светской культуре. Больше никаких львиных ножек! – подняла указательный палец вверх. – Под мою ответственность. Ну, скажи, тебе нравится? – вопросительный взгляд в мою сторону. – Да, тут уютно, – улыбнулась я. – Здесь исполняются мечты. Пользуйтесь воображением. Неважно нам сейчас, что правда, а что ложно, и пусть приснится то, что в жизни невозможно, – пропела она и засмеялась, разноцветные блики вокруг звонко зазвенели колокольчиками, вторя её радостному голосу. – Попробуй ты, дорогая. Подумай, чего ты хочешь, и представь. Чего хочу? Здесь было здорово, очень здорово. И соловей, и сад, но слишком культурно, что ли. Вот бы в родные горы, которые рядом с Мокротой находились, высокие, но не выше Драконьих. И как мы туда с папой ходили летом, купались в ледяной реке, я визжала, когда он брызгал в меня холодной водой, и отвечала ему шишками в голову. Мама походы не очень любила, Ширку и подавно было фиолетово, а я наслаждалась… В лицо подул свежий ветер, нагретая солнцем каменная крошка под босыми ногами посыпалась, когда я чуть не упала с края. Тот самый серый валун, на который я залезла и смотрела с высоты на нашу Мокроту, отсюда был виден даже Тарган и не имеющее конца-края Тихое озеро. Но это же просто сон, да? Только отчего-то не чувствую себя счастливой. Обернулась на Ширка. Тот сидел в совсем не привычной для него позе, а с лица не сходила мрачная тень на грани отчаяния. Я не понимаю… Почему он не радуется возможности воплощать, хоть и во сне, все сокровенные мечты? Моргнула и удивлённо стала наблюдать за тем, как разноцветные переливающиеся блики скучковались вокруг него, а потом испуганно разлетелись. – Это так не работает, милая, – вздохнула Дух Сновидений. – Ты не можешь прямо повлиять на настоящего человека, который тоже способен видеть сны. Немного помявшись, подошла к нему и села рядом. Ширк никак не среагировал. – Я не понимаю, что с тобой происходит, – осторожно начала я, – но если тебе так больно, давай проснёмся. Он молчал какое-то время, затем слегка нагнул голову в мою сторону. – Лис… уйди. Сердце больно кольнула игла. Я знала, что когда он так себя ведёт, его лучше не трогать. Он словно обрастает острыми ножами так, что близко не подберёшься. – Нет. – Я серьёзно. Насупилась, подгибая к себе колени и обнимая их руками. Ветер гнал по небу обрывки облаков, к которым можно было приглядеться и понять, что они состоят из всё тех же солнечных зайчиков белого цвета, как и небо, и всё остальное. Здорово видеть знакомый пейзаж, но это всё ненастоящее. Гора, на которой сидим, солнце, дома внизу, было ощущение фальши. Сон с Хашургом и то реальнее. – Чудесное место. Но обычно горы снятся тем, кто живёт на равнине, – Дух сновидений с интересом оглядывалась. Цветастая одежда раздувалась на ветру, обтекая хрупкую тонкую фигуру. Слегка короткие рукава-крылья открывали красные следы. – А… – решила позвать я, но запнулась. Как к ней обращаться? «Дух Сновидений»? Просто «Дух»? – Меня зовут Анрика, – улыбнулась мне девушка. – Можешь звать меня «Ан» или «Рика». – Рика… что у тебя… – потёрла то место на своей руке. – А, это? Ерунда, все силы я истратила, чтоб выбраться из цепей, в которые меня этот пень трухлявый заковал, – наклонила голову, глядя на моё грустное лицо. – Хочешь мне помочь? – А я могу? Широко улыбнувшись, показывая клыки, Рика села между нами, немного потеснив, обняла обоих руками. Она что, совсем не боится колючек Ширка? Ну да, по сравнению с Хашургом, это всё равно, что получить лёгкий щелбан. – Из простой потерянной души я выросла в настоящего Духа Сновидений, – начала она таким тоном, словно за этой фразой последует интереснейшая история. – Сначала не знала, куда податься, бродила по городам и пугала кошек. Но в один прекрасный день обнаружила, что могу видеть чужие сны. Более того, даже сниться другим людям!.. Многим, в особенности тем, у кого жизнь сложилась не радостно, снятся кошмары. Обычно это те, что большой ценой выжили на войне, потеряли кого-то близкого, или же случилась другая трагедия… Вначале я просто смотрела, не зная, как помочь, а потом научилась бороться. С чужими страхами и сомнениями, болью, печалью… – последние слова она сказала тише. – И меня полюбили, ждали меня, в меня верили. Их чувства благодарности придавали мне силы, открывали во мне всё больше способностей. Сначала у меня не было даже тела, а теперь полюбуйтесь! Я вспомнила, в каком виде она пришла ко мне первый раз. Действительно, тела не было, только ощущение присутствия чего-то доброго, желающего помочь. – Но, к несчастью, трухлявый пень настолько стал меня бояться, что постарался заковать по самые пальцы, – она фыркнула и повертела руками с красными линиями на них. – Вот и сил на то, чтоб вылечиться, не хватило. Простая вера простых людей мне тут никак не поможет, тут нужна живая энергия, магическая, понимаете? – Я поделюсь, – легко согласилась я. – Мне не жалко. – Я в тебе не сомневалась, – Рика прижала меня к себе. Закрыв глаза, улыбнулась. Да, ощущения похожие, как при нашей первой встрече. Потихоньку стала вливать в неё силу. Пусть берёт, сколько нужно, ведь она столько для меня сделала! – Как такое произошло? – глухо спросил, до того тяжело молчавший Ширк. – Мне помогли, – обернулась к нему Рика. – Сочли достойной и спасли. – Но ты умерла! – похоже, к брату постепенно возвращалась способность говорить. – Рано ты меня хоронишь, Миа, так просто от меня не избавиться, – ехидно засмеялась она. – Все люди умирают. Разве ты к этому не привык? – Слишком прямолинейна, как всегда. – Нет смысла тратить лишнее время на обходные пути… Ну-ну, Миа, только не реви. Удивлённо покосилась на брата, который поспешил отвернуться и встать на ноги. – Объясни мне. – Что объяснить, Миа? – Объясни, зачем ты это сделала? – так же тяжело обронил он. – Это нельзя объяснить словами. И ты прекрасно это знаешь. А если запутался, спроси у сестры, она в этом разбирается гораздо лучше, чем ты, её искренность не только тебя заставила измениться когда-то. – Что спросить? – тут же заинтересовалась я, но мне никто не ответил. – Что молчишь, Миа? – она неожиданно озадаченно нахмурилась, переводя взгляд на меня и осматривая с ног до головы, голос неуловимо изменился. – Что ты сделал? – Сделал, как лучше, – буркнул в ответ Ширк. Рика встала и слегка поднялась над землёй, чтобы строго посмотреть на него сверху вниз. – Как лучше кому? – медленно и грозно спросила она. – Тебе?! – Ты бросила нас, теперь это дело не твоё. – Не смей говорить со мной в таком тоне! Её волосы и многочисленные складки балахона взметнулись, словно на ветру. Окружающий мир задрожал и поплыл, приобретая тёмно-красные цвета. Я испуганно вскочила с камня, который тут же исчез. Ширк смотрел на неё исподлобья хмуро и с вызовом. Рика же казалась злой и раздражительной, каким и он бывает. Она ощетинилась, как кошка, искривляя губы в тихом бешенстве. Где-то оглушающе громко зазвенели колокольчики. Я зажала уши руками и почувствовала, что падаю в пустоту.