Милисса. Продолжение истории.

Уснула я быстро, а проснулась резко. По внутренним часам было около трёх. Лоб мокрый от пота, сердце колотится в ушах. А что снилось, не помню… Проклиная всех Хашургов вместе взятых, перевернула подушку и снова уплыла в сон. На этот раз явилась мне Анрика. Сначала звонкий мелодичный голос заполнил своей массой весь дом от пола и до крыши, тёк по лестнице и выливался за порог, обволакивая мокрую от росы траву. Часы к полуночи ведут в кромешной темноте. Тяжёлой поступью шаги приблизятся к тебе. Как сердце стиснуто в кулак – биение в груди. Как стихнут звёзды, ты поймёшь: всё только впереди. Остыло тело, высох прах, Давно не видно света глаз. Отвисла челюсть, сгинул страх, Разорванный в бою рукав. Давно забыл он о любви, Руки испачканы в крови. Пришёл он по костям других. На помощь тщетно не зови. Она была полупрозрачной, уже в другом, жёлтом, балахоне и ярко-малиновом платке с бахромой по краям. Мягко подплыла ко мне, придирчиво глянула на ловец снов. Два ярко алых огонька глядят из темноты. С гостями скоро будет пир, обедом будешь ты. Но ты не бойся, всё пройдёт: и страх, и боль, и жизнь. Не плачь, не стоит слёзы лить, скорей под нож ложись. Ну, вот зачем, спрашивается, петь такую жуть, при этом оплетая круг, наматывая много-много других светящихся ниточек на «паутину» ловца снов. А он всё крутился, вертелся под внимательным взглядом Анрики, превращаясь в сияющий шар. Да ещё и радостно звенел колокольчиками, как солнечные разноцветные зайчики, из которых дух сновидений творила миры. Остыло тело, высох прах, Давно не видно света глаз. Отвисла челюсть, сгинул страх, Разорванный ножом рукав. Закончив плетение, превратив ловец снов в ажурную звезду, всегда сверкающую в ночи, Рика недовольно присмотрелась к чешуйкам виверны, и те отвалились, повинуясь её взгляду. Улучшенная защита благополучно вернулась на своё место. Теперь забыл и ты любовь… Обычно весёлое лицо девушки вдруг стало печальным, она повернулась к кровати, где мирно спал Ширк с приоткрытым ртом, лёжа на животе и свесив руку к полу. Разодраны ладони в кровь. Голос стал слабеть, всё утихал и утихал, в нём слышались ноты сочувствия. Или мне показалось? Сейчас мечтам придёт конец, И ты уже мертвец. Последние слова губы прошептали еле слышно. Она наклонилась, осветив собой спокойное, точно детское, лицо брата, прикоснулась губами к его лбу, отодвинув ладошкой отросшие волосы. Замерла так на несколько секунд, и, будто сожалея, что не может больше находиться рядом, выпрямилась… и исчезла. Ширк нахмурился, поморщился, открыл глаза, посмотрел на меня, сонно щурясь. – Э… это не я! Анрика приходила! – решив, что он меня винит в своём пробуждении, заторопилась я. – Спокойной ночи! – перевернулась на другой бок к нему спиной. Обидно. Я даже расспросить не успела о ней с Ширком, пялилась, как заворожённая, на волшебство духа. Если вы думали, что ночь – это самое подходящее время, чтобы спокойно поспать и отдохнуть от дневных разговоров, то вы были правы. Но почему это не работает со мной?! Не то чтобы я была против, нет, я была рада, очень рада видеть подогнувшего к себе острые колени и положившего на них подбородок по-мальчишески лохматого чудного мага. Но мои воспоминания решили растоптать все оставшиеся нервы в отбивную. Всё потому, что парень, чёрный подол просторного одеяния которого развевался за его спиной, сидел на серой безжизненной песчаной дюне и задумчиво смотрел на море. На той самой дюне, куда впервые привёл меня Ран, где подарил свою дружбу и интересные сны. Даже оливковая роща ярко зеленела на фоне мрачного холма. Пока приходила в себя, Шон повернул ко мне голову, наклонил её и улыбнулся. – Привет. Странные тебе сны снятся, – он задумчиво перевёл взгляд на пустошь. – Подозрительно похожие на реальность. – Да, кто бы говорил… – устало вздохнула я, но быстро приободрилась: стоило немного посмотреть на Шона, услышать его голос, и вся печаль ушла. И ведь он настоящий, я точно знаю! – Это потому что ты здесь, да? Я давно не видела этот сон… – зарыла босую ногу в песок и резко подняла, чтобы его унесло сильным морским ветром по солёному влажному воздуху. – Когда здесь был один мальчик, сон тоже был, как будто и не сон вовсе. – Ну, не знаю, что за мальчики тебе там снятся, чудовище… – Шон с удовольствием потянулся, разгибая колени, и принял более расслабленную позу, опёршись сзади на локти. Я возмущённо надулась. – …но лично я пришёл поговорить. – Ладно! Но не здесь! Пойдём в оливки… – поймала длинный, болтавшийся в воздухе, чёрный балахон, и сильно потянула на себя, смеясь. В итоге упала сама, зарывшись ногами в песок. Ну вот! А с виду такой костлявый… – Кости тоже немало весят, – оповестил он, взлетев с песка и нависнув надо мной чёрной кляксой, – и мышечная масса. – Угум… – расстроилась я и устало прикрыла глаза. – Ты что, уснуть во сне решила? Не парься, чудовище, я тебя долго мучить не буду. Давай вставай. – А-а-а! Меня вздёрнули вверх и поставили на ноги. Чтоб меньше спать хотелось, как он выразился. Я честно завидовала. Глубокие следы от утопающих в песке ног были только моими. Этот всезнайка терпеливо плыл рядом, иногда косясь на меня, и молчал. Сначала я даже радовалась, что время тянется, но когда он в упор на меня уставился, не выдержала и заговорила первая: – Ты же говорил, не полезешь в голову! – Я не лез. У тебя на лбу всё написано. Я же не виноват, что ты открыта и доверчива. Впрочем, это даже хорошо. Правда, не в твоём случае, – быстрыми неясными фразами заговорил маг легкомысленным тоном. Остановилась и опустила голову на ноги, спрятавшиеся в сером песке. – Шон… – открыла было рот, чтобы спросить, но вспомнила про наш уговор и поняла, что времени на формирование предложения понадобится слишком много. Жалко, Ширка здесь нет, тот бы подсказал… – Ну? – Сейчас… мм… Блин, мозги кипят! Хочется в один вопрос уместить слишком многое! – Хочешь знать, почему я запустил два вопроса – два ответа? Пробиться к тебе было нельзя, рассказывать упрямилась, пришлось придумать тактику. Конечно, я мог бы… – он замял конец предложения. – Но не буду. Хотел, чтобы ты мне доверяла. Так ведь общаться гораздо проще и приятней, согласись? Удивлённо взглянула на его улыбку, улыбнулась тоже и поспешила дальше к оливковой роще. В моём мире злодеев видно сразу. Лорд Лейбам, Гамет, Хашург, Саргон… Всё было таким очевидным… А потом всё перевернулось. Дариуш и Ширк заставляли делать неприятные мне вещи против воли. Леди Миши дружелюбно общалась, искренне улыбалась, а затем бросила погибать в ледяной пустыне. Ран оставил ноющую дыру в груди. А Тани захватил во время перехода по порталу. Хашург был вежлив и мил, вылечил простуду и напоил шоколадом. Правда, потом угрожал, но ничего кроме морального ущерба не делал. Вроде… – Знаешь, это как-то неправильно, – маг опустился на землю, когда мы ступили на твёрдую поверхность, в которую вплетали свои корни-канаты оливковые деревья, ставшие как будто больше с моего последнего визита. – Надо кончать с этой тактикой, не люблю ограничения, хотя они неплохо защищают… – тут он задумчиво почесал нос. – Ты ведь мне и без неё всё расскажешь? – Да… – неуверенно сказала я. – Думаю, да. Шон не Ширк и не Элай, он, конечно, тоже очень хороший, но если будет стоять выбор, кого ставить под удар… Ну, и мысли у меня! Я просто доверюсь ему, чтобы скинуть с себя хотя бы малую часть веса, что плещется сейчас внутри в закрытом колодце. И пусть сам потом мучается! – Что-что у тебя там плещется? – Шон мигом оказался впереди меня. – Показывай! – Но мы еле знакомы! – попыталась пошутить я, но вышло как-то нервно. – Давай сначала на словах, я не хочу так сразу. Но было поздно. В глазах умника блеснуло что-то такое, что я сразу поняла – заметил, запомнил, заинтересовался. Однако перечить маг не стал. – Ладно, – согласился он. – Расскажи мне вот что: с чего всё началось? Когда ты впервые открыла в себе способность собирать и скапливать тёмную силу? – Когда попала в Саргонию, – ответила я, а потом опустила голову и пробурчала под нос. – Из-за девушки-портальщицы. – Портальщицы, – тихо хмыкнул Шон и замолчал, ожидая продолжения истории. Вздохнув, начала рассказ. – …а руки как приклеились, меня шибануло током, и я отрубилась. Наверное, тогда я получила это странное отклонение. Может, в той стене был алтарь, не знаю… – Алтаря не было. Была только ты и стукавший киркой подчинённый, с другой стороны скалы. И он отрубился тоже, а когда проснулся, татуировки побледнели, потеряли краски. А сам он, не веря своему счастью, собрал вещички и отправился домой к своей семье, в старую-добрую Медвежью Падь. – Вот как… А откуда ты это всё знаешь? – А я был там. Подозрительно на него прищурилась. Всё же очень этот Шон загадочный, как и Тиас. Хотя волновало совсем не это. Я была бы рада помочь всем тем людям, злым и добрым, несчастным гномам, отцу Иму. Но тогда в моём мире придётся заводить колодец поглубже. Лиг на двести… – Я же сказал тебе, чудовище, мы не будем тебя заставлять. Во-первых, мы не теряем надежды выявить иной способ. Во-вторых, рано или поздно твоя совесть станет слишком тяжёлой. И тогда тебе придётся отбросить гордость и обратиться к нам за помощью, чтобы помочь другим, не угробив при этом себя. – А вы знаете, как это сделать? – на короткий миг внутри вспыхнула острая звезда надежды. – Честно? Понятия не имеем. Мои плечи обмякли. – Мы сталкиваемся с таким впервые. После взрыва алтаря вся разрушительная мощь вырывается наружу, стремясь поглотить всё вокруг, если вовремя её не удержать. Как бы с тобой такого же не случилось... Но постепенно земля лечится, природная магия восстанавливает баланс. После слов Шона я глубоко задумалась. Выходит, Бук был не так уж и не прав, предлагая пожертвовать дерево, чтобы вывести из меня орочью магию? Но какой тогда во всём этом смысл? Зачем здесь я? От одной мысли, что я работаю фильтром, и во мне оседает грязь, бросало в дрожь. Или мне просто хотелось чего-нибудь героического? А то даже обидно как-то. – Не тот герой, кто романтик, а тот, кто не брезгует любым добрым делом. Я хихикнула. Шон забавно смотрелся в виде учителя. – Зря смеёшься. Далеко не каждый осмелится зайти в тёмную пещеру, где лежит полуживой человек, – с необычной для такого человека серьёзностью произнёс дракон. Он что, считает это признаком героизма? Не побрезговать склизким незнакомым грибом, когда жрать в округе нечего, вот это героизм! – Это глупость и отчаяние. Обиженно хмыкнула. Вот и поговорили. – Есть у меня подозрение, что эту специфическую способность ты обрела намного раньше. А появление вокруг большого количества тёмной магии лишь дало толчок к её пробуждению. – То есть, я такая родилась? – Может, и так. Может, это мутация, дефект организма, – пожал плечами дракон. – А может, сами боги наделили тебя силой. Но в какой момент они это сделали, я пока не выяснил. Чем ближе мы шли к большому старому дереву в центре оливковой рощи, тем мощнее, шершавее и морщинистее становились светлые стволы. Как интересно меняются оливковые деревья, когда вырастают! Сначала это просто тонкий гладкий фонарный столб, а затем толстые шершавые канаты, переплетающиеся друг с другом так тесно, будто родные после долгой разлуки, чтобы больше никогда не расставаться. – Что ещё мне рассказать? – заглушая тихий шум ветра, спросила я. Всё это навевало воспоминания о Ране, и становилось грустно. Лучше отвлечься, всё равно, на что. – Эйтан тер Саргон, – мгновенно откликнулся маг. – Любая мелочь или воспоминание. – А что плохого он сделал? – решилась на вопрос я. Вдруг он расскажешь побольше, чем Дар с Ширком? – Пока ничего. В теории. Самое тяжкий его проступок – это кража заклинания из личного императорского запаса. А если точнее, кража моего труда. Ведь раньше по снам бродить только эльфы и могли, а я под себя подстроил. – Ого… Эльфийские заклинания можно в драконьи переводить? – в восхищении уставилась на Шона. – Да. По сути, древняя магия одна на всех, просто подстроилась под особенности организмов разных рас со временем. Даже магия камня у гномов. – Расскажи ещё что-нибудь! – Э, нет, чудовище. Не уходи от ответа. Сначала ты. А потом, если время останется, расскажу чего поинтересней. Договорились? – карий глаз подмигнул. Ох, уж этот интерес. Помнится, после похожей фразы леди Миши понадеялась, что я пойду с ней, а затем сама в портал бросила. Да и Тани тоже меня на это подловил. Но, если подумать, эти приключения дают плоды. Знакомство с Буком, например, с опасным, но таким красивым и манящим севером, который, как огонь, притягивает к себе взгляд, но способен сломать с такой же лёгкостью. – Будет проще показать… – тяжко вздохнула я. – Так ты, и правда, с ним раньше встречалась? Да, было бы намного удобней посмотреть. Начнём? Он сел на непонятно откуда возникший чёрный диван у большого дерева – единственное место, где земля не была осыпана оливками. Я растерянно приземлилась рядом. – Что значит, «раньше»? – Это значит: тот, кто вовлёк тебя в астральный вихрь и есть Эйтан. – А-а-а? Схватилась за голову. Вот же глупая! Все эти разговоры о севере, тайга… Теперь всё сходится! Эйтан… Тан… Тани! Но тогда он совсем не казался мне плохим, он мне даже понравился… Я так увлеклась потрясением и воспоминаниями, что не заметила, как Шон взял их под свой контроль. И понеслось. О, как я пожалела, что согласилась на это. Столько эмоций нахлынуло в один миг, а он повторял и повторял снова и снова всё то, что его зацепило. Мне было то хорошо, то больно, вот я растерялась, а вот мне настолько плохо, что хочется умереть. Мою жалкую попытку отвести взгляд сильный маг то ли безжалостно пресёк на корню, то ли банально не заметил. И снова хотелось смеяться, и снова плакать. Когда же это закончится? А после недавних воспоминаний, Шон поплыл глубже и глубже. Он невероятно быстро пронёсся сквозь те самые три года, точно это его никак не интересовало, затормозил на моём болезненном взрослении и снова понёсся вперёд, в прошлое. Родители тогда были ещё живы, вот мне семь лет, шесть, пять… Зачем ему это? Момент, когда я прочла то проклятое письмо, узнала, что они мертвы, ударил колом в живот, да так там и остался. Я думала, что забыла, приняла… Как же я ошибалась. «Не понял, – раздался голос в голове. – После пяти лет… словно соляной кислотой выжгли. Обычно хоть какие-то воспоминание с детства остаются. Да и ты не старая…» – Хватит! Остановись, пожалуйста! Но Шон не слышал, он с большим интересом рассматривал эту пустоту, вызывая у меня чувство ничтожности. Точно имя Милиссы тер Конкрат стёрли из истории. Это даже хуже, чем боль. Знать, что ты пропал навсегда, исчез, растворился. Не умер, а именно пропал. «Чудовище, мне кажется, я что-то углядел! – победно заявил голос. – Если ты потерпишь немного, я…» – НЕТ! Открыла глаза в тот момент, когда маг, отброшенный от меня на несколько локтей, кувырнулся назад, но вовремя взял свой полёт под контроль и повис в воздухе, не забыв сбросить с головы полу балахона. Я вскочила с дивана. – Ты что творишь, чудовище! Я помочь тебе хотел! – он мягко опустился на ноги, потирая затылок, пробормотал «Надо же, даже щит прошибла…», посмотрел на моё лицо. Виновато поднял брови. – Ох, прости меня… я увлёкся. Но это стоило того! Я много чего выкопал интересного. И твоё раннее рождение… теперь мы будем готовы, если это случится ещё с кем-то. Но речь не об этом… Меня его речь не волновала. От злости пропала даже тупая грусть, наступившая после чувства пустоты и бессмысленности существования. – Ты понимаешь, что тебе стёрли память? Целых пять лет твоей жизни кто-то долго и старательно прятал, – говорил Шон с такой интонацией, точно пытался донести нечто важное до неуравновешенного человека, ещё и на расстоянии стоял на всякий случай. – Но сделано это очень некачественно. Если ты дашь мне посмотреть, я смогу её восстановить. Очертания мага размылись чёрной кляксой, которая вдруг приблизилась. Из реального мира сначала далеко, а потом всё чётче доносился чей-то шёпот. – Даже не думай просыпаться! Не уходи, держись. Это может быть важным! Широкий рукав взметнулся в воздух, чтобы схватить меня, но рука прошла насквозь. А мне пришлось открыть глаза, чтобы недовольно начать сонно жмуриться на Рэлли, который перестал трясти меня за плечи. – Чего тебе? – Ш-ш! Брата разбудишь. Идём! – он осторожно потянул меня за руку. Тело само лениво поднялось за ним. – Куда? – я потёрла глаза руками. – Помнишь наше с тобой обещание? – в голосе звучала улыбка, он торопливо спустился по лестнице и стал натягивать сапоги. – Какое? – зевнула я. – Мы с тобой сегодня летим на озеро Тысячи звёзд!

***

Красивое название было дано большой воде не просто так. А за волшебной историей о душах тех, кого ты любил и потерял, нашедших там своё пристанище, кроется печальная правда. Гора, в сорока минутах ходьбы от города Интерни, была когда-то точкой накопления тёмных сил. Большой страшный камень скрывался в корнях деревьев и был незаметен даже для могущественных магов, ведь близость Драконьих гор подавляла энергию, исходившую от него. К сожалению, позже выяснилось, что жизненная магия лишь скрывала алтарь, что заметно упрощало работу подчинённых Хашургу местных, которым было известно, как и всем остальным, что на гору ту особо никто не ходит. Ничего интересного, кроме голой верхушки там не было. Единственное, что могло привлечь жителей города, так это черника, росшая у единственного, бежавшего с горы, ручья. Да и вряд ли бы кто-то счёл простой булыжник, темнеющий меж корней, за место для кровавых жертвоприношений. Говорят, всего за год Содружеству удалось уничтожить более полусотни таких камней. Взрыв этого породил ударную волну, вызвавшую камнепад, вырвавшую с корнями окружавшие эпицентр деревья. А на месте, где стоял алтарь, образовалась огромная глубокая трещина. Шли года, её заполняла дождевая вода, в неё втекал ручей с ледника. Похоже, Шон был прав, природа восстанавливается. Сейчас это местная достопримечательность. Из-за особых микроорганизмов бывает, что озеро ночами светится в темноте. Никто специально причину свечения не выявлял, они даже не были уверены в правильности своих выводов. Но для таких, как мы, это и не нужно. Ведь истинное свечение объясняется активными выбросами магии. Просвещенные на тему паломничества испытывают себя на подъёме на эту гору. Другие же просто развлекаются и отдыхают. Всё это рассказал мне Рэлли, пока летели, а потом бессовестно задрых у меня на шее, пользуясь тем, что я помню дорогу. Несмотря на эгоистичного друга, полётом я наслаждалась в полной мере, дышала полной грудью, развлекалась, в общем, по полной. Ветер свистел в ушах, и мне это нравилось. Возможность дотронуться до облака, увидеть целые воздушные замки на фоне светлеющего неба – это ли не настоящее счастье? И вся эта странная ночь, все эти события я обдумаю позже, если сочту нужным. Когда Интерни неумолимо начал приближаться, я без зазрения совести разбудила обнаглевшего друга, весело прорычав на всё небо. Тот закричал от испуга, а когда пришёл в себя, еле сдержался, чтобы не обозвать меня нехорошим словом, затем с интересом свесился с моей шеи, разглядывая знакомые места с высоты, и передал мысленно, где находится гора. Она оказалась отвесной лишь у самой вершины, до этого шёл относительно пологий зелёный ковёр. А ничем не примечательное озеро, укрытое сотканным из тумана одеялом, находилось под своеобразным каменным куполом. Должно быть, это след от взрыва. На самом-самом верху был небольшой снежник. Я тут же вспомнила, как они спасали меня в своё время. Когда солнце не щадило, а источников не было, на помощь приходили лежащие много-много лет кусочки снега, с которых с гор стекала вода. Сразу вспомнила, что ничего не ела с того времени, как мы вылетели. И пить хотелось очень. Вниз понеслась с огромной скоростью, сделала два круга над озером и приземлилась, задев ногой воду, чтобы развеять туман. Решив, что это будет безумно весело, резко затормозила лишь у самой земли так, что Рэлли полетел через голову, кувырнулся по земле, упал тряпичной куклой, раскинув руки и ноги. Принюхалась, осторожно подошла, потыкала хвостом в живот. Не шевелится, глаза закрыты. Я весело зафыркала. Какой горе! Какое горе! Герцог умер! М-м… интересно, на поминках будет торт? Всё это я думала, втягивая ноздрями воздух, почти касаясь его уха. Тёмные кудряшки выбились из хвоста и растрепались по лицу. Парень скривил рот, явно стараясь не рассмеяться, а потом прыснул мне прямо в морду. Я испуганно отскочила от громкого звука, ведь на всей горе было тихо! – Щекотно же! – он сел на земле и потёр рукой ухо. Гордой походкой вразвалочку направилась к озеру, чтобы попить. Планировала нахлебаться от пуза, но вышло как-то даже слишком много. С одной стороны, больше двигаться я не могла, легла на живот да так там и осталась, булькая головой в воде. А с другой, сил будто прибавилось. Подняла голову, помотала ей, чтоб высушиться, тем самым заставив Рэлли, вовремя подошедшего сзади, недовольно воскликнуть, разочарованно смотря на свой вымокший охотничий костюм. Опять весело зафыркала. Кстати об охоте… Не говоря ни слова, разбежалась по лысому склону – так было легче взлететь – и оторвалась от земли. «Постой! Ты куда?!» «За мясом! А ты разведи костёр пока!» – весело прорычала в ответ. А сама открыла рот пошире и высунула язык, чтобы попробовать встречный ветер на вкус.

***

Картина маслом нарисовалась, стоило мясу потечь жиром и соблазнительно зашипеть над костром. Я лежала на пузе, сдвинув глаза к носу и сосредоточенно пялилась на красные искорки, которые Рэлли пускал, вороша дрова и угли. Лицо друга радостным не выглядело, он исподлобья наблюдал за, в который раз облизавший нос, мной. «Ну, готово?» – я принюхалась к мясу, но Рэлли не без усилий отпихнул мою морду. «Ещё раз спроси, вдруг поможет», – раздражённо ответил он. «Готово?» – обрадовалась я. «Нет! Если так и собираешься придуриваться в обличии зверя, хотя бы не суй свой слюнявый рот к еде!» Пристыженная, сделала шаг назад и опустила голову. Рэлли вздохнул и плюхнулся на землю у костра. «А сейчас?» – осторожно спросила я спустя минуту тягостного молчания. Рэлли не ответил, только глаза поднял такие, что я решила отойти в сторону и позаниматься своими делами. Потопала по берегу озера, иногда взмахивая крыльями для баланса и скорости. Действительно, зачем дразниться едой, если гораздо интереснее наблюдать озеро на магическом фоне? Это было не передать словами! Столько потоков магии я в своей жизни ни разу не видела! Сверкающее, переливающееся всеми цветами, чистое место радовало глаз. Вот бы здесь каждый раз ночевать, пусть хоть один кошмар попробует сунуться, я ему нос отгрызу, ведь я сейчас полна силы! Кстати, надо бы исследовать круглую скалу, по которой, наверное, было бы очень весело кататься, если бы там был снег. Минуточку! Это я могу! О еде я забыла напрочь, как и о злом Рэлли, настолько было весело взлетать, нестись с бешеной скоростью к ледяному уступу, который я смогла сотворить аж до самого ледника так, что горка была намного длиннее. Затем оставалось убрать когтистые лапы, лечь на живот и катиться целых три минуты! Первый раз вышел боком, вернее, спиной. Непонятно как, но я поскользнулась, упала на неё, да так и ехала всю дорогу, не в силах взлететь. Ледяная вода схватила меня в свои противные объятия, брызги были высокие, как башни Академии. И это не предел! Второй раз сделала щит и покатилась на нём быстро-быстро. В конце всё же пришлось взлететь, чтобы по инерции не врезаться в Рэлли, одиноко сидящего у костра и подняться выше только у самого лесоповала, сделать полукруг и приземлиться у горки. Возникла безумная идея создать большой трамплин. Если катиться без щита, то озеро я не перелечу и брызги будут выше, чем Шангари! Вот я зависла в воздухе, прицеливаясь. – С дороги, мелкая! Сейчас взрослые покажут, как это делается. Мимо меня белый дракон пронёсся с такой скоростью, что я даже крутанулась в воздухе от силы ветра. А выровнявшись, рыкнула злобно, сложила крылья и тоже полетела вниз по воздушной горке в то время, как этот наглец катился по моей на лапах. Он же так мне всё исцарапает! Мозг начал вырабатывать идеи для мести одна за одной. Больше всего мне понравилось подпалить драконьим огнём этому козлу задницу, но чтобы догнать, придётся покатиться следом. Поставив под собой ледянку из щита, я разогналась так, что в ушах ветер засвистел и слёзы выступили. Вот его маячащий перед глазами белый хвост дал сигнал к тому, что надо открыть пасть пошире и… Горячий поток, не долетев до подлеца, обдал лицо жаром. Я зарычала от боли. Белый дракон затормозил у самого трамплина, выставив вперёд лапы, и огромный кусок льда отвалился от горки, упал в озеро, которое тут же пошло волнами. В холодной воде после ожога стало чуть легче, но огонь, разгоревшийся внутри меня, потушить было нельзя. Белый разогнался так, что очередная волна без труда отнесла его на противоположный берег. Рэлли вскочил на ноги. Я изо всех сил зашевелила лапами и хвостом, поплыла туда, взлетела и навалилась сверху на ещё не очухавшегося дракона, угрожающе зарычала. – Ты! Сломал! Мою! Горку! И тут в голове точно шарик, наполненный смехом, взорвался. Я оглянулась, чтобы узреть, как ещё два дракона фыркали и тряслись. Один из них катался по земле, а другой закрыл голову лапами и тёрся об них. Моя морда, если такое вообще возможно, должно быть, покраснела, потому что стало жарко и захотелось провалиться под землю. А ведь, и правда, очень жарко, даже горячо! Болит! Забыв о враге, ринулась к озеру и нырнула туда, чтобы остыть. А когда мысли прояснились, я взлетела, радостно замахав крыльями, и приземлилась прямо на того белого дракона, который был поменьше, с гладкой, как ствол молодого дерева, чешуёй, высунула язык и лизнула его нос. Тот вытаращил на меня выпуклые льдистые глаза. – Милисса? Бук рассмеялся у меня в голове. – Да ты совсем ещё ребёнок! Даже меньше меня!.. Подожди. Он остановил лапой мои попытки покусать его за гребень. – Как же так с тобой получилось? Щиты не носила? Вырыла ты себе яму, когда за Кометой гналась… – в голосе звучало сочувствие. – А я не Милисса! Я Бур-р-рная Р-река! – гордо выпятила грудь, отскочив от дракона, пресекая его попытки дотянуться до моей морды, чтобы зализать раны. – Меня зовут Река! – обратилась ко всем стоящим сзади драконам и заметила, как самый большой и взрослый из них спокойно пьёт воду из озера, даже не обращая внимание на меня. Рэлли, всё с таким же недовольным взглядом, уже сидел у костра с мясом, наблюдая за представлением. Мясо! Побежала в сторону костра, забыв обо всём, и со всего маху врезалась о невидимую стену. По инерции непривычно большую тушу отбросило на спину. – Это еда для Милиссы, – проглотив и вытерев жир с подбородка, спокойно произнёс парень. – Но Бурная Река тоже хочет есть! – обиженно опустила голову, смотря на него умоляющим взглядом. – Глаза разуй! Они же у тебя такие огромные. Ты считаешь, этого хватит, чтобы наелся и я, и ты, и твои дружки? И правда, кусочек на вертеле сейчас казался совсем уж маленьким. Оглянулась на четырёх драконов и чуть не запрыгала от возбуждения. – Хочу, чтобы все были людьми! Тогда все наедятся! И Милисса, и Бурная Река, и Бук, и Шельт, и Зенит! Мокрый Комета, только что вылезший из озера, встряхнулся, разбрызгав воду вокруг себя. – Да-да, намёк понят. Я и не собирался обращаться. Полечу, поохочусь, – и след мускулистого дракона простыл. – А я вот не против халявного жаренного мяска, – облизнулся Шельт. Оглянулась на Зенита, который даже и хвостом не повёл. Подбежала к нему, запрыгнула сверху и попыталась сдвинуть в сторону костра. – Пойдём кушать, ну, пойдём! Да что такое! Не дракон, а скала какая-то! Не сдвинуть с места, точно корнями прирос. Как бы я не прикусывала его хвост и не тянула на себя, не наваливалась всем весом на его бок… ноль реакций. Даже не посмотрел на меня! «Эй, Лис, мы сейчас всё съедим», – послал ментальное сообщение Рэлли, и я, фыркнув, побежала обниматься с Буком, который сидел, скрестив ноги и оперевшись сзади на руки у костра. Сейчас на нём были одни синие штаны. И синие глаза, которые испуганно распахнулись при виде несущейся на него меня. Он попятился назад. Я превратилась прямо на бегу и повисла на его шее, повалив на землю. Тот сдавленно охнул. – Ты смотри, никаких усилий не прилагает, а на него уже девушки сами прыгают! – рассмеялся сбоку приятный незнакомый голос. Поняв, что творю, сползла с Бука, который тут же покраснел, отвернув от меня голову. От этого стало ещё более неловко. Ударила мне Бурная в голову, ох, ударила! – Простите… я заигралась, – смущённо покрутила спутавшиеся волосы, закрыла ими лицо и посмотрела через них на сидящего рядом мужчину, тоже в одних портках. Коренастый, нос немного горбатый, брови тёмные и густые, а под ними карие, почти чёрные, глаза. Распущенные каштановые волосы доставали до лопаток. Заметив, что смотрю на него, улыбнулся, подмигнул и отрезал взглядом себе небольшой кусок от мяса, торчащего на палке из земли. Кусочек послушно полетел прямо в руку мужчине. – А я думала, вы другой… – Правда? – в голосе звучало любопытство. – И какой же? – Волосы светлые, глаза голубые… – Ну, не всем же быть, как Снежный, – иронично поднял Шельт бровь. – Что дракон, что парень, присмотришься: одно и то же. Я хихикнула. – А ещё я думала, у вас веснушки. Шельт почему-то поперхнулся и отвернулся от меня. К счастью, от смеха. Нормально поесть у меня так и не вышло, потому что каждое движение лицевых мышц отдавалось болью из-за ожога. Бук лечить не умел, Рэлли тоже был тем ещё врачом, поэтому мне выпала честь осторожно рассматривать Шельта-человека вблизи. – Да тихо ты! Не дёргайся! – Извините… – брякнула я. Интересно, что человек и дракон по характерам немного отличались. Видимо, это у каждого по-разному. – Это точно, – добродушно улыбнулся Шельт. – Ты бы видела нашего лорда Хэварда. Такой заядлый тусовщик! Говорю же, не дёргайся! Ну, извините, лечение оказалось не из приятных. Хотя – усмехнулась – сама бы себе ещё больнее сделала. – Лорд Хэвард? – переспросила я. – Тот самый, которому почему-то комфортней в теле Зенита. Думаю, ему просто стыдно за своё человеческое поведение, – доверительным шёпотом произнёс Шельт, наклонившись ближе. – И, кстати, меня зовут Чет, Четариси, если точнее. – Красивое… – протянула я, и дракон польщено улыбнулся. – Бук, а у тебя какое? – Не вертись, Милисса! – Извините… – повернула голову обратно на, сосредоточенно приложившего к моей щеке ладонь, Чету. – Я же говорил, что из яйца родился. Некому было дать мне имя, – тяжело вздохнул Бук и отвернулся, задумчиво смотря вдаль. – У тебя нет родителей? – осторожно спросила я. Бук молчал, только взглянул на меня, но быстро отвёл глаза, по обыкновению поставив светлые бровки домиком, словно по этому поводу почти не переживал, но принимал, как факт. – Ну, вот и всё! – Шельт пошлёпал меня ладонью по щеке, на что я возмущённо надулась. – В следующий раз, если захочешь проучить Комету, зови нас. Сейчас мои мысли были не о Комете и не о Реке, которая вечно норовит влипнуть во что-нибудь. И даже не о еде. Я подсела к белому дракону, подтянула колени к подбородку. – Мои родители погибли, когда мне было девять. Краем глаза заметила, как Бук повернулся ко мне всё с такими же немного тревожными глазами, и добавила: – Они плыли по Тихому озеру в шторм… так и не выплыли. Рэлли наклонил голову, нахмурившись. Этой истории он не слышал. – Ни разу не слышал, чтобы на озере был настолько сильный шторм, который был бы способен опрокинуть корабль. Либо твои родители были настолько дерзкими, что отправились на вёслах в простой деревянной лодке на середину. Иначе бы их выловили. Подняла голову на озадаченно усмехнувшегося Шельта, то есть, Чета. А сама опять задумалась. Письмо… это были лишь чернила на бумаге… но как же так? Видимо, приняв моё молчание за признак печали, Бук придвинулся ближе и погладил по спине, потёрся лицом о мою щёку. Это было странно, смущающе, но почему-то очень приятно и тепло. Чет прав: что человек, что дракон, ведёт он себя одинаково. – Мне всю жизнь твердили, что меня бросили, когда я рассказал им о своём детстве… – тихо сказал он, продолжая гладить меня тёплой ладонью по руке, которой всё в той же неловкой манере притянул к себе. – Меня нашли дети одной деревушки зимой, принесли взрослым, но те отказались брать яйцо домой. Тогда они спрятали меня и растили сами. А рос я быстро. Вылупился и вскоре стал тыкаться головой в крышу. Больше они не могли прятать меня в сарае и кормить ворованной едой. Через три года я сам ушёл. – В три года? – удивилась я. – Совсем ещё кроха! – Да нет. Как твоя Река. – Что? Ты откуда знаешь? – шокировано уставилась на него. – А что, ей, правда, три года? – удивлённо посмотрел на меня в ответ. – Я так подумал, потому что ведёт себя, как ребёнок. Я пихнула Бука в бок, Чет рассмеялся. Отвлеклась на то, чтобы отрезать драконьей нитью большой кусок мяса и поймать его руками, поудобнее пристроилась у Бука под боком. – А что ты делал дальше? Мне интересно, – улыбнулась ему, когда он задумчиво запрокинул голову. – А дальше… вряд ли тебе будет интересно, – он смущённо потёр затылок. – Интересно! – настойчиво повторила я. – Да! – подтвердил Чет. – Ты никогда о своём детстве не рассказывал. – Ладно, – сдался Бук. – Слушайте. Какое-то время Бук выживал в лесу, наблюдал за зверями и другими драконами, летал, охотился, изучал местность. Потом приноровился. И, когда стал более уверенным, понял, что скучает по человеческим детёнышам, которые его вырастили. Ну и прилетел к ним, катал их на спине, показывал красивые виды и интересные места. А потом ту девочку, с которой Бук дружил, выдали замуж. Муж оказался тем ещё собственником, и, узнав, что его жена летает с каким-то ветряным драконом, переехал. Не стал выяснять всё с глазу на глаз, не сделал даже попытки договориться или выяснить отношения. Просто в один прекрасный день они испарились, оставив дом другим людям. Я клевала носом. Слушать было интересно, но бессонная ночь не прошла бесследно. – Я же предупреждал, что будет скучно. Ладно, если хочешь, ложись на колени. Ты же из Галарэна летела, да? А он не близко. Ложись, отдохни. Сложно было отказаться. Особенно, когда тебя так приятно гладили по спине. И с Буком расставаться не хотелось, было в нём что-то такое, что притягивало. Может, доброта? Или то, как он просто и легко общается со мной, ничего от меня не ждёт и не просит. «А как дела с нашим колодцем?» – спросил он мысленно. «Стоит», – зевнула я, а потом встала, вспомнив про драконёнка. Эх, сон подождёт. Но это даже хорошо. Как можно спать, когда есть возможность послушать Бука, который, как выяснилось во время разговора, прилетел сюда с командой, чтобы наполниться сил перед перевозкой больших грузов? Прикоснулась к камню на браслете, и в руке тут же оказалась сумка. Перед отъездом я сложила туда книгу-карту, мешочек с магическим отваром от Рана и… – Бук! У меня для тебя есть подарок. – Для меня? – искренне удивился тот. Шельт с любопытством вытянул голову, вглядываясь в деревянную фигурку у меня на руке, а потом расхохотался. Похоже, Бука это смутило. Он быстро взял подарок, хотел сунуть в карман, но передумал и покрутил, внимательно рассматривая. – Он сделан из букового дерева, – улыбнулась я. – Он… – Бук задумчиво погладил малыша, – будто живой. И пахнет, как ты. – Я немного зачаровала его, – села, спрятав голову в коленях. Ему вроде понравилось… Или нет? Непонятно… Даже спасибо не сказал. Но Бук не будет Буком, если не будет вести себя, не как люди, правильно? Меня погладили по голове, и все сомнения исчезли. Легла обратно дракону на ноги, закрыла глаза. Пожалуй, это я должна сказать спасибо. Последнее, что помню, это его мысленное послание, растворившееся во сне. О том, чтобы я была осторожной, и что ему не нравятся взгляд и молчание Рэлли. Больно страшно выглядит. А может, просто приснилось…

***

Вокруг сияло пёстрое солнце через витражные стёкла, в воздухе витал дух чего-то праздничного. Улыбающийся от уха до уха Рэлли стоял передо мной в своём белом парадном камзоле, вышитым золотой нитью. – Ну! – просиял он. – Скажи же! Скажи «да!» Это просто! Рассмеялась, поддавшись веселью торжества. – Ладно… – Да? – Да… Развернулась к залу лицом, нашла среди свидетелей брата. Тот слегка улыбнулся, только как-то вяло, махнул рукой и отвернул голову. Я услышала его знакомый голос. «Знаешь, сначала я был против, но, должен признать, вместе вы смотритесь ослепительно». В зале было много других, незнакомых мне людей. Но среди них я заметила Арилату, Дариуша, всех друзей Ширка, даже Элая и Кэри. Флейтист грустно улыбнулся мне, и в мыслях у него крутилось лишь одно: «Эх, опоздал!». Содержание головы сияющей возбуждённой Кэри тоже разнообразием не отличалась: «Вот бы мне такое же пышное платье!» – Можете по… – торжественно произнёс стоящий с другой стороны от нас мужчина, но осёкся. Рэлли опередил его, накрывая мой рот губами и положив на затылок руку, прижимая к себе сильно, но при этом ласково. Гомон, свист аплодисменты разнеслись эхом по часовне...