Милисса. Продолжение истории.

В трапезной было шумно. Вит и Би ржали, закидывая друг другу за шиворот еду. Ширк, до того задумчиво жевавший, получил случайный толчок от Вита, который колотил Крэгби, и тогда тоже присоединился к всеобщей потасовке, отодвинув взглядом стулья обоих драчунов к дальней стенке. Те вцепились в сиденья, да так с ними и припечатались. Друзья в долгу не остались, и стул брата взмыл под самый потолок, благо его седок успел соскочить на полпути от сотрясения мозга. Нарима, обхватив голову руками и опёршись о стол локтями, закрывая от хохочущего стола лицо, делала вид, что с ними не знакома. Вздохнув, я стала играться с красной жидкостью в бокале. Та поднималась пузырьками, текла ручейками по воздуху. Сидящие рядом люди уважительно захлопали в ладоши. От неожиданности я потеряла концентрацию, и всё вино вылилось в большую миску с запечённой птицей. – Простите, – виновато втянула голову в плечи. – Лис, ты опять? – иронично взглянул на меня Ширк. – Не балуйся за столом. – Ничего, так даже вкуснее! – Дариуш засмеялся и поманил к себе добрый кусок печёной птицы, облитой вином. Остальные взяли с него пример, кроме Ширка. Тот хитро прищурился, поставив подбородок на сцепленные пальцы, на лицо медленно наползла улыбка. «Ты хотела, чтобы я с тобой как со взрослой обращался, а сама даже вино не можешь выпить». Возмущённо уставилась в ответ, затем смело взяла бокал с тем, что осталось, и вылила в рот. По столу прошлось восторженное «О-о-о!», которое быстро сменилось смехом, когда я закашлялась, подавившись. Ну и гадость! Рэлли сочувственно похлопал по спине. – Как вы это пьёте? Это похоже на скисший компот! Гости опять засмеялись. – Должен тебе открыть страшную тайну, – весело ответил Дариуш. – По сути, это он и есть. – У взрослых странные вкусы, – угрюмо произнесла я. – Эй, лорд Майэт! Может, ещё не рано передумать? Не слишком ли юна ваша уважаемая жена? – громко хохотнул бородатый мужик с того края стола. – Она взрослее, чем хочет казаться! – также громко, хорошо поставленным голосом, ответил Рэлли, чтобы было слышно всем. – К тому же, простота и невинность – те качества, которые я в ней люблю. Несколько мужчин на дальнем конце засмеялись. – За простых и невинных! – воскликнул кто-то, поднимая бокал на вытянутой руке. – За то, чтобы лорд Майэт долго с этим не тянул! Засмеявшись, все подняли бокалы. Я озадаченно на всё это пялилась. Странно, но Ширк за этот тост чокаться не стал. Взглянув на меня, Рэлли подозвал к себе служанку и что-то ей шепнул на ухо. Та кивнула, улыбнулась и удалилась. Вскоре мне на серебряном подносе принесли горячий шоколад. Я было обрадовалась, схватилась за кружку обеими руками, приложила к губам… и поставила обратно. Слишком много весёлых любопытных глаз, большинство из которых я видела впервые, внимательно за мной следили, разглядывали, как экспонат в музее. Я, скучая, слушала красивую трель флейты, звучание скрипки и тонкий голос Лютика. До того, как начать пиршество, Рэлли представил всем моих друзей, которые «любезно согласились сыграть на нашей долгожданной свадьбе». В этом предложении меня катастрофически не устраивали два последних слова. О чём и сказала шедшему со мной под руку Рэлли. Тот спросил: «Правда? А я думаю, всё так, как должно быть», и улыбнулся. Кстати, ходить под локоть с кем-то – это жутко неудобно, но мне сказали, так надо, так все делают. Надо носить кольцо на пальце, надо держать ровную осанку, а нос выше… и поцеловал он меня, не дав сказать и слова, потому что так надо. В который раз потёрла губы тыльной стороной ладони. Если так надо, почему я одна чувствую, что что-то неправильно? Почему тогда так одиноко? – Наконец-то подают что-то приличное! – голос прямо у левого уха пронёсся быстрым ветром, так что прядь волос из сложной причёски выбилась и легла на глаз. Чья-то рука в белых кружевах быстро мелькнула, вцепилась в кружку с шоколадом, и утащила её за спинку большого стула, на котором полагалось сидеть новобрачным. Я тут же развернулась и завертела головой, но ничего необычного, кроме прячущейся за колонной сестры Рэлли, не увидела. – Милисса! – меня потянули за руку, возвращая за общий стол. – Что ты там увидела? Приведение? Рэлли озадаченно улыбался. – Да кто-то сзади только что подкрался и украл мой шоколад! – нажаловалась я. – Ладно, можешь не находить отговорки, а просто попросить добавки. – С какой потрясающей скоростью ты выпила целую кружку! – присвистнул, обративший на нас внимание, Крэгби. Опустила взгляд на стол, где стоял пустой сосуд, только со стенок коричневая жидкость сползала. – Это не я! – Не злись, я знал, какой размер заказывать. Сегодня можешь пить, сколько хочешь! – в руке лорда Майэта блеснул бокал, услужливая девушка тут же подошла и налила ему из бутылки. – Только сильно не налегай, сейчас все наговорятся, и будет бал. – А можно сразу домой? – умоляюще посмотрела на него. – Ты имеешь в виду нашу комнату? – Рэлли взволнованно положил мне на лоб ладонь, погладил. – Ты хорошо себя чувствуешь? Неужели даже такое количество спиртного слишком много для тебя? Я был уверен, ты покрепче, – в голосе звучало ехидство. Зло вздохнула и убрала его руку. Да что сегодня со всеми не так?

***

Весёлая музыка помогла отвлечься от мыслей гораздо лучше, чем я надеялась. Постепенно стемнело, и лучи закатного солнца давно заменяли блестящие хрустальные люстры. Множественные юбки красиво поднимались, словно ничего не весили. Ступая за массивные двери, я была почти уверена, что сейчас отправлюсь в середину зала, чтобы показать всем, как надо танцевать. Но Рэлли сам решительно потянул к кружащим по залу парам. И тогда я упёрлась. – Я… я хочу станцевать с Ширком! – ляпнула, даже не подумав, танцует ли брат вообще. – Ты о чём? Первый танец должен принадлежать новобрачным, иначе всеми любимый вальс некому будет открывать. Смотри, леди уже заждались. Он указал на оркестр, у которого толпились девушки, словно пёстрые цветы, и чего-то выпрашивали у человека с палочкой. Точно, это же дирижёр! Момо рассказывал о его важной роли, которая всегда казалась незначительной с виду. Кстати, с друзьями мне так и не удалось перемолвиться, Момо сказал за меня тост, что я быстро расту и распускаюсь, как прекрасная лилия, вылил в себя вино и уехал вместе с Элаем и Лютиком на карете давать концерт в одном из трактиров этого города. – Моя свадьба: с кем хочу, с тем танцую! А леди подождут! – я вырвалась и побежала к Ширку, которого заранее нашла глазами, подпирающего спиной стенку. – Ширк, надо поговорить! Пойдём потанцуем! «Здесь нам покоя не дадут!» – послала мысленно. – Ты в своём уме? – он иронично поднял бровь. – Я не собираюсь красть у лорда Майэта жену, – он отвернулся, закрывшись от меня бокалом вина. – Но Ширк! – Леди Майэт! – женский голос перебил, заставив меня вспыхнуть от негодования. – Где же вы? Вас все заждались, леди Майэт! – Не зови меня так! – зло уставилась на подошедшую откуда-то девушку с милым личиком в белой пудре и розовыми румянами. Та расширила глаза, положив руку на сердце. – Простите, – я опустила голову, поняв, что веду себя по-свински. – Ой, ничего страшного! На вас столько всего сегодня свалилось! – выйдя из ступора, добродушно махнула рукой девица. Я выдохнула и взяла брата за рукав белоснежной рубашки. – Ширк… – Леди, подарите мне этот танец? – убрав от меня руку, он протянул её уже натурально зарумянившейся девушке. Та кивнула, кусая губу в улыбке, и подала руку. Я, чувствуя, как всё больше увеличивается пропасть между нами, беспомощно наблюдала за удаляющейся парой. Их спины сверлили завистливые взгляды девушек, которые до этого пытались завязать диалог с Ширком. Да, он неожиданно преобразился в новом наряде, приталенной жилеткой до середины бёдер, которая делала фигуру тоньше, почти как у эльфа, ухоженными волосами, чистыми сапогами… Он быстро заслужил симпатию у леди и вдруг совершенно забыл обо мне. Он… злится? – Лис... – Рэлли взял меня за плечо, развернул к себе и заглянул в глаза. – Ты просто не привыкла к светской жизни. Не волнуйся, постепенно втянешься. Но сейчас надо взять себя в руки и пойти станцевать. Один танец. А потом посмотрим. Сделаешь это ради меня? Натянуто улыбнулась и кивнула, позволив увести себя в центр зала. Всего один танец или целых двадцать минут кружения по залу со всё той же натянутой улыбкой и развлекающим меня беседой Рэлли. И только когда девушка взвизгнула и весело рассмеялась, я вышла из прострации, а дыхание перехватило. Узкие портки и босые ноги привлекали внимание не так сильно, как широкие рукава с белым кружевом. Он парил над головами, держа на руках девушку, которая всё шутливо жаловалась на то, «что там всё видно». Что там видно я так и не поняла, сотни юбок и панталоны? Но зацепило меня не это. Он почти повернулся так, что пышная причёска девушки не скрывала бы его лицо, но именно в этот момент Рэлли решил крутануть меня. Задержав дыхание, вывернула голову обратно и разочарованно выдохнула, когда лес точно таких же взлетевших пар вырос между мной и видением. На полу осталось танцевать больше половины, но того, кто был нужен, и след простыл, и танец очень быстро подошёл к концу. После бала я не могла думать ни о чём другом, обыскала всё и не нашла ничего. Не знаю, каким чудом я оказалась в правильной комнате. Закрыла глаза, когда по щеке покатилась слеза, обняла подушку руками, так и уснула. Следующий день слился в одно разноцветное пятно. Мы провожали гостей, чьих имён я так и не запомнила. Но это не имело значения – среди них не было нужного. Раскрывали подарки, примеривали наряды. Рэлли грозился, что сегодня последний день отдыха, завтра из резиденции Омина мы направимся домой, в каменную крепость, что, чем дальше, тем реже мы будем видеться. Этим он оправдывал то, что постоянно норовил обнять, прижать к себе, щекотал, гладил по голому плечу. Более закрытых платьев я не нашла и выработала привычку не дёргаться при людях, когда он так делает. Ко второй половине дня я начала его избегать, чувствуя, что в любой момент могу взорваться. Но выходило не очень. Судьба-злодейка раз за разом сталкивала нас в коридорах, сцепляла наши руки, когда люди рядом проходили. И со всеми надо было вежливо здороваться, делать вид, что всё нормально, чтобы не сочли сумасшедшей или не напридумывали сплетен. Я уже замечала, как за спиной придворные называли меня слабоумным ребёнком, а Рэлли – мужем недотроги. А всё из-за того, что я сначала пыталась быть собой, чтобы сбросить хотя бы немного груза и ответственности с плеч, обращалась к слугам, которые старше меня, на «вы», отказывалась от их помощи, поскольку могла сама налить компот из кувшина столько, сколько хочу, могла сама разрезать мясо и сама могла помыться, в конце концов! Они могли подобрать какое угодно слово: упрямство, самостоятельность, свободолюбие, но выбрали почему-то слабоумие. И вообще, людей вокруг было слишком много, а места мало. К концу дня я была как выжатая на сок лартая только из-за того, что приходилось постоянно держать себя в руках, улыбаться и отвечать на вопросы совершенно незнакомых мне людей, лица которых я мгновенно забывала, стоило выпустить их из поля зрения. Очередное, о чём-то говорившее пятно. Им надо было давать указания, они без этого не могли. И думали, что я должна ими командовать. Тогда я не выдержала, сказала, чтоб не подходили ко мне на десять локтей. Так они издалека начали спрашивать! Леди Майэт, прошу вас, примерьте прекрасные браслеты, сделанные известным мастером! Леди Майэт, срочно нужна ваша помощь в выборе видов цветов на бал (который будет через неделю!)! Позвольте составить список ваших любимых блюд! Ну ладно, этому слуге я позволила подойти на три локтя. Но остальные!.. Слов нет! Вечером перед сном я не выдержала и спросила у Рэлли, нет ли у того чувства, будто период времени стёрли из его жизни. Тот помолчал, снимая через голову рубашку, лёг рядом, сделал попытку поцеловать в лоб, но я перекатилась и встала у большого окна. Душно. Небо было таким бесконечным, а я за весь день ни разу не вышла из тесного замка. – А у тебя есть? – тихо спросил он в ответ. Повела плечом и внимательней уставилась в темноту ночи. Мне показалось, что там, на фоне звёзд, промелькнуло что-то белое. Сердце опять заколотилось, как глупое. – Мне надо подышать свежим воздухом, – серьёзно сообщила я, открыла окно и прыгнула на улицу, облегчив себя левитацией. Глубоко вдохнула свежий воздух, чтобы успокоиться, открыла рот пошире… – РА-А-А-А-АН! С ближайшего дерева у белокаменной стены сорвалась летучая мышь и быстрой бесшумной стрелой вылетела за решётчатую дверь. Я бродила по острому гравию между декоративными деревьями и стриженными кустами. Босые ноги кололи камешки. Не нужны мне ни щиты, ни дурацкие натирающие каблуки. Не думала, что боль может быть приятной, напоминая о том, что я ещё жива, что я ещё в себе. Я, наконец, поняла, как меня всё достало, когда начала плакать и всхлипывать, уже не соображая, откуда вышла и куда иду. Меня нашла стража и, не слушая, возражений, отвела обратно в покои. А утром пошёл слух о том, что я страдаю лунатизмом и могу ненароком во сне убиться. Или убить кого-то. Ведь я же «безрассудный неопытный маг», мало ли что мне «в голову взбредёт».