***
Предательство. Именно это слово колотилось в ушах, пока не оставило ни одной другой мысли. «Чёрт, Лис! В чём дело? Ты меня пугаешь». Ширк? А… наверное, надо было что-то сжать, что-то дёргать, рвать, пока слёзы заполняли всё сознание. И выбрала я почему-то амулет. Но он услышал. И он не забыл. Он просто был занят, а я так плохо о нём думала… И как же разрывает от желания рассказать всё, что случилось и провалиться от стыда под землю. В моём случае – под потолок. Я оббегала весь замок и не нашла ни одного места, где бы случайно не прошёл, спешащий по своим делам, слуга. Поэтому слетела на высокий потолок часовни, где никто не сможет достать и никто не услышит, как я реву, распластавшись тряпкой и накрывшись невидимостью. «Ну, так будешь рассказывать или я сам посмотрю?» – до обидного легкомысленным тоном вздохнул Ширк. Помотала головой, будто не знала, что он не видит, и отрывистыми фразами отчаянно попыталась объяснить на словах. «Он… он прижал меня сверху… я щиты поставила, уже хотела его сбросить… а тут… тут в коридоре что-то громко хлопнуло, я отвлеклась, и он…» Поняла, что дальше ни говорить, ни думать об этом не могу. Сразу становиться тошно, а губы болят ещё сильнее. «И всё?» «Не смотри! – сейчас больше хотелось плакать от стыда и смущения, чем от того, что было. – Пожалуйста, не смотри…» – уже слабее просила я, сжимая голову руками. Его шёпот, его участившееся дыхание. Он был горячим и уверенно творил что-то странное, обращался со мной, как с мягкой игрушкой, с куклой без чувств. А я не могла сопротивляться. И я не знаю, почему. Он говорил, что девушки, которые восприимчивы к щекотке, очень нежны и чувствительны, что мне должно нравиться. Но мне не нравилось! Судя по неотрывному крепкому поцелую с ума сходил только он. И руки его ходили по мне там, где никогда ничьи не касались. «Я не смотрел, – серьёзно ответил Ширк. – Ты сама мне это показала. Потому что хочешь сочувствия. Не дождёшься». От удивления перестала всхлипывать. «Да ты ему руки заморозила раньше, чем он успел что-либо сделать! О чём ты думала, когда выходила замуж? Думала, вы просто будете вместе спать под одним одеялом, и он ни разу не захочет заиметь тебя?» «Ширк… Я не понимаю, о чём ты говоришь… Мне страшно». «А на женитьбу в принципе только самые смелые и отчаянные идут», – хмыкнул тот. «Что мне делать? Как мне теперь себя с ним вести? Он теперь ненавидит меня, а я боюсь его». На том конце стояло молчание. «Ширк…» «Умойся холодной водой. Когда поймёшь, что будешь готова поговорить с ним, при этом оставив его в живых, сделай это». «Да я не смогу ему даже в глаза смотреть!» – мигом вспылила я. Мне почудилось, что Ширк грустно улыбнулся. «Не мели ерунды. Если ты спокойно говоришь со мной после того, как я «всё», – это слово он выделил сарказмом, – видел, ему ты без труда доброго утра пожелаешь». И правда, только что убивалась по поводу того, что с Ширком больше никогда не будет прежней дружбы, а тут вскинулась, почувствовав злость. Но он первый начал говорить так, будто я побеспокоила его без повода. Как же мне не хватает его здесь, рядом. Я бы каждому придворному, каждой кузине в глаза смотрела прямо! «Почему ты не бываешь в замке?» – мрачно спросила я у брата. Он не ответил, а через секунду присутствие пропало. Он злится. Но всё равно слушает. Ему не нравится то, что Рэлли на мне женился? Неудивительно, я сама была в шоке, когда обнаружила идущей с ним под локоть к сияющему, как солнце, Рэлли в окружении белых роз. Злиться тут должна я! Мне плевать, что наш союз выгоден для герцогства, что таким образом оно станет сильнее и сможет противостоять нападениям Саргонийцев, ведь совершенно неожиданно подо мной вырос целый ствол с кучей ветвей семейного дерева правящей семьи. При этом сиротой была, сиротой осталась. Перекатилась на спину, раскинув руки, и прыснула. Что? Какое-то безумие. А Ширк, получается, ещё один герцог? Теперь я хохотала в голос, катаясь по потолку и собирая с него всю пыль. Пауки испуганно забегали вокруг, прячась по углам. – Слышишь? Я говорю тебе, слухи не врут! В замке завелось привидение! – нервно произнёс детский шёпот. Я быстро успокоилась, вытерла слёзы и посмотрела вниз. Младшая вредная кузина озиралась по сторонам, а две девочки поменьше – внучка кухарки и сестра герцога – прятались у неё за спиной, хватаясь за юбку. – Замолчало, – громко сказала Ари. – Оно тебя слышало! – Тихо! Ты его разозлишь! – испуганно пропищала девочка кухарки, дёргая Арилату за руку. – Ну и что? – смело ответила та, и напуганная девочка сильнее сжала голову в плечи. – Эй, привидение! – она выступила вперёд, запрокинув голову так, что мне казалось, весёлые карие глазки смотрят прямо на меня. Но она тут же перевела взгляд на другую сторону потолка, покрутилась на пятке. – Выходи! Мы тебя не боимся! Кузина сжала губы, видимо, чтобы случайно не высказаться о поведении кудрявой Ари, чтобы не показаться трусихой, а потом выдала: – Это дикарка Милисса, да! – выпрямившись, она раскрыла перед собой веер и стала непринуждённо обмахиваться. – Если её заставляют делать что-то неприятное, вроде выполнения домашнего задания по грамматике, под вечер обязательно к учителю явится зверь и отгрызёт ему рот, чтобы Милисса больше никогда не слышала от него об уроках. Она разбрасывается Даром направо и налево, так вот! Вздохнула. Этот цирк не закончится никогда. Ну, раз все думают на меня, почему бы просто не смириться и не делать то, чего от меня действительно ждут? Эх, жаль голос менять не умею: в часовне такое эхо, что зловещий бас живо у этих девочек отбил охоту к ловле приведений. Зато я могу подпортить кузине причёску, на которую гувернантка каждое утро тратила минимум по часу. Прошептав заклинание, полетела вниз и еле успела облегчить тело, чтобы не разбиться, подвернув под себя ногу, которая обиженно отдалась болью. Грохот падения гулким эхом разнёсся по большой круглой часовне, заставив девочек заверещать. – КАК ВЫ ПОСМЕЛИ НАРУШИТЬ ПОКОЙ БОГОВ! – завывающий бас заполнил всю часовню, и был настолько зловещим, что даже я вздрогнула. – Кто это? – пискнула, растерявшая всю уверенность, кузина. Младшие так сильно сжали её ноги и тряслись, что она уже физически не могла позволить себе сделать то же. Я заозиралась по сторонам и расширила глаза, увидев огонь в глазах белой статуи мужчины с вороном на плече. – Я ДИАНУР! БОГ МАГИИ И ПОКРОВИТЕЛЬ ВСЕХ МАГОВ. ЕСЛИ ВЫ ТАК УВЕРЕННО ВИНИТЕ МОИХ ПРИСПЕШНИКОВ В ТАКИХ ЖАЛКИХ ПРОСТУПКАХ И ГЛУПЫХ ШАЛОСТЯХ, ЗНАЧИТ, САМИ ГОТОВЫ ПОНЕСТИ ЗА НИХ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ! Слушать, как младшая кузина судорожно шепчет себе под нос: «Привидений не существует, привидений не существует», – было для моих ушей, как музыка. – НЕ СУЩЕСТВУЕТ?! – грозно взревел Дианур. – БОГОВ НЕ СУЩЕСТВУЕТ? ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, ЧТО СЕЙЧАС ЛЮДИ СОВСЕМ ЗАБЫЛИ О ТОМ, КАК ДОЛЖНЫ БЫТЬ БЛАГОДАРНЫ ЗА ВСЁ ТО, ЧТО МЫ ВАМ ДАЛИ! МОЙ ДОЛГ НАПОМНИТЬ ВАМ О СУЩЕСТВОВАНИИ СИЛЫ, ПРЕВОСХОДЯЩЕЙ ВСЁ, ЧТО ВЫ ЗНАЛИ ДО ЭТОГО. По часовне прошёлся ветер, задувая все свечи, витражи потемнели, теряя красочность и узоры, стёкла уже не могли пропускать солнечный свет, и пространство залилось пугающим сумраком. Ну вот. Теперь и мне страшно. И я уже не уверена в своих догадках, а вдруг, и правда, сам Дианур обиделся? Девочки завизжали, бросились на выход, но огромные двери с грохотом захлопнулись. Из апсиды – углубления стены, в котором стоял мраморный бог – стали появляться чёрные пятна. Громко и беспорядочно каркая, вороны выползали из-за спины, плеч, ног своего покровителя и закружили под потолком, создавая сильный ветер. Край ночной рубашки полетел вверх, – рваные штаны я вчера снимать не стала, боялась тревожить ногу – и мои руки быстро ухватили его, потянув вниз. Тем временем громкое карканье нарастало, воронов прибавлялось. Несясь по кругу часовни, они создавали настоящий чёрный смерч. Вскоре птиц стало так много, что они заполнили всю часовню, одна из них мазнула по мне крылом, и я испуганно и быстро задышала, поставила щит, на какой хватило сил. Вдруг они бросятся и станут клевать глаза? Но вопреки опасениям, меня не трогали. Может, не видели из-за заклинания, но подробности меня не волновали. Облегчённо выдохнула и без сил упала на пол. Забинтованная нога не желала терпеть такого обращения и горячо пульсировала, наполняя тело накатывающей волнами теплотой. – Умоляю, пощадите! Мы познали вашу силу, мы больше не будем! – несколько голосов, перебивая друг друга, верещали внутри чёрного, как облачная ночь, смерча. – Пирандис! Пирандис шхфатр ориатэ риз! – задыхаясь, закричала младшая кузина, и сквозь тучу воронов красиво засветил яркий светлячок. Отбиваясь от птиц, она рванула вперёд, а девочки, как цыплята за мамой, бросились вдогонку. – Откройся! Откройся же! – приказала она двери, и та на самом деле заскрипела, проливая на кружащих с бешеной скоростью воронов спокойный утренний свет. У меня не было сил держать щит, внутри становилось всё жарче, будто не было никакого ветра, который создавали вороны. Я закрыла глаза и уткнулась лбом в холодный пол, надеясь, что это поможет, но стало только хуже – голова закружилась, и вокруг повисла такая тишина, что в ушах зазвенело. Никто не каркал и не кричал. Ветер не забивал уши свистом. Осторожно открыла глаза и тут же зажмурилась. Солнце било сквозь цветные витражи, озаряя часовню божественным светом. Птицы не оставили после себя и пера. Мысленно сказав ноге, чтобы перестала жаловаться, тяжело поднялась и захромала к статуе Дианура. Опустила глаза, чувствуя себя глупее некуда. – Я никогда не молилась раньше, поэтому не знаю, как надо начинать, но… если вы правда оттуда всё видите и правда так сильны, – покачнулась, но быстро выпрямилась, заставив себя держаться, и сказала совсем тихо, одними губами: – Почему же вы допустили мою женитьбу с Рэлли? Робко подняла на каменное лицо глаза, но прежнего огня там не было, только игра светотени придавала ему благородные очертания, заставляющие чувствовать себя не в своей тарелке перед обычным куском мрамора. – Я раньше не знала, как это происходит у нормальных драконов, но мой дракон сказал мне тогда… – закусила губу, проглотив остаток фразы. – Если Рэлли продолжит, с его Росом случится нечто ужасное. А потом Ширк сказал, что невозможно жениться и обойтись без… этого. Но если дракон Рэлли тоже это знал, почему он продолжал? И почему женился на мне? Мне ведь всего этого не надо, ему тоже! Щекам становилось всё жарче, ноги подкашивались. – Я не знаю, как это произошло, но пожалуйста, помогите мне всё исправить, верните всё, как было! Это же просто плохой сон! И я заставлю себя в это верить, пока не пойму, что от меня скрывают! – выровняла дыхание, опустила взгляд на погасшие огарки, и тихо произнесла заплетающимся языком: – Надо поставить свечку, да? Так все де… – Серьёзно? – насмехающийся молодой голос сначала показался мне признаком моего сумасшествия, ведь только что он был таким зловещим, но потом я подняла голову и расширила глаза в изумлении. – А ты не слишком догадливая, да? Оперевшись о Дианура локтём, как о близкого приятеля, в апсиде стоял парень в простой белой рубашке и узких бордовых портках. Босые ноги, на одну из которых он расслабленно упирался… Короткие каштановые волосы были лохматыми, будто он только что встал с постели и успел натянуть лишь одежду. – Ты снишься мне… и ты мне снишься… – одними губами прошептала я. – Ран, пожалуйста, отведи меня домой. – Вы бредите, леди, – парень легко спрыгнул с апсиды, присел на корточки рядом и поднял свалившуюся на колени меня на руки. – Моё имя Свеин. Он понёс меня к выходу, а я хотела улыбнуться, сказать, что рада его видеть, и что не смешно шутит, но вместо этого спросила кое-что другое. – Её причёска… – Мм? – Ран озадаченно опустил на меня глаза. – Скажи, её причёска теперь похожа на воронье гнездо? В груди появилось тепло, не больное, а настоящее, когда на его лице показалась улыбка. – Даже не сомневайтесь в этом. Закрыв глаза, поняла, что больше ничего для счастья не надо и беспокоиться не о чем, можно и помереть мирно. Тогда этот кошмар закончится. Но в реальность меня вернули самым жестоким образом: положили на широкую мягкую кровать. Я задышала чаще, скривив губы. Воспоминания накатили вновь с новой силой. Почему именно на эту кровать, ну почему? – Подожди! – хотела крикнуть вслед уходящему Рану, но вышло как-то совсем уж слабо и отчаянно, так что самой противно стало. – Не оставляй меня здесь, мне нельзя сюда. – О чём вы? – парень остановился, держа ручку полуоткрытой двери. – Я принёс вас домой, как вы и просили. – Но это не моё комната! Моя комната гораздо меньше, и кровать у меня меньше в четыре раза… – Не беспокойтесь, леди! – улыбнулся он, как ни в чём не бывало. – Я позову лекаря, и вам станет лучше! – Что? Стой! Но он уже закрыл за собой тяжёлую деревянную дверь.***
Три часа. Три часа мне приказали лежать после того, как напоили горьким лекарством и в который раз промыли рану чем-то едким и шипучим. Три часа мучительной пытки ничегонеделанья. А всем известно, что всё, что ты пережил, постепенно вспоминается, когда заняться больше нечем. Я всё нервничала и грызла ногти, поглядывая на дверь. Но Рэлли так и не пришёл. Медитировать не получалось. Только Арилата с младшей кузиной заглянули, заставив меня вздрогнуть. – Эй! – кузина обвиняющее указала на меня пальцем, и я с удовлетворением заметила, что волосы у неё теперь заплетены в самую обычную косу. – Почему тебя не было на зарядке? Я иронично подняла бровь. – Почему в твоих волосах чёрное перо? – Что? Где? – кузина занервничала и стала судорожно ощупывать голову руками, вошла в комнату и вперилась в зеркало. – Там ничего нет! Ты мне наврала! – снова повернулась, вздёрнув носик. – Да нет же, вон оно! – я ткнула пальцем, изо всех сил сдерживая смех. Леди опять повернулась к зеркалу и завертелась, разглядывая себя во всех ракурсах. – Да где? – Да вон! Ари присела рядом со мной на кровать и закусила одеяло, хихикая. Младшая кузина обернулась ко мне, возмущённо уставилась на Ари, затем опять на меня. Лицо от злости пошло красными пятнами. – Ты что, издеваешься? – Да, – без зазрения совести ответила я. – Так это ты! – на лице девушки медленно проступило понимание. – Это ты там была! Ты смеялась над нами, ты была богом! – Ну, зачем так официально? Для своих я просто Мисси, – улыбнулась я. – Да как ты смеешь?! Ты! Бессовестная дура! – Вы бредите, леди, – стараясь держать себя в руках, произнесла я. – Моё имя Мисси. Тут за дверью кто-то прыснул, но также быстро затих. Кузина обернулась, смотря в коридор, и тут же зарделась. А потом сказала тонким, натянутым, как струна, тихим голосом: – Лорд Свеин, что вы тут забыли? – О, ничего особенного, – легкомысленно сказал голос за дверью, а потом парень наклонился к самому уху, не знающей, куда себя деть от смущения, кузины и прошептал достаточно громко, чтобы все слышали: – На площади собираются казнить предателя. Кажется, он был вашим портным, Гакару… Гаке… как его там? – Лорд Гакэру? – ахнула девушка. – Моего портного? Я замерла, не в силах произнести и слова. День становился всё хуже и хуже. В памяти всплыл добродушный мужчина с круглым лицом и маленькими усами. Этого просто не может быть. Что-то тут не так! – Полагаю, вы первая, кто об этом узнал, – Ран, наконец, выпрямился, снова скрывая лицо за дверью. Кивнув, кузина покинула комнату со скоростью света, Ари тоже вскочила и исчезла за дверью. – Этих ветреных людишек от сплетен не может отучить даже каменная собачка, бегающая по замку, – изумлённо хмыкнул голос за дверью. Я опомнилась и позвала его по имени, прежде, чем тот успел уйти. – Ран! Ран!.. Лорд Свеин! На пороге тут же возник парень в форме стражника, под которой была всё та же белоснежная рубашка, что я видела с утра. – Отведи меня туда! Отведи на площадь! На лице снова показалась хитрая улыбка. – Насколько я знаю, вам сейчас стоит избегать лишней тряски, чтобы окончательно не лишиться рассудка. Ну, не смотрите на меня так, скажите хоть что-нибудь, что я нахал или козёл, – улыбка стала ещё шире и наглее, но тут же сменилась изумлённо приоткрытым ртом, стоило ему посмотреть на мою. – Хоть один человек говорит мне правду. Не только поэтому я была рада слышать и видеть его каждый раз. Когда он проходил мимо меня или наблюдал, как и остальные, за моими глупостями, как я путаю столовые приборы, набираю больше еды, чем полагается приличной леди, он улыбался. Но не как все, эта улыбка была единственной, которая не скрывала за собой ничего: ни грязи, ни насмешек, ни желания тут же поделиться своим мнением с соседом, чтобы посмеяться вместе. – Отведи меня на площадь. Пожалуйста. – Не имею ничего против вежливых просьб, – энергично ответил он, приподнявшись на носках и тут же опустившись, – но не хочу терять должность придворного мага. Ко мне, наконец, стали относиться, как к человеку, и я имею право есть те же блюда, что и знать, пить то же вино, а оно у них отменное. Вы… – многозначительный взгляд на мою ногу, – можете предложить мне что-то лучше? Я растерялась, опустила голову, нервно перебирая идеи. Действительно, что маг-недоучка может сделать для опытного придворного мага? – Сделаю, что захочешь! – взглянула в зелёные глаза. – Только отведи на площадь, прошу! – О-о-о… – стражник сделал вид, что глубоко задумался, затем снова показал ямочки на щеках. – Всё-всё? – Да, – тяжело уронила я. – Даже если это пагубно скажется на вашей репутации? – Мне терять нечего. – Вот как? Ну, даже не знаю… Да сколько можно! Это так на него похоже! От злости прибавилось сил, и я решительно свесила ноги, встав с постели, сделала шаг и тут же упала на пол, треснувшись подбородком. А потом я почувствовала, что моё тело стало лёгким-лёгким, поднялось над полом и приземлилось прямо на руки мага. – Как я могу отказать леди, когда она в таком отчаянном положении? – он поиграл густыми бровями, и я засмеялась, забыв о саднившем подбородке.