***
«Ещё один лагерь?» – с удивлением заморгал Ширк, преодолев за руку с Роураном защитный купол, скрывавший шесть палаток и всего дюжину боевых магов. «Один из трёх. Нет, четырёх, – поправился Ран, прищуриваясь куда-то вдаль. – Всё поселение окружили. Здесь её нет», – разочарованно вздохнул он, недовольно потерев переносицу пальцами. «Ты можешь определить, в каком она из четырёх?» «Я конечно, силён, как бог, но орочья магия даже мою голову сбивает с толку, – усатый мужчина недовольно наклонился вбок, постучал по уху, словно пытался вытрясти воду после купания. – Если Милиссе правда оказали помощь, как она это говорит, то искать лучше здесь или в лагере у моря». «У моря... – холодные глаза смотрели с тревогой в сторону, куда указал Роуран. – Это другой конец». «Оставайся, я пойду искать дальше». «Пойдёшь один? – Ширк обеспокоенно сжался, глядя под ноги. – Не похоже на тебя. С чего ты вдруг такой ответственный? Что ты задумал?» Ран с завидным спокойствием опустил глаза на этот жалостливый осиновый лист, что пытался прятать накативший ужас под холодной маской. «Возьми это, Миа, – Ран положил в дрожащую руку твёрдую пластину, переливающуюся с ярко-алого в тёмно-фиолетовый. – Нравится?» – словно хвалясь своим собственным творением, на которое потратил полжизни, Роуран упёр руки в бока. Холодная маска спала с лица мага, сменившись блестящими от восхищения глазами. «Такая твёрдая, что камень может резать, – Ширк потёр чешуйку между пальцами и посмотрел на просвет. – Чья она?» «Моя! – в одном слове было столько гордости, что казалось, Ран только и ждал этого вопроса. – Найдёшь сестру, зови». Благодарная мягкая улыбка Ширка также быстро сползла с лица, как и появилась. Кого обманывает этот старый эгоистичный маг? «Откуда мне знать, что ты не сбежишь при первой же возможности?» «И сбегу! Но не один», – подбадривающе хлопнув Ширка по плечу, Роуран накрылся невидимостью, и ощущение его присутствия исчезло. Ширк сделал то же и вышел за пределы магического купола, сжал в кулаке острую пластину. Ему казалось, что эта маленькая вещь сможет защитить его от чего угодно, даже если это совсем не так.***
Элай с опаской смотрел на образовавшуюся у окна платформу. Он неуверенно потрогал синюю пластину рукой. – Могу наложить на вас левитацию, будете плыть по воздуху вверх ногами, как воздушные шарики, – с лёгкой усмешкой предложил Эйтан. Элай оглянулся на лежавшую на потолке меня, и на лице его появилась обречённость. По моему взгляду было видно, что такая перспектива никак не может быть осуществима. Я не могла доверить Эйтану управлять нашими телами в буквальном смысле. А это значило, что Элаю предстояло совершить подвиг. «Если сорвёмся, обращусь драконом». Но друга, что осознавал весь ужас происходящего, мои слова утешить не могли. «И как ты полетишь с вывихнутым плечом и сломанными рёбрами?» – горько усмехнулся он. «Увидишь», – упрямилась я, отказываясь принимать безысходность ситуации. Маг терпеливо ждал нас наверху, точнее, стоял на поверхности земли, подняв глаза. – Если будет больно, скажи, – присев на корточки, друг осторожно подсунул под меня руки и, пошатнувшись, поднял наверх. Куда уж больнее? Лишь шагнув на плиту, созданную сырой магией, парень упал на одно колено и замер, как вкопанный. Всё его тело било мелкой дрожью, а в правое ухо сердце стучало так громко и быстро, что не получилось сосредоточиться на собственной боли в спине, слегка ударившуюся об его ногу. Я немного отстранила голову от биения в груди и взглянула ему в глаза. «Сделай глубокий вдох, – подсказала я, казалось бы, очевидную вещь, но, похоже, друг сейчас не был в силах догадаться даже до такого. – И выдохни». Мы плавно двинулись вместе с платформой вслед за Эйтаном. – Тебе что, совсем не страшно? – слабым испуганным шёпотом спросил он, сильно зажмурившись. – Страшно, – также тихо и слабо ответила я. – Но когда смотрю на тебя, всё проходит. Дрожь Элая прекратилась, он в изумлении поднял на меня глаза. – Всё будет хорошо. Ветер приятной прохладой прошёлся по лицу, поиграл распущенными волосами эльфа, запутав их ещё больше, и открыл мягкую добрую улыбку, откинув их за спину. Мы шли в полном молчании, слушая шаги Эйтана, отдававшиеся хрустом низкой жёлтой травы. Тот ещё в начале пути сообщил нам, что на платформу шире у него сейчас силы не хватит, ведь он не до конца восстановился, после того как Повелитель человеческой магии вновь решил воспользоваться им без предупреждения. Низкорослые деревья сменились крупным камнем, затем деревьями повыше. Похоже, разведывательный лагерь переместился. «О чём думаешь?» «А?» – я перевела взгляд на Элая. «Ты так зло на него смотришь, – голос был спокойный. Похоже, друг убедился, что платформа исчезать никуда не собирается. – О чём вы говорили? Что это за шарик? Похоже на лекарство». На этот раз я нашла в себе силы ответить ему ироничной улыбкой. «Я об этом никогда не узнаю, да? А ведь поверил, что ты меня в свои личные советчики записала», – эльф досадливо зажмурился, положив ладонь на щёку.***
Странная картина предстала перед одним из разведлагерей. Сквозь редкий низкорослый лесок посреди жёлтой степи к ним продвигался мужчина в элегантном тёмном наряде, напоминающим охотничий костюм. Словно у господина была назначена важная встреча, но придёт он из далёких северных земель. В округе Эйтана тер Саргона знали все. Вежливый лорд приходил общаться с магами, неся с собой новости о жизни селян, о нехватке продовольствия или несчастных случаях. Когда-то пост имперских магов-дозорных был всего один, и тот пустовал большую часть времени. Не всякий способен выдержать мрачную атмосферу и отсутствие магии на лигу от Саргонии. Жизнь здесь словно застыла во времени, повторяясь изо дня в день. Сегодня лорд Эйтан явился в компании двух прилепленных к висевшей в воздухе платформе ребят: девочка-дракон и светловолосый эльф. Оба были грязные, в изорванной одежде. К ним тут же подбежала девушка с туго скрученными в косу волосами. Они с Эйтаном обнялись, разговорились о чём-то, девушка подняла голову, рассматривая детей, деловито упёрла руки в бока. Когда Ширку почудилось, что по нему скользнул взгляд тёмных глаз, холод пробежал по позвоночнику. Он тут же скрылся за кустами, пригнувшись к земле как можно ниже. Дыхание сбилось мгновенно, парень схватился за горло. Ему казалось, гортань снова нестерпимо больно обожгла раскалённая смоль для факелов. Но это было ничто по сравнению с воспоминаниями, которые он так старательно заталкивал в самый глубокий угол своей души. Сейчас нельзя терять рассудок. – Дерьмо, – просипел он, быстро вытерев с лица слёзы, закрыл рот обеими руками, не позволяя себе издавать никаких звуков, кроме сиплого скулежа. – Я не могу, не могу, – он затряс головой из стороны в сторону, сжавшись, точно от холода. «Если собираешься паниковать, хотя бы чешую мою не трогай. От твоих эмоций мурашки по коже». Ширк опомнился, услышав этот знакомый недовольный голос, и, вопреки словам Роурана, сжал в ладонях уже тёплую от его рук чешуйку лишь напористее. «Он пришёл с ними, Ран! Лис живая, но... Что он с ней сделал?!» «Спокойно, Миа, не кипишуй. Живая, и ладно. Я скоро буду, подожди немного. Тут кучка магов творит что-то занимательное. Что они затеяли?..» – голос был заинтересованный и задумчивый, не проявивший к состоянию собеседника и капли сочувствия. «Боги, Ран, мне плевать! Просто возвращайся скорее, молю!» «Ого, как мило с твоей стороны, вкладывать в меня столько веры. Знаешь, как говорят: если готовиться к худшему, будет не так больно». Вместо ответа Ширк всхлипнул, сильнее натягивая на себя капюшон. «Эх, Миа...» – лишь досадливо вздохнули на том конце.***
Свежий воздух и полная неподвижность должны были хоть как-то улучшить моё состояние. Но становилось только хуже. Жар распространился от груди до кончиков пальцев. А все мысли об одном – о предложении Эйтана. Многое было сказано и объяснено в том разговоре, всё шло слишком гладко, чтобы являться правдой. Я была готова даже к тому, что он предложит пожертвовать собой, но спасти сотни. Однако жертва оказалась иного рода. В качестве доказательства я получила чёрную пилюлю. Как только пальцы коснулись матовой поверхности, произошло нечто невероятное – проснулась Бурная Река. Кажется, от долгой спячки она всё ещё не отошла и не могла выражать свои мысли иначе, как паникой и истерикой. Она билась в конвульсиях, пытаясь расправить крылья и вырваться наружу, чтобы раскромсать, сжечь, изничтожить этот маленький чёрный шарик. Как только дрожащие пальцы обратились когтями, грозя пилюлю раздавить, я выронила её из вспотевшей ладони. Эйтан ловко подхватил пилюлю рукой, наблюдая за тем, как моё напряжённое лицо немного расслабилось, глаза открылись, позволяя увидеть ужасно разволновавшегося Элая. Стоило мне потерять концентрацию, расслабиться хотя бы для того, чтобы залечить раны, и лихорадку было уже не остановить. Друг поддерживал, как мог, выставлял ладонь, чтобы её охладил воздух и снова клал её мне на лоб, приподнимая спутавшиеся волосы. Мелочь, но его забота помогала держать связь с реальным миром. И когда мы прибыли в лагерь, отходить от него я отказалась наотрез. Протестующе вцепилась в грязную рубашку руками, несмотря на боль, и без стеснения замычала, когда нас попытались разделить силой. У них что, сердца нет, чтобы хватать искалеченную меня за сломанные рёбра? Что мне говорили, разобрать не получилось. Слабо знакомый женский голос, голос Элая и голос Эйтана. Какие-то озадаченные, неизвестные мне голоса. Всё сливалось в кашу, в глазах двоилось. Позволила себе потерять сознание, только когда нас с Элаем оставили в палатке, а боль, хоть и медленно, но утихла, позволив провалиться в лечебный сон. Но сон был болезненный. Мой внутренний зверь не желал утихать, обвинял меня в предательстве и ещё не совершённом убийстве. Я пыталась убедить Реку, что лишать никого жизни не собираюсь, но это оказалось невозможным, учитывая, что мы делили одну голову на двоих. Я и правда сомневалась. Эта пилюля была экспериментальной, но являлась последним прототипом, почти или окончательно совершенным, над которым Эйтан трудился столько лет. Даже во сне мне хотелось провалиться на кровать без сознания и проспать неделю. Я невыносимо устала. И где мой единственный луч света в непроглядной тьме, который так нужен? Элай... Куда ты ушёл? Почему оставил меня? – Я здесь. Щеки коснулись нежные пальцы и вытерли слёзы. Я зажмурилась, почувствовав свет, пробивающийся сквозь веки. Он сидел рядом на кровати, и лицо его было таким печальным, что сердце сжималось. – Тебе правда так больно? Несмотря на лечение и обезболивающие? – медленно произнёс он тихим голосом. – Я позову лекарей, – он отнял от лица ладонь, внимательно вглядываясь в мои усталые глаза. – Элай... – Я здесь, – ещё раз повторил он. – Хочу спросить. Помолчала, подбирая слова, пока друг терпеливо ждал. – Если бы тебе дали выбор... спасти многих людей от страданий, но лишить жизни... одного твоего родного человека... Парень поменялся в лице, с ужасом смотря куда-то вперёд. – Что бы ты выбрал? – Ничего из этого. – И что же? Пусть все эти люди страдают?.. – мне хотелось узнать о решении Элая больше, чтобы принять своё. – Ну и пусть! – он вдруг схватил меня за руку и так пронзительно посмотрел своими грустными глазами, что я окончательно проснулась. – Их-то я не знаю! А мне ты дорога! Я бы тебя никому никогда не отдал! В палате повисла тишина. Такая, что был слышен стук его сердца, передававшийся через вспотевшие дрожащие ладони, что держали мою ослабевшую руку. Потом я об этом пожалею, но определённо потяну этот момент как можно дольше. Как бы ни был испуган эльф, зажмуривший глаза и низко опустивший свою уже менее грязную, но растрёпанную голову, внутри от его слов стало так тепло и волнительно. – Давай вернёмся в Марен-Кар, прошу тебя, – еле слышно прошептал он, сильнее сжав мою руку. – Не делай глупостей. Как я могу потерять тебя, если даже не... – тут он запнулся, а уши стали розовее... – Так и не смог тебя... – ещё пара секунд неловкого молчания, и эльф поднял решительное, хоть и красное от смущения лицо. – Можно поцеловать тебя? Хотелось столько всего сказать и о стольких вещах умолчать, но к своему стыду, выбор пал на третий вариант. Я прыснула в кулак, прикрыла рот рукой и не могла остановить смех. Глаза слезились не от него, нет. Причина была совсем в другом. Зная Элая, должно быть, он хотел именно признаться, а не целоваться. – Мисси, ты... – кажется, у парня тоже дар речи пропал, слова падали совсем какие-то тяжёлые и неповоротливые, – могла бы просто сказать «нет». – Ты думал... Думал, я собираюсь умирать? – сквозь хохот произнесла я. – Дура, – вдруг выплюнул он. – Какая же ты идиотка... Почему ты сразу не сказала? Смеяться расхотелось, когда быстрым небрежным жестом рука Элая стёрла с глаз слёзы. – Знаешь, как ты выглядела со стороны? Словно тебе осталось всего ничего! Хоть мне сказали, что ты будешь жить, я думал, ты вот-вот дышать перестанешь. – Прости, – ну вот, теперь и у меня губы дрожат. Должно быть, от пережитого совсем кукуха поехала. Похоже, обезболивающее всё же помогло, потому что у меня получилось сесть в кровати, придвинуться ближе к Элаю и прижать его к себе. Не сопротивляется, уже хорошо. – Ты видишь, во что я превращаюсь после этих приключений. У меня просто была очередная истерика. И я так тебе благодарна, что несмотря на всё это, ты всё ещё хочешь быть со мной, – я стала гладить спрятавшего лицо в руках Элая по голове, словно кошку, чтобы успокоиться и почувствовать себя лучше. – Ты такой светлый и чистый... Я не знаю, Элай, что если ты потеряешь всё это, последовав за мной? Этого... никогда не должно было с тобой случиться. Хотя если бы не твой свет, наверное, я провалилась бы в темноту уже давно. Скажи, Элай, ты правда... – я высвободила его из объятий, словно желала показать, что не держу его насильно, – так сильно меня любишь? – Хочу быть с тобой, – коротко произнёс эльф. – Даже если ты не ответишь взаимностью, думаю, я приму это. Всё будет, как прежде, а может, всё разрушится. Я просто хочу, чтобы ты жила. – Ну и кто из нас дурак? – Чего? – Элай хмуро посмотрел исподлобья, словно я уже истоптала его чувства. – Я ведь ответила уже, так чего кукситься? – Ты не сказала ничего прямо! – Будто ты мне что-то просто объяснил! – Так скажи тогда! – Ты первый! Осознав, как глупо сейчас звучит наш диалог, мы замолкли. Одно хорошо – тяжесть в воздухе куда-то испарилась. – На счёт три? – Серьёзно? – иронично поднял он брови. Мы ещё помолчали. – Раз... – начала я. – Два... Три! – Я люблю тебя! – У тебя лицо, как помидор! – Давай-ка я скажу лекарям, что ты вконец свихнулась! – Люблю тебя, – остановив вновь прорвавший тишину смех, наконец, сказала я. – Ты так громко орала, что до сих пор в ушах звенит. Повтори-ка? – эльф явно пытался отплатить мне той же монетой. Ну ничего, я сделаю так, что он на веки запомнит, кто в спорах всегда выигрывает. Не знаю, сработает ли это на Элае, но Миши подобное частенько с Ширком вытворяла. Вроде он был не против. Вот сейчас и узнаем, зачем она это делала, ведь для меня такие штуки кажутся совсем чужеродными. Но почему-то с Элаем страшно или, скорее, странно, я себя не чувствовала. Положив руку на его колено, прошептала тихо-тихо, касаясь губами уха: – Я тебя люблю. Эльф напрягся, вновь порозовел до ушей, но осторожно обнял за талию, видимо, боясь потревожить не зажившие до конца бока, и прильнул губами. Если раньше мне казалось, что уж после такого опыта знаю о поцелуях всё, то сейчас в полной мере ощутила, насколько ошибалась. Я не боялась, но сердце заколотилось, как бешеное. Замолчала до этого негодовавшая Бурная Река. Тело словно больше ничего не весило. А от нежной руки, державшей поясницу, исходило такое сладкое приятное тепло. Элай отступил, положив руку мне на предплечье, уже когда обоим стало не хватать воздуха. В голове за долгое время наконец-то стало пусто, она только немного кружилась, но даже это приносило удовольствие. – Тебе не понравилось? Ты не ответила... – Можно ещё? – неуверенно поклянчила я. Элай чуть смущённо прикрыл глаза и повторил, но уже более смело, хоть и коротко. – Мисси... – иронично поднял он бровь, когда я обвила его шею руками и уткнулась лбом в его лоб. – Да? – Ты снова не ответила. – Извини, – робко хихикнула я, положив голову на его плечо, чтобы та отдохнула от сладкой карусели, в которую превратился мир вокруг. – Я не умею. – Будто я такой мастер. – Да, – мечтательно выдохнула я. – Ты мастер. И я тебя люблю. – Если не знаешь, просто делай как я. – А будет ещё? – несмотря на головокружение, в предвкушении посмотрела в его туманные спокойные глаза. – Если один работать не буду. – Тебе лишь бы поработать. Зануда! – высунула язык, зажмурившись, но тут же ойкнула, когда поцелуй пришёлся уже на шею. Нет уж. В губы лучше. Взяла его голову в ладони и сделала, как он велел, повторяя движения следом за ним. И его аура, такая чистая и открытая, выдавала все его эмоции. И всё равно я спросила, когда мы снова вспомнили, что периодически всё же надо дышать: – Так? – Всё ты прекрасно умеешь, – мягко улыбнулся он, опёршись руками о кровать. Кстати, за всеми этими внезапными нежностями и признаниями я совсем забыла, где нахожусь и сколько вокруг магов, способных видеть ауры. – Упс, – хихикнула я. Стыдно отчего-то не было. Наоборот, впервые за долгое время стало так легко. – Можно войти? Мы с Элаем вздрогнули, быстро приводя себя в порядок и нарочно отворачиваясь друг от друга в разные стороны. Он вообще слез с кровати и сел на пол, а я быстро подвинулась к стенке, накрывшись одеялом. – Входите! – уверенно сообщила я, прокашлявшись. В комнату вошла уже знакомая мне девушка, сестра Огастина. Это была леди Эрика. И лицо у неё казалось каким-то лисьим. – Как ты себя чувствуешь? – подойдя поближе, девушка упёрла руку в бок. – Прекрасно, – это была чистая правда. – Передайте спасибо тем, кто подлатал меня. – Да, – Эрика задумчиво покосилась на Элая. – Эльфийская магия творит чудеса. Элай тут же вспыхнул, попытавшись скрыть это за длинными волосами. Вся его зажатая поза в панике кричала: «Она знает!». – Что вы здесь делаете? – перевела я тему разговора. Мне и правда было интересно. – За всё то короткое время, что я провела здесь, сблизилась с местными. Я понимаю их боль и хочу помочь, – Эрика спокойно посмотрела куда-то вдаль. Наверное, в сторону селения. – Знаешь, среди них много добрых людей. Когда нет чего-то, что провоцирует чужеродную тьму внутри них, они ведут себя почти также, как и прежде. Только им всем невыносимо... – маг задумалась, подбирая слова, и, видимо, остановилась на самом простом, но точном, – одиноко. – Вы тоже хотите, чтобы я спасла всех любой ценой? Элай с отчаянием поднял голову, рассматривая моё похолодевшее лицо. – Конечно, было бы здорово. Но ты выбрала меня, и я чувствую вину за это, хотя очень тебе благодарна. И да, бывают ситуации, в которых есть только один выход и нет времени на раздумья. А у тебя времени предостаточно. Я слышала, раньше ты падала в обморок после спасения одного человека, а сейчас делаешь это так уверенно. Кто знает, на что ты будешь способна через неделю работы над собой. А через год? Ведь для того и существуют маги, – впервые за нашу встречу сестра Огастина улыбнулась мне. – Они делают невозможное возможным. Лицо Элая изменилось ещё на середине её монолога. Эльф с изумлением смотрел на эту уверенную, сильную девушку, а после решительно улыбнулся и мне. – Спасибо, – удивлённо выдохнула я. Теперь точно знаю, вся та жесть, через которую мы прошли, была не зря. – Я никогда не смотрела на вещи с этой стороны. – Обращайся, – хмыкнула маг. – В конце концов, я твоя должница.