Мы любили от встречи до встречи

      Девушку разбудила негромкая стандартная мелодия будильника, и она не сразу сообразила, где, а главное — с кем, находится, но уже через секунду ощутила сильную руку на своей талии и прижалась к парню ближе, спрятав лицо возле его шеи, чувствуя, как тот потянулся к телефону, который замолк через мгновение. В комнате отчётливо послышался топот — Квин уже сидела возле кровати, сверкая в темноте комнаты глазами. — Кир, мне вставать надо, — усмехнувшись, но так же не желая отпускать Вершинину, которая продолжала мерно дышать, приятно согревая дыханием, тихо оповестил Егор. — Если бы мне самой не на работу, не отпустила бы тебя никуда, — её голос был с лёгкой хрипотцой, как обычно бывает с утра, а руки тёплыми, в отличие от их температуры днём. Первый раз утро понедельника было добрым для молодых людей — первый раз мысли о том, что им хотелось бы просыпаться вместе каждое утро, совпадали. Освобождаясь из объятий Киры, которая каждой клеткой не хотела отпускать парня и возвращаться в холодный мир из тёплой постели, Туманов включил свет, пока Кира, потянувшись, встала, откидывая голубые пряди назад и мягко подходя к шатену, щурясь от света люстры, привстала на цыпочки, обнимая того и мимолётно поцеловав в щёку, шепнув на ухо шелестящее «спасибо», но тут же вышла из комнаты, скрываясь на кухне, где вскоре зашумел чайник.       Голубоволосая всячески пыталась подавить навязчивую улыбку, что была вызвана абсолютно незнакомыми для девушки чувствами. Если вчера она пыталась объяснить всё усталостью и радостью от его приезда, то сейчас поняла, что утро её от этих чувств не избавило, а даже сделало их более чёткими. Дверь в ванную была открыта, и Кира сама не заметила, как откровенно пялилась на парня, которого, хрен пойми что, заставило снять футболку. Вершинина опомнилась только когда тот, перехватив её взгляд, усмехнулся, освобождая комнату, а девушка попыталась мило улыбнуться, чувствуя, как горят щёки, и захлопнула деревянную светлую дверь, уставившись на своё отражение в зеркале, которое первый раз её устраивало. Вытащив из рюкзака, что стоял на стиральной машине, косметичку, та быстро умылась, радуясь, что не успела выложить из него зубную щётку, быстро начиная делать макияж, от чего её оторвал голос Егора за дверью, и, нарисовав на втором глазу стрелку, та открыла дверь, а на губах снова зависла улыбка. — Дверь закроешь, я с Квин гулять, — он, скорее всего, даже не знал, как она любит его голос — тёплый и мягкий, со слышимой усмешкой. — А кофеёк пить вместе? — обиженно нахмурила брови синеглазая, складывая руки на груди, только сейчас осознав, что вчера даже без спроса надела ту самую его футболку, в которой ходила за время его отсутствия, что заставило Киру в сотый раз в мыслях назвать себя тупой, и записать новый пункт в списочек неловких ситуаций в голове. — Пошли со мной, — обняв ту со спины, смотря на неё в зеркале и чувствуя, как по её телу побежали волны мурашек, скорее приказал, чем спросил шатен, а Кира положила свои руки поверх его ладоней, что удобно устроились на её бедрах. — Правда там холодно дохрена, — вдыхая аромат шампуня и спрея для волос Вершининой, добавил кареглазый. — Обнимешь, если совсем замёрзну? — абсолютно не свойственно для себя опустила глаза с длинными ресницами цветноволосая, ощущая, как его руки сильнее сжались на её талии. Внутри поселилось такое желанное в последнее время чувство защищённости, спокойствия... и чувство привязанности к этому человеку. Синеглазая прикрыла глаза, легко, но не резко, выскользнув из хватки Туманова, после переодеваясь в комнате из его футболки в свитшот, что лежал в рюкзаке, и выходя в коридор, где тот уже натянул шапку и даже завязал шарф, что означало, что погода и правда испортилась. Быстро расчесав прямые волосы, Кира тоже надела шапку, выходя из квартиры и вызывая лифт, одновременно проверяя почту в телефоне. — Сегодня сходка в восемь, — негромко сказала девушка, поднимая глаза на тёмноволосого. — Ты свободен будешь? Давно не виделись со всеми, — продолжила та, и улыбнулась, когда парень положительно ответил. — Значит, если мама не отправит меня в дурку, созвонимся, — горько усмехнувшись, ответила та, когда пара вышла из подъезда, и Егор взял Киру за руку, заметив, как та поёжилась от холода, а перчатки с собой не взяла. Рука девушки прекрасно умещалась в его ладони, поэтому та улыбнулась, пряча вторую руку в карман, и пошла максимально близко к парню. — Цвет волос для неё правда так важен? — думая, что девушка преувеличивает, поинтересовался шатен, вспоминая, что его родители абсолютно нормально отнеслись к тоннелям в ушах и даже поддержали решение набить татуировку в скором времени, поэтому скандалы из-за внешнего вида с родителями были для него чем-то непонятным и странным, учитывая то, что он парень, а покраска волос для девушки — вообще дело обычное. — Не так цвет, как вообще отношение ко мне, — Кира поняла, что это звучит слишком драматично и напущено, поэтому поспешила продолжить, объясняя: — Ну, в том смысле, что Паша никогда проблемным не был. Ну, дрался там, пьяным пару раз приходил, но в целом был прям замечательным ребёнком. Я тоже класса до десятого была, а потом... Поздний подростковый возраст, как выражалась мама, — Егор с серьёзностью слушал Киру, не выпуская её руки. Было заметно, что голубоволосая подбирает слова, и у парня сложилось впечатление, что она скрывает от него что-то, но и от Киры его мысли не укрылись. И от этого факта ей было морально больно. Она хотела, чтобы у неё не было секретов от него. Чтобы она не боялась, что какая-то часть их когда-нибудь может стать причиной ссоры, как это уже часто бывало с другими людьми. — Просто тогда единственная лучшая подруга кинула. Недопарень, который мне очень нравился, променял меня на главную шлюху. Конечно, я замкнулась в себе, не выходила из комнаты, и так далее... Начала курить и никогда не гордилась этим. Скрывала ото всех по началу. Единственный, кто меня поддержал и не осуждал за всё это, был Паша, хотя сам тоже в восторг от моего состояния не пришёл. Мы сильно сблизились, только с ним я могла нормально поговорить, и даже иногда погулять. Позже познакомилась с Адой, стала проводить больше времени с друзьями брата, начала слушать рок, ходить на концерты, и жизнь, собственно, хоть частично обрела смысл, хотя это и не значило, что я перестала курить или резаться. А маму это бесило, она настраивала так же отца и постоянно говорила Паше повлиять на меня. И самое интересное, что за полтора года она так и не узнала, что я лезвия под кроватью храню, а шрамов не заметила, — закончила Кира, но, поймав на себе недоверчивый осуждающий взгляд, добавила: — хранила. Я не врала тебе в кафе, я правда их выкинула, — она как будто заново ощутила то отчаяние, когда он узнал правду. Потерять его — вот что было самым большим страхом. — Ты поэтому уезжала из Москвы тогда, в конце лета? — тихо спросил Туманов, а Кира нервно закусила губу. Ну, раз уж пообещала не врать ему... Ничего не оставалось. Только рассказать, скрывая некоторые детали. — Да, — в последний момент ответила синеглазая, проклиная себя за трусость и ложь ему. Она хотела рассказать о пропаже денег и о чокнутом Игоре . — С теми же друзьями, из-за которых я убиваюсь сейчас, в Припять гоняли, — пусть хотя бы так, если уж не смогла рассказать нормально. А с другой стороны, надо ли было, учитывая всё, что там происходило... — Могла бы и меня в такое охуенное место позвать, — усмехнулся кареглазый, а Кира только улыбнулась, представив, что если бы с ней уже тогда был Егор, всё было бы совсем по-другому. — Прости, тогда я понятия не имела, что спустя два месяца не буду представлять жизни без тебя, — абсолютно серьёзно ответила та, и сейчас был бы прекрасный, по мнению парня, момент, чтобы поцеловать её, но та посмотрела на время, потянув его к подъезду, сославшись, что можно опоздать. И, тем не менее, это были самые дорогие слова для него на данный момент, в частности потому, что ничто уже не приносило радости в такой степени, как было раньше, если рядом не было её. — Чтобы у тебя не происходило, если надо — я рядом, — смотря ей в глаза, которые из-за освещения в лифте казались ещё более тёмными и спокойными, чем обычно, сказал он и так очевидную для них обоих вещь. — Спасибо, — она и сама уже не могла отвязаться от мыслей о том, чтобы он сделал первый шаг — сказал, что она для него не просто подруга, поцеловал, да хоть что-нибудь, потому что она сама боится сделать это. Боится из-за Горелова, дружба с которым исчезла из-за её чувств, из-за лжи, что связанна с её прошлым, да даже из-за того, что до сих пор многого не понимала, из-за страха, что это может быть мимолётным увлечением, которое отнимет парня у неё насовсем.

***

      Кира с облегчением выдохнула, когда крикнув, что она дома, не услышала ответа. Значит, как и предполагал Паша, родители уехали по каким-нибудь, как обычно, очень важным делам, или задержались на работе. Они вообще дома бывали редко, а чтобы сразу вдвоём — только по особым праздникам или же за редким исключением. Кира скучала и по отцу, с которым отношения были всё же лучше, чем с мамой, и по маме, когда они не ругались, но сейчас бы девушка этого не избежала, поэтому, стянув с головы шапку и скинув куртку, быстро забежала в свою комнату, скользя в носках по паркету. Приведя себя в порядок, оставив записку на холодильнике, что будет дома поздно, голубоволосая, забрав неизменный рюкзак со всеми необходимыми вещами, вышла, захлопнув дверь. Перед концертом она хотела увидеться с Пашей, но тот отправил сообщение, что задерживается в универе, поэтому Кире не оставалось ничего, кроме как ещё час слоняться где-нибудь поблизости, ибо Егор был на тренировке. Не придумав ничего лучше, кроме как поехать во дворец, чтобы подождать его там, девушка вошла в метро, садясь на нужный поезд, и через двадцать минут уже пересекала улицу, ведущую к крыльцу. Вахтёр, пожилая женщина, спросила, что она тут делает, и получив ответ, что ждёт, только презрительно фыркнула «Мальвина», но Кира была готова к таким «мега-шуткам» в сторону каждой голубоволосой, поэтому еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, села на скамейку в углу, дыша на замёрзшие руки, потому что перчатки взять снова забыла, но это её нисколько не расстроило, ведь уже через десять минут она шла за руку с Егором, обсуждая прошедший день, а парень был очень рад, что она приехала сюда раньше, и пара решила заехать домой, только чтобы погулять с Квин, когда позвонила Ада, спрашивая, брать ли на них билеты, и, довольная тем, что Егор будет с Кирой, отключилась.       Оба не могли отвязаться от воспоминаний о сегодняшнем утре. Кира не могла выкинуть из головы каждое его прикосновение и мысли о том, что даже банально держать его за руку, чтобы, якобы, не упасть, сильно радует её. Егор думал, что сделать, чтобы она снова осталась, чтобы не исчезала ночью, а просыпалась с ним с утра; как признаться ей, что это всё, чего он хочет сейчас — чтобы она дальше ходила в его футболке, распустив теперь уже голубые волосы, чтобы он мог ощущать аромат лета, исходящий от её тела из-за геля для душа. Он сжал её руку сильнее, но, тем не менее, все его прикосновения были нежными и мягкими.       В метро они едут без слов, слушая музыку в одних наушниках. Все сошли с ума*, — поётся в одном из треков, и это в большей степени описывает ситуацию. Она не должна была влюбляться в него. Нельзя быть друзьями, если хотя бы один любит не по-дружески.       И вот вы снова в клубе, прямо как в тот день, когда только начинали узнавать друг друга. Мог ли хотя бы один на тот момент представить, насколько всё станет серьёзно? Вряд ли. У Киры и в мыслях не было, что она будет так беситься, когда его обнимет Ада, а после ещё несколько девушек из компании. Они даже не встречаются, а ревность уже есть. И больше всего ей было страшно сорваться потом, наговорить, как обычно, сгоряча, глупостей, не успев сказать, что она, чёрт возьми, любит его. Плевать на обстоятельства, плевать на Горелова, на Настю, на ссоры в семье, на всё. Плевать на правильность действий, на стеснительность, на всё, лишь бы она сама была нужна ему. Нет, было видно, что она ему не безразлична, но... У неё никогда не было серьёзных отношений. Все те чувства, что она и считала искренними, рядом не стояли с теми, что она испытывала сейчас. Горелов... она никогда не боялась сделать ему больно, обидеть, потерять, в конце концов, она просто не думала об этом. С Егором всё было иначе.       Брюнет замечает, что она снова заняла любимое место на ступеньках возле края сцены, что, облокотившись на стену, смотрит, как настраивают инструменты молодые, никому неизвестные, рок-группы. Одновременно здороваясь со всеми, он проходит сквозь толпу к ней, где уже с ликованием на лице из-за цвета волос Вершининой сидит Ада, обнимая Киру, и та тоже обнимает её, пока обе пытаются перекрикивать музыку и слова диджея. От парня не скрывается, что та улыбка Киры, от которой становилось так тепло и уютно утром, сейчас была в большей степени грустной и очень похожей на ту, когда он звонил ей в Скайпе. Так хотел сказать ей, как любит её, утром, но сейчас складывалось ощущение, что это было давно, а не несколько часов назад. Аду зовёт какой-то парень, и, бросив что-то Кире, на что та улыбнулась, она уходит, а парень устраивается рядом с голубоволосой, позволяя ей облокотиться и положить голову на его плечо. Через минуту уже начинаются первые аккорды песни про пятнадцатую осень какой-то быстро исчезнувшей группы**, и Кира медленно и осторожно переплетает свои пальцы с ногтями винного цвета с его, замечая, что он неотрывно смотрит на это, обнимая её свободной рукой. От этой неопределённости ей становится безумно грустно, скорее всего оттого, что она не подозревала, что с ним — человеком, который вытащил её из депрессии, когда не было дела даже родному брату — будет так сложно. Может, они сами загнали себя в такую ситуацию, когда каждый не знает, надо ли говорить очевидное и боится перемен, а может, пора понять, что любые чувства неизменно принесут боль, разница лишь во времени и в её силе.       Кира слегка морщится, когда Егор, поднявшись, отошёл, заметив своего друга. Девушка глазами ищет Аду, или просто кого-то более-менее знакомого, но таких не попадается. С лёгкой обидой даже не так на Егора, как вообще на ситуацию, Вершинина пробивается сквозь толпу подальше от сцены, замечая розововолосую возле барной стойки, но девушка тут же ускользнула в толпу вслед за каким-то парнем, и они растворяются в сборище молодых людей. Вершинина заказывает колу, поражаясь самой себе — из-за Егора она, сама того не замечая, отвыкла и от алкоголя. Парень менял её в лучшую сторону, и она была благодарна ему за это куда больше, чем могло показаться со стороны. Синеглазая поставила себе цель сегодня хотя бы намекнуть ему на то, что чувствует, не подозревая, как все планы могут разрушиться в один момент. Момент, когда тебе на плечо ложится рука того, о ком ты и не думала. — Кира, го нормально погорим, — буквально орёт Горелов, пытаясь перебить рвущийся из колонок и отдающийся от стен клуба тяжёлый металл. Девушка отрицательно качает головой, ища в толпе Туманова, машинально ожидая от него поддержки и защиты, но тот словно куда-то пропал. Конечно, она не могла знать, что он тоже ищет её по всему чёртовому клубу, но каждый говорит, что она пошла в разные стороны. — Да харе ломаться, а! — нервно ей на ухо громко говорит Лёша, и Кира пытается ответить, что никуда она с ним не пойдёт, но тот либо специально делает вид, что не слышит, либо же её голос правда настолько охрип. Она вообще не понимает, как он оказался тут, и чего хочет от неё, но вот уже через минуту тот тянет её за руку к выходу, но как Вершинина не пытается сопротивляться, рядом никого из знакомых не находит. Они оказываются на улице, и девушка натягивает куртку, кутаясь в капюшон. — Ну и о чём мне с тобой говорить? Ты всё сказал в больнице, — а голос действительно охрип. Наверное, сорвала, пока пыталась говорить с Адой. — Ты даже не жалеешь, что у нас всё так вышло? — смотря прямо в глаза цветноволосой, к слову, никак не прокомментировав изменения в её внешности, спрашивает тот, только в голосе никакой искренности или сожаления. Он просто как обычно берёт то, чего хочет, а на данный момент — это избавиться от тихих угрызений совести и злобы на неё. Злобы за то, что она счастлива, а он потерял всё. А счастлива она только в его глазах. — Представь себе, нет, — без доли сарказма или усмешки отвечает Вершинина, тоже смотря ему в глаза, и поражаясь, как легко ей это даётся. Наверное, просто отдача за все её слёзы и нервы, убитые этой «дружбой». — Конечно, у тебя же есть этот твой охуительный друг, — сплюнув на землю, бросает Горелов, и даже в его голосе проскальзывают нотки ненависти. — Это всё? — пытаясь игнорировать тупую обиду, возникающую при этом разговоре, тихо спрашивает синеглазая. Сейчас она готова отдать всё, лишь бы Егор появился рядом — вышёл с заднего входа, вывернул из-за угла, лишь бы избавил её от его общества. Но в темноте, разгоняемой одним фонарём, продолжают стоять лишь двое. — Нет, блять, не всё. Ты его любишь? — резким тоном, грубо спрашивает тот. От него пахнет алкоголем. — Тебя это не касается. И моя жизнь не касается, и я сама. Иди пей дальше, или нахера ты сюда пришёл вообще, — пожав плечами, Кира всячески пытается не сорваться, чтобы не показать, что ей тоже больно от этого диалога. И она понимает, что правда любит его. Несмотря на обиду, разочарование, грусть, досаду, на все едкие реплики Горелова, она любит его, намного сильнее, чем думала ещё с утра. И открыл глаза на это ей тот человек, который причинил боли больше всего, которого она считала лучшим другом. Как странно Горелов с Егором поменялись ролями. Разворачиваясь, девушка задумывается, зачем ему знать, что она чувствует к Туманову, но ссылается просто на характер брюнета. Она успела отойти на несколько шагов назад к клубу, когда резко и с силой, явно не рассчитанной из-за алкоголя, выпитого в приличных размерах, он хватает её за запястья, больно вжимая в стену здания, заставив девушку удариться лопатками, на которых позже обязательно появятся синяки, и грубо, резко, по-животному целует в губы. Кира пытается оттолкнуть того, наваливаясь всем телом, но и так предельно ясно, что ничего не выходит. Он до крови кусает её губы, а по щекам девушки начинают струиться слёзы, вызванные физической болью и моральным потрясением, когда парень, наконец, начинает хоть немного соображать, что он делает, и выпускает ту из хватки, но на её лице нет никаких эмоций, и она сама не сдвинулась с места.