Мой сын

Успокоившись, Лариса ещё раз огляделась вокруг. Потом присела напротив малыша, и внимательно его рассмотрела. Мальчик был неестественно худ. Это было особенно заметно из-за безразмерной майки, которая спущенным парусом свисала с его худеньких плеч. Длинные ручки и ножки придавали ему сходство с паучком, а резкости в картину добавляли черные волосы, свисавшие грязными пучками вдоль лица, и глаза-уголечки, создавая глубокий контраст с бледной, почти прозрачной кожей. Скорее всего ему было три-четыре года, но точно сказать было нельзя, возможно малыш сильно отставал в развитии. Лариса провела руками по его личику и, посмотрев ему в глаза, тихо, но отчетливо произнесла: «Все хорошо малыш, мама рядом и никуда от тебя не денется». Ребенок смотрел на неё, и в детских глазах отразилось недоверие, кажется в том, что все будет хорошо он сильно сомневался. Тем не менее он всхлипнул в последний раз и доверчиво уткнулся ей куда-то в шею, шмыгая носом. Очевидно, малыш искал в её руках защиты, это было так непривычно, но от этого щемило сердце, а в душе поднимался ветер, который грозился превратиться в настоящий шторм. Ну, а пока шторм еще не грянул, она подняла ребенка на руки и пошла осматривать куда же попала, на ходу анализируя всё, что попадалось ей на глаза. Планировка дома была ужасной, но все же пространства было достаточно для небольшой семьи. Наверху были две комнаты: спальня и детская, а двери выходили в небольшой коридор, который заканчивался узкой лестницей. Спустившись, Лариса вошла в гостиную. Она была чуть больше, но мебели почти не было: диван и одно несчастно-потрепанное кресло. Справа, в дальней стене, располагался камин, а над ним зеркало. Слева - окна и дверь на улицу, что было довольно необычно - такого она еще ни где не встречала. За окнами, сквозь редкий обломанный кустарник, просматривался безрадостный пейзаж: усеянная канавами пустошь, мелкая речушка, в которую кажется сливались все отходы с близлежащей фабрики, чьи трубы отчетливо дымились вдали. Казалось, все вокруг вымерло, и даже лучик солнца не мог пробиться сквозь толщу смога, зависшего над округой. Да видимо и не хотел - кому нужно это Богом забытое место? Лариса отошла от окна и взглянула на ребенка. Малыш, прижавшись к ней, с серьезным видом рассматривал пуговицу на её кофте. Пуговица была обычная, ничем не примечательная, но под внимательным взглядом маленького исследователя ей грозило стать величайшим в мире открытием, не менее. Пуговица такого не выдержала, засмущалась, и, выскользнув из маленьких пальчиков, укатилась куда-то под плинтус. Потеряв объект своего исследования, мальчик тихо вздохнул и ещё сильнее прижался к Ларисе. Устроив его поудобнее на руках она прошлась по комнате и, остановившись перед камином, посмотрела на себя в зеркало. У вас бывало чувство, когда проснувшись очередным, ничем не примечательным утром, потянувшись, вы отправились в ванную, и там стоите с заспанными глазами, лениво чистите зубы, попутно думая, что бы сегодня надеть, умываетесь, а потом, подняв голову от раковины, видите в зеркале незнакомого человека? Лишь потом, через какую-то долю секунды, понимаете что это вы. У Ларисы было такое же чувство, но вот осознать то, что это она, никак не получалось. Из зеркала на неё смотрела молодая девушка: она была худа, угловата, и в той же мере бледна. Лицо было чуть вытянутым, с заостренным подбородком, высокими скулами и впалыми щеками. Нос был крупноват, с горбинкой, и на лице смотрелся бы совсем неестественно, если бы не глаза. Они были бездонно-черные, завораживающие и даже немного пугающие. Завершали композицию густые, как бы у нас сказали «соболиные», брови на взлет. Волосы, такие же черные, были небрежно закатаны в пучок и торчали во все стороны, добавляя ей лет пять. При этом лицо её было сильно избито: под глазом заливался радужным цветом фингал, а в уголках тонких губ запеклась кровь. Рука немного опухла, а на тонкой длинной шее ясно были видны следы несостоявшегося удушения. Вдруг взгляд зацепил в отражении что-то еще. Точно, сверху, на камине, помимо бутылок и старой вазы, лежали письма, газеты и какие-то бумаги. Поняв, что видит перед собой ответ, если не на все, то на многие вопросы, Лариса сгребла одной рукой основную часть писем и переместилась на диван. Усадив рядом с собой ребенка, она взяла первое попавшееся письмо и начала разбирать чей-то убористый почерк.

Англия. Коукворт. Тупик Прядильщиков д. 13 Мистеру Тобиасу Снейпу Извещение…

Дальше Лариса не читала. А ведь она думала, что сильнее её уже ничто не удивит. Наивная. Фанаткой Поттерианы она была давно, и даже, в какой-то момент, ждала запоздалого письма с совой из Хогвартса - настолько сильно она полюбила этот фантастический мир, созданный мамой Ро. Сколько же вечеров она провела сидя перед ноутбуком с Рудиком на коленях, взахлеб читая и перечитывая творчество таких же как она - преданных фанатов? И почему она сразу не поняла куда попала? Хотя это наверное и понятно - Лариса давно перестала верить и четко разделяла жизнь и фантазию. Да и все, что она видела вокруг мало напоминало волшебную сказку. Хотя нет, чудо все-таки в этом мире было даже сейчас, и оно тихо посапывало на её коленях. Северус. Её сын.