____________
Проживание у дяди с тетей принесло за собой еще одно последствие: им приходится ходить в авторскую школу, в которой учится Юстас. Первый же день огласил, что это заведение — худшее образовательное учреждение, какое только поискать по всей Англии. Спустя пару недель посещения этой школы стало понятно, что же сделало из Юстаса того, кем он был до попадания в Нарнию. Эдмунд учился на класс старше Люси, а Юстас и Джил, наоборот, на класс младше Люси. С Джил Эдмунд толком не общался, но она была ему симпатична. А Люси вроде как сдружилась с ней. Эдмунду сначала казалось странным ходить в одну с девочками школу, но, в конце концов, он остался равнодушным: расти с двумя сестрами будет похлеще, чем быть в одном классе с девчонками. В то время как статус новенького принес за собой лишь ненужное внимание. Девчонки, от мала до велика, постоянно хихикали вслед, стоило ему пройти мимо них по коридору: сначала это раздражало, но потом ему удалось абстрагироваться. Парни же просто не обращали на него внимания, что совсем не расстраивало. И вот по прошествии трех недель посещения этой школы ситуация вышла из-под контроля. Он сидел в кафетерии, грыз яблоко, читая Шекспировского «Макбета», как вдруг: — Привет, не занято? Эдмунд не сразу ответил, он не привык разговаривать с кем-то, помимо Люси, что осталась дома, подхватив простуду. Подняв взгляд, он напоролся на дружелюбную улыбку Лиллиан (или Джиллиан?). — Оу, нет. Присаживайся, конечно. — Спасибо. Он лишь глупо ей улыбался, потому что не понимал: надо ли завести с ней беседу, либо просто продолжить свое чтение. И, в конце концов, она сама взяла все в свои руки. Она поинтересовалась, нравится ли ему здесь, кто та девочка, что постоянно сидит с ним, и задала еще пару других по-дружески ненавязчивых вопросов. И Эдмунд вовсе не против общения с ней, но в то же время он бы не отказался от того, чтобы его просто оставили в покое. Лиллиан (а не Джиллиан) продолжала беседу по пути до самого кабинета, рассказывая про новый фильм, крутящий в кинотеатре, на который он непременно должен сходить, она сама планирует как-нибудь посмотреть его. Удалилась на свой урок она только после того, как мимо них прошел преподаватель, а звонок прозвенел трижды.____________
На следующий учебный день, на перемене, он, вместо того, чтобы устроиться за своим излюбленным столиком в кафетерии, решил не испытывать удачу и направился на поиски какого-нибудь местечка в тени листвы деревьев. Не прошло и десяти минут, как он услышал, как его зовут по имени. Эдмунд подумал, что это снова Лиллиан, но когда поднял взгляд, увидел кучку из пяти мальчишек, его одноклассников. Мысленно вздохнув, он понял, что такое стечение событий вполне ожидаемо. Группа приблизилась, и он даже не встал, оставаясь на своем месте. — Ты Эдмунд Пэвенси? — спросил парень резким, грубоватым голосом. Эдмунд держался изо всех сил, чтобы не закатить глаза: не они ли только что звали его по имени? — Это я, да. Чему обязан? — Спесь свою поумерь, — с угрозой ответил светло-русый парень. — Простите мне мое любопытство, но чем я могу быть вам полезным? — Следи за языком, ты… свинья! Эдмунд чуть в голос не рассмеялся. Ученикам этой школы ничем уже не помочь. Он признал, что ни к чему этот… разговор не приведет, и поднялся на ноги. — Слушайте, если вы не конкретизируете свои желания, то я вряд ли смогу вам помочь. Поэтому если вы не… Он совсем не предвидел удара, по крайней мере, без какого-либо предупреждения, но вот он — стоит, схватившись за гудящую от боли челюсть. «Кто, блять, вообще бьет исподтишка людей, тем более королей?!» Но он забывал, что больше не король, не взрослый мужчина даже. Он лишь ребенок. Ему шестнадцать, он худощав и для добротной драки мускулы еще не успели развиться. Меча в ножнах не было. Как и Питера. Что, как раньше бывало, жался плечом к плечу. Совсем рядом. Сейчас его не было совсем.____________
Несмотря на слабость, вызванную простудой, Люси сразу же вскочила из постели при виде зашедшего в ее комнату Эдмунда. Припухшая губа кровоточила, под левым глазом налился синяк, как и на костяшках правой руки, сам он шел чуть прихрамывая. — Видела бы ты остальных, — отшутился он, но Люси не повелась и улыбкой не ответила. Она бережно, легкими движениями наносила бальзам на тыльную сторону ладони. — Ты сможешь пережить это, Эдмунд, — произнесла она. — Однажды тебе станет лучше, я уверена. Внезапно перед глазами стало мутно, и он без понятия — почему.____________
Когда те парни подошли к нему в очередной раз, он сходу сказал им, что в Лиллиан не заинтересован, о чем они сами могут пойти и рассказать ей. После чего один из парней робко спросил, как Эдмунду удалось заставить ее с ним общаться, а когда узнали, что это полностью с подачи Лиллиан, то были на грани неверия. Эдмунд посоветовал им набраться мужества и просто пойти и самим начать с ней разговор. Все как один раскраснелись и, заикаясь, что-то неразборчиво забормотали. Один только намек о разговоре с девчонкой окатывал их панической волной, поэтому Эдмунд чуть ли ни заставил их попробовать это нелегкое дело на Люси, которая охотно согласилась помочь. Потому что она всегда принимала сторону любви и дружбы, к тому же понимала, что этот случай мог немного отвлечь Эдмунда. Вся их затея кончилась тем, что парни оказались по уши влюблены уже в Люси, которой не казалось такое стечение событий невиданным счастьем. Эдмунд, наконец, включил режим злобного старшего брата, вознамерившись прогнать взашей всех пятерых. Что привело к тому, что заинтересованность Лиллиан к нему только увеличилась в огромных масштабах. Однажды Джек, самый рослый из парней, спросил, неужели она ему совсем безразлична. Эдмунд тогда медленно кивнул, после чего Джек окинул его долгим взглядом. — Значит, ты в кого-то другого влюблен? — К сожалению, да, — ответил Эдмунд, одним глотком опустошив банку содовой и точным броском отправляя ее в урну.____________
За прошедшие пару месяцев, что они пробыли в новой школе, Люси успела завести друзей среди своих одноклассников. Как только те перестали воспринимать ее врожденную дружелюбность как некую угрозу и двуличие, то подобно ей самой открылись, ответив взаимностью на дружбу. Эдмунд же обычно коротал свободное время с Джеком и остальными мальчишками. Их окутала повседневная рутина, которую с легкостью могло развеять очередное новое письмо. Одним прохладным летним днем Эдмунд решает пообедать вдали ото всех, на своем излюбленном месте позади спортивного зала. Он хочет отдохнуть от гомона общей столовой и надеется, что здесь его никто не побеспокоит. Он хочет побыть наедине с самим собой и книгой. Солнце, спрятавшись где-то в вышине, сияет бесконечно длинными желтыми лучами, легкий ветер обдувает почти нежно своими невидимыми порывами. И Эдмунд, отложив книгу, прикрывает глаза, подставив лицо солнцу и впитывая его тепло, наслаждаясь им, позволяя мыслям и воспоминаниям лениво дрейфовать в омуте разума. Он думает о висящем над ним домашнем задании, которое все-таки придется выполнить. Дальше — о Сьюзен и родителях, о том, чем они могли сейчас заниматься. После чего мысли, наконец, плавно перетекают к Питеру, о том, как ему дается учеба и делает ли он успехи… Питер… Питер… всегда все кончается мыслями именно о нем. Но в этот раз Эдмунд позволяет себе вспомнить по-настоящему светлые и счастливые времена, без чувства вины и попыток прогнать воспоминания на задворки памяти. Чувство потери резко колет, после чего приходит боль. И именно она дает понять, что все было по-настоящему. Звук, резанувший слух, нагло вытягивает из мысленного потока. Прикрыв глаза ладонью от яркого солнца на манер козырька, Эдмунд видит перед собой какую-то девочку, имя которой даже не знает. — Эдмунд Пэвенси? — спрашивает та довольно неприятным писклявым голоском. — Э-э-э, — тянет он. Девочка же в ожидании приподнимает брови, и весь вид ее говорит о том, что именно она думает о его умственных способностях. — Да, — все-таки отвечает поспешно. — Да, это я, чем могу… — У тебя девушка есть? — Ее бесстрастный тон и прямолинейность невольно вызывают смешок. — Нет, — улыбается, потрясая в воздухе правой рукой. — Я вообще-то заму… — Окончание фразы будто комом застревает в горле, и он кашляет, опуская руку. — Нет, нету девушки. Кажется ясным, что его жест рукой не скрылся от внимания девочки. — Понятно. — И без какого-либо продолжения или же объяснений она уходит. Эдмунд глядит ей вслед и недоумевает. Девочка подходит к двум другим, громко хихикающим и то и дело выглядывающим из-за плеча подруги. Когда же они замечают, что Эдмунд все еще смотрит на них, то мигом прячутся обратно в укрытие. Снова оставшись в уединении, он опускает взгляд на правую руку. Безымянный палец, не опоясанный обручальным кольцом, уже не выглядит непривычно, а ощущение потери больше не скребется в груди. Он поднимается и направляется к Люси.____________
— Ты выйдешь за меня? Не ожидавший такого Эдмунд подавился вином. — Что, прости? — откашлявшись, переспросил он. — Ты выйдешь за меня? — с долей смущения повторил Питер. Эдмунд уставился на него как громом пораженный. А когда понял, что Питер и не думает хоть как-то пояснять свой вопрос, то, проморгавшись, спросил, чуть хмуря брови: — Я… это… что? Откуда у тебя вообще подобное в голове? — Это же вполне естественно, ты так не считаешь? — начал свою мысль Питер, игнорируя смешок Эдмунда. — Мы уже почти три года как вместе. Сьюзен с Адрианом даже не знали друг друга толком перед свадьбой. — Ладно, ты прав, — признавая логичность сказанного, Эдмунд снова взялся за вилку и нож, — но ты ведь осознаешь, что их ситуация немного отличается от нашей? — И чем же? — Чем? Ну, во-первых, мы оба мужчины и что более важно, мы — братья, Пит. Может, Нарнийцы и примут наше решение, но насчет соседних стран я не уверен. — Плевать. — Как ты можешь так говорить? — Я люблю тебя, Эдмунд. Это единственное, что мне нужно знать и… — Питер, — перебил смущенный Эдмунд. — Нет, дай закончить. Мне наплевать потому, что Сьюзен вышла замуж за любимого ей человека, так почему нам нельзя сделать то же самое? Меня абсолютно не волнует кто что подумает. Я лишь хочу быть с тобой. А ты хочешь этого? — Питер, — как-то обезоружено повторил Эдмунд, и Питер поднялся со своего места, чтобы подойти и, взяв его лицо в ладони, тихо спросить: — Ты хочешь меня? Эдмунд накрыл ладони Питера своими, прильнув щекой к пальцам. — Да. Я хочу тебя сильнее, чем что-либо на свете. — Хорошо, — отозвался на сказанное Питер и поцеловал Эдмунда. От небольшой церемонии в кругу лишь ближайших друзей их свадьба перетекла в важнейшее событие за весь золотой век Нарнии. И оно оказалось бы еще более великим, если бы сам Аслан провел венчание. Но это совершил, посчитав за честь, мистер Тумнус, а Бобры выступили в качестве несущих кольца. Растянувшая губы в улыбке Люси стояла подле Питера, а Сьюзен — с Эдмундом. Этот день стал для них счастливейшим из всех уже прожитых. Эдмунд целовал Питера, что был для него всем — братом, лучшим другом, королем, любовником и, наконец, мужем. А Питер не был бы собой, если бы не наклонил Эдмунда, обвив руками талию, и громко поцеловал, как и подобает главному клише каждой свадьбы. Толпа восхищенно заголосила, смущая и без того покрасневшего до кончиков ушей Эдмунда. Единственное, что не дало обмякнуть подобно мешку с картошкой, это Питер, сжимающий ладонь Эдмунда так крепко, словно никогда уже не отпустит. И сейчас именно это воспоминание стало для Эдмунда одновременно самым болезненным и незабываемым. Он хотел запечатлеть его в своей памяти навечно. И пусть он забудет все случившееся и станет думать, что это было мечтой, игрой воображения, а не реальностью, но сильнее, чем что-либо он желает никогда не забывать то, как Питер держал тогда его за руку, и насколько счастливым одно лишь это делало Эдмунда.____________
— Эдмунд! — зовет Люси со второго этажа. — Да, — кричит в ответ, вешая на крючок пиджак и шарф. Расшнуровывая ботинки, он слышит топот. — Ох, Эдмунд! — Люси запыхалась пока бежала, но улыбается чуть ли ни до ушей. Спустившись по лестнице не до конца, она сжимает в пальцах письмо. — Слушай, Эдмунд. Нам письмо пришло! От Питера! — Глаза буквально загораются радостным возбуждением. — Он приедет сюда на несколько дней, а потом заберет нас домой! В Финчли! Спешно преодолев оставшиеся ступени, она берет Эдмунда за руки. — Это ведь так замечательно, Эдмунд! — Я… это… да. Да, это круто. Люси воодушевленно кивает, и он улыбается. — Я так рада, что уже начала собираться. Мои вещи где только не валяются, — смеется она. — В комнате сущий беспорядок, обязательно прибраться нужно. Вприпрыжку и пританцовывая на ходу, она поднимается по лестнице, счастливо смеясь. Заглянув в гостиную, Эдмунд натыкается взглядом на недовольного Юстаса, что мигом утыкается в свой учебник. Эдмунд сжимает всученное ему Люси письмо и поднимается в свою комнату. Письмо короткое — одна неполная страница. В конце недели Питер сдает вступительный экзамен в колледж, а после этого приедет к ним на поезде. Сьюзен и родители все это время поддерживали с ним связь и попросили привести дом в порядок до их приезда в страну, а если Эдмунд с Люси хотят, то тоже могут помочь. Затем пошли приветственные строки тете Альберте, дяде Гарольду и даже Юстасу и предупреждение, что он заедет со всеми увидеться. Он даже закончил письмо полагающейся подписью, а не обычным нацарапанным «Питер». — Совсем как взрослый прямо, — ворчливо комментирует Эдмунд.____________
Тетя Альберта почти что улыбается, когда узнает о приезде Питера, выдает чуть пренебрежительное «неужели?» и, мурлыча себе под нос, начинает приготовления к обеду. Люси на это лишь с ухмылкой пожимает плечами. Но как только дядя Гарольд, отложив газету, просит дать прочесть письмо и после шутки Эдмунда хохочет, Люси с Эдмундом и вовсе настороженно переглядываются. Юстас же весь вечер сидит нем как рыба, а спать идет самым первым. Позже, когда Люси с Эдмундом сами собираются в свои спальни, Эдмунд уже было произносит «спокойной ночи», как вдруг Люси притягивает его за рукав рубашки. — Ты же поговоришь с ним? Эдмунд окидывает ее вопросительным взглядом. — Или лучше я? — И выразительно смотрит на дверь спальни Юстаса. Эдмунд шумно выдыхает и возводит очи горе. — Предоставь это мне. Я поговорю с ним. Поверь, Юстас просто чересчур драматизирует. — Как скажешь, — произносит Люси, но слова брата ее вовсе не убеждают. — Спокойной ночи, Эд. — Ночи, Лу. Но не успели они дойти до своих спален, как Люси снова зовет Эдмунда. — А? — С ним тебе тоже стоит поговорить. Эдмунд наблюдает за ее удаляющейся спиной и входит в спальню. Юстас лежит спиной к двери, укрывшись одеялом с головой так, что видно лишь светлую макушку. Эдмунд раздраженно вздыхает и ступает к своей кровати. Пока он готовится ко сну, Юстас вообще не издает ни единого шороха, лежа почти неподвижно. Залезая в постель и устраиваясь удобнее, Эдмунду кажется, что сегодня его может пронести. Но, увы, все надежды рушит тихое «Эдмунд?», произнесенное как-то неуверенно. — Да? — отвечает, поворачиваясь к Юстасу. — Вы… реально уедете? — А что? Ты ведь каждый несчастный день, что мы здесь находились, подсчитывал и ждал, пока мы не уедем наконец? — шутит Эдмунд, но Юстас никак не реагирует на сказанное, поэтому он продолжает уже серьезно: — Но, да… Похоже, что уедем. Мы пробыли здесь почти четыре месяца. Пора уже и честь знать. — Мне бы хотелось, чтобы вы остались, — упрямо произносит Юстас. — Питер что, не может без вас уехать или вообще не приезжать? — Юстас… — не зная, что можно на такое сказать, произносит Эдмунд. — Как ты его терпишь? — уже более взволнованным тоном спрашивает тот. — Ты его не ненавидишь совсем? Лишь из-за того, что он родился первым, его все обожают, это же не честно. Даже мои родители — а они его толком-то и не знают — без ума от него. Его готовы хвалить за каждую мелочь. Почему… — Успокойся, Юстас, — шепчет Эдмунд — Его даже королем Верховным провозгласили, в то время как у вас обычные звания короля и королев. Это не справедливо! Ну вот что в нем такого необычного? Ты… — Юстас! — грубее, чем намеревался, зовет Эдмунд и делает глубокий вдох. Юстас притихает. — Послушай, Юстас, я понимаю тебя, в самом деле, понимаю. Но дело не только в возрасте Питера, он сильный и отважный, он о нас заботится, в конце концов. И несмотря на то, что он Верховный, мы никогда не чувствовали себя ущемленными, он никогда этим не кичился. Живи Питер здесь вместо меня, то он был бы намного терпимее по отношению к тебе, чем я. Он добрейший из всех знакомых мне людей, — подытоживает Эдмунд. — И вообще, мне кажется, ты злишься сейчас не на Питера вовсе. Юстас замирает в безмолвии, и Эдмунд терпеливо ждет, пока тот не будет готов продолжить. — Просто… я не хочу, чтобы он вас забирал у меня. Не хочу, чтобы вы меня забыли… — Мы и не забудем, Юстас, обещаю. Теперь мы друзья. Мы можем приезжать к тебе, а ты — к нам, на каникулах. Мы тебя не забудем. — Хорошо, — спустя мгновенье произносит Юстас. И только Эдмунд поворачивается на бок, как Юстас снова подает голос: — Но неужели ты его хоть чуть-чуть не ненавидишь? Помолчав немного, Эдмунд отвечает: — Он мой брат, и я люблю его. «Люблю. До сих пор. Несмотря ни на что. Очень, очень. Люблю его настолько, что это разрывает мне сердце».