Эрос и Танатос: Комедия в трагедии

Джимми Фрэнкс всем мозг проржал, что Бам скупил всю партию бракованных по причине сменившегося названия, даже еще не разрезанных обложек для альбома ХИМ “Роман на лезвии бритвы”, с той самой грешной надписью ОНА поверх мудей Вилле и под его томной метросексуальной физиономией. И наклеил эту зубодробительную красоту на фоне барбирозовых разводов на стену заместо обоев. Вилле не принял особенно его слова близко к сердцу, пока Бам не прислал ему видео из своего нового шоу, где они к вящему шоку Эйприл пробили дырку в потолке и поставили шест, чтобы спускаться вниз как в пожарном отделении. Это выглядело и вправду душераздирающе. Он сидел, ржал, глядя в компьютер, когда Бам позвонил, спрашивая, понравилась ли ему идея, иметь такой шест у него в спальне? - Неплохо, - кивнул Вилле, не очень понимая, какое отношение к его мнению может иметь пожарно-стриптизерский шест в спальне Бама. Бама это, разумеется, традиционно не смущало. Первые пятнадцать минут разговора Бам ржал, и рассказывал кто сколько раз с этого блядского стриптизерского шеста навернулся, и кто что себе протер до дыр или защемил. - Как те мои обои, гламурненькие такие, эмо…, зайка… - с придыханием прошептал он. - Мои глаза кровоточат, - признался Вилле. - Мои руки кровоточат, и хуй сточился как карандаш, но я ни о чем не жалею, - согласился Бам. - А что, Бами, маме твоей тоже нравятся твои обои? Бам закатился от хохота на длительные минут пять или семь, в попытках подобрать слова: - Ма…. Ма….Эйп…..ха-ха она такая… - Бам стал похоже передразнивать манеру речи Эйприл – “Бээээми, Бэээми, а почему тут написано “Она”? Да потому, что мама, это – женщина моей мечты, а она такая – Да? Это девушка? Надо же, а я всегда думала, что это тот мальчик из Европы….не помню там из Норвегии или Исландии, ну который останавливался у тебя вместе со своей группой музыкальной, у них еще один такой интеллигентный юноша с хвостиком и умными глазами, и еще один отравился чем-то в самолете и все время болел… а я ей “НЕТ, МАМА. ЭТО – ЖЕНЩИНА. МОЕЙ. МЕЧТЫ”. - Бам, мне кажется мне не стоит больше появляться в вашем доме, - выдохнул Вилле с первой затяжкой сигареты за сегодняшний разговор. Он так заслушался, что даже забыл ее было поначалу зажечь. -Да ненене….гыгы ты дальше слушай, а она так походила туда-сюда минут десять и так … “Ну вообще я присмотрелась, и вправду на девочку похожа, просто худенькая такая, бледненькая…. - О господи, - Вилле схватился за голову, - за что… - А потом Джимми приперся ко мне как-то и такой стал тебе там что-то лизать, такой прям по обоям, типа ооо самая красивая девочка в Финляндии..а тут Эйп такая идет, несет нам, значит, лимонадику свеженького попить… и с таким важным видом – Да, Бам мне о ней много рассказывал. Только, говорит, ну уж очень у нее грудь маленькая… слушай тут наш Джимми челюсть разом на пол и уронил…я так ржал на это глядя…Стоит наш Джими и не знает чо сказать, он не понимает, совсем она чтоли не в зуб ногой, или прикалывается как сам Дьявол. - Святая женщина, - сказал Вилле, - непонятно где и когда она успела так нагрешить, что Бог ее так наказывает…ладно, только ради нее я готов вставить себе пару имплантов. Как ты думаешь, второго размера будет достаточно для начала или сразу идем на четвертый? - Мне нравятся твои сисечки как они есть, - томно выдохнул Бам. - Хотя в этом случае тогда тебе можно было бы присунуть еще и между них. Сейчас не выйдет. - А вот Миже можно, - подумав несколько минут ответил Вилле. - Ты уже присовывал? – заинтересовался Бам. - Еще нет, - сказал Вилле. - Расскажешь, как это? - Учитывая, какая волосатая у него грудь, это будет довольно занимательно… - Ммм, мой маленький извращенец, - пропел Бам, - Я так скучаю по тебе. - Ма…ленький? – подавившись дымом закашлялся Вилле, - Ма-ленький… Тем временем, суть да дело, но год промчался словно неделя. Мастеринг альбома, промо, выступления. Как-то сидя в автобусе и глядя в календарь Вилле разом чуть не поседел. Он и вправду думал, что прошел едва ли месяц с того разговора с Бамом. Когда случилось, что полгода. Времена года перестали быть актуальны за мельканием разных городов. День и ночь и вовсе не имели смысла, потому что сменились на переезд, выступление, забытье где-то в гробике, чтобы восстановить свои стремительно угасающие силы, и все снова. О личной жизни пришлось забыть. Даже о правой руке…ладно, это шутка. Конечно, эта подруга никогда не подводила, но и свидания с ней стали напоминать регулярные визиты к проктологу: Нажал по медицинской нужде на пару точек и счастливо-обессиленно потек. На выходе можно было сказать только одно: кое-что в этой системе все еще работает. Даже Миже ему пару раз намекнул, как своей неназванной ППЖ – походно-полевой жене - что может быть стоило бы им бы… Что само по себе…так же нереально было, как и то, что он этого особенно и не хотел. Может быть это так внезапно в суровый двадцать шестой подкралась старость? - Миже, я короче, походу стал импотентом… - ответственно заявил Вилле, сидя с ребятами в баре на афтерпати после концерта, в ответ на соблазнительный намек потеряться с мероприятия пораньше и хорошенько потискаться. Если так, по-хорошему, то самой извращенно-эротической фантазией для него, сидящего на кожаном диванчике, вдавившись плечом в сраную майку Миже с принтом с Вудстока 1974, и стиранную в последний раз, кажется, тогда же, видимо являлось желание принять горизонтальное положение и истово, с наслаждением, храпя громче соседа, поспать. - Да ладно, я уже давно импотент, - сказал Миже, - меня уже не возбуждает нормальный секс. Только извращения. Только хардкор. - Ты меня больше не возбуждаешь, - сказал Вилле, выпил стакан пива до конца и долил еще. Последний пассаж должен был доставить ему самому нечеловеческое удовольствие. А пусть эта сука страдает. Он охуел за все это время, он стал злобной крысой, он хотел интима, конечно, но только чтобы это был уже к едреной фене интим…а не это самое…как обычно… - Массаж простаты еще никому не повредил, особенно при импотенции, - как и было положено ему по роли, как всегда проявил толстокожесть к его страданиям Миже, - туда-сюда обратно и мне приятно, и что с тобой сделается. Если говорить менее тактично, Миже насрал на его желание его унизить и уколоть - Я так не могу, - сказал Вилле, подставляя под подбородок руку, потому что устал и укачался пивом так, что головку уже не держал. Они все еще сидели на диванчике плечом к плечу. В баре голосовой анус разрывал ебучий Пласибо, жалуясь, что его ебут только с бумажным пакетом на голове. Прекрасный саундрек к идеальной романтической сцене. - Как так ты не можешь? – Миже тоже плохо держал головку, но гусарствовать ему это не мешало. Он поэтому приложил ее к плечу Вилле. Вилле потерся об кепку на его голове щекой и закурил, жалостливо выдохнув. - Это как-то пра..противоеп..противо…есе.. не-есте-ственно, - выдыхая дым, не с первого раза сказал он. - Да ебаный в рот, да что ты говоришь? – восхитился Миже, - эт с каких пор это стало тебе противоестественно? Он даже сел и подхватил Вилле за грудки, чтобы выправить относительно собственной оптической оси. Потом за лицо. Обеими ладонями. Он знал, что его товарищ тает, когда его берут обеими ладонями за лицо, и был уверен, что это освежит его чувства. - Да Миж…ты не так все п-понял… - Вилле закрыл один глаз, чтобы Мижей стало из семи хотя бы три, - это так неестественно…ты… предлагаешь мне…я так…я так…так…не…не привык….гы-гы-гы… - Какой же ты, идиот, господи, какой же ты гандон, Вилле… - ласково сказал Миге, - какой же ты ебучий гандон… как же ты меня, сука, достал…у меня блять глазик дергается… - Шоколадный? – со сдержанным восторгом в голосе предположил Вилле. - И этот тоже, - не в правилах Миже было отрицать очевидное, держа в руках лицо товарища, - Этот у меня от тебя вообще уже в труху. - Я его еще даже и не трогал. - Миже, вы в порядке? – заботливо спросил Бертон, отбирая у Лили, который, как оказалось, в полузабытьи, сверля взглядом джедая стол, сидел на одном диванчике с ними полупустую бутылку виски, и нежно обнимая за плечи. - Да, - быстро сообразил Миге, облизав большой палец и проведя у Вилле, чье лицо он все еще нежно сжимал промеж своих дланей, под глазом, - обсуждаем наш глазик. Туда же что-то попало, да, дон Витту? - Миже, ты пидарас… - сказал Дон Витту. - Давайте я помогу, - предложил Бертон. - Не надо нам помогать с глазиком, вот, мы уже все, - сказал Миге. - Бертон такая зая, - сказал Вилле с характерной интонацией старой содержательницы борделя. Миге с удовольствием хлопнул его по щеке, отстраняясь. - Не делай так, меня это заводит, - сказал Вилле откидываясь назад и затягиваясь… - Ты хотел сказать “делай так”? - Не еби мне жопу через мозг. - О господи, ты меня ебешь в жопу через мозг с первого дня знакомства… - выдохнул Миге, - я от нервов из-за тебя сейчас опять лишнего выпью. - Аааа, ебу, да? – радостно переспросил Вилле. - Ну, может не с самого первого, я не сразу понял, что за пиздец меня накрыл в твоем лице… - Ммм… мой малыш-Гаргантюа… - Сука ты ебаная… - Неебанная…, - выдохнул Вилле. - Мне нравится ход твоих мыслей, - согласился Миге, - это единственный ход мыслей, который мне в тебе нравится. - Да ладно, тебе еще нравилась песня, про то, что ты мне так нравишься такой разъебанной…. - Действительно, - согласился Миге, - как я мог забыть, какой разъебанной ты мне нравишься… - Дурак, я про поэзию свою… - Дурак я, - согласился Миже, - мне все время что-то с другого конца мерещилось. - Заметь, я был более поэтичен, - ехидно отметил Вилле. - Еще не родился человек, который бы о тебе написал так, как ты этого заслуживаешь. - Ха-ха-ха хы-хы-хы… - И не родится никогда. Такой ебучий Лавкрафт просто не родится на этой планете… - Ммм…зайка, когда ты хочешь, ты можешь так хорошо говорить комплименты… не останавливайся… - О, значит, у меня еще есть шансы на сегодняшний вечер… - Да тебя нет шансов от слова ваасччч…пче. - От слова “вообще”? – подсказал Миге. - Сука, Миге, ты такая сука… я совсем трезвый…почему мне так плохо удаются шшш-ипящие? - Но-но, не наговаривай, брат, звуки “Ш-ш-ш” – тебе всегда удавались хорошо, сказал Миге. Вилле заржал, запрокинув голову. - Ты такая хитрая жопа, так хорошо пристроился, Миге… - Я? - Головка от хуя, - томно ответил Вилле, - я никому бы этого не простил…что я тебе простил… - Это чего эта ты мне простил? – изумился Миге. - За что мне это все? – заплетающимся языком спросил Вилле. - Ты в говно, - сказал Миге, - мы идем домой. - Я не хочу, - сказал Вилле. - Хочешь ты этого или не хочешь, но ты идешь домой. - А где мой дом, Миге…Миге…где мой дом… - Там куда я тебя положу, - отрезал Миге. Они взяли машину. Где-то. И она отвезла их. Куда-то. Где лежали их вещи, и, стало быть, был их вроде бы как дом. Миге дотащил его до комнаты. Положил на кровать. Спустил штаны до колен и как правоверная мусульманка принялся ублажать его чресла ртом. Вилле молчал минут пять, задумчиво пытаясь проанализировать, он ли командует теперь своей физиологией или она им. Вопрос повис в воздухе: - Блять, я так хочу заняться этим трезвым, - внезапно испытал прилив нелепого в данной ситуации здравомыслия сказал Вилле. Лежащий в позе морской звезды, без штанов но в шля…, то есть куртке, - мне кажется я теряю множество удивительных ощущений… - Я тебя трезвым с двенадцати лет не видел, - меланхолично вытащив его член у себя изо рта сообщил Миге, продолжая целовать головку, - у нас бы вообще бы секса бы не случилось, если бы меня это как-то беспокоило. - Ах ты ж хитрющий малопьющий, - хмыкнул Вилле. - Я от тебя итак каждый день как обдолбанный, - хрипло сказал Миге. - Это все травка…. – с видом эксперта, несмотря что без штанов, изогнув бровь сообщил потолку Вилле. - Мудак, я тебе сказал что я от тебя охуеваю… - Мижее, мон Амууур,…я охуеваю от тебя ежедневно… - Все, блядь, ты меня реально достал. Ты можешь перестать пиздеть? - Не могу. - А с хуем во рту тоже пиздеть сможешь? - Смогу, - заявил Вилле, - на какие только идиотские эксперименты меня невозможно было бы спровоцировать, чтобы получить хуй в рот. Миге расхохотался, в попытке расстегнуть собственные штаны. Расстегнул и сунул, впрочем, Вилле радостно застонал. - Тока блядь, только не про то что “Тут, под водой, в городе Рльех, лежит Ктулху, блядь”, - предупредил Миге, - у меня от ржача эрекция спадет, а ты знаешь, ей надо дорожить… - О, да, это редкостная драгоценность, это как Тунгусский метеорит, раз в столетие…, - сказал Вилле, со стоном засасывая член друга себе в рот. - Господи, я тебя убью когда-нибудь, и человечество будет мне за это благодарно… - Рльех…, - очень душевным голосом получив теперь в полное свое распоряжение хуй товарища в рот, и ласково чмокнув в самый кончик, словно бы говоря “привет” начал Вилле. Миге завыл от хохота: - Тва-а-а-ари-и-ина-а-аа… Они хохотали оба, до спазмов в животе, задыхаясь и до слез. Романтическая сцена была вконец угроблена. Миге начинал рыдать уже даже при попытке себе это хотя бы как-то вообразить, чтобы начать это заново. Винить было некого, Миге сам подсказал врагу способ себя извести. Он бы перестал его уважать, если бы он им не воспользовался бы, в самом-то деле. В конце-концов, Миге хватило только на то, чтобы окончательно раздеть их обоих, вытянуться на кровати, обняв Вилле поперек тушки. Нахуй, после этих тридцати минут истерического смеха оставалось только спать. Любая попытка сделать хотя бы что-то, вызывала приступ такого же неадекватного нечеловеческого хохота. Фальшстарт, как он есть. Миге о сексе уже и помыслить боялся. Вилле тоже уже мало на что был способен, ну кроме того, чтобы во время того как их глаза счастливо смыкались в горизонтальной недвижущейся поверхности кингсайз-бед ложа отеля, с той же упорото чувственной интонацией сказать вникуда: - Рльех… Миге нашел в себе силы, чтобы попытаться придушить его подушкой, несмотря на раздирающий его хохот. Однако в разгоревшейся греко-римской борьбе голышом промеж простыней победила молодость, забравшись на Миге сверху, и упорото зажевав мочку его уха, постанывая там черт его не знает, что за песню, песню собственного торжества или его смерти. Или его маленькой смерти. Но чресла Миге она зажгла, как и борьба до. Он схватил голову Вилле обеими руками и вдавил себе в рот, чувствуя, как их губы соединились сладко, как Вилле вдруг задышал как-то болезненно часто, вцепился руками в его волосы, продолжая ласково и тепло ласкать губами его губы. Света не было, звуков тоже не было, кроме смачных соприкосновений их жадных губ. Эти звуки завели их обоих. Сладкий гладкий жар поцелуев и неутолимая страсть чмокающих непристойно в полной темноте звуков завели их невероятно. Им вдруг больше нечего стало сказать друг другу. Точнее все слова, что они могли бы друг другу сказать, этого звука не стоили бы. Миге поймал себя на том, что он размыкает губы с Вилле, чтобы снова сомкнуть, только для того, чтобы до ушей донесся этот самый сладострастный, жадный чмок, иногда с чертовски довольными стонами их обоих. Ему больше не надо было держать голову Вилле, да чо уж там, давно уже не надо было. Он с силой провел ладонями по спине вниз и вверх, ожидаемо заставляя его застонать себе в рот, и подхватывая его бедра и задницу таким же продуманным ловким движением. Только музыка поцелуев и стонов, и аромат его кожи, запах алкоголя придавал которому в этом случае только еще более сексуальную окраску, потому что Вилле теперь засасывал ему шею, как беззубый вампир, наслаждаясь учащающимся от каждого движения своего тела по обнаженной коже Миге биениями его сердца, пульсирующими в его сонной артерии. Вилле просунул руку между их животами, подхватывая в ладонь оба их члена вместе, и двинул бедрами туда сюда обратно, как полагается, не разнимая губ. Миге схватился за его жопу, впиваясь пальцами до боли, стараясь умерить рвущийся изнутри его крик экстаза. Он не заметил сам, что такого случилось, почему их кожа вдруг стала мокрой, почему это скольжение тела Вилле по его телу, вдруг стало таким же сексуальным как само проникновение члена в известной потаенности уголки чужого тела. Даже руке уже не надо было их сжимать, просто это движение туда-сюда, всем телом, оно превратило все его тело в чертов хуй. Хуй его терся о гладкое, так маняще пахнущее знакомыми до боли феромонами тело Вилле, хуй Вилле так же истово размазывал преэякулят между его животом и бедром. Они задыхались оба, руки Вилле лихорадочно гладили его плечи и грудь, Миге как мог пытался взять на себя физические усилия по их взаимному трению, вцепившись в талию Вилле и придавая ему столько движения, сколько в принципе мог, чтобы сэкономить его силы в процессе. В процессе, результатом которого явилось ужасающее извержение, заставившее их обоих задергаться и взвыть волком, испачкавшее, склеившее нахуй их животы и несчастное постельное белье под ними тоже. Впрочем, в непримиримой борьбе здравого смысла и тем, что завтра присохшую сперму придется соскребать с животов, бедер, тел, мучительно проклиная свою лень, и истовой негой заснуть после оргазма в крепких объятиях, они оба выбрали второе. После долгого утреннего с позволения сказать туалета обоих, следует заметить, что одевшийся было до плещущегося в пенной феерии халявного шампуня Вилле, Миге, видать, толи он копулирующих китов насмотрелся по Энимал Ченел, то ли что-то иное повлияло на его поведение. Может услышал что-то ранее и понял для себя, однако, он внаглую стащил с вышедшего из ванной Вилле свеженадетые трусы, заставив его опереться о письменный стол, примыкающий к окну. - Миге,… - А? - Миге, что ты делаешь? - Угадай с трех раз, - Миге гладил щедро погладил его и смачно приложил промеж двух булочек. - Миге, но не сейчас же? - Почему это вдруг… - Почему это вдруг, - Вилле типа передразнил его, но изогнулся в пояснице еще более явно, и расставил ноги, чтобы подставиться… Миге опустил его трусы еще ниже и врезал еще более смачно. Облизал пальцы, погладил где надо: - Доходит…постепенно? – Ласково спросил он облизывая пальцы и постепенно поглаживая извините за выражение анус товарища, все более явно определяя свои намерения. Виллин хуй вел себя как пионер на параде, мгновенно вставши в нужную стойку, он чувствовал, что уже тяжело дышал, просто от легкой ласки товарища, он раздвинул ноги еще шире, тяжело дыша от каждого удара или ласки товарища. Миге проверил впрочем, пионера то, прежде чем позволить себе что-то пожестче. Вилле подался назад, пока его рука скользила по его хую, закусывая предплечье Миге зубами. - Мммм сладкая сучка, - радостно заржал Миге. Ему было не жалко предплечья. Вилле заскулил и потерся об него задом. Миге погладил ему яйца, чтобы вызвать очередной неприличный стон, из тех, что ему больше всего нравились. В итоге Миге положил его поперек казенного отельного письменного стола, у самого окна, видимо номер был для залетного гения, кто будет тут писать свои мемуары, глядя на серые улицы европейского города. Но у них жизнь распорядилась иначе. Она заставила Вилле широко раздвинуть ноги в коленках, и не смейте никому говорить, что он это посмел сделать, это только для своего любимого друга. Развести их по обе стороны его плеч, держать их самому, пока хуй Миге входил в него ритмично и жестко, заставляя терять контроль, терять ощущение себя, просто все до чертовой матери, погружаясь в извращенное наслаждение непристойным кайфом. Миге воспользовался моментом как мог: Он ударил его по щеке, еще, засаживая все глубже и глубже в жопу, засунул пальцы ему в рот. Охуевая от того, что он это может. - Нормально? – Он снова ударил Виле по щеке высунув пальцы изо-рта, - Я не слишком? Он знал, что его другу надо пожестче, но кто же из них знал-то где границы… - Супер, - признался друг, и Миге от души еще раз пару раз вмазал ему по роже. - Как писал Ницше, - ласково облагородив лицо товарища, пока он ебал его в жопу, парой чувственных пощечин – Идя к женщине, бери с собой плетку. - Я не женщина, - неубедительно сообщил Вилле. - Не порть мне анекдот, - сказал Миге. Просто так было надо. Он сжал его соски, пока ебал, и внезапно случилось, что он его жестко ебал совершенно не зря, Вилле кончил себе на живот под его настойчивыми вторжениями. Без всяких там рук и прочих способов это дело упростить. - Я не кончил, - сказал Миге задумчиво, - Я ждал пока ты…. - Истинный джентльмен, - Вилле задумчиво подцепил знатную каплю собственной спермы пальцем и засосал…. - А я теперь думаю… - начал Миже. - Ты теперь думаешь, - чмокнул в воздухе Вилле. - Лучше в рот или в жопу, - очень задумчиво сказал Миге. - Давай в рот, - сказал Вилле. Миге стащил его на пол как собачонку за шкирку, заставляя у себя сосать, ну ясен пень, что условно заставляя, он сам то поплыл мозгом к хуям моржовым уже давно, точно до того, как разложил своего приятеля как блядь и отымел как только мог, сообразив, что так он сможет нанести ему максимальный любовно-эротический урон. И понимая, что все что сейчас происходит так же ненормально как все что было до, но охуевая от того, с какой истовой истомой Вилле обсасывает его хуй, который ебал его в жопу, и понимая что это все настолько же ненатурально, как сошедшая с экранов ебучая порнуха. Он кончил ему в рот, конечно и много не потребовалось, чтобы залить ему морду, и с готовностью предоставленный язык потоками спермы. Все было бы хорошо, он бы ебал и ебал бы Вилле в рот, если бы не увидел, как в какой-то момент что-то его проняло, и он, стоя голый на коленках перед ним схватился за свою пипиську и начал ее задумчиво-ритуально сжимать, пока сосал его член. Миге кончил от одной мысли, что у него, выебанного только что, хуй встает только от того, что он сосет его хуй… Миге кончил ему в с готовностью предложенный рот. Завалил на спину, затыкая ладонью рот, и желая довести любовника до оргазма второй раз вручную. Вилле укусил его пальцы, видимо до крови, завтра будет видно, но это удовольствие довести его до оргазма своей рукой, его, полностью распластанного под тобой, это завело Миге невероятно, он точно бы хотел довести это дело с хуем Вилле рукой до конца, додрочив его несмотря на вопли, стоны, укусы и хрипы, до конца. Второй раз за одну еблю. Если не считать того, как они кончили до. - Ты хотел стрезву? – аккуратно спросил Миге. Сосредоточенно размазывая сперму по его животу. - О..да, - выдохнул Вилле. Миге сунул ему в рот свои пальцы, измазанные в его сперме, просто чтобы продлить свой интеллектуальный оргазм от всего произошедшего. - И вправду неплохо вышло. В дверь постучали. - Да, - сказал Миге. - С хуя ли вы тут делаете вас все ждут, - богоподобный хрип злого Сеппо как всегда звучал откуда-то с небес. - Мы идем, - сказал Миге, - вставая с жертвы утренних маленьких смертей, - уже идем… - и тише, - тебя помыть? – с чрезвычайной заботой о животе Вилле – жертве неоднократных эякуляций…. - Нет, - отрезал Вилле, - иди вперед, отвлечешь их от гнусных мыслей философскими размышлениями… про женщину и плетку… -А, иду, милый Сеппо, иду…тебе точно не надо помочь, Щелезуб...?