Эрос и Танатос: Комедия в трагедии

А потом снова случился ураган по имени Бам. И вроде бы все, все знали, и вроде бы даже ждали, где-то в теории, но, как любой ураган, ураган Бам случился внезапно. Массово и всепоглощающе. Случился он на фоне двух важных событий: Первое. Общий знакомый Вилле и Миге. А иначе тогда и быть не могло, не многие важные события а-ля концерт никому не известного сраного уродливого бэнда, поющего под металл о кровище и хуях, проходили у них еще тогда пока раздельно…. Вот и это вот сокровище они тоже посещали исключительно вместе. Сокровище там музицировало, и сокровище носило имя Юхо Юнтунен. На минуточку, помимо сакральных актов осквернения слуха окружающих ритуальными адскими песнопениями, Сокровище считало себя признанным литератором и работало таковым, на самом что ни на есть государственном обеспечении. Оно давало ему бабки Творить Свою Волю нести дерьмо в массы. Вилле и Миге как-то пересеклись после концерта с ним и подружились. И Юхо, накрашенный алой помадой Мэрилин Монро, толстый, страшный, татуированный бородатый хрен, за халявным бухлом перевозбудился, наслушавшись их с Миге упоротейших рассказов о своем прошлом (естественно несколько приукрашенных для аудитории), и сказал, что будет писать о них биографическую книгу. Так как HIM, стало быть, оказалось теперь самым пробивным на международный уровень суомским ансамблем любимым крашеными брюнетками в а-ля девушка-эмо-готка по всему миру, то он решил, что это будет лучшей сделкой для них обоих. Он, со своей стороны, покажет, что девичий эмо суоми рок ничуть не менее крут, чем прославленные суровые норвежские панки-пидарасы “Турбонегро”. У Вилле прямо хуй встал на эту идею. Ему показалось, что это именно тот ПИАР, которого ему не хватает, точнее, которого им всем не хватает. - Любовный метал, – начал он на высоте пафоса и чувственного баритона, который ему дарил третий шот виски и пятые пол литра пива, – это как когда тебя трахают рукой в бархатной перчатке в зад. - Да ты, брат, эстет, - эпически рыгнул Юхо. Казалось, можно поднести зажигалку, и по головам собеседников пронесется пламя. - Ему можно. Он у нас поэт. И латентный гомосексуалист, - согласился Миге. - Все мы латентные гомосексуалисты, в некотором роде, если посмотреть в наши блядские мозги беспристрастно, за увеличительным стеклом, то есть за…лупой, - почесал пузо бородач. - Я – нет. Я – латентный натурал, - отрицательно покачал головой Миге, - просто жизнь так сложилась. Достаточно трагично годами только дрочить, иногда хочется почувствовать, я не побоюсь этого слова, дыхание, теплоту человеческого тела рядом, к тому же, я недавно вычитал в одном журнале, что постоянная мастурбация в классической позиции несет собой угрозу потерять рефлекс возможности кончать от поступательного движения бедер. - Миге, я когда в последний раз угрожал выкинуть тебя из банды? – сквозь зубы спросил Вилле. - Вчера, - и глазом не моргнув, сообщил Миге, - трижды. - А хотите, я вас трахну? – от души предложил Юхо, - если вы скинетесь мне на бархатные перчатки.. - Да брось, ваш пидорский бархат запутается в волосне на моей жопе, - не согласился Миге. - Правда, - задумчиво кивнул Вилле. - Давай я лучше расскажу тебе про наш алтарь экскреции… - предложил Миге. В процессе разговора по сути чувак вставил столько наиценнейших ремарок, что идея написания своей панк-биографии очень сильно и по-серьезному овладела ими к концу вечера, и виной тому, они надеялись, было не только употребленное ими бухло, их обоих, и Миге и Вилле, поэтому, несмотря на катастрофическую нехватку времени, они тут же позвонили Сеппо, чтобы он организовал Юхо встречу со всеми бывшими. - И со всеми будущими бывшими, - задумчиво подсказал вошедший в Нирвану Бог Весенних Стад, шершавобедрый Пан. Вилле провел по своей роже рукой, чтобы снять гадскую ухмылку от этого его комментария. - Что? – он набрал телефон Сеппо, несмотря на музыку, гремящую в клубе, где они сидели, - Да, да, Сеппо, Юхо, ты завтра сможешь к нему подойти в офис в восемь ноль-ноль? - Нет, но я приползу, - сказал Юхо, - выращу хвост, как у ящерицы, и приползу. Главное колите меня в анус раскаленными распятиями… - Да, Сеппо, он очень рад возможности посотрудничать, он уже одевается. Нет, Сеппо, он еще не раздевался. СЕППО…. И второе событие тоже случилось тогда же. Вилле как-то тусовался со своими друзьями на презентации какого-то экспериментального фильма какого-то именитого финского дизайнера, и ему представили Стефана Линдфорса. Или его представили ему, ну тут вы понимаете, в деле Ярмарки Тщеславия никогда не угадаешь точно. Одним словом, свели известного дизайнера и медийную фигуру на одном пафосном и глупом мероприятии, которое было невозможно пропустить, иначе на него бы разобиделись его друзья. Слава Аллаху, или проклятие ему же, но Хельсинки, в конце-концов, были большой деревней, где сложно было что-либо утаить. Вилле знал о Линдфорсе немного, прежде чем познакомился, поэтому даже сумел завязать с ним более или менее членораздельный разговор. Сложно сказать, знал ли Линдфорс, с чем имеет дело, но скорее всего просто купился на умение Вилле расположить людей к себе. Но, к чести Линдфорса, он сказал, что слышал их творчество и считает его очень сексуальным. Вилле смутился для порядку. Потом они один раз поужинали вместе почти случайно в “Морском коньке”. Случай получился довольно-таки анекдотичный. Так повелели Веды, что Вилле там шароебился пол-дня мимо, с высокой целью пошакалить в любимом музыкальном магазине, и шел оттуда потому счастливый и довольный с полиэтиленовыми пакетиками, туго набитыми любимым винилом и дисками, и без копейки в кармане. Кто же может остановиться в любимом музыкальном магазине и оставить себе хотя бы пять евро на проезд и на карман? Глупости, конечно же он выгреб все до цента и был счастлив. Посещение этого магазина во многом было для него как для рядового обывателя посещение лавки секс-шопа его отца, Кари, которому он периодически как мог помогал с семейным бизнесом. Он тоже пришел в эту музыкальную лавку, чтобы потратить все деньги на то, что принесет ему удовольствие и глубочайшее удовлетворение в тот момент, когда у него, по сути, не будет никакой личной жизни. Ну, типа как сейчас. Женатые и занятые, его возлюбленные друзья разбрелись по семейным норам, и вроде бы они ничего такого плохого ему не говорили, но и вытянуть их из дому было сущим адом, и, в конце концов, он сам думал, а надо ли было их тянуть? Они прожили вместе бок о бок несколько последних лет и им всем надо было отдохнуть друг от друга. Для профилактики развития идиосинкразии. И вот в один из дней его внутренний центр удовольствий запросил какого-то эксклюзивного чувственного удовлетворения, чего-то помимо просмотра порно. И, таки он, как идиот, отправился в магазин пластинок, чтобы поднять себе настроение, чтобы купить себе пару-тройку записей любимых исполнителей и потом лениво заглотить их, лежа в трусах поперек кровати, под пару-тройку пивчанского. И тут вдруг, только он успел перейти дорогу, у самого тротуара, дорогу ему у самого бара-ресторана “Морской конек” перегородил тот самый, дизайнер фильм-мейкер, Стефан, мать его, Линдфорс: - О, привет, Вилле, какими судьбами… Как твои дела? – радостно распластал он в воздухе свои вымышленные объятия. Он был гладко выбрит, в черной водолазке и сером пиджаке, в кожаных штанах и начищенных до зеркального блеска штиблетах. - Хорошо, - загундосил Вилле, пряча замызганные кедики за драным отрезом разрисованных Миже мордами Мефистофеля потертых джинс. Он где-то отчасти вспомнил, что Линдфорс намного старше него и сразу на всякий случай почувствовал себя неудобно, - а у вас? - Мы в порядке, - без комплексов ответил Стефан, - Мы все здоровы, все прекрасно. Жена поехала на пару недель отдыхать в Барселону с детьми, так что все просто прекрасно. Ты знаешь, сейчас отличный сезон на Барселону, погода и …. - А, да? Вилле отчаянно обнял свой пакет с винилом и дисками. В глазах его читалась боль. Только не вот это все щас… Стефан прочитал эту боль, но понял ее по-своему: - Оу, я тебя, наверное, отвлекаю от твоих мега-планов на вечер? - Нет, - вынужден был признаться Вилле, - к сожалению, у меня нет никаких мега-планов на этот вечер… - только близкие друзья могли бы понять всю боль и иронию, но их рядом не было. - Я смотрю ты просто отлично пошопился? – Стефан указал подбородком на пакеты Вилле. Свет переключился, и поехали машины, поэтому Стефан был вынужден втащить Вилле на тротуар с проезжей части во избежание аварийной ситуации. - Да, - сказал Вилле. Он молча дал ему это сделать. Он все еще не придумал, как на это все реагировать, и только крепче обнимал свои пакетики. - Чо купил-то? – перешел на более доступный Вилле текст Стефан. - Ну, это… смотри…- Вилле всучил ему тут же радостно один из пакетов, доставая из другого с детским восторгом одну за одной пластинки, -…вот тут значит Труп Каннибала… а тут вот смотри Жопокобра Турбонегров… а вот смотри, это вообще нереально крутой коллектив Порабощенный роботами… - Вилле? - Да, Стефан? - Я внезапно понял, что такой музыкальный вкус как у тебя я не видел при жизни никогда. Я бы даже сказал, я и представить себе не мог…. - Спасибо, - сказал Вилле. Вообще он подозревал, что в голосе его знакомого дизайнера звучала лошадиная доля сарказма, но доказать он этого не мог. - Послушай, Вилле… - А? - Пойдем, посидим, поболтаем, ужасно хочу, чтобы ты мне порекомендовал, что послушать, ну на пару бокальчиков, ты же никуда не торопишься? - Э, - сказал Вилле. - Что, бабло все просрал? – ласково предположил Стефан. - Да-а-а, - согласился Вилле. - Пошли, посидим, я угощаю, мне как раз совершенно нечего сегодня делать, - ласково хлопнул его по жопе Стефан. Вилле оскорбленно покосился на него через плечо. - Я не кусаюсь, - хмыкнул Стефан. - Я кусаюсь, - подсказал Вилле. - Ну ладно тебе, я просто пошутил, извини, пожалуйста, я ничего такого не имел в виду… - голос у Стефана был такой расстроенный, что Вилле его простил. К тому же, раз он собирался угощать, не ну чо, если ему делать нехер, лишний час погоды не сделает. Спустя три бокала Шато Понте-Кане, гранд крю классе, лицо и манеры Стефана стали казаться Вилле значительно более приятными, и он даже подумал, что мужик он, на самом деле, в принципе неплохой. Он интересно рассказывал о своей недавней выставке, и о том как снимал свой фильм в первый раз, и о современных художниках много чего небанального выдавал в ноосферу. Чувствовалось, что предмет он знал хорошо, острый ум и чувство юмора у него в наличии тоже имелись. Вилле даже перестал скучать. Вообще, если бы не его периодическое старомодно-банальное кобелирование, ставящее Вилле периодически в тупик, он бы даже ему на полном серьезе бы прямо даже и понравился. Все-таки, наличие мозгов, как оказывалось по жизни, было одним из самых важных составляющих для него, для общения с другими гуманоидами. Были и другие составляющие, но мы о другом споем потом. В одну из очередных нелепых попыток Стефана, Вилле с повышенным вниманием стал изучать этикетку вина: - Ух ты, тысяча девятьсот девяносто третий год… - Ты тогда уже родился? – неумело польстил Стефан. - Я тогда уже ебался, - отрезал Вилле. Господи, как же ему отсюда чухнуть, чтобы не обидеть гостеприимного угощальщика? - Правда? – удивился Стефан с такой улыбкой, что Вилле понял, что его занесло не туда. - Нет, - отрезал он, - я вру. Я всегда вру. - Зачем? – спросил Стефан, разливая вино по бокалам. - Не знаю, видимо, чтобы уломать людей с собой поебаться, - блядь. Блядь, Вилле и сам понял, что его занесло конкретно не туда. Он кажется за предыдущие несколько лет забыл, что не все встреченные им люди были Миге Амуром, которому было в принципе все равно, о чем он шутит. - Ты что ко мне пристаешь что ли? – ехидно спросил Стефан. - А? ХА-ХА-ХИ-ХИ-ХА-ХА – от неожиданности радостно расхохотался Вилле. Смешная шутка, один ноль в его пользу. Он, оказывается, прекрасно понял его состояние и напряг и съязвил. Ну-ну, не так плохо, как он думал, это будет. Он решил не отвечать. - Ты занят? – внезапно тихо спросил Стефан. - Шта? – приоткрыв от удивления пасть, как прислушивающийся гепард, удивился Вилле. - Ну… - Стефан подбирал слова, - я знаю, ты не женат, но парень-то у тебя есть? - Э…аа… - господи, что бы ответить то? Вообще, сам для себя Вилле как-то свою ориентацию не формулировал, и от всей души считал ее нормальной. По-крайней мере никто из окружающих его людей, кого он считал нормальными, ничего не спрашивали, но, с другой стороны, если он скажет “нет”, то как ему отсюда сбежать, не испортив с кобельеро отношений, ну явно он же пытался произвести на него впечатление, заказав дорогое вино, и все дела. С другой стороны, кого бы ему назвать, чтобы поменьше выдать себя? - ну…как бы… - Микко? Вилле чуть не спросил кто это. Так давно он не называл его по имени. - Аааа, ты про Миже? А что Миже? МИЖЕ? Да он же женат. А, ну да. Я забыл, что ты тоже. Слушай, я не всегда такой идиот, как сегодня. Я просто слишком долго общался в замкнутом помещении со своими школьными друзьями, - наконец признался Вилле, - мне кажется, я забыл, как общаться с другими, нормальными людьми. Общение со школьными друзьями наносит критический урон твоему интеллекту. - Ну что ты, все нормально, - махнул рукой Стефан, - ты мне такой даже больше нравишься… У Вилле видимо был довольно испуганный взгляд, поэтому он уточнил: - Я имел в виду, что ты совсем другой в обычной жизни, чем я думал, такой прикольный, простой, совсем не звезда… - А, - Вилле выдохнул с облегчением, - ты, кстати, тоже в общении не такой… - Индюк? – подсказал Стефан. - Индюк, - не счел нужным скрывать Вилле, - в принципе, ты мне сейчас тоже больше понравился. - Официант, еще вина – мгновенно отреагировал Стефан, - а лучше пару. - Хочешь мне совсем понравиться? – уточнил Вилле. - Ну а что бы и уже и нет, раз пошло? – удивился его собеседник. - Два Шато Понте-Коне? – уточнил подошедший официант. Глаза у него были грустноваты, походу ему придется за второй бутылкой мухой сбегать в ресторан напротив. - Да, - сказал Стефан. - Водку мне, - сказал Вилле, - а то я с вина не нажрусь, - пояснил он вопросительному взгляду Стефана. - И водку, - сказал Стефану официант. - Два Шато Понте-Коне и водку? – переспросил официант с удивлением. - Смешайте в одно большое ведро, - подсказал Вилле. - Если он просит, значит смешайте, - сказал Стефан. У него ни одна мышца на лице не дрогнула при этом. - Миже не бойфренд, - пояснил Вилле, - он просто мой лучший друг. С детства. - За одной партой сидели? - Не, он на два года старше… - Большая разница для школоты, - заметил Стефан, - а как вы познакомились? Он со старшими ребятами хотел вас отпиздить? - Ну, может и хотел, конечно, но не отпиздил, он тогда был укуренным хиппи, я тогда исповедовал Джа Растафари, и мы оба любили дешевые гавняные фильмы ужасов, которые кроме нас никто смотреть не мог, так что это все случилось значительно позже, - сказал Вилле, - если честно, я не помню, как мы познакомились. Он тоже не помнит. - Извини, я не хотел вас обидеть, - сказал Стефан, - у меня аж в зобу дыханье сперло от вашей романтики. - Извините, - смущенный официант приблизился к ним, нервно вытирая руки о форменный передник, - у нас нет большого ведра. - Де-реее-вня, - протянул Вилле, хихикая, радуясь, что ему не придется делиться интимными откровениями о Миже с новым знакомым, - ну несите все как есть…. – он сделал очень разочарованный вид. - Но мы можем принести вам большой графин… - пролепетал служащий сферы общественного питания. - Ой, все, - сказал Вилле и махнул рукой. Официант обреченно принес им их заказ. - Ну что, по водочке? – предложил Стефан. Вилле кивнул, подпер подбородок обеими руками и задумался, пока официант разливал горючее по заправочным емкостям. Они выпили, поели, еще выпили, Вилле рассказывал Стефану анекдоты из их походно-полевой жизни, Стефан ржал и подливал. Можно сказать, что лед между ними изрядно подрастаял. Они засиделись допоздна, так что ресторан уже оставался открыт только ради них одних, все приличные люди уже давно отправились спать, завтра у них был приличный рабочий день. Официант сдержанно тосковал, сидя на барном стуле и медитируя на стену. Прикончив свое Шато Хуй-знает-что с водкой, они перешли на пролетарское пиво. Просто Вилле сказал, что пить он вообще-то завязал уже, ему уже здоровье не позволяет, и что пьет он только пиво. Стефан давился от хохота, но пиво ему заказал. Сам пить не стал. Обошелся двойным бурбоном со льдом. Вилле Вало рассказывал Стефану историю норвежской группы Турбонегро, и в частности не забыл упомянуть тот факт, что он их давний фанат, почетный член Гамбургской группировки Турбоюгенда, агитировал вместе с ним отправиться на их следующую сходку по поводу концерта трибьют-группы. - Между прочим, мы тоже спели песню их трибьют, она называлась “Рандеву с анусом”, – сказал Вилле. Выпил пива. В голове его зажглась, видимо, какая-то лампочка. Он вдруг испуганно посмотрел на Стефана, прямо как олененок Бэмби из мультика, и прошептал: - Я ни на что не намекаю… Бурбон пошел у Стефана носом. Он уже лет десять так не ржал. - Твою ж мать…. – слезы текли у него из глаз, - я обязательно послушаю эту песню, дорогой друг, - сказал он, когда смог снова дышать. Вилле смущенно и обижено сосал свое пиво, когда у него в кармане зазвонил телефон. - Тебя кто-то ждет домой наверное? – заботливо предположил Стефан. - Не, эта Миже, - успокоил его Вилле. - Ж-живи долго и проц-цветай, - сказал он в трубку почти трезвым голосом. Чертовы шипящие, - Не, не надо ко мне заходить, Миже, я щас не дома. Я в коньке. Нет, не в Трое. В Хельс-синке… Не, и не в фигурном, я еще не настолько пьян. Я вообще почти не пьян, скажи? – это Вилле спросил у Стефана. Стефан, разумеется, кивнул. - Ну “Морской конек” знаешь? – Вилле продолжил свой увлекательный с точки зрения Стефана монолог, - не, я не раскрутил на бабло Сеппо, он зажал зарплату до следующей недели. Меня Стефан напоил. Какой-такой нахуй Стефан? Ну, Линдфорс же, я тебе про него рассказывал. Чо сразу пидор, нормальный же чувак… Линдфорс сел в позу фейспалма и покачал головой. Но Вилле был уже далеко за границей того, чтобы замечать такие мелочи. - А У ТЕБЯ ЖОПА ВОЛОСАТАЯ! – зычным голосом рявкнул он в трубку. Линдфорс, конечно же не знал, что конкретно Миге сказал Вилле, но внимательный читатель этой истории, конечно же, догадался. Линдфорс впрочем то ли не слишком поверил в истории Вилле о их бескорыстной мужской дружбе, то ли решил обезопасить свою задницу, если не дай бог чего. - Скажи своему бель ами Миже, что я обязуюсь хранить твое целомудрие этим вечером, - из своего глубокого фейспалма подсказал Вилле реплику Стефан. - Мижеее, он сказал он будет хранить мое целко… Мое что? - Целомудрие, - подсказал Стефан. - А, бля, Миже я не расслышал, целомудрие, да. Он будет. Хранить. Да, он так сказал. Нет, Миже, нет. Нет, у меня нет умственной отсталости. Возможно легкая задержка психического развития из-за синдрома гиперактивности, но ведь заметь: я выбрал профессию с минимальными требованиями к моему интеллектуальному развитию. Сам ты, Миже, дурак, - сказал Вилле и отключил разговор. Видимо помимо желания собеседника, потому что телефон снова зазвонил. - Чо? Иду. Ну иду уже, скоро. Сколько? Час ночи? А чо ты делаешь на улице в час ночи? Тебя чо, Веди погулять в такое неурочное время выпускает? Ты скулил у двери и просился пописать на кустики в парке? Гы-гы-гы-гы-гы-гы. Ахаха, вот это было очень грубое и обидное слово, и это тоже… а, вот это мне нравится, повтори его…мммм…ага. Я понимаю, о чем ты… Стефан почему-то почувствовал себя лишним на этом празднике жизни и заказал любимое блюдо всех официантов: счет. Тоскующий парень в переднике разве что в ноги ему не бросился с благодарностью. Кажется, он был готов пожертвовать всеми своими чаевыми за день, только бы они уже свалили. - Пойду поссу, - зачем-то сообщил собеседнику Вилле, вставая со стула, и, покачиваясь, направился в известном направлении. Потом он отправился на улицу покурить, а расплатившийся за ужин Стефан, как верный оруженосец, вышел на улицу за ним с его пакетами с пластинками. Там они и встретили смурного, взмыленного, запыхавшегося Миге, несущегося на них во весь опор. Он был мрачен, небрит, волосы у него были всклокочены, майка расцветки "мир глазами хиппи под ЛСД" съехала на один бок, вольно разошедшись посередине, открывая волосатую мощную грудь. Уголки губ и без того опускавшиеся обычно по краям вниз, кажется, изогнулись адской подковой, несущей неудачу каждому, кто ее видел. Даже кольцо у него в носу отсветом ночных фонарей поблескивало как-то устрашающе, словно отблеск солнца на мече викинга. Стефан даже как-то немного обосрался. Нет, он был не робкого десятка, и умел постоять за себя, но вступать в рукопашный бой с высоким и сильным соперником за это пьяное недоразумение, зябко кутающееся в кожаную черную курточку и курящее в обнимку с фонарным столбом, он как-то пока не был готов. - МММММ МИЖЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ, – радостным басом на всю улицу заорало недоразумение, расплываясь в счастливейшей улыбке, - Мижеееее, друг мой, да ты, как я посмотрю, не можешь исполнить свой супружеский долг, не увидев вечером меня? Стефан не знал, плакать ему или смеяться, но, честно говоря, он бы на месте Вилле таких слов этому высокому темноволосому горячему мужчине говорить бы не стал. Миже взял его за шкирку и резким рывком оттащил от столба. Стефан испугался теперь, что Вилле будут бить, а ему придется его так или иначе защищать, но на этом демонстрация своего доминирования пришедшим альфа-самцом с кольцом в носу закончилась. Он спокойно и даже дружелюбно, если не сказать нежно, сказал: - Не могу. Вилле доверчиво повис у него на плече, забросив одну руку: - Миже я купил винил Жопокобры, а пошлите все ко мне слушать Жопокобру… - Не, я пожалуй, пас, - сказал Стефан, - Слишком много восторгов для одного дня. Да и мне завтра надо работать, скоро выставка, все в последний момент, как всегда… Миге словно бы только что за все это время увидел, что он тут в принципе есть: - Здрасьте, Стефан, - сказал он. Относительно миролюбиво. - Здравствуйте, дорогой Миже, - ответил Стефан, - отдаю вам ваше сокровище с рук на руки в целости и сохранности. Говорил Стефан, разумеется, о пакетах, которые он протягивал Миже. Но Вилле почему-то заржал. - Спасибо, дорогой Стефан, - сказал Миге. Благодарность в его голосе звучала уже вполне реально. Вилле стоило только представить всю эту сцену во всем ее мелодраматизме со стороны, как он снова принимался ржать. - Ну, разрешите откланяться, - заторопился Линдфорс. - Спасибо за отличный вечер, - Вилле протянул ему руку для пожатия, Миге не протянул, потому что у него были заняты руки пакетами и Вилле, но изобразил наилюбезнейшую из возможных улыбок. Потом они шли по улице, прямо по проезжей части, Вилле продолжал висеть на нем, он ни о чем его не спрашивал, Миге тоже молчал, а о чем им было собственно особенно-то говорить. Потому Вилле проникновеннейшим тоном запел: Шароеблюсь по дорожкам, Вот гавно идет на ножках, Точно, я его хочу, Щас присуну я ему… Миге задумчиво отвесил ему ласковый подзатыльник и начал подпевать репертуар любимых Турбонегров. Ну же, малыш, пора станцевать, Кивни головой, стань мне другом опять, Со Спартаком Зевс слился, На прогулке с анусом. Последние две строчки они проорали на два голоса на всю улицу и начали истерически ржать. В общем, они помирились. Они даже это не обсуждали. А что там было обсуждать. Итак все было понятно. Ах да, собственно Бам. Ураган Бам. Миге и ко сотоварищи тоже посмотрели этот экспериментальный фильм Линдфорса, который так впечатлил Вилле, и он убедил Сеппо написать ему предложение снять для них клип. Остальные особенно не возражали идее, потому что хотелось снять что-то не как у всех, а особенных возможностей как-то, как оказалось, и не было. А клипы были нужны, ну вот они и написали. Стоило Сеппо отправить предложение дизайнеру-начинающему клипмейкеру, как ему в почтовый ящик упало электронное письмо от Бама Марджеры, где он сообщал, что рекорд лейбл “Sony” разрешили ему на свой страх и риск снять для них клип. Еще сообщил, что он готов вложить в это свои собственные деньги, потому что Sony денег не дает, но может быть вернет потом, если увидит, что получилось хорошо. Но ему наплевать, он уже присмотрел место в Лос-Анджелесе, театр, аренда которого обойдется ему всего в семьдесят тысяч долларов, но только им надо быстро все решать, потому что он пока договорился со своей подругой, Джульетт Льюисс И она согласна сняться у него забесплатно, по доброте душевной. - “Нет покоя проклятым”, - резюмировал глубокомысленно выдохнув Миге. И они снова полетели в Нью-Йорк, с заходом в Sony и Джимми Фрэнкс рекордз, и оттуда в Лос Анджелес.