Равновесие

Впервые они встретились ночью. Примета, которую часто повторял Нефрит, сбылась: в ночь полнолуния гуляют только те, кто хочет встретиться с судьбой. Судьба имела облик девушки в длинном белом платье, которая сидела возле пышного куста дикой малины и радостно уплетала её за обе щеки. Явно бросалось в глаза несоответствие всех вещей разом: девушки, её занятия и обстановки. В памяти промелькнули все легенды и мифы, что принц слышал или читал когда-то. Но девушка не была похожа на духа или призрака, уж слишком настоящей она была. Но её прическа? Одежда? Платья такого покроя на Терре не носили даже дамы дома Эфира, которые славились своей экстравагантностью. Юноша подобрался поближе, пытаясь разглядеть ещё хоть что-то, что помогло бы ему понять, что за чудо природы ему явилось. В этот момент ветка, за которую он зацепился плащом, громко хрустнула. — Ой! — девушка быстро обернулась, прямо как насторожившийся заяц, который услышал охотников. Разве что ушки у неё не зашевелились. — Кто здесь? Что-то блеснуло в лунном свете. И принц глазам своим не поверил: промеж бровей у девушки сияла крохотная татуировка: золотой полумесяц. Точно, нимфа: на Терре такого не носит никто. — Леди, я не причиню вам вреда, — парень всё-таки продрался сквозь упрямый куст и легко поклонился. — Я просто прогуливался под звёздами и не ожидал никого здесь встретить. Вспомнив о хороших манерах, она встала и сделала неглубокий реверанс, сложив руки, чтобы не было видно сока малины, растёкшегося по пальцам. — Вы меня испугали, — улыбнулась собеседница; она ещё выглядела встревоженной, но глаза уже озорно сияли. Поняв, что её не собираются ругать за содеянное, девушка продолжила: — Что это такое? Очень вкусно. — Это малина. Вы никогда её не видели? Значит, она не дух, по крайней мере, не лесной. Может, она с севера, ведь там не растёт малина? Но почему тогда она так легко одета? — Прошу прощения за любопытство, — юноша улыбнулся. — Но с кем я имею честь беседовать? Серенити оглядывала малину: на Луне такого не было, как и зелёных деревьев и шума ветра. Здесь всё настолько необычно, в отличие от Луны. А сколько запахов — гораздо больше, чем на кухне, и более насыщенные, чем запахи еды! В этом парке пахло всё: трава, листья, цветы, даже вода. А этот юноша напротив — он так мил, что ей хочется побыть с ним подольше. Ни в коем случае нельзя говорить ему, кто я. Вдруг он отправит меня обратно на Луну, и леди мама устроит скандал? Ведь мне нельзя здесь находиться! Что бы сделала Эфра в таком случае? — Нет, не видела. У нас не растёт малина, — она улыбнулась ещё шире. — Вы спрашиваете имени леди, но не представились сами. Она не узнала в лицо того, кого знает вся Элида? Кто же она? Она чем-то похожа на Зойсайта, но он бы предупредил, что к нему едет кто-то. — Простите, — он прижал руку к груди и поклонился. — Мое имя Эндимион. Я думал, что знаю всех, здесь живущих, но видимо, ошибся. А вот сейчас посмотрим, что она скажет, услышав имя. Эндимион. Какое красивое и плавное имя. Как бы звучало — Серенити и Эндимион. — Меня зовут Усаги, и мне очень приятно с вами познакомиться, — девушка ещё раз сделала книксен. Она немного покривила, назвавшись своим прозвищем, но выдавать свое настоящее имя никак было нельзя. — Отсюда такая яркая Луна, — мечтательно сказала Серенити. На её лицо набежала тень от облаков. Мама наверняка скоро забеспокоится, если не обнаружит меня во дворце. Мне же пора идти, а я тут все стою и стою. — Простите, мне уже пора идти. А то меня будут искать. — Вы позволите проводить вас до города? Куда же ещё она может отправиться, как не в город? Имя, похоже, ничего не сказало ей, что ещё раз подтвердило теорию о нимфе. И теперь юношу обуревало любопытство и какой-то незнакомый доселе азарт. Ему не хотелось отпускать незнакомку так скоро, а тем более — одну по лесу. Она засмущалась, покраснев. В этот момент многострадальные кусты снова затрещали: через них нещадно ломился кто-то очень целеустремлённый. — Эндимион! — разнеслось над лесом. — Ты здесь? Эндимион! — И незачем так орать, — прозвучал второй, гораздо более спокойный голос. — Ты туда, а я посмотрю у озера. — Кажется, за мной пришли, — вздохнул Энд. — Простите, леди, постойте со мной и подождите моих друзей, пожалуйста, — он наклонил голову в качестве извинения и, обернувшись на голос, спокойным хорошо поставленным голосом сказал. — Здесь. Я и с первого раза прекрасно слышал. Серенити тихо улыбнулась в ответ и, улучив момент, когда юноша отвернулся, скрылась в зелёном лесном лабиринте. И теперь лишь ощипанная малина напоминала о её присутствии. — Нам домой пора, — Зойсайт сложил руки в молитвенном жесте и печально воззрился на сюзерена. — Ты знаешь, что тебе Первый скажет? — Все то, что он уже сказал вам на тему того, какой я безответственный, — усмехнулся тот. — Вот именно! А ещё неосмотрительный, пустоголовый и неподобающе себя ведущий молодой человек, — Зойсайт напоминал сердитую кошку. — Энд, сколько раз тебя просили не выходить за пределы города одному? — Я тебе что, тепличная орхидея? — принц приподнял бровь. — При мне и меч, и голова. -…и вряд ли кто-то покусится на второе лицо планеты, — продолжил рыжий: аргументы друга и сюзерена он знал наизусть. — Если Его Величество узнает, он же нам головы пооткручивает! — Зой, — Джед покосился на Штормового, — хватит. Он и так всё знает. А теперь нам действительно пора. — Свела меня планета с вами двумя, — недовольно прошипел Третий лорд, оглядываясь. — Скажи мне, высочество, а коня ты где потерял?.. *** Приговор был произнесён. Глаза Серенити, и до этого красные, наполнились слезами. Произошло то, чего она боялась, — королева запретила ей посещать Землю, а тем более, общаться с землянами. Принцесса не выдержала, и разрыдавшись, выбежала из покоев матери, распахнув дверь, которая бесшумно захлопнулась позади неё. — Ты куда? — её тут же поймала в крепкие объятия Эфра, которая, видя, в каком настроении Серенити с матерью удалялись в кабинет, всё это время проторчала под дверью. — Что случилось, рассказывай! — Мама, — прорыдала принцесса в ответ, — она запретила мне посещать Землю. Я туда больше никогда не попаду! — Ну прямо-таки никогда, — Венера притянула её к себе и доверительно погладила по голове. — Станешь королевой — перепишешь законы. А до тех пор можно и потерпеть. Ничего ведь не изменится. — Изменится, — слёзы градом катились по её щекам, — ты ничего не понимаешь, Эфра! Позади неё распахнулась дверь, и оттуда вышла Луна. — Принцесса Эфра, проводите, пожалуйста, принцессу Серенити в её покои и проследите, чтобы до моего прихода она никуда из них не уходила, — официальности её тона можно было только удивляться. — Ну если ты мне расскажешь, то я пойму обязательно, — она обернулась на советницу. — Луна, может, хоть ты мне объяснишь, что происходит? — Позже, принцесса. Меня ждет Её Величество. Дверь закрылась за советницей, Венера вздохнула. Ну вот, гроза среди ясного неба! Раньше только Юпитер таким славился, ну, и Нептун иногда. — Пойдем, Серенити, — она мягко потянула подругу за руку. — Немного чая для успокоения, и ты мне расскажешь, в чем беда. Пока они шли, плач Серенити стих, лишь редкие слёзы все ещё капали. Выглядела она ужасно: нос распух, глаза красные, на щеках — дорожки от слёз. Девушка ещё пыталась тереть глаза, отчего те становились более красными и припухлыми. — Ну хватит уже, — не выдержала Эфра, — Рассказывай, отчего ты так раскисла? Она чуть шутливо подтолкнула подругу, отчего та упала в мягкое кресло и, вцепившись в подушку, заревела снова. Венера вздохнула и отправилась за чаем, справедливо полагая, что наслаждаться напитком и рыдать одновременно у Серенити не получится. Когда она вернулась, наследница лунного трона ещё сидела, уткнувшись в подушку. Эфра расставила чашечки на столе и разлила по ним ароматный настой. Серенити вовсе не обязательно было знать, что ещё на кухне она влила в её чашку несколько капель успокаивающего отвара. — Итак, — она села в кресло, расправив платье, и коснулась руки подруги. — Про Запрет мы с тобой уже говорили. И про то, что ты очень любишь Землю, мы тоже говорили. И? — Эфра многозначительно посмотрела на Серенити, поднявшую свою голову с уже насквозь сырой подушки. — Там… Там… — глаза принцессы снова наполнились слезами. Венерианка взяла чашку со столика и вручила её в руки принцессе. Серенити вдохнула аромат чая и стала понемногу успокаиваться. — Там Эндимион, — упавшим голосом сказала она. — Если я перестану бывать на Земле, то я его больше не увижу, — шмыг носом, — а земляне так долго, как мы, не живут, — еще один шмыг носом. Эфра чуть чашку не уронила. — Ты что, влюбилась в жителя Земли? И ты молчала? — громко воскликнула она, но вовремя вспомнила о тишине. — А он красивый? — глаза у нее заблестели в предвкушении грандиозной истории. — Очень красивый, — глаза Серенити мечтательно затуманились. — И не могла довериться мне, своей лучшей подруге, раньше! — она притворно возмутилась. — Мы бы точно вдвоём что-нибудь придумали, чтобы твоя мама ничего не обнаружила. И что теперь? — Эфра вздохнула. — Неужели она закроет все порталы? Я не думаю… — Нет, она не закроет порталы, — вздохнула принцесса в ответ. — Она отправит меня на одну из внешних планет на неопределенный срок. И я никогда его больше не увижу, — она снова приготовилась плакать. — Напиши ему письмо и пригласи в гости, — венерианка хихикнула. — Или просто — роман по переписке, — она вздохнула, поглощенная романтическими мечтами. — А потом Её Величество остынет, и ты сможешь ещё раз поговорить с ней. Выше нос, Серенити! — Не всё так просто, Эфра, — лунная принцесса поставила чашку на столик и обняла подушку. — Я не знаю, кто он. Я знаю его имя и как он выглядит. Не могу же я написать юноше по имени Эндимион и отправить письмо на Землю. И мама не остынет. Она строго сказала, что дружба между жителями Луны и Земли невозможна, потому что они живут три стука сердца. И чтобы я к нему не привязывалась. Но я не могу так! Завтра она куда-нибудь меня отошлёт, а я даже с ним не попрощалась!! Он будет приходить на наше место, и никогда не узнает, что я больше не приду! Её глаза ярко заблестели. — Эфра! Ты всё, что угодно, для меня сделаешь? Я. — девушка замялась. — Я хочу попрощаться с ним. Сегодня. Сейчас, пока я ещё на Луне. — Серенити… — Венера всё-таки поставила чашку, чтоб не уронить её при очередной гениальной идее подруги. — Ты уверена? Луна нас обеих тогда запрёт где-нибудь на Плутоне… у меня есть идея получше! Давай, я приду на то место, где вы встречались, вместо тебя? Всё ему расскажу, а заодно узнаю, как с ним можно начать переписку и куда слать письма. Хорошо? — Уверена. Меня всё равно запрут, так что мне всё равно. А если нас запрут вместе, так будет же веселее, — слёзы моментально высохли, глаза горели решимостью. — Я переоденусь в твоё платье, распущу волосы и буду похожа на тебя — помнишь, мы в детстве довольно часто так делали. И проберусь на Землю. Потом так же осторожно вернусь. Эфра, милая, ну пожалуйста, помоги мне, — взмолилась Серенити, — я очень-очень хочу его увидеть. — Хорошо, но… — Венера замялась. — Но у меня к тебе будет одно условие! Ты возьмёшь меня с собой! — А кто будет меня прикрывать? И если две принцессы Венеры пройдут через портал, то кто-нибудь непременно доложит королеве о том, что я на Земле. Если только одна, то мама подумает, что ты побежала на Землю. — Я тоже переоденусь! — девочка умоляюще сложила руки. — А прикрывать оставим Пирру, у неё это хорошо получается. Должен же кто-то следить за временем и напоминать тебе, что пора? Ну или Софию с собой возьми, или Астрею. Не ходи одна! — Я столько раз ходила одна, — покачала она головой в ответ, — и со мной ничего не случилось. К тому же на Земле меня будет охранять Эндимион. Ты не знаешь, какой он. И я так хочу в этот последний раз побыть с ним наедине. — А вдруг он решит тебя не отпускать и похитит! Это же любовь! — глаза у Эфры всё ещё озорно блестели. — Хорошо, иди. Только условимся так: очень-очень быстро. Если Луна придет и увидит, что я тебя отпустила… ой, что будет! — она прижала руки к щекам. — Я постараюсь, знаю, чем это всё нам грозит. Спасибо, Эфра, ты самая лучшая! — Серенити обняла подругу. — А теперь давай сюда ножницы, пока Луны нет! *** В эту ночь ему не спалось. Он расстался с этой хрупкой девушкой несколько часов назад, вернулся в замок, но. Что-то было не так, какое-то ощущение не давало покоя. И он решил прокатиться. Эндимион выехал за ворота и, задумавшись, не заметил, как оказался на том месте, где он обычно встречался с Усаги. Сейчас, без неё, это место выглядело пустым. Обычным, каким и всегда было. Лишь с её появлением оно наполнялось волшебством. Он спешился, подойдя к кустам малины, где они впервые встретились. Вдруг его конь навострил уши, и Эндимион обернулся в тот же момент, как сзади хрустнула ветка. Там стояла она, и впервые она выглядела по-другому, не так, как прежде. — Я пришла попрощаться, — быстро сказала его нимфа. — Мне очень сложно это говорить, но я пришла попрощаться. Он подошел, поклонился в знак приветствия. — Добрый вечер. Что случилось? Как тяжело ему это говорить. Они условились не разговаривать о родных, близких, сохранить инкогнито. Но сейчас… Ты не должна с ним видеться. Я положу этому конец. Завтра же ты уедешь на одну из внешних планет. — Моя... — она сглотнула, — моя мама узнала о наших встречах. И завтра она отправит меня далеко-далеко отсюда. — Но ведь ты вернешься? — он улыбнулся, стараясь утешить ее и отвлечь. Разве есть на Терре место, где он её не отыщет снова? — Или, возможно, я могу… — Молчи, — Серенити подошла совсем близко, — не продолжай, пожалуйста, иначе я сейчас расплачусь. Нам нельзя быть вместе, никак нельзя, кем бы ты ни был. Сердце ухнуло куда-то в колени. Принц только сейчас осознал значение слова, которое часто слышал раньше: никогда. Голова пухла от теорий, но задать вопрос — означало разрушить договор. Но почему её мать может быть против? Вариант был один: договорной брак. Во многих Домах эта традиция еще жива. Он схватил девушку за плечи, притянул к себе, и крепко обнял, зарывшись лицом в её волосы. Как странно: раньше она никогда их не распускала. А ещё они были заметно длиннее до сего вечера. Да и платье впервые за много дней было не белым. Наверное, цвета будущего супруга? Дом Древа? Дом Огня? А сама девушка — из дома Жизни, конечно же! Белое платье, и мать, а не отец, глава семьи! — Кто… она? — язык не слушался. — Скажи мне только имя, Усаги, и я найду её и обещаю, я приду к ней просить твоей руки, и она не откажет! Мне — не откажет, кем бы она ни была! Сказал, и сам испугался своих мыслей. Но потерять её сейчас, и после никогда не найти — ощущение потери дало осознать, что он безнадёжно в неё влюблен. А кто из женщин откажет, если на порог со сватовством придет сам Эндимион? Кто упустит такой шанс для дочери? Лишь бы успеть, лишь бы прийти до того, как ее отдадут за другого… Просить моей руки, — её сердце радостно затрепетало, чтобы после было тяжелее вспомнить, что это невозможно. — Энди, милый мой, Эндимион, — тихо шептала она, гладя его по голове, а по её щекам уже бежали слёзы. — Ну вот, я снова плачу, хотя не собиралась плакать. Не пытайся, пожалуйста. Я очень рада, что я познакомилась с тобой. А теперь мне всё же пора, моё время истекает. Прощай! Я не хочу жалеть о том, что я нашла возможность попрощаться с тобой. — Я не хочу с тобой прощаться, — еле выдохнул он в светлую макушку. Серенити всхлипнула еще раз и мягко отвела его руки. — Мне пора, прости меня. Прощай. И бросилась бежать к выходу из парка, только платье мелькнуло среди кустов. Когда юноша опомнился и поспешил следом, только несколько следов на песчаной дорожке напоминали о том, что его нимфа все же была на самом деле.  — Я найду тебя, — твердо повторил юноша, глядя в небо. — Кем бы ты ни была. *** Дневник Серенити. День 1. Коль неизвестно, сколько я здесь пробуду, то пусть у меня будешь ты. Все же лучше, чем быть с Луной весь день. Здравствуй, дорогой дневник! Сегодня первый день моего пребывания в замке Амфитриты. Самой Амфитриты здесь нет, зато здесь есть Луна. И кажется, кроме Луны, никого. Отсюда не видно ничего — только спутники Нептуна. А я так привыкла видеть Землю из окон замка. Эндимион… День 4 Здравствуй, дорогой дневник! Надоел этот дворец! Видеть его уже не могу! За пределы особо не выйдешь — здесь хуже, чем на Луне! Перемещаться можно только под куполом! Даже травы и цветов нет, а уж про ветер, что на Земле, и говорить нечего… День 12 Здравствуй, дорогой дневник! И все-таки мама ко мне ужасно несправедлива! И зачем она меня сюда отправила? Нет, она, конечно, попыталась меня чем-то занять, но это всё не то. Амфитрита здесь практически не бывает, здесь вообще практически никого нет из знакомых мне людей. Даже посмеяться не с кем! Зато есть огромный бассейн! День 16 Здравствуй, дорогой дневник! Сегодня сюда прилетали Пирра и София. К сожалению, они не могут быть здесь долго, но иногда девочки навещают меня. Тут, как и дома, есть и учёба, и танцы, но меня как-то ничего не радует. *** Эфра видела много планет — когда-то они с матерью объехали весь Альянс. Но Земля не была похожа ни на что: невозможно яркая и оглушающая. Становилось ясно, как Серенити ухитрилась влюбиться в эти места. Кстати, о влюбленности. Принцесса задумчиво постучала носком туфли по дорожке. Задача предстояла не для слабых духом: найти на целой планете одного-единственного человека, о котором известно только имя. Эндимион. Да, Запрет есть Запрет, и гнева королевы девушка боялась не меньше, чем сама Серенити, но было и ещё кое-что. Кто угодно упустил бы это из вида, но не Эфра, потомок самой Венеры: любовь. Чувства её подруги были искренними и настоящими. А значит, единственно возможными за всю её жизнь. И помочь ей было долгом Первой сенши. Итак, Эндимион. Кем он может быть и где может находиться? *** — Энд, что-то ты загрустил, вон, такие удары пропускаешь, — Нефрит опустил меч. — Уже пятый день, — педантично отметил Джед, наблюдавший за состязанием. — А? — явно задумавшийся принц опустил свое оружие и повернулся к Ледяному. — Вот не скажи, не с часами же ты за мной ходил. — Он мог и с часами, — Зой грыз яблоко, сидя на ограде. — Но ты и правда хандришь. — Я не хандрю. Я думаю. — Да ну? Ты умеешь? — поразился шатен. Тут же яблоко стукнуло его промеж лопаток. — А ну, быстро устыдился и проявил почтение к царственной персоне! — скомандовал Штормовой. Нефрит флегматично подобрал с земли яблоко, обтёр его об рукав, узрел, что плод уже был надкушен наглым рыжим, скорбно вздохнул и метнул его обратно. Зой увернуться не успел и с придушенным воплем негодования рухнул с ограды. — Вот и сейчас снова задумался, — снова отметил Джед состояние принца. Эндимион убрал меч в ножны, осторожно осматривая всех, будто решая, рассказать ли им то, что его тревожит. — И ты давно не был в том небольшом лесу неподалеку от ворот, — продолжил король иллюзий, смотря на принца, — сегодня ровно пятый день. — Какие вы наблюдательные, — хмыкнул Энд, — думаю я о том, как узнать, выдают ли в одном конкретном Доме одну конкретную девушку замуж. Не привлекая особого внимания к своей персоне, разумеется. — Ух, какие страсти, — голова рыжего показалась над оградой. — А дальше, дай угадаю, нам будет предложено расстроить свадьбу или похитить леди из-под венца. — Или затянуть время, пока на порог не явится официальный кортеж сватов от дома Королей? — Нефрит приподнял бровь. — Ну и как её зовут? — Для начала нужно найти её, верно? — Верно, Джед, — кивнул принц. — Я думаю, что она из дома Жизни. Золотистые волосы, белый цвет в одежде, платье покроя, непривычного в Элиде. Но последний раз она была в желтом, возможно, это цвет будущего супруга.И она упомянула, что в семье всем заправляет мать. — Точно Жизнь, — кивнул Штормовой. — Матриархат только у них и у Эфира, но этих ни с кем не спутаешь. А имя у твоей красавицы есть? — Она назвалась Усаги. Но я допускаю, что имя не родовое. — А еще это могло быть прозвище, — встрял рыжий. — Есть вариант, но тебе не понравится, — задумчиво проронил Джед. — Поставить негласное наблюдение за Домом и за главой Дома. — Вариант рабочий, но... — Противоречит твоему благородству? — Нефрит фыркнул. — Есть ещё подвох. Если она не знатная, глава дома может вообще о ней ничего не знать. — Не похожа, — чуть подумав, ответил принц, — хотя я не знаю всех обычаев всех Домов. — Желтый, желтый, — Зой потер лоб. — Огонь или Древо? Поищем. Только сам знаешь, таких девиц может быть не одна. Тебя она под каким именем знает? — Под моим собственным, — и тут Энда как осенило, — и оно было ей незнакомо! Я еще удивился этому, но решил тогда, что она приезжая: почти не была в столице и не посвящена в происходящее. — Наивный, — Зой вздохнул. — Имя короля знают все, кто мало-мальски учен грамоте. Значит, она наверняка незнатная. — Дохлое дело, — Джедайт посерьёзнел. — Тогда она что песчинка на дне реки, не найти. Если только ты не вспомнишь более ярких примет. — Ну не могу же я нагрянуть с официальным визитом во все известные мне места и объявить охоту на девушку, о которой я не знаю ничего, кроме внешности и имени? — Ну почему же, можешь, — Нефрит ухмыльнулся. — Может, и мы там поохотимся, Джеду давно нужен кто-то, кто оторвёт его от книжек. — Достаточно одного тебя заслать, — парировал блондин. — Посидишь приманкой для всех девушек планеты, авось, о чем-то кроме думать начнешь. — Моего отца хватит удар, когда он об этом узнает. Особенно если она неблагородная. — Будто мало королей брали в жёны простых девушек, — пожал плечами Нефрит. — Неф, ты же у нас из дома Древа? — напомнил Ледяной, — и девушка, возможно, будет оттуда же. Намёк понял? — Ага. Это тебе, наверное, легко, на своем болоте всех по пальцам перечесть. А в доме Древа почти миллиард человек, не считая внекастовых. Намёк понял? — Ты правда, вспомни всё, что ты о ней знаешь, — посоветовал Зой. — Мы запишем и попробуем найти. Но того, что ты рассказал пока, мало. — Она последние пару месяцев находилась в окрестностях столицы. Это не может быть зацепкой при её поисках? — Энд всё ещё не терял надежды. — Можно проверить списки приезжих и покидающих Элиду, но шансы малы. — А теперь представьте, как принц Эндимион во всеуслышанье ищет какую-то девицу, — мрачно заметил принц. — У нас все еще нет действующего плана, как её найти. — Проверять списки можно и не во всеуслышанье, — рыжий задумался. — Но там записываются только имена, внешность не описана. Пройти по всем именам из Древа, Жизни и Огня? — Рискуем постареть, пока закончим. — Ещё и имя может быть другим. — Начинать по-любому с Жизни. Эндимион, а лет ей сколько? — Кажется… — тут принц крепко задумался. Уж что, а определять возраст девушки или женщины на глаз он никогда не умел, — выглядит она как ты или Джедайт. — Отлично, с поправкой на таланты дома Жизни имеем разброс от двенадцати до сорока пяти. — Вот поиск ты сейчас никак не облегчил. Хорошо, словесный портрет девушки примерно такой: достаточно юная, называет себя Усаги, золотистые волосы. Энд, кстати, какой они длины? — Джед достал блокнот, решив записать. Поняв, что сохранять серьезность он уже никак не может, принц с тихим смехом стек по спинке скамьи, прикрыв лицо рукой. — Свела меня с вами планета! — простонал он сквозь смех. Хранители переглянулись. — Энд, мы тебе, вообще-то, помочь пытаемся. В идеале бы вообще портрет нарисовать, хотя бы примерный, но по твоим описаниям портрета не получится. Принц потер лоб и вздохнул. С одной стороны, Джед был прав. С другой, как можно описать сухими словами форм и красок это чудесное создание? А поэтические описания друзьям явно не подойдут: мало конкретики. — Ладно, начнем сначала. Ростом она как Зой или чуть выше, волосы длинные, золотые, чуть выше колена, глаза более синие, чем у Джеда, такого василькового цвета… *** Эфра спускалась на Землю уже в четвертый раз. Приходилось быть более осторожной, чем Серенити: отправляться не каждый день и очень ненадолго. Ведь если за тем же занятием поймали бы и вторую принцессу, скандала было бы не избежать. А возможно, дело и вовсе кончилось бы закрытием порталов между планетами. К тому же, в отличие от наследницы лунного престола, Эфре приходилось бегать днем. И за все четыре раза ни одной зацепки! Конечно, кто сказал, что будет легко? Тем более, как оказалось, на Земле намного больше народа, чем на Луне и даже на Венере! Принцесса брела по дорожке между шатрами городской ярмарки и слушала голоса людей. Как интересно, она про такое раньше только читала, но не применяла: когда ты чуть прикрываешь глаза, и окружающий шум идет потоком сквозь тебя, как речная вода сквозь сеть, и так до тех пор, пока не появится маленькая серебристая рыбка. …Эндимион. Эфра резко обернулась и прислушалась к двум чернокожим женщинам, раскладывавшим товар на прилавке. Нет, не показалось: имя прозвучало ещё раз. Повезло! Наконец-то повезло! Девушка подобралась ближе и прикинувшись, что разглядывает пестрые ткани, вся превратилась в слух. — А ещё Вивиан говорит, что ищут не только в доме Жизни. Наверное, она что-то натворила и сбежала, эта девчонка. — Ты сама-то веришь? Вряд ли провинившуюся служанку или мелкую воровку искали бы сами хранители, ты не думаешь? Нет, я уверена, что здесь что-то большее, — женщина оттерла Эфру от прилавка, — леди, прошу, подвиньтесь, я ткань разложу и вернётесь. — Нет, я тебе точно говорю, что его высочество собрался жениться. — Тебе лишь бы о свадьбе думать, — хихикнула её собеседница, вынимая из корзины канареечного цвета шелк, принцесса аж пожалела, что не сможет его купить, цвет был точь-в-точь её гербовый! Но нельзя притащить на Луну земную ткань, не объяснив, откуда она взялась. — Конечно! Если его высочество Эндимион найдет эту леди, знаешь, сколько ткани понадобится на украшения? — хохотнула та. — А уж я постараюсь, чтоб у меня покупали раньше, чем у той зазнайки из Древа. Его…высочество? Нет, это маловероятно. Может, имя просто похоже? Ведь бывает так, что двух разных людей зовут одинаково? Не могла же Серенити встретить вот просто так посреди города земного принца? Найти бы его портрет. Венера завертела головой: на ярмарке, говорят, можно найти что угодно, так может, и портрет принца отыщется? Вот, кстати, и прилавок художника, стоит посмотреть, что у него есть или даже спросить. — Постойте, леди! — её догнал слегка запыхавшийся молодой человек. Ох, и высокий же он: пришлось поднять голову и отступить на шаг. А он красив: смуглая кожа, серебристые, как у Её Величества, волосы, стянутые в небрежный хвост и сумеречные глаза. И похоже, знатен: краем глаза можно заметить, что люди вокруг него шепчутся, а когда он поворачивается к ним — кланяются. — Простите, кажется, мы не знакомы, — Венера легонько морщит нос и приседает в церемонном приветствии. — Вы что-то хотели? Мне нужно спешить. — Прошу простить мою бесцеремонность, — и он кланяется, мягко улыбаясь. — Мое имя Кунсайт, я первый из хранителей принца Эндимиона. Вы напомнили мне кое-кого, и позвольте поинтересоваться, ваше имя не Усаги? Сердечко ухнуло куда-то в колени. — Н…нет, — спустя десяток ударов дыхание удалось выровнять и голос вместе с ним. — Э... Эна. Мое имя Эна, и я очень-очень спешу. Простите. Она снова присела и совершенно неподобающе для принцессы бросилась бежать. — Постойте, госпожа! Куда там. К счастью, плотный пестрый поток людей быстро отрезал ее от незнакомца… как его там, Кунсайт? Бежать-бежать, не дать задать ни единого вопроса больше, потому что так нельзя, потому что уже не нужен ни портрет, ни что-либо ещё, и на Землю тоже больше не возвращаться, потому что её уже ищут, и Серенити тоже ищут, и кажется, к счастью, этот принц не знает о том, кто его избранница. А Серенити… наверное, ей все-таки лучше не знать о таком открытии. Ведь если она узнает, что Эфра бегала на Землю, она же расстроится? Так у принцессы Венеры появился собственный секрет от всех, включая лучшую подругу. И ещё один, который стал секретом даже для нее самой. День 64 Здравствуй, дорогой дневник! Спутники Нептуна не такие, как Земля — они не так светят, их, конечно, видно из окон дворца, но всё же. Наверно, мне бы хотелось вернуться в Лунный дворец, в свою комнату, снова пройтись по залам до Молитвенной башни, увидеть, как вода спускается из высоких фонтанов на центральной аллее, погулять в саду. Здесь есть цветы, но они другие. Здесь всё другое. День 100 Здравствуй, дорогой дневник! Ты сообщаешь мне, что сегодня уже 100тый день моего пребывания здесь. Знаешь, я сегодня снова плакала. Иногда смотрю на что-нибудь, вспоминаю о прошлом, а слёзы сами по себе текут из глаз. Наверно, всё, что мне сейчас хочется — это увидеть его хоть глазком: как он улыбается, смеётся. Посмотреть в его глаза и растаять. У меня ведь даже нет его портрета, он только в моей памяти. День 142 Хочу лежать. По-моему, я практически целыми днями лежу, сижу, смотрю в одну точку и практически ни о чем не думаю. О чем можно думать? География Юпитера не лезет ко мне в голову, да и зачем, если есть Астрея, которая географию своей планеты знает на отлично, даже каждую гору, речку и расщелину. Про какую-то математику и говорить нечего. У меня всё валится из рук, и ничего не радует. Хотелось бы лечь и больше не вставать. — Здравствуй, Луна, — сказала королева, не оборачиваясь. Она достаточно знала свою советницу, чтобы узнавать её по шагам. Серенити смотрела в окно, размышляя, а её волосы серебрились в свете Земли. — Принцесса находится на Нептуне уже почти полгода. — Добрый вечер, Ваше Величество, — кланяться Луна не стала: за пределами тронного зала королева была для неё в первую очередь лучшей подругой, а уже потом правительницей. — Пять с половиной месяцев, если быть точнее. И этим сроком я бы предложила и ограничиться. — Почему ты так думаешь? — королева обернулась к Луне. Ей не хватало советницы всё это время, но она справлялась. Жестом, приглашающим сесть, Серенити указала на небольшой столик с креслами, где они обычно сидели, и грациозно села, расправив платье. — Она тоскует, — Луна тоже опустилась в кресло, поджав ноги: натура давала о себе знать. — Сходит с ума от скуки, часто плачет. Ей не место на дальних планетах. Юпитер бы ещё подошел, хоть там тоже купол, но в стенах Тритона она скоро зачахнет. Она потянулась. — Ты позволишь? Селена чуть рассеянно кивнула — и спустя миг в кресле напротив неё сидела черная кошка с бархатистой шерстью. — Занятия её не отвлекают? Визиты девочек? — Визитов подруг хватает ненадолго. А что до занятий, так они никогда не были её страстью, — кошка мяукнула и потерлась головой о подлокотник. Мама, как ты не понимаешь? Я люблю его! Люблю Эндимиона, — на этом месте принцесса тогда расплакалась. Королева всё ещё слышала отголосок этих слов и надеялась, что пребывание за пределами Луны излечит принцессу от влюбленности. Но вот уже который приезд Луны подтверждал обратное — принцесса была влюблена. Искренне, сильно, именно так, как в первый раз бывают влюблены девушки. И что же с этим можно было поделать? За последние спокойные годы это было поистине неразрешимая дилемма. Селена вздохнула. — Ей пора домой, Серенити, — подтвердила кошка её мысли. — Если она не откажется от побегов на Землю, проблему нужно будет решать иначе. Но не ссылкой. — Ты думаешь, она отказалась от этих побегов? — Я не спрашивала. — Меня интересует, что ты думаешь. Тоскует ли она по Луне, привычной жизни и по девочкам или же по Земле и этому землянину, — с горечью ответила королева. — По всему сразу, — кошка свернулась клубком. — Чахнет она именно от одиночества и от того, что заперта в четырех стенах, ведь Амфитрите не до неё. А тоска по землянину только добавляет ей неприятных чувств и грустных мыслей. — Хорошо, — королева резко вскинула голову, — давай проведем эксперимент. Пусть она вернется в Лунный дворец. Если она тоскует по дома и девочкам, то здесь её тоска должна пройти. Будет хуже, если это тоска по землянину. Кошка встопорщила шерсть. — Это плохая идея, ставить эксперименты на собственной дочери, Селена. А если это тоска по нему, то что ты сделаешь? Снова ушлешь её, теперь ещё дальше? Люблю его и буду любить всегда! Какие громкие слова, подумала она тогда. И какова же цена этим словам? Готова ли она так поступить с Серенити? Пора признать себе, что дороже дочери у неё нет никого, и только в её силах сделать всё, чтобы она была счастлива. Я люблю Эндимиона! Эндимион. Нет сомнений, что он из королевской семьи. Откуда же ему быть с таким именем? И это не старый король — тот женат и вполне счастливо, скорее, это молодой принц. — Ты права, Луна. Я не могу ставить на ней эксперименты, — королева встала и повернулась к окну: Земля такая огромная с этого ракурса. — Я не знаю, что делать. — Ты пытаешься думать долгом, разумом и сердцем одновременно. Все три говорят тебе разные вещи. Долг говорит «запрети, и пусть даже не думает!». Разум говорит, что быть может, он уже забыл её, и если показать ей это, она забудет мальчишку. А что говорит сердце, тебе знать лучше, чем мне. Раздели их и выслушай по отдельности, тогда выбор станет более ясным. С одной стороны, я помню о пророчестве, с другой, именно Земля должна стать щитом, другого толкования быть не может. Пойти по пути сердца означает снять Запрет. Решай, готова ли ты к этому. Серенити задумалась вновь. Сколько раз она уже прокручивала эту ситуацию в голове и всё никак не видела логичного и элегантного выхода. В двух вариантах из трех светил союз с Землей, и только в одном — продолжение устоявшихся отношений. — Вот мое решение: Серенити возвращается в Лунный дворец. А вы с Артемисом отправитесь с дипломатической миссией на Землю. Пора начать переговоры о вступлении Земли в Альянс. *** — Вы звали меня, отец? — Эндимион подошел и поклонился королю, соблюдая дворцовый церемониал. — Да, звал, — Его Величество король Терры Эндимион стоял у окна, держа в руках серебристый ажурный тубус с печатью-сердечком. Увидев сына, он поприветствовал его кивком и жестом велел слугам удалиться, закрыв дверь. — Садись. Мне нужен будет твой совет. Ведь ты станешь королем, которому разбираться с последствиями моих решений. Вот я и хочу узнать, что ты о них думаешь. Он бросил тубус сыну на колени. — Ознакомься. Это официальное письмо королевы Луны. Принц поймал тубус и взглянул на печать: в памяти мелькнуло, что где-то он видел что-то похожее, но вот где? Он достал письмо. Текст, если отбросить все витиеватые изыски, положенные этикетом, гласил примерно следующее: долгое время Земля находилась в фактической изоляции от Альянса, за исключением редкой торговли. И вот королева Луны и Альянса планет решила изменить это и приглашает правителей Терры, Земли, единственной и уникальной в своем роде планеты, присоединиться к ним. Дальнейшие условия, которые устроят обе стороны, предлагалось обсудить непосредственно на Луне; письмо было приглашением для всей королевской семьи в святая святых Альянса, Серебряный Миллениум. Дата, подпись и золотистый оттиск печати, такой же, как оттиск на сургучном сердце. Золотой полумесяц. Память услужливо показывает, где именно он видел подобный символ. Неужели она с Луны? Хоть какая-то зацепка впервые за полгода… Как он мог забыть о изображении полумесяца на её лбу? Отбросив личное, он ещё раз прочел письмо. — Королева Селена предлагает Терре вступить в Лунный Альянс, — задумчиво произнес Энд. — Она прислала примерный список условий, или предполагается, что мы обсудим это уже на приёме в Лунном дворце? — Я говорил с послами, они сейчас отдыхают в Зеленой галерее. Условия предполагается обсудить позже, но примерные пожелания королевы они могут озвучить уже сейчас. Я пока не спрашивал — выслушивать их мы с тобой будем вдвоём. Помнится, раньше у тебя не было шансов попрактиковаться во внешней политике. — Настолько во внешней не было, — принц улыбнулся. — Вижу, что ты, отец, не категорически против вступления в Альянс. Я предлагаю выслушать пожелания королевы, а после решить, что для нас приемлемо. — В таком случае, идем. Мы поговорим с ними, а потом я озвучу тебе, на что я надеюсь в этом союзе. *** Его верный вороной равномерно постукивал копытами по мостовой. Пока ещё они ехали через город, но с каждой минутой портал на Луну становился всё ближе. Что ждет его там? — У королевы Селены подрастает дочь на выданье, — вспомнились слова отца и принц незаметно поморщился, как от зубной боли. — Думаю, она могла бы стать тебе неплохой партией. Это закрепит союз и даст Терре преимущество среди планет Альянса. Объединившись с правящим домом системы, мы получим верность всех десяти планет вместо одной и закрепим свое положение раз и навсегда. Поэтому я намерен устроить этот брак, а насколько формальным он будет — решать тебе. Отец ведь знал, что он влюблен, что он ищет определенную девушку. Когда Энд увидел печать на письме, он решил, что нашел её, но после, когда он увидел этот же знак на лбу у посланников королевы… Оказывается, полумесяц — знак Серебряного Миллениума, а значит, девушка, которую он ищет, может находиться на любой планете Солнечной Системы. Этот брак закрепит союз. Что может быть хуже брака по расчету? — Представь, если она будет страшная, как демон снов? Или, что вообще к лучшему, будет тебе изменять? А лучше и то, и другое. — Ты хотел сказать, хуже? — поинтересовался Зойсайт, старательно пытаясь спрятать улыбку. Выходило плохо. — Я сказал то, что хотел сказать! — возмутился Звездный. — Впрочем, если она будет красивая, гулящую я тебе обеспечу, и тогда у тебя появится законный повод найти себе кого-нибудь на стороне и возвести в ранг фаворитки. — А если она будет страшная, то роман на стороне всё равно обеспечивать тебе, как лучшему другу, потому что никто больше не покусится, — фыркнул рыжий. — Так что молись своим звездам, чтоб была хорошенькой. — Свела меня с вами планета! — взвыл принц в голос, падая в кресло. — Я излить душу не успел, а они уже меня женили и жену мою поделили! Это всё было вчера, а сегодня — дорога к порталу в таких раздумьях казалась невероятно длинной. Моя... моя мама узнала о наших встречах. И завтра она отправит меня далеко-далеко отсюда. Прикрыв глаза, он видел её лицо. Теперь он ясно видел знак полумесяца меж тонких бровей, вышитое золотом белое платье, золотые волосы. И глаза, васильковые глаза, в которых легко можно утонуть, что он давно сделал. И последнюю встречу. Нам нельзя быть вместе, никак нельзя, кем бы ты ни был. Наверно, за эти полгода её уже выдали замуж. А теперь и ему самому в ближайшем будущем светит ненавистный заранее договорной брак непонятно с кем. Даже дороги к несчастью у них одинаковые… *** Дворец гудел, как улей. Сегодня должны были прибыть какие-то важные гости, и по слухам, их визит был напрямую связан с Землей. Для Эфры же важным событием стало долгожданное возвращение Серенити домой. Она, София, Астрея и Пирра всячески тормошили принцессу с самого возвращения, чтобы та хоть как-то пришла в себя. Чем активно занималась в это время королева, и куда исчезли Луна с Артемисом, Эфра не думала. Вскоре пришло распоряжение королевы — к семи часам быть при параде и готовыми к встрече гостей. Что за гости, Венера узнала только, когда те ступили на белую ковровую дорожку. И тут же бросила взгляд на Серенити-младшую, но та на гостей и не смотрела, со скучающим видом разглядывая что-то на потолке. Сложно было не узнать того самого смуглого парня, который когда-то чуть не поймал её на земной ярмарке. В белом мундире с серебристо-голубой окантовкой и с терракотовой лентой через плечо, он смотрелся намного внушительнее, чем тогда. И меча в тот раз у него при себе не было. Так, а остальные… крупный коренастый мужчина в широком венце и в черной одежде, с проседью в волосах и в бороде. Его спутница, высокая и совершенно седая дама, тоже вся в черном, опирающаяся на руку блондинки в черно-белом платье. Ещё одна женщина в такой же черно-белой одежде шествовала на шаг позади, и лицо её Эфре не понравилось. Очень высокомерное, очень. Подробно разглядеть последнего гостя ей не удалось — вперед выступили завершавшие до того шествие Луна с Артемисом, и последний, прочистив горло, заговорил хорошо поставленным голосом. — Её Величество, правительница Серебряного Миллениума и императрица Альянса планет, хранительница Солнечной Системы и королева Луны Серенити! А также её дочь, принцесса Серенити, наследница лунного света! Позвольте представить вам гостей из Золотого Королевства с планеты Земля, впервые почтивших наш двор своим визитом! Его Величество, правитель Золотого Королевства Терры, король Эндимион! Её Величество, госпожа и правительница Золотого Королевства, королева Элейн! Его Высочество, хранитель планеты Земля и властитель Золота Иллюзиона, принц Эндимион! До этого смотревшая в потолок принцесса резко опустила голову, и, разглядев среди гостей знакомое лицо, заметно побледнела. Принц, до того тушевавшийся за плечом матери, почувствовал чужой взгляд и тоже поднял голову. — Я же сказал, что я тебя найду, — одними губами прошептал он. Со стороны могло показаться, что она скучает — Серенити уже поймала тычок от Пирры, что нужно вести себя, как подобает принцессе. Но… Она приехала домой, а смысл? Здесь всё такое знакомое, здесь девочки, здесь всё её. Кроме одного — Эндимион. Она снова видела Землю из окна тронного зала, из сада, с балкона, и сегодня Земля казалась ей такой далёкой, такой недостижимой, что даже суматоха, царящая во дворце, не могла её отвлечь от тяжких мыслей. Она рассеянно смотрела в потолок, вспоминая сапфировые глаза. Услышав знакомое имя, принцесса резко опустила голову. Эн-ди-ми-он. Четыре стука сердца. Артемис продолжал перечислять титулы и имена присутствующих, но от шума в ушах она не слышала ни слова. Это он, это действительно он. Эн-ди-ми-он. Черные коротко стриженые волосы, синие глаза, его легкая улыбка. Она только глупо улыбалась, рассматривая такое знакомое лицо, и чувствовала, что краснеет до ушей. Он поймал себя на том, что на его лице стала расползаться улыбка. Печаль и тяжесть, сковавшая сердце в последние дни, дрогнула. Спина стала ещё прямее, плечи расправились, в глазах замерцали искорки. Здравствуй, моя нимфа. Значит, ты — принцесса Луны. Наконец-то я нашел тебя, Усаги. От внимания отца явно не укрылась перемена в настроении отпрыска. Вопросов предстоит море, но это будет потом. Отец, я ещё скажу вам спасибо за вашу идею с браком. Пусть он и договорной, но теперь я согласен. Королева склонила голову, приветствуя гостей: принц обратил внимание, что на него она смотрела особо внимательно. И их обмен взглядами с принцессой не остался незамеченным: в глубоких глазах её матери на миг отразилась неимоверная печаль. — Я приветствую вас в Серебряном Миллениуме, — заговорила она. — То, что вы приняли мое приглашение, означает, что Запрет, лежавший на наших планетах, вскоре будет снят. Я благодарна вам за это. Отдыхайте, осматривайтесь, дворец к вашим услугам. Сегодня вечером состоится бал в честь вашего приезда. О деле мы поговорим завтра. — Девочки, — София всплеснула руками, — я Серенити потеряла! — Младшую или старшую? — уточнила Пирра, пряча лицо за веером. — Младшую, конечно! — маленькая принцесса возмущенно посмотрела на подругу. — Это же за неё мы несем ответственность! — Вряд ли что-то с ней случится, — загадочно улыбнулась Эфра. — Пойдёмте лучше в сад, здесь душно, а танцевать я устала. — Думаю, подождем Астрею, она тоже её ищет. И пойдем уже все вместе. — Хорошо. Венера, а почему ты так уверена, что с Серенити ничего не случится? Ты же знаешь о её чудесном таланте находить приключения. А тут ещё и земляне, кто знает, что от них ждать? — Знаю, — кивнула блондинка. — А ещё я знаю, что они не причинят ей никакого вреда. О, а вот и Юпитер! — Девочки! — шатенка летела, как на крыльях. — Девочки, я такое видела, такое! Вы просто не поверите! Она понизила голос до заговорщицкого шепота, и, оглянувшись, нет ли рядом Луны, продолжила, слегка покраснев: — А Серенити с земным принцем в дальней беседке целуются! *** Они покидали Луну. Акварельно-сахарный Миллениум с каждым шагом становился всё дальше. Король Земли был спокоен за свою планету: заключение союза шло по намеченному плану. Королева была спокойна за сына: впервые за полгода она видела его таким сияющим. Принц попросту витал в облаках, а перед его внутренним взором всё ещё стояли счастливые васильковые глаза Серенити. Лорд Кунсайт и леди Перл радовались скорому возвращению домой. И только один человек был зол, раздражен и несчастен. Баронесса Берилл, вторая фрейлина королевы, многократно прокляла вчерашний вечер. Она уединилась в парке, желая остаться со своими мыслями, но ей не дали этого сделать. Сцена, которой она стала невольным свидетелем, разрушила весь мир этой красивой и гордой женщины. Она помнила, как сияли глаза её принца, когда он целовал девчонку, будучи уверенным, что никто их не видит. Она помнила каждое слово из тех, что должны были быть предназначены ей, но лунная принцесса украла их все до одного. Она твердо знала, что никто не смеет покуситься на её Эндимиона. И пусть за спиной девчонки стояли Луна и весь Альянс, пусть её мать была самой могущественной ведьмой системы, Берилл не собиралась останавливаться. — Я убью тебя, — шептала она, словно клятву, когда они ехали уже по земле Элиды. Она смотрела в небо, с которого ухмылялась Луна, и повторяла раз за разом: — Я убью тебя. Кем бы ты ни была.