Морион: возвращение Сумеречных Владык

      Богатый замок самого щедрого из местных баронов сверкал в ночной тьме. Всюду была музыка, смех, разговоры. По широким садовым дорожкам медленно прогуливались гости, за широкими окнами виднелся зал полный танцующих пар, а в соседней большой комнате расставили столы с блюдами и напитками. Почти всё высшее общество этих земель собралось здесь, на этом празднике. Это был бал-маскарад в честь самого любимого праздника младшей из дочерей барона. Юная баронетта с детства была очарована романтичными сказками и историями о любви. Она грезит о встрече с «тем самым» на одном из многочисленных балов, что устраивал её батюшка. И вот сегодняшняя ночь должна была стать особенной: когда-то ещё в детстве старая ведунья нашептала любопытной девчушке, которая убежала от матушки во время прогулки, что судьба её решится в ночь праздника Любви на восемнадцатом году жизни. И вот, ей восемнадцать, и она ждёт, ищет глазами в толпе кавалеров Его.       Два экипажа останавливаются у центральной лестницы. Лакеи синхронно подскакивают к каретам и распахивают дверцы, кланяясь припозднившимся гостям. Близилась полночь, большая часть гостей уже прибыла. Но эти шестеро не особо спешили. Три леди, придерживая свои шикарные бальные платья, при помощи слуг вышли из одного экипажа. Из второго показалось трое кавалеров, одетых в разные костюмы, но вместе составляющие интересное трио. Галантно подав руки дамам, они стали вместе подниматься по широкой лестнице, зрительно сразу разбившись на пары. У входа прислуга помогла трём леди снять накидки, и шестеро последних гостей присоединись к общему веселью, зайдя в залитый светом зал. Шесть масок скрыли за собой шесть лиц, но это ненадолго. Близилась полночь. Скоро маски будут сняты…       Барон, прогуливающийся меж своих гостей, заметил новоприбывших сразу и моментально узнал одну очаровательную леди, что шла впереди остальных под руку с высоким синеволосым юношей. Он поспешил к высоким дверям, выставив вперёд руки в радостном приветствии:       — Леди Милкович! Как я рад вас видеть! — громко произнёс хозяина замка, и его сразу же заметили. — А я уж было решил, что дела так вас завалили, что вы не посетите мой дом даже этой ночью.       — Ну что вы, барон, — улыбнулась Уртир, приседая в лёгком реверансе, — я не могла отказать вам. Просто мне пришлось ненадолго задержаться, чтобы принять и своих гостей.       — Оу, а кто это с вами? В этот раз у вас сопровождающих больше.       — Ох, позвольте представить, — женщина полу оборачивается назад. — С господином Фернандесом и моей воспитанницей Мелди вы уже знакомы. А это — мои кузены, Грей, Нацу. Они прибыли издалека, но несмотря на усталость, вызванную дорогой, пожелали посетить ваш гостеприимный замок и ваш чудесный бал. То же самое могу сказать и своей давней подруге: это леди Эрза, она только сегодня прибыла из-за границы. С языком она знакома слабо, так что прошу, не осаждайте её разговорами.       — Конечно, конечно, — закивал барон и начал с душой жать руки представленных гостей. — Очень рад знакомству, господа, очень рад. Ох, уважаемый, какие же у вас холодные руки, даже сквозь перчатки чувствую. Неужели так холодно на улице, или это вы хладнокровны? — И мужчина громко смеётся, приглаживая пальцем пушистые усы, потом ловко подхватывает ладонь Эрзы. — Мадам, я восхищён, ваш облик просто невероятен. Словно настоящая Алая Леди посетила мой дом. Восхищён, невероятно восхищён.       Эрза сдержанно кивает, на алых губах не появилось ни намека на улыбку. Но весёлый и явно подвыпивший барон внимания на холод леди не обращает, а уже обращается ко всем сразу, чуть наклонившись:       — Господа, дамы, добро пожаловать. Отдыхайте, развлекайтесь и пейте, в общем, чувствуйте себя, как дома.       — Благодарим вас, барон, — вдруг произносит Джерар. Его тонкие губы растягиваются в улыбке, а маска надёжно скрывает полыхнувшие тёмно-зелёным глаза. — Вы, как всегда, щедры к своим гостям.       — Всегда рад, всегда рад… Ох, граф Лофорд, что же это вы не танцуете? Устали? Ваша прелестная жёнушка совсем вас загоняла?       И, посмеиваясь, барон отходит в сторону, оставив гостей в шуме, веселье и свете. В мире, к которому ни один из них в действительности не принадлежит.       — Теперь я вижу, — вдруг раздаётся холодный мужской голос, и Грей делает шаг ближе к Джерару, — почему вы, Повелитель Сумерек, так хотели попасть на этот бал.       — Я знал, что вы тоже заметите их, Князь, — улыбается, обернувшись, некромант.       — О чём вы? — тут же спрашивает Уртир, положив ладонь на локоть Фернандеса.       — Они ходят здесь, никем не замечаемые, — произносит Хладный, глядя вперёд, но при этом смотря не на людей, а на что-то иное, что видно только ему одному. Или не одному. — Это даже не души, скорее тени. Неупокоенные, забытые…       — О чём он? — с лёгким раздражением повторяет ведьма, потянув чернокнижника за рукав. Не нравится ей, когда рядом есть то, что увидеть и почувствовать она не может.       — Это место построено на старом кладбище, — наконец поясняет Джерар, — и не простом: здесь покоятся души преступников, нечестных людей и негодяев. Уверен, большинство из них умерло во время казней, остальные — от пыток. Их никто не отпевал, не отпускал на Ту сторону. Вот и блуждают здесь столетия, обратившись тенями. Сил, чтобы стать настоящими призраками, у них нет.       — Подожди, но ведь тогда получается, что это место проклято? — задумывается Уртир. — Но барон, как и его отец и дед, живёт и здравствует. Я никогда не видела Беды в этом замке.       — Это место проклято, уж поверь мне, — уверенно произносит Фернандес.       — Просто когда-то в прошлом очень сильный колдун, светлый или тёмный, установил где-то здесь мощный оберег, что сдерживает силу проклятья полностью. Я найду его, обезврежу, и тогда проклятье хлынет, затапливая и губя всё на своё пути. Откровенно говоря, те, кого Владыки решат отпустить лично, будут везунчиками. Их душ проклятье не коснётся, они будут упокоены по всем правилам, уж кто-кто, а неумершие умеют провожать на Ту сторону. Не зря их зовут Сумеречными Проводниками.       — А остальные?       — Остальных заберёт морион. Проклятые души — отличная подпитка для него. — И тёмный перстень сверкает на пальце некроманта. Сегодня у него будет пир.       — Когда нам с Мелди уходить? — спрашивает Уртир.       — Около полуночи. Есть ещё чуть меньше часа, надо поспешить. — Джерар оборачивается к вампирам. — Владыки, я оставлю вас ненадолго, нужно закончить одно дело, а вы пока прогуляйтесь, выберете себе жертв. Сегодня ночью у вас богатое меню.       — Заметно, — усмехнулся Нацу.       — Мы будем ждать вас, Повелитель Сумерек, — на удивление спокойно отвечает Эрза. И даже без ехидства.       Джерар с улыбкой кивает и скрывается в толпе веселящихся людей. Остальные под предводительством Уртир направляются в противоположную сторону. Впрочем, вместе они держались недолго: Милкович, что улыбалась и приветственно кивала каждому встречному, была остановлена для какого-то «очень» важного разговора толстопузым дворянином и его не менее пышной в плане форм супругой. Пока неугомонная парочка осаждала бедную ведьму, к Мелди подлетели две шустрые вертихвостки-близняшки и уволокли куда-то в сторону. Они трещали без умолку, но из общего потока бесконечных вопросов чаще всего повторялись одни и те же. Те, что касались необычной троицы, оставшейся позади.       Балы-маскарады всегда давали волю фантазии и не ставили строгие рамки дресс-кода, а потому всё вокруг пестрело удивительным разнообразием нарядов. Но трое гостей-новичков привлекали к себе поразительно много внимания, хотя одеты они были достаточно обыденно для столь шумного и праздного мероприятия. Взгляды окружающих очень часто обращались на медленно идущих, практически плывущих мимо двух парней и девушку.       Уртир Милкович всегда была известной модницей. Каждое её новое платье обсуждалось месяцы после того или иного бала. И в этот раз она себе не изменила: шикарное тёмно-синее платье расшито золотыми нитями и украшено жемчугом, волосы собраны в высокую изящную причёску, так же украшенную ниткой жемчуга, на руках её белые перчатки, а на шее красивое колье из сапфиров. Такие же камешки поблёскивали и в ушах. Дополняли образ богатой леди маленькая сумочка-клатч и золотая маска, за которой скрывались тёмные зачаровывающие глаза. И чтобы соответствовать своей наставнице, Мелди всегда тщательно подходила к выбору нарядов. Девушке очень не хотелось бы какой-нибудь безвкусной выходкой бросить тень на обожаемую Уртир. А у светских сплетниц очень острые язычки. Впрочем, повода для сплетен юная ведьма не давала — её стиль был не менее идеален. В этот раз она надела лёгкое шёлковое платье нежно-кремового оттенка с рукавами фонариками, короткие перчатки, на шее её был миленький кулончик в виде бабочки, а на запястье болтался золотой браслетик. Пушистые розовые волосы собраны в широкую косу и лежат на плече. Пальцами она нервно (выслушивать самых главных сплетниц округи было для неё тем ещё испытанием) сжимала небольшой веер. Создавался образ этакой хрупкой и нежной девушки из хорошей семьи с благородным воспитанием и мечтами о романтике и любви. Удивительно, как способна одежда укрыть собой истинную человеческую натуру. Человеческую, но не вампирскую.       Уртир хоть и сомневалась в успешности затеи Джерара (пригласить Владык на бал-маскарад), но костюмы для каждого всё равно приготовила. Вкусов неумерших она не знала, а потому выбрала по своему желанию. Впрочем, недовольства со стороны бессмертных не поступило. Их всё устроило или им в принципе наплевать, во что одеваться? Как знать… Костюмы для обоих Князей были выбраны самые распространённые для таких балов. Над одеждой для некроманта Милкович думала дольше. Хотя тот давно заверил ведьму, что все эти наряды имеют для него далеко не самое главное значение. Но Уртир нравились восторженно-завистливые взгляды светских дам, когда Фернандес шёл рядом с ней, ведя под руку, одетый по последнему писку придворной моды. Последствий чёрной зависти она не боялась (ведьма же), а вот эго это изрядно тешило. О-очень тешило. Прямо как сто лет назад, когда остальные ведьмы кусали локти, а она скрывалась за дверью в покои тёмного мага, махнув ручкой своим заклятым подружкам. Близость к колдуну и его Силе сделало Уртир самой могущественной из всех знакомых ей ведьм. Отличный бонус к приятной компании и бесконечным потокам новой информации о мире магии.       Но вампиры такими важными для неё не были, и Уртир, откровенно говоря, не сильно задумывалась над костюмами. Исключение сделала разве что для Алой Владычицы, ведь та хоть и была воином, но оставалась девушкой. А значит над её платьем стоило подумать. Но ведьма не долго думала, и определила для Эрзы одно из своих бальных платьев, которое заказала, но так и не надела ни разу. Ей не нравился цвет, и она не понимала, зачем вообще такой выбрала, когда предпочитает совсем другую цветовую гамму. Но сейчас это было просто попадание в десятку. Как выяснилось позже, для двух Князей выбор был тоже отличным. Или это сами неумершие сделали простые наряды чем-то возвышенным и великолепным?       На Огненном Владыке были надеты шёлковая белая рубашка, манжеты которой прятались в широких перчатках, длинный плотный жилет тёмно-бордового цвета с узором из золотых нитей, широкие тёмные штаны и высокие сапоги на небольшом каблуке со шпорами. Дополняли образ длинный плащ, перекинутый через одно плечо, и шляпа с широкими полями и большим пером. В итоге получался благородный дворянин, одетый по моде этак четырёхсотлетней давности. Сам Нацу даже припомнил, что нечто подобное носил и его старик в своё время. Даже улыбнулся, поддавшись воспоминаниям. Но вскоре улыбку, как и всё лицо, скрыла маска, сделанная под тёмное золото.       А вот Ледяной Владыка вновь выступил противоположностью Огненного Дракона. Для него Уртир выбрала костюм по последней моде. Такие всё чаще и чаще стали появляться на балах да званных вечерах, вытесняя цветистость и роскошные украшения для мужских нарядов. Под чёрным длинным сюртуком прятались бледно-голубая накрахмаленная рубашка с высоким воротником-стойкой, что полностью скрывал шею, и тёмно-синий короткий жилет. Строгие брюки со стрелкой, лакированные туфли и белые перчатки — всё это создавало образ молодого джентльмена. Строго, не броско, но со вкусом. Единственными украшениями служили синий шарф-галстук на шее и чёрная маска, с узором из тёмных драгоценных камней по краю и вокруг глаз. Грей разрешил зачесать свои волосы на один бок, незаметно улыбнувшись каким-то своим мыслям. Всё же заметившая это Уртир, что и колдовала над причёской неумершего, значения такому редкому проявлению эмоций не предала. Мало ли, что мог припомнить или о чём подумать Князь Хладных после такой смелой просьбы?       И наконец, Алая Владычица на фоне таких шикарных мужчин совсем не терялась, наоборот, приковывала к себе пожалуй даже больше взглядов, чем Князья. Было ли дело в её ауре или в цвете платья? Ярко-красное, украшенное чёрным кружевным узором из контуров роз и тонких плавных линий с маленькими рубинами по всей длине, корсет на шнуровке с декольте, что идеально подчёркивал пышную грудь неумершей. Тонкую шейку оплела в несколько раз нитка чёрного жемчуга, такой же был и украшением для причёски в паре с тёмно-бордовой, будто настоящей на вид розой. Алые волосы волной спускались по прямой, с идеальной осанкой спине, а на руках были надеты длинные чёрные перчатки. Глаза скрыла маска, тоже красная, а пухлые губки подведены ярко-алой помадой. На фоне бледной кожи броский цвет казался ещё ярче, ещё горячее. Воистину, думали все, Алая Леди — главная героиня легенды о Дне Всех Влюблённых — прибыла на бал. Встретить её — означало обрести свою истинную любовь для одиночек, а вот уже обретшим пару лучше держаться от такой дамы подальше, ибо из-за давней зависти, что гложет её сердце после побега возлюбленного с другой, она разлучит влюблённых навечно. Такая вот ходила легенда. И Алая Леди была одновременно желанным и нежеланным гостем на каждом балу в честь праздника Любви. Но впрочем, Эрза об этом не знала, а Уртир забыла. Вот и «плыла» Алая Владычица меж оборачивающихся и бегущих от неё людей. Предрассудки и страхи… Они и делают людей такими слабыми.       — Ох, Ур… — К Милкович подошла запыхавшаяся Мелди. Девушка постоянно оборачивалась куда-то назад.       — Что такое, Мелди? — улыбнувшись, спрашивает ведьма. Ей удалось избавиться от настырной парочки, и её ученице, видимо, тоже.       — У меня голова кругом. — Девушка обмахивается веером. — Я привыкла уже к тишине и спокойствию, пока была рядом с вами, а тут столько информации, вопросов, и всё идёт нескончаемым потоком, на высоких тонах. Ужас…       — Бедняжка, — смеётся Уртир, поглаживая воспитанницу по голове. — Ничего, скоро всё это закончится. Сегодняшняя ночь станет точкой отсчёта.       — Да, кстати, — в миг становится серьёзной Мелди и начинает говорить тише, — что сегодня случится? И мы правда должны уйти?       — Верно. Не стоит нам быть здесь, когда Джерар спустит с поводка свой проклятый оберег. Да и не только он меня волнует…       — А что ещё?       — Они, — кивает в сторону женщина, и обернувшись, Мелди видит стоящих поодаль Владык. Вокруг них образовался небольшой пустой круг, а гости рядом перешептывались, поглядывая на необычную троицу, но не решаясь подойти. Впрочем, не похоже, что неумерших это как-то задевало. — Они собираются охотиться. И Джерар предупредил, что последствия для нас, смертных, могут быть плачевными, когда они начнут звать…       — «Звать»?       — Привлекать к себе жертв, делать их податливыми и снижать сопротивляемость при помощи своей Силы. Все вампиры способны на такое, а уж про Владык и говорить нечего.       — Значит, мы тоже можем попасть под удар, не смотря на то, что вы их союзники?       — Да, — отвечает Уртир и невольно вспоминает произошедшее в пещере Драконов. Если бы не Джерар, она бы точно умерла там. И Милкович решила, что не позволит Мелди пройти через что-то подобное. Она убережёт свою единственную ученицу чего бы этого не стоило. Ведьма сжимает ладонь девушки рукой. — Будь рядом со мной. Как только Джерар даст сигнал, мы немедленно покинем бал. Сможешь правдоподобно изобразить обморок?       — Ну конечно, — улыбнулась Мелди, — не волнуйся об этом. Я справлюсь.       — Умница, — произносит Уртир и, обернувшись, ищет глазами в толпе Джерара. Но знакомая синяя макушка нигде не мелькает. Успеет ли он найти сдерживающий оберег до полуночи? Беспокойство возникает душе ведьмы, как вдруг её отвлекает голос Мелди:       — Надо же, она всё-таки решилась на это?       — Что? — повернулась к девушке Милкович. Та указывает в сторону веером:       — Да вон, смотри, Пенелопа решилась всё подойти к нему. Ох, то ли смелая, то ли глупая.       — Ну надо же… — тянет Уртир, глядя как к Ледяному Владыке несмело приблизилась хорошенькая девчушка в шикарном золотом платье — это и была младшая дочка барона, которая всё мечтает о встрече со своей судьбой. И похоже Князю Хладных выпала эта роль.       — Наверное это она подослала ко мне близняшек: они всё выспрашивали, есть ли дама сердца у него. Я сказала, что нет, лишь бы отвязались. Сама-то я не знаю. Кстати, а есть? — посмотрела на наставницу Мелди.       — Кажется, есть. Видела её на Северном континенте. — В голове ведьмы всплыл образ хрупкой неумершей в светлом платье и с большими синими глазами.       — Ой, неудобно получилось, — прикрыла губы ладошкой девушка.       А тем временем, отважная баронетта шла навстречу своей судьбе, как она думала. Высокий черноволосый юноша в строгом сюртуке, что пришел в сопровождении леди Милкович, сразу бросился ей в глаза. Почему-то. Хотя нет, она быстро поняла, почему. Колени девушки подрагивали, пальцы нервно мяли шёлк платья, а губы то и дело сжимались. Она очень сильно нервничала, но стучащее прямо в ушах сердце всё гнало и гнало её вперёд. Навстречу своей судьбе.       Он даже не смотрел на неё, стоя в пол оборота рядом с дамой в ярко-красном платье. Но когда её подрагивающая ладошка легла на его локоть, парень обернулся. И в тот же миг холод окутал Пенелопу с ног до головы. Дрожь уже не от волнения, а от мороза прошлась по телу баронетты. Странно… Вроде бы все окна в зале были закрыты. А Грей всё молчал, глядя на подошедшую к нему смертную.       — Эм… — неуверенно начала Пенелопа, пытаясь рассмотреть глаза за прорезями чёрной маски, но та всё надёжно скрывала. — Я… Я не видела вас здесь раньше, господин. Вы друг леди Милкович?       — Кузен, — спокойно произнёс неумерший, решивший воспользоваться легендой, выдуманной этой ловкой ведьмой.       — Ах, кузен… — Голос девушки стал уверенней и даже радостней. Она приосанилась, подняла свой острый носик, как бы невзначай вставая в позу, которой её учили сёстры. Надо впечатлить загадочного дворянина, показать ему всю свою прелесть и красоту. И вытянув вперёд ручку, баронетта произнесла. — Моё имя Пенелопа. Я дочь хозяина этого замка.       Князь смотрел на девушку холодно. То ли смелая, то ли глупая. И совсем не скромная. Он сам не общался с молодыми смертными девицами уже добрую сотню лет, но неужели всё настолько изменилось? Или это только на Севере скромность — благодетель юных дев? Но впрочем, всё это не важно. Владыка прибыл на этот бал с одной лишь целью, и раз уж эта баронетта подошла к нему сама, задача заведомо упрощается.       Лёгкая, почти незаметная улыбка касается тонких бледных губ, и Грей сжимает узкую ладошку в своей, не целуя, лишь чуть кивнув головой. Всё же он — Князь Хладных, он выше этой девушки по статусу, да и к поцелуям у вампиров особенное отношение. Но эта сдержанность не была замечена Пенелопой. И на то была причина.       — Рад знакомству с вами, баронетта. — Голос неумершего стал бархатным, приятным и таким влекущим. Настоящий голос настоящего вампира. — Вы можете обращаться ко мне просто по имени — Грей.       — М-Мне тоже о-очень приятно, — заикаясь, отзывается Пенелопа. А сама дрожит. От холода руки, что сжимала её ладонь. Даже сквозь перчатки — свои и его — она ощущала это знакомое покалывание мороза. Почему же у него такие холодные руки?..       И вдруг позади раздаётся громкий аккорд, от которого девушка невольно вздрагивает и буквально выпадает из транса. Музыканты играют спокойный, мелодичный вальс. Музыка льётся по залу, и пары танцуют, скользя по блестящему паркету. Смелость вновь поднимается в груди Пенелопы, и она уверенно произносит:       — Это вальс, на который дамы приглашают кавалеров. Вы не против станцевать со мной, Грей?       — Я не против, баронетта, однако… — Парень наклоняется чуть ниже к лицу девушки так, что она успевает заметить блеск его чёрных глаз. — Мне бы хотелось танцевать с леди, что лицо не скрыто за маской. Быть может дождёмся полуночи, и я сам приглашу вас на вальс? Вы согласны, Пенелопа?       — Д-Да, — отчего-то шепчет девушка, зачарованная тем, как бархатный голос произнёс её имя. А сердечко колотится так громко и так быстро, и щёки залиты румянцем. И тогда баронетта убеждается: да, это то самое, что она искала так долго. Её судьба…       А пока Ледяной Владыка околдовывал свою жертву, Огненный отделился от остальных, прогуливаясь по залу и ища по запаху своих. И вот, в какой-то момент Эрза осталась без своего сопровождения, без охраны, роль которой невольно исполняли оба Князя. Оставшись одна, Владычица сразу же стала целью целой толпы ухажёров.       — Леди, вы прекрасны, позвольте вашу ручку.       — Моя леди, я готов сопровождать вас хоть на край света.       — Подарите мне танец, о прекраснейшая из прекрасных!       — Леди, леди…       Растерявшаяся от такого количества внимания к своей персоне, Эрза лишь хлопала ресницами и потеряно скользила взглядом по залу. А настойчивые юноши всё тянули к ней руки, приглашая на танец. Они толкались, говорили комплименты, шипели друг на друга и окружали неумершую плотным кольцом, вырваться из которого можно было, только если согласиться с кем-то на танец. Но с кем? Все они мельтешат перед глазами, что-то твердят без умолку. Это раздражало. Владычице так хотелось раскидать их всех и наконец спокойно вздохнуть воздуха, как вдруг чья-то уверенная рука сжала её пальцы и дёрнула в сторону. В миг Эрза освобождается из плотного кольца ухажёров, успевает обернуться и увидеть, как досада и непонимание возникли на их лицах. Они все смотрят в её сторону, но не двигаются следом. И тут дева понимает, что её ладонь всё ещё сжимают чьи-то крепкие пальцы.       Музыканты начинают играть новый вальс, громкий, торжественный, даже праздничный. Пары кружат по залу, и Эрза оказывается прямо в центре этого вальса. Руки её лежат на мужской груди, скрытой синим бархатом расшитого серебром камзола. Голову пришлось чуть задрать, ведь некромант был выше неё.       — Полагаю, столько пылкого внимания смутило вас, Владычица? — с улыбкой произносит Джерар, аккуратно придерживая неумершую за талию.       — Я… Не привыкла к такому, — вздыхает Эрза.       — Что ж, теперь, когда я вас выручил, не подарите ли мне один танец?       — М, танцы — это не моё. Я уже пять столетий не танцевала на балах и, откровенно говоря, всё позабыла.       — Ничего страшного, позвольте мне вести.       И Джерар подхватывает тонкую ладонь в чёрной перчатке, кладёт руку на прямую спину под алыми волосами, делает шаг в сторону, затем ещё один и ещё. Оборот, и снова шаги. Эрза сжимала губы, смотря под ноги и стараясь не сбиться, но как же это было сложно, чёрт возьми!       — Не думайте, что ошибётесь, Владычица, — произносит Джерар, наклонившись к уху неумершей, — слушайте мелодию, следуйте за ней и тогда поймёте, как это на самом деле легко.       — Хорошо, — отвечает Эрза, подняв голову и глядя в тёмно-зелёные глаза сквозь прорези маски. И тут алых губ касается улыбка, игривая и уверенная. — Только не обижайтесь тогда на оттоптанные ноги.       — Хах, не буду, — смеётся Фернандес, увлекая партнёршу в очередной па.       И тогда всегда сдержанная и строгая Княгиня клана Скарлет даёт волю чувствам, отдаваясь полностью танцу. Она не контролировала движения, направлял её некромант, но почему-то она была и не против. Будто и забыла, что он — тёмный колдун, которых её семья недолюбливает. Хотя нет, даже не так, можно сказать, что она простила ему его Тёмный дар и чёрную магию. Не все чернокнижники одинаковые — вот что поняла Эрза, пока вальсировала под громкие аккорды духовых и скрипок. И теперь она готова верить некроманту по имени Джерар Фернандес.       Быстрый и уверенный танец прекрасной пары в миг был замечен всеми. Танцующие отходили в сторону, уступая центр зала даме в красном платье и ведущему её дворянину в синем бархатном костюме. Неужели Алая Леди всё же нашла своего возлюбленного, и теперь мир не падёт под гнётом её зависти и ненависти ко всем влюблённым сердцам? Нашёлся тот самый смельчак, что готов принять на себя всю страсть и пылкость горячего сердца прекрасной Леди в Красном? Легенда обрела свой «счастливый конец»? Так думали люди, и об этом совершено не задумывались двое, что кружили в стремительном вальсе по опустевшему центру зала. Они не смотрели по сторонам, только друг на друга. Казалось, будто и правда эти двое были влюбленны.       — Вот же зараза, — усмехнувшись, произносит Уртир.       — М? Ты о чём, Ур? — удивлённо спрашивает Мелди, оторвав взгляд от танцующих в центре зала Джерара и Алой Владычицы.       — А мне говорил, что танцевать не умеет. — Ведьма сложила руки на груди, кивнув на кружащуюся в вальсе парочку. — Всегда какие-то оправдания находил.       — Он никогда с тобой не танцевал? — Брови девушки невольно полезли на лоб.       — Никогда, — почти по слогам отвечает Милкович.       Странное чувство поселилось в её груди, и если в случае с Мелди она сомневалась, то здесь всё было ясно, как белый день: ревность. Дурацкая ревность и задетое чувство собственницы скреблись в душе, будто вредные кошки. Ведьмы вообще по натуре своей ревнивые барышни, но раньше повода не находилось. Однако же теперь он был и весьма весомый. Хотя это было странно: ведь Алая Владычица — вампирша, а Джерар сам рассказывал, что никаких романтичных чувств между некромантами и их бессмертными слугами быть не может, и вот его действия полностью противоречат словам. Хотя…       Уртир заталкивает своё недовольство куда подальше и старается думать здраво. Эрза хоть и бессмертная, но всё же девушка. И похоже, что колдунам ни она, ни её клан особо не доверяют. Быть может, Джерар просто пытается разбить эту стену отстранённости? Парень уже не раз говорил, как важно добиться доверия со стороны Владык, и похоже для начала он решил выбрать способ самый простой и безопасный. Да. Уртир кивает сама себе. Всё именно так. Некромант очень расчётлив и продумывает свои действия на десяток шагов вперёд. Иначе просто и быть не может.       Но не знала ведьма, что не было никакого плана. Был лишь один душевный порыв и один необъяснимый поступок. Джерар, придерживая увлёкшуюся танцем Эрзу за талию и сжимая ладонью её пальчики, всё никак не мог понять, почему так поступил. Просто увидел, как эти наглецы окружили Владычицу, как растерянно она смотрела вокруг, будто ища помощи. И он пришёл на помощь. Вот и всё. А теперь он — некромант — вальсирует с бессмертной девой, пусть и Старшей в клане. Старый Мастер был бы в шоке от такого поступка, а вот Владыка Брейн наверняка бы довольно рассмеялся. Они оба называли его безумно смелым мальчиком, но если один просил не рисковать и не лезть на рожон, то второй одобрял подобную смелость. Но мнение наставников как-то не волновало Джерара в этот миг. Он смотрел на беззаботную Эрзу и сам невольно начинал улыбаться. Было приятно подарить ей радость и порадоваться самому. Ведь так мало было её в его жизни. Этой самой светлой радости…       Но всё рано или поздно заканчивается. Вот и прозвучали последние аккорды, музыканты остановили игру. Раздались аплодисменты. Джерар сжал ладонь Эрзы крепче и сам остановился. Улыбка ещё не сошла с губ Владычицы, и не отрывая взгляда от лица девушки, Фернандес произносит:       — Благодарю вас за чудесный танец, Владычица.       — И вам спасибо, Повелитель Сумерек. — Эрза чуть приседает, обозначая реверанс. — Я давно уже так не веселилась.       — Рад, что вам понравилось. Стоит как-нибудь повторить, согласны?       И губы некроманта касаются ткани чёрных перчаток на тыльной стороне узкой ладошки. Неумершая смотрит в глаза парня. Если она и удивилась, то не подала виду. А вот наблюдавшие со стороны Князья удивились и переглянулись. Притворство, игра на публику, но всё же Ледяной Владыка увидел что-то ещё в этом поцелуе. У Хладных вообще всё строго с такими проявлениями внимания. Вот у Драконов всё было проще, однако и Огненный Владыка мог видеть истинный смысл действий. И увиденное его не то чтобы обрадовало, но вполне удовлетворило.       — Ну что ж, — вдруг произносит Джерар, отпустив ладонь Эрзы, — время пришло.       — Полночь… — тихо говорит Владычица, ощущая, как сила Сумерек наполняет её всё больше.       — Да, — отзывается некромант и тут же мысленно передаёт, — «Уртир, немедленно уходите.»       — «Уже, » — отвечает ведьма, придерживая Мелди за плечи и приговаривая.       — Ничего, моя девочка, сейчас вернёмся домой, примешь лекарства и ляжешь спать.       — О-ох… — стонет девушка, закатывая глаза и буквально вися на руках наставницы.       — Уртир, дорогая, что случилось? — спрашивает дама преклонных лет в строгом тёмном платье, подойдя к двигающейся в сторону дверей ведьме.       — Мелди стало плохо, она со вчерашнего вечера себя неважно чувствует. Мы, пожалуй, пойдём, не будем мешать веселью. — Милкович спешила отвязаться от любопытной мадам и скорее добраться до кареты. Попасть под удар Проклятья или Зова вампиров очень не хотелось бы.       — Жалко-то как, а ведь уже полночь, самое весёлое начинается.       — Ничего, как-нибудь ещё снова поучаствуем. Доброй ночи.       И Уртир утаскивает умело притворяющуюся Мелди за дверь. Быстро накидывает на плечи тёплую накидку, одевает девушку и чуть ли не выбегает к каретам. Со стороны могло показаться, что она спешит домой ради своей воспитанницы, но это было не так. Ведьма кожей ощущала вздымающуюся за спиной Силу. Тёмную, обжигающую, она смешивалась с холодной, ещё какой-то непонятной, но очень устрашающей. Теперь балом правили Дети Сумерек и их Повелитель.       А тем временем музыканты затихли, и все гости обернулись в одну сторону. Там стоял на небольшом постаменте, что специально принесли слуги, барон. Хозяин дома откашлялся, пригладил пальцем усы и произнёс:       — Друзья мои, я несказанно рад видеть сегодня всех вас на этом чудесном балу. Надеюсь, вы не были ничем разочарованы. А теперь настала полночь, так давайте же, согласно давней традиции маскарадов, снимем наконец маски и продолжим веселиться, уже не пряча лиц. Танцуйте, пейте, отдыхайте до самого рассвета! Мои двери всегда открыты гостям!       И под гром оваций барон первый снимает с себя маску. Следом это действие повторяют и гости, один за одним. И никто не замечает, как скользнули к центру зала двое парней в костюмах разных эпох. Никто не обратил внимания, что стало темнее за окном, что свечи начали гаснуть. Медленно, по одной.       — Да, — произносит Джерар, стягивая с лица маску, — до самого рассвета…       И тонкие губы изгибаются в жестокой ухмылке, в тёмно-зелёных глазах вспыхивает пламя Проклятого Дара. Чёрный блестящий камень на пальце некроманта мелькает, пробуждаясь под Силой своего хозяина. Теперь он готов поглощать души.       Рядом с тёмным колдуном Алая Владычица развязывает тонкую ленточку, снимая маску с глаз и незаметно облизывая губы. С приходом полуночи жажда крови становится сильнее.       Огненный Владыка не стал ничего развязывать, а просто расплавил ленту. Сразу же запахло палённым, а на пол упали золотая маска, шляпа с пушистым пером и перчатки. Больше они не нужны. Роль отыграна.       Ледяной Владыка стягивает маску через голову. Чёрные приглаженные волосы в тот же миг взлохматились, но это не сделало облик Старшего Хладного хоть на каплю хуже. Он был по-прежнему прекрасен.       Так и думала юная баронетта, прижимающая к груди свою маску и неотрывно глядя на Грея. Вот он оборачивается к ней, с лёгкой улыбкой вытягивает вперёд ладонь, словно приглашая на танец. И Пенелопа идёт навстречу ему, через весь зал, словно завороженная марионетка. Сегодня ей выпала честь услышать Зов Князя Хладных первой.       Собравшиеся было вновь начать играть музыканты вдруг в недоумении замирают: их инструменты умолкли. А над залом вдруг разносит громкий голос, заставивший всех обернуться:       — Мы великодушно благодарим вас за этот вечер, барон, — с усмешкой произносит Джерар, выйдя чуть вперёд. Владыки остались позади, но впрочем, так было даже лучше. Силы не начнут смешиваться и перебивать друг друга. — До сих пор всё было просто великолепно.       — О, рад слышать, — добродушно отзывается хозяин дома и сам делает шаг навстречу своей смерти.       — И мы надеемся, что дальше всё станет только лучше, не так ли, — некромант оборачивается, — Владыки?       — М? «Владыки»? — переспрашивает барон.       — Верно, Повелитель Сумерек, — отзывается Эрза, делая пару шагов вперёд. — Но мы и сами можем сделать эту ночь лучше. Только для нас, разумеется.       И в тот же миг они позвали.       Зов волной пролетает по залу, ударяется о стены, вздымается и обрушивается на ничего не понимающих гостей. Ударяет по всем, но одни ощутили лишь дрожь, а другие впали в транс. Вампиры звали своих жертв, и те шли, словно послушные овечки.       А гости не понимали. Непонятные страх и холод окутали с ног до головы. И о чём говорят эти странные люди в центр зала? Это какое представление? Половина свечей потухло, стало намного темнее и от того гораздо более жутко.       Юная баронетта дрожала уже в ледяных руках Грея, но не смела отвести взгляда от его лица. Она была полностью зачарована чёрными холодными глазами. Или не чёрными? Что-то кроваво-багровое стало проявляться в тёмных зрачках.       — Похоже, что музыканты окованы ужасом и не могут играть, — произносит Хладный, наклонившись к личику девушки. — Жаль, но станцевать нам не удастся, Пенелопа. Тогда, предлагаю перейти к финальной части нашего с вами знакомства.       — «Финальной части»? — шепчет очарованная баронетта.       — Да, вы подошли ко мне сами и решили свою судьбу.       — Ах… — выдыхает юная глупышка. Она знала, знала, что это тот самый день. Всё, как ей и предсказывали. Просто волшебство какое-то.       И она чувствует, как ледяные губы касаются её шеи, как крепкие руки обнимают за плечи. Она бы смутилась, а может даже испугалась, если бы только её разум уже не подчинил себе Зов. Она первая, но не последняя.       — Пенелопа! — бросается вперёд барон, когда его дочь безвольной куклой повисает в руках черноволосого парня в тёмном сюртуке, но его в миг перехватывают:       — Спокойнее, барон, не стоит мешать своим гостям. — Джерар вскидывает ладонь, и невидимая сила отшвыривает грузного мужчину назад, ударяя о гобелен на стене.       Сбоку раздаётся женский крик. Стража бежит от дверей к Фернандесу, но тот лишь отмахивается от них, как от надоедливых мух, и всех охранников прижимает к полу, а сквозь паркет вдруг прорываются призрачные костлявые руки и хватают людей. Те кричат от ужаса, но вырваться из хватки Смерти невозможно.       А тем временем все Владыки испивали своих жертв одну за другой. Очарованные они даже не пытались бежать, просто стояли и ждали своей очереди, как бы их не тянули назад. Паника распространилась среди гостей. Они бросились к дверям, но те вдруг с грохотом закрылись, отрезав бальный зал от всего мира.       — Не так быстро, — усмехается Джерар и достаёт из-за пазухи древний и потёртый медальон. — Разве хорошие гости бегут такой толпой со столь чудесного бала?       Некромант бросает оберег на пол и с силой наступает на него каблуком. Хрупкое стекло не выдерживает удара и трескается. И в тот же миг цепь защитных заклинаний разрывается, разлетается на мелкие кусочки.       И проклятая земля вспыхивает. Зелёный туман ползёт неизвестно откуда, а из тумана слышны стоны. Стоны сотен несчастных душ, забытых, не отпетых. Они собираются вместе в одну ужасающую волну — Проклятье. Оно расползается по полу, и люди падают, как подкошенные. Кашляют кровью, задыхаются в агонии от ужаса и страшной боли, что выкручивала тела наизнанку, оставляя только страдания.       Лишь жертв вампиров не касается ужасная участь. Они умирают спокойно, отправляясь на Ту сторону, а не корчась в агонии на гладком паркете. Кровь не видна на чёрных перчатках Эрзы, зато заметна на губах и подбородке. Капли крови пачкают белые перчатки Грея, воротник-стойку его рубашки, на бледной же коже всё моментально вымерзает. Кровь стекает по рукам Нацу, капает с подбородка на ткань жилета. Запах крови разжёг жажду в горле Дракона, сделав её невыносимой и заставив забыть об аккуратности. Не до того было. Да и не собирался Огненный Владыка оставлять никого в живых, хотя и мог. Но тогда Проклятье пожрало бы больше душ. Милосердие проступило сквозь жестокость и кровожадность: лучше он своими руками убьёт людей и отправит на Ту сторону, чем они станут жертвами ужасной Силы.       — Ну что же, барон, — произносит Джерар, подойдя к корчащемуся на полу мужчине, — вы были весьма благосклонны и к Уртир, и к Мелди, и даже ко мне. Но не повезло вам. Ваши предки выбрали не самое удачное место под строительство замка. И винить вам остаётся только их.       Некромант поднимает руку, Морион вновь сверкает на его руке. Он уже давно ждёт, когда хозяин даст разрешение. Он очень голоден…       — Так это всё-таки он, — тихо произносит Грей, глядя на спину чернокнижника. Его голос был почти не слышен среди громких стонов живых и мёртвых, но у неумерших очень тонкий слух.       — А? О чём ты? — оборачивается Нацу, уронив на пол очередную несчастную жертву.       — Морион… Некромант носит его.       — А что с ним не так, Владыка? — невольно интересуется Эрза, подключаясь к разговору.       — Это проклятый камень, и он пожрёт душу своего хозяина. Рано или поздно. Стоит ослабить защиту лишь на мгновение, и для некроманта всё будет кончено.       — Откуда ты это знаешь? — спрашивает Дракон.       — Мне ведомо всё, — холодно отзывается Князь и совершенно не обращает внимания на то, как фыркает, отвернувшись, Огненный. Негласное противостояние Драконов и Хладных живо даже спустя столько лет.       А тем временем в зале становится всё тише. Стоны затихают. Морион поглощал души, впитывая в себя их Силу, накапливая её в своё бесконечное нутро. Все души: и тех, что умерли столетия назад, и тех, что сгорели в агонии этой ночью.       Наконец, зал заполняет тишина. Весь замок укрыт тишиной. Проклятый туман отравил тела и души всех обитателей замка, так что слуги, которые не успели сбежать, тоже погибли. Джерар разворачивается к Владыкам, идёт вперёд, негромко стуча каблуками. Туман исчез, стоны затихли, Морион вновь уснул. До следующего раза.       Четверо обитателей Сумерек покидают безмолвный замок. Кучера все лежали на земле, сраженные Проклятьем, однако лошади были невредимы. Сбежать они не смогли, ибо были привязаны, но по громкому ржанию было понятно, что ужасная волна коснулась и их. Интересно только, каковы будут последствия для животных?       — Не стоит оставлять следов, — вдруг произносит Джерар, сидя в седле на чёрном жеребце, который нервно переступал с ноги на ногу. — Пока не стоит. Поэтому, Князь, вы не могли бы позаботиться здесь обо всём?       — Позабочусь, Повелитель Сумерек, — отзывается Нацу.       Вампир расправляет плечи, и вдруг под плащом раскрылись большие кожистые крылья. Свет луны отразился в блестящей чешуе красного оттенка. Взмах, и Дракон резко взмывает в воздух. Успокоившиеся было лошади вновь начинают громко ржать и рваться подальше от мёртвого замка. Всадникам стоит большого труда их удержать. А на руках Нацу вдруг вспыхивает пламя. Оно разгорается всё сильнее и сильнее, сжимается, формируя бушующую стихию в форме жаркого смерча. Огонь срывается и падает на замок. Не сразу, но тот вспыхивает, словно деревянный домик. Пламя бьётся из каждого окна, поглощает крышу, сжигает всё дотла.       И на фоне ночного неба горит алое зарево. Казалось, будто врата в преисподнюю открылись. Тень мелькает на фоне зарева. Следом ещё одна, но гораздо меньше. А по дороге скачут двое всадников на вороных лошадях. И лишь ветер, луна и звёзды сопровождали их в безмолвном возвращении.