* * *
Рассвет застал его на подлёте к острову. Вильнув в сторону скал, Нацу полетел вдоль серых острых камней, о которых с грохотом и шипением разбивались морские волны. Солёный запах пробивался прямо в лёгкие, но Дракон лишь делал сильнее вдох: это запах Дома. Проведя на Южных островах большую часть своей жизни, он сам пропитался этим запахом, этим духом и теплом. Да, ему всегда нравилось тепло. Ну ещё бы, ведь с детства он помнит горячие руки своего старика — уважаемого и почитаемого всеми Величайшего Владыки Драконов Игнила по прозвищу Огненный. А теперь это имя перешло к Нацу, а вместе с ним и Владычество. Впрочем, пока остальные официально не признают его Силу, об этом говорить не стоило. Хотя Сумраку это самое признание и не понадобилось, чтобы забрать его в свои чертоги. И почему это вообще произошло?.. Меж скал мелькнули пещеры, и Дракон сворачивает к ним, залетая в одну. Опускается на каменный выступ и укрывается в глубине. Конечно, его клан не так чувствителен к солнцу, как те же Хладные, но оно ослабляет, да и крылья не расправишь под его лучами. Так что стоило остановиться и переждать. А лучше, подремать. Он не мало потратил сил, делая перелёт через всё Королевство, а потом ещё облетая острова. Да, некромант говорил, что поиски бесполезны, но Нацу был упёртым Драконом, он хотел убедиться во всём лично. И да, он не доверял Повелителю Сумерек так уж прям сильно. Когда-то отец его предупреждал о коварстве тёмных магов, ведь с ними он был знаком не понаслышке. Хотя и не обо всех отзывался так уж не лицеприятно. Говорил, что даже друг был из чернокнижников. Как там его звали? Зереф, кажется… Интересно было бы пообщаться с человеком, который смог добиться уважения от самого Владыки Драконов. Занятый думами и воспоминаниями, Нацу облокачивается о шершавую и чуть влажную стену пещеры и, укрывшись крыльями, прикрывает глаза. Дрёма медленно приходит к молодому Дракону вместе с тем, как поднималось над водным горизонтом солнце. Пришло утро, и Сумерки скрылись до следующей ночи.* * *
В замке его отца и позже его собственном спали люди. Трое на верхних этажах, четверо ниже и с десяток на самом первом. Хозяева, их гости и слуги? Видимо. Но всё же, смертные забрали его Дом, место, где он вырос, которым владел по праву Имени. Чёрт возьми, это раздражало. Ну не любят Драконы, когда кто-то лезет в их собственность, смеет присваивать её себе. Игнил может и был терпим к людям, но Нацу же всё больше сомневался в том, что сохранит и это отцовское наследие. А что у него вообще осталось от отца, кроме имени? Ничего?.. Но замок это не самое главное. Впереди маячила горная цепь, среди которых были и спящие вулканы. Именно там и находилось место их общих собраний — Зал Совета. Юных Драконов, что не обрели ещё своего прозвища, туда не пускали. За редкими исключениями, и Нацу был одним из таких исключений. Ну конечно же, сын Владыки, он сопровождал отца на двух или трёх собраниях, тогда и смог увидеть всё воочию. Древние залы, прорытые прямо под вулканом, его тогда впечатлили. И потом он с воодушевлением рассказывал своим друзьям об увиденном. И они тоже были впечатлены. Славное было время когда-то… Мощный взмах, и Дракон легко поднимается в облака, растворяется среди них. Хотя стремительный полёт неумершего всё равно не был заметен для глаз простых смертных. Он спешил к цепи вулканов, а в голове всё прокручивался последний разговор с некромантом, перед тем, как Нацу покинул особняк: … — Будьте готовы к тому, что можете не узнать свой клан, Владыка. — Я не верю, что они пойдут на такое. Драконы не убивают своих собратьев не при каких обстоятельствах! — Если бы ваши слова оказались правдой, Князь, если бы… Я бы и сам ни за что не поверил, но я привык верить своим глазам. Я видел их состояние, Владыка, ощущал на себе их боль и тоску. Они потеряны и разбиты. — Я знаю, на что они способны, я верю в их Силу. — Тогда убедитесь сами, Князь. Летите и увидите всё своими глазами… И Огненный Дракон стискивает зубы. Душу его грызли сомнения, а подтверждающиеся слова некроманта их всё больше усиливали. Это раздражало и отчего-то… Пугало. Страх, что привычный мир рухнет у него на глазах, захватывал сердце молодого Князя. Впрочем, он и не знал или не хотел попросту принимать кое-что ещё — старый мир давно уже рухнул. И на его развалинах люди воздвигли свою счастливую и радостную жизнь. Мир Сумерек исчез, растворился, рассыпался прахом его неумерших детей… Но что произойдёт, если нарушится баланс между миром Дня и миром Ночи? Мудрые Владыки прошлого имели ответ на это. И они поведали о нём людям, и люди приняли это Равновесие. Но в отличии от Господ Вечности, смертным свойственно забывать такие важные вещи. Человеческая душа легко поддаётся соблазну, а людские руки умеют не только строить, но и разрушать. В погоне за призраком лучшего будущего они решили отринуть старый порядок мироздания, переиначить всё на свой лад. И теперь людской род пожинал свои плоды: богатство, радость и спокойный мир, где нет страха перед Сумерками. Но как говорится, это только цветочки, а скоро созреет урожай проклятых ягодок. Волна отхлынула, но скоро прилив, и жестокая стихия снесёт всё на своём пути. И вампиры — это и есть та самая Стихия. Неудержимая, кровожадная и мстительная. Они будут мстить без оглядки на Кодекс или какие-либо правила. От немыслимой боли они озлобятся, а нет ничего страшнее слепой и бесконтрольной злобы… Гнева, что сотрясает небеса и крушит землю. И нигде не укрыться от Мести Сумерек… И вот молодой Дракон уже завершил свой путь. Взмах, и он плавно опускается на узкую горную дорогу, что приводила прямо к оголённому пустырю. Нацу подходит к высокой, будто срезанной каменной стене. При каждом его шаге оранжевые руны вспыхивали всё ярче, отзываясь на Силу Огненного Владыки. И вот на стене уже образовалась защитная печать. Князь окидывает её хмурым, но внимательным взглядом. Пусть накладывал и не он, но Сила в печати ощущалась словно его собственная. Удивительное наследие у Драконов: сын получает не только знания, но и память своего отца вместе с Именем. Хотя не всё рассказал Игнил своему отпрыску, многие вопросы так и остались без ответа. Нацу уверено проходит сквозь печать. Он не боялся, что заклятие сработает на него. Сила Огненного Дракона не действует на самого Огненного Дракона. Это всё равно, что бороться с пламенем, заливая его раскалённой лавой. Об этом молодой Князь тоже узнал из воспоминаний своего отца. Ещё пара шагов, и горный пустырь вновь становится пустым. Лишь ветер подвывает где-то в небесах. Тихие шаги гулким эхом отдавались где-то в конце тёмного коридора. Нацу шёл по давно знакомому коридору и не узнавал его. Он стал отчего-то уже, кристаллов в стенах гораздо меньше, и этот запах… Спёртый, стоящий, такой удушающий. Дышать было просто невозможно. И Дракон спешно проскакивает плоские и широкие ступеньки, спеша к главному залу. Арка, что служила входом в него, обвалилась. Мощные колоны по бокам рухнули, оставшись лежать на полу грудой камней. Нацу крепче сжимал кулаки и хмурился всё сильнее: всё совсем иное. Величие исчезло. Зато появилось это отягощающее чувство безнадёги и тоски. И снова запах… Кажется, что всё вокруг пропахло им. И невосприимчивый к жару и огню Дракон чувствовал, что начинает задыхаться. Нацу заходит в тёмный зал и замирает. В шоке оглядывает всё вокруг. Некогда громадный зал стал совсем маленьким. Видимо потолок обвалился и засыпал его. Колоны вдоль стен и посреди зала рухнули, целыми осталась лишь пара из них. Каменные выступы, что служили сиденьями во время собраний, были будто срезаны или вовсе исчезли, оставив после себя лишь неглубокие выемки в стенах. Входы-арки в соседние маленькие залы также были засыпаны камнями и осколками колон. Разруха превратила некогда величественный зал Совета Драконов в захламлённую пещеру. Было непривычно пусто и заброшено всё вокруг. Или не пусто? Быстрая тень мелькает сбоку, и Нацу не успевает среагировать, поражённый увиденным. И в тот же миг тонкие ручки смыкаются на его талии, а острый носик упирается в живот. Раздаётся глухой и дрожащий голосок: — Ты вернулся, братик Нацу, ты вернулся… — В-Венди? — запнувшись, спрашивает Дракон и смотрит на знакомую, но растрёпанную макушку. Кладёт ладони на узкие плечики и мягко отстраняет от себя девочку, наклоняясь и заглядывая в заплаканное личико. — Эй, Венди, взгляни на меня. Ты как? Где-то болит? — М-м, нет, — замотала головой маленькая неумершая, растирая слёзы по давно немытым щекам. — Я так рада, что ты вернулся. Так рада… — Так тот некромант сдержал своё слово, — раздаётся грубый мужской голос. — Гажил? — поднимает голову Нацу. И из темноты вперёд выходят оставшиеся Драконы. Все потрепанные, грязные от пыли и жутко уставшие. На лицах их застыли отчаяние и немыслимая тоска. Нацу вглядывался в своих собратьев и не узнавал их. Самоуверенный и хамоватый Гажил, с которым они постоянно устраивали разборки, стал лишь тенью прошлого себя, заменив самоуверенность на бессильную злобу. Стинг, что всегда видел и излучал свет, что был так близок по духу молодому Князю, померк и больше не отвечал своему прозвищу. Его названный брат-близнец Роуг, который всегда был воплощением вселенского спокойствия и благоразумия, прятал за высоким воротом лицо и за длинной чёлкой глаза, в которых не осталось ничего от прошлого Дракона Тьмы, а появилось что-то сродни безумию. Эрик потерял свою ядовитую и раздражающую ухмылку, его лицо лишилось эмоций, а в глазах застыла лишь жажда, над которой он когда-то посмеивался, считая её проявлением слабости. Лаксас, что был одним из старших в новом поколении Драконов, одним из самых сильнейших, стоял, опустив плечи и голову, которая всегда была гордо поднята. Взгляд его стал иным: раньше он смотрел на всех с нисхождением и некой долей усмешки с высоты своего немалого роста — сейчас же глаза его потухли и уже не были похожи на глаза того, кто когда-то претендовал на звание Владыки Драконов. И наконец, Венди. Маленькая Небесная жалась к Нацу, дрожа и цепляясь за его одежду тонкими пальчиками. Как она вообще смогла пережить весь этот кошмар, что довёл до отчаяния пятёрку Драконов, которые были гораздо могущественнее её? И тут Огненный замечает маленькие багровые шрамы на её открытой шейке и стискивает клыки. — Что, чёрт возьми, с вами случилось?! — не выдерживает напряжения Нацу, и голос его срывается на крик. — Почему вы стали…? Почему вы… — Не вини нас, Огненный, — хрипло отзывается Гажил и устало опускается на гору камней позади. — Мы всего лишь хотели выжить. — Прости, Нацу, — раздаётся тихий голос Стинга, — мы не справились со своей сущностью. Со своей жаждой. И… Мы потеряли себя. Мы больше не можем зваться Драконами и носить имена, дарованные нам родителями… — Нет, — вдруг мотает головой Нацу, — Гажил прав. Вы ни в чём не виноваты. Это я… Если бы я только был сильнее, если бы только не поддался Зову Сумрака… — Прошлого не изменить, так что убиваться по нему не стоит, — тихо произносит Роуг. Из-за воротника его голос звучит глухо, но в тишине пещер это не особо мешало. — Эй, Нацу, — вдруг зовёт Лаксас, — освободи нас. Мы ужасно соскучились по небу и свежему воздуху. — Только скорее, — хмуро добавляет Эрик, — мы уже давно на пределе своих сил держимся. — Конечно, — кивает Нацу, — я немедленно сниму печать и освобожу вас, братья. Дракон аккуратно отстраняет от себя ручки Венди, быстро касается губами её макушки и направляется в коридор. Остальные тенями следуют за ним. Оранжевые руны горели ярко. Нацу проводит ладонью над магическими кругами и безо всяко сожаления ломает одно из последних напоминаний об отце. Гнев и злоба поднимали голову в душе молодого Князя. Он крепче стискивал клыки, а в глазах полыхало пламя. Жгучее пламя всё больше разгорающейся жажды. Жажды мести… Иллюзия стены исчезает вместе с печатью. Раздаётся шорох шагов, и из-под сводов пещеры выходят остатки клана Драконов. Около сотни лет назад их зашло сюда несколько десятков — покинули Зал Совета всего шесть. — Такой приятный ветер… — шепчет Венди, и родная стихия касается её волос и лица, заботливо обдувая маленькую неумершую. — Наконец-то… Небо… — срывается шепот с губ Стинга, и он, как и все бывшие узники, не может отвести взгляда от ночных небес. Ветер завывал где-то в вышине, гнал по небу тёмные тучи, что скрывали звёзды, и покачивал ветки редких деревьев на горном склоне. Сумерки были тут и обнимали своих вернувшихся из кошмара наяву детей. — У подножья, — вдруг раздаётся чуть подрагивающий голос Нацу, — находится город. Каждая смертная душа, что обитает там, принадлежит вам. Можете забрать абсолютно все жизни, наплевав на возраст или Предопределённость. Этот грех я беру на себя, а вы утолите свою жажду. — Огненный Дракон разрешает убивать людей, — усмехается Эрик. — Похоже мир окончательно сошёл с ума. И одна за одной тени срываются с горного выступа. Скользят по крутому склону туда, где горели фонари и пахло человеческим теплом. Там, где царила жизнь и была еда. Еда для вампиров… — М? — Нацу опускает взгляд. Рядом Венди вцепилась в его ладонь и смотрела снизу вверх своими большими глазами. Дракон мягко улыбается и гладит девочку по волосам. — Всё в порядке, Венди. Ты ведь тоже очень голодна. Так что не сдерживай себя. — Угу, — кивает неумершая и делает шаг к краю выступа. Резкий порыв ветра, и она исчезает, отправляясь следом за собратьями. А Нацу остаётся на месте. Смотрит вдаль, на ночное небо, оглядывается на чернеющую позади пещеру. Ветер трепал его волосы и края белого шарфа. — Прости, отец, — срываются тихие слова с губ неумершего, — но я не приму твоё наследие. Я не встану на сторону людей. Они… Это они заперли наш клан, они виноваты в том, что Драконы потеряли себя и практически истребили друг друга. Они не имели права вмешиваться в Сумерки, но они сделали это. И я… — Нацу стискивает кулаки. В его глазах горит яркое пламя. — Я никогда не прощу людей за это. Я буду мстить… И пока жизнь каждого павшего Дракона не будет оплачена сполна, я не успокоюсь. Я последую за Повелителем Сумерек. В его глазах пылает огонь ненависти. Он желает отомстить Королевству, и я помогу ему в этом. И большие чешуйчатые крылья распахиваются за спиной Владыки Драконов. Взмах, и он резко поднимается в небеса. Смотрит на землю, и до ушей долетает женский крик. Следом ещё один, и ещё. Озлобленные и подгоняемые жаждой вампиры вышли на охоту этой ночью. И луна проглядывает сквозь тучи, слабо освещая горный край.* * *
Нацу опускается на городскую улицу. Идёт по каменным плитам, равнодушно переступая лежащие тут и там трупы с разорванными шеями. Ни о какой аккуратности речи не шло, Драконы просто хотели скорее утолить жажду, не задумываясь о жизни своих жертв. Город укутала тишина. Утихли крики, не слышен грохот выбиваемых напрочь дверей и окон, лошади перестали в ужасе ржать. Князь оглядывает последствия бурного вампирского пиршества и совершено не чувствует ничего похожего на угрызения совести или жалости. Выгорела в нём жалость к людскому роду. Гнев сжёг всё. Раздаются тихие шаги. Один за одним Драконы показываются из-за домов, спускаются с крыш, собираясь перед Владыкой. Руки и лица их перепачканы кровью, в глазах каждого ещё горит пугающее пламя жажды, но оно постепенно угасало. Нацу вновь всматривается в лица своих собратьев. Нет, прежними они не стали. Да и вряд ли когда-то станут. Но они уже вкусили свободу, и забитость и тоска исчезает из их глаз, движений, сердец. Понадобится время, но они обретут свою былую Силу. Обязательно. — Ваша жажда ушла? — спрашивает Нацу, когда все молча замирают перед ним. — Не полностью, — отвечает Стинг, — но уже полегче. — Но я не против опустошить ещё один город, — усмехается Эрик, быстро облизнув губы. — Опустошим, — кивает Огненный. — Я не стану вас в чём-то ограничивать. Набирайтесь Сил. Нам предстоит далёкий путь. — Мы куда-то отправляемся? — спрашивает Гажил, сложив руки на груди. — Да, на континент. Я собираюсь присоединиться к Повелителю Сумерек. Вы ведь уже с ним знакомы? — Ага, — отзывается Эрик, — да вот только… Зачем нам это? Мы сейчас должны вернуть то, что ничтожные людишки посмели у нас отнять. — Если вы желаете этого, то я не стану вам мешать, — произносит немного растеряно Нацу, но тут раздаётся голос Лаксаса: — Не гони, Ядовитый. — Неумерший выходит вперёд. — Почему ты хочешь присоединиться к некроманту, Нацу? — Ради мести, — не мешкая отвечает Дракон. — Это всё Королевство. Фиору было выгодно избавиться от нас. И похоже, что и от него тоже. Повелитель Сумерек ненавидит эту страну. Он жаждет мести. Так, наши желания схожи. — И ты приведёшь нас к мести? — вновь спрашивает Лаксас, и Нацу даёт ответ: — Да. Любой ценой. — Тогда… — Громовой опускается на одно колено. Остальные синхронно повторяют за ним. — Мы последуем за тобой. Девяносто пять лет назад мы не успели это сделать, но делаем сейчас: Огненный Дракон Нацу Драгнил, мы признаём твою Силу и клянёмся следовать твоему пути. Стань же нашим Владыкой, Владыкой клана Драконов. — Клянусь, братья, — Нацу кладёт ладонь на грудь, смотрит на вампиров, на Венди, — сестра, я буду уважать вашу волю, защищать и заботиться о каждом из вас. И я исполню ваше желание: мы отомстим виновным сполна. Вместе мы вернём имя и Силу нашего клана. Небо вновь будет принадлежать Драконам. — Да будет так… И ветер подхватывает слова клятвы. Несёт их по пустым улицам мёртвого города, поднимает в ночное небо и теряет меж туч. А те всё больше заволакивают небо, и вдалеке уже видны вспышки молний, слышаться далёкие раскаты грома. Гроза шла к горному краю и знаменовала начало настоящей бури. Бури, от которой никто и нигде не укроется…