Паладин смерти

      Поскольку у Люси не было склонности набивать долго голодающий желудок кучей еды сразу, поужинала она быстро, проглотив порцию холодного вареного мяса с овощами.       Подавив приступ голода, девушка ощутила, насколько устала. Казалось, что она две недели к ряду разгружала вагоны, а ведь впереди еще море работы. Один компонент лекарства был найден… из четырех необходимых! Неизвестно, какие еще твари поджидали их впереди, а вот знаний о них не было вовсе.       Решив, что пополнить их жизненно необходимо, Люси отыскала хозяйку заведения. Офала, к тому времени, освободилась, и наслаждалась вечерним чаем.       Усевшись за ее столик, Люси улыбнулась, немного замявшись. Имеет ли она право просить что-либо после того, как она и без того приняла их под крышу собственного дома, каким бы он ни был? — Прошу прощения, миледи, — начала блондинка, — но, возможно, вы сможете мне помочь? — Говори смело, сахарный цветочек, — проворковала Офала в своей манере. — Комната не понравилась?       Люси хмыкнула. Это слабо сказано, но все же эта комнатушка лучше, чем спать на сырой земле, посреди города. — Ну, что вы? Все отлично, — отмахнулась заклинательница. — Может быть, у вас есть пара книг, которые я могла бы выкупить?       Хозяйка с интересом оглядела девушку. По большому счету, она сразу создавала впечатление вполне образованной молодой леди, а ведь на Севере умели читать далеко не все. Образование стоило дорого и многие фермеры старались научить детей чтению и письму самостоятельно, но и результат был зачастую плачевным… — Что бы ты хотела почитать? — улыбнулась Офала. — Романы? Фантастику? Книги по магии и волшебству? Историю Невервинтера, может быть?       Люси отрицательно покачала головой. Хотя, наверное, стоит перед возвращением в Магнолию взять местную литературу. Леви с удовольствием изучит пару-тройку томов по чужой культуре, а уж местная магия вызовет особый интерес, но сейчас нужно думать только о деле… — Мне нужны книги о созданиях, обитающих в Невервинтере и близлежащих областях, — объяснила фея. — Я бы хотела знать, с чем мы можем столкнуться в ходе нашего путешествия…       Хозяйка понимающе кивнула. Значит, эта девушка, действительно, заслуживает уважения. — Я могла бы помочь, — ответила женщина, — и платить мне ничего не надо, а вот оказать мне небольшую услугу не помешало бы. Я уже осмелилась предложить работенку Изабель и достать для меня кое-что… Я вижу, что ты девочка умная, а мне очень хотелось бы вернуть некоторые антикварные ценности, принадлежащие моей семье…       Офала рассказала о том, что ей необходимо получить старинное копье, картину с портретом члена ее семьи и золоченую урну с прахом. Все эти вещи сейчас находились у зажиточных жителей города, а выкупить их она не имеет возможности. Изабель же, оказывается, уже согласилась помочь. — Но, ведь, это… это… — Люси задохнулась от возмущения, — вторжение в чужой дом! Это воровство! — Тише, — шикнула женщина. — Эти вещи принадлежали мне, понимаешь? Я просто хочу вернуть свое! Не хочешь грабить этих жиреющих, дело твое, хотя едва ли охрана позволит пройти к хозяевам поместья беспрепятственно… — Хорошо, — сдалась блондинка, решив, что ценности можно и мирным путем достать. — Я помогу леди Изабель раздобыть эти вещи, и очень надеюсь, что проблем с законом у нас не будет. Так, где я могу взять книги? — Я принесу их утром, — улыбнулась Офала. — А пока желаю тебе теплых сновидений, мой вспыльчивый лучик, если ты, конечно, собираешься спать…       Люси вспыхнула, явственно поняв намек хозяйки публичного дома. Блин, вот почему Нацу такой эгоист, а? Сам-то теперь будет ходить довольный, а ей краснеть! Отрезать бы язык ему под самый корень!       Поднявшись из-за стола, девушка отправилась в комнату, где ей предстояло скоротать сегодняшнюю ночь в компании болтливого друга, и кошака, который своими шуточками вечно выводит ее из себя.       У дверей Люси поняла, что в комнате слишком тихо. Либо Нацу и Хэппи уже десятый сон смотрят, либо в комнате никого нет.       Открыв дверь, фея вошла в маленькое помещение, обнаружив, что в комнате, действительно, нет друзей. Впрочем, тем лучше, не придется тепреть издевательства Хэппи и глупые вопросы лучшего друга, почему это она злиться на него, ни с того, ни с сего.       Рухнув на скромных размеров кровать, Люси поправило льняное покрывало. Тонюсенькое! А она тот еще мерзляк. Оглядевшись, она заметила, что в комнату вошел человек, благодаря которому, ей пришлось терпеть пошлые шуточки Офалы.       Нацу скинул жилетку, беззаботно зашвырнув ее в угол комнаты, оставаясь в одних шароварах и излюбленном шарфике. Странно, но глаза почему-то неотрывно смотрели на оголившиеся участки кожи. Что за черт с ней творится в последнее время? То глаза, то торс? Ведь не раз его голым видела, так, что уши краснели, а теперь любуется! Спятила совсем из-за этой глупой ситуации с комнатой, что ли? — Нацу, а… ты не мог бы… ммм… постирать вещи? — промямлила заклинательница первое, что пришло ей в голову. — В последнее время от всех нас этим жутким запахом гнили несет.       Надеясь, что он уйдет за шторку, чтобы скинуть брюки, и подберет жилетку для стирки, Люси вдруг поняла, что прогадала. — Не вопрос, — отозвался парень, развязывая пояс на шароварах прямо на ходу. — Стой! — взвизгнула девушка, не сдержавшись. — Ты здесь собираешься раздеваться?       Лицо полыхнуло, а внутри разливалось что-то странное, заставляющее руки предательски задрожать. Пора начинать брать себя в руки. Она уже совершенно с катушек съехала. — Да, — удивленно отозвался убийца драконов, внезапно замерев посреди комнаты. — А что такое, Люси? Ванна же в комнате. Я в коридоре, что ли, раздеваться должен? Кого мне здесь стесняться? — М-м-меня… — заикаясь, выдохнула раскрасневшаяся фея, резко зажмурив глаза, поскольку чертовы шаровары, начали сползать с его бедер. — Тебя? — Нацу удивленно поднял брови. — Ты чего, Люська? Что ты там не видела-то?       Блондинка едва не взвыла от досады. Действительно, что она ТАМ не видела? Да, все! Ей же духу не хватало разглядывать! Устроил тут демонстрацию достоинств, блин! От Грея, что ли, заразился? — Это… это… неприлично… — промямлила девушка, остро чувствуя себя раком, угодившим в кастрюлю с кипятком.       Он, правда, не понимает ни черта? Проклятие! А у него, ведь, такие... плечи широкие... и, наверное, есть, что демонстрировать. Честно говоря, стоило огромного труда не опустить глаза ниже. Какой позор! Не хватало еще ТУДА пялиться! Какого хрена происходит, а? — Я же не требую смотреть, — пожал плечами Нацу, наклонившись за жилеткой, чтобы, видимо, голой попой посверкать. — Отвернись, да и дело с концом. — Отличная идея! — взорвалась заклинательница, подскакивая с кровати. — Я вообще-то девушка, если ты не заметил! — А раньше ты, значит, парнем была? — хмыкнул убийца драконов. — Чего ты передергиваешь? — окончательно разозлилась Люси.       Нацу фыркнул. Какие-то дурацкие церемонии. Лично он уже каждый ее изгиб изучил, пока она по воле случая перед ним голая представала. И ничего, живой, ведь. Так, чего вдруг какой-то стыд появился? Скандалит весь вечер. Хрень какая-то… — Так… а, ну-ка, сядь! — вдруг рявкнул Нацу, заставив ее тут же выполнить "просьбу".       Усевшись на кровати, Люси непроизвольно сжала пальчиками покрывало. Догадался, что ли? Да, нет! Это же Нацу. Хотя, вот в существование живых мертвецов она тоже не верила…       Нацу сел напротив девушки, заставив ее только сильнее комкать несчастное покрывало. Шаровары так и валялись посреди комнаты, а он… сидел голый, мать твою! Золотистые глаза забегали в поисках спасения, которого не было. — Что с тобой? — деловито спросил убийца драконов, сложив руки на собственных коленях.       Взгляд заклинательницы непроизвольно пополз вниз. Дьявольщина! Как можно быть такой сволочью, а? — Ничего, — пробурчала фея, заставив себя разглядывать его пальцы, а не то, чуть пониже. — Ничего, — поворчал он, фыркнув. — Люси, тебе кто-то в этом идиотском городе понравился, да?       Какая наблюдательность! Люси заметно занервничала, окончательно убедив друга в собственных догадках. Казалось, что в комнате разверзся ад, и чертово пекло жгло кожу, превращая несчастную блондинку в полное подобие сеньора-помидора. — Нет! — поспешно крикнула она, надеясь, что он тут же проглотит ее ложь. — Незаметно что-то, — отозвался нахмурившийся Саламандр. — Ну, и кто у нас такой смелый? — Кто? — глупо переспросила фея, по-идиотски пялясь на его руки. — Я тебя спрашиваю, кто? — взорвался огненный маг, потеряв терпение.       Люси вновь подскочила с кровати, заметавшись по комнате. Боги! Ну, за что ей это наказание? Почему из всех мужчин на огромном континенте, ее глупое сердце выбрало этого? Да он и понятия не имеет, что такое, быть в ее шкуре! Подруга же, мать его! Подумаешь, голый, а ты смотри, Люси, да слюни пускай! Делов-то, на пять копеек.       От собственных мыслей девушка пришла в ужас. Какая любовь? Какой, к черту, голый Нацу? Что за кошмар творится в ее голове? — Никто! Никто! — заорала девушка, внезапно разозлившись на себя саму. — Ты вот… совсем дурак, а? Сначала кидаешься словами "моя леди", теперь голым задом сверкаешь, до ручки меня решил довести?       Нацу на мгновение завис, переваривая информацию. Наблюдая за злой, раскрасневшейся подругой, он откровенно не понимал суть ее претензий. Зато остро причину чувствовал. Это все город виноват! Уолтерс этот треклятый! Ее поэтому теперь совесть замучила, что она с ним спит, и на голого пялится... — Не понял… — неуверенно начал он, не сводя глаз с волшебницы. — Если дело в этом чертовом Уолтерсе, то… — Чего ты прицепился к этому Уолтерсу? Других тем для разговора нет? Или ревнуешь? — Чего? — приподняв бровь, поинтересовался Нацу. — Ревнуешь, говорю, — нахмурилась волшебница.       Фыркнув, убийца драконов отвернулся, не желая разговаривать об этом глупом охраннике. И без того он думает о нем даже чаще, чем о Люси, а это уже ни в какие ворота не лезет. — Так… я так и не понял, чего тебе не нравится сейчас? — начал было парень, но фея, устав от глупого разговора, психанула окончательно. — Ну, конечно! Куда тебе понять! — взорвалась Люси, понимая, что остановить саму себя уже не в состоянии. — Нельзя так вести себя с девушкой! А если я начну раздеваться у тебя на виду, а? Неужели, сложно меня пожалеть? — Люси, — Нацу опустил глаза, уставившись на пресловутое льняное покрывало, — если тебе неприятно на меня смотреть, просто скажи…       Люси прикрыла глаза. Святая Фейри, дай терпения! Эта ситуация – просто верх идиотизма! Жизнь подложила настоящую свинью, загнав к черту на рога, так ей мало! Надо еще с ума ее свести стриптизом глупой ящерицы! — Идиот! — устало простонала заклинательница. — Все, в общем-то, наоборот совсем…       Встретив ошарашенный взгляд друга, Люси усмехнулась. Неужели, дошло, наконец? Обняв руками собственные плечи, девушка отвернулась. Бред! Вместо того, чтобы заставить себя успокоиться, она еще и в лоб ему призналась, что ей нравится смотреть на его неприкрытые достоинства. Чудно! — Короче… оденься, пожалуйста, — с трудом выдавила из себя блондинка, — и… иди в ванну… И шторку не забудь задернуть, блин! — Люси, я… — услышав, как кровать скрипнула, фея напряглась. Он же не думает ее жалеть, или извиняться, да? — Иди! Прошу тебя! — взмолилась девушка, останавливая его на полпути странным надрывом в голосе. — Ладно, — отозвался Нацу. — Но потом ты мне объяснишь кое-что…       Шорох шторки дал понять, что можно поворачиваться. Объяснишь ему кое-что! Как же! Держи карман шире! Итак, заставил наговорить лишнего, засранец. — Люси… — раздался голос из-за шторки, когда до ушей заклинательницы донесся всплеск воды. — Ну, чего? — буркнула девушка, придумывая, как избежать дурацких вопросов. — Не давай больше ручку никому, — тихо прошептал драконоубийца, так, что Люси пришлось прислушиваться, — а я, если хочешь, каждый день ее целовать буду…       Фея не выдержав, хихикнула. Хотя, разговор давно зашел не в то русло, девушка все еще не верила, что у Нацу ревность уже отнюдь не дружеская… — Это просто приветствие, — вздохнула Люси, — и не относится к интимным жестам. По этикету это допустимо, в знак уважения к леди… — То есть, я должен руку этой эльфийки в храме целовать, или руку Изабель? — уточнил маг.       Люси вдруг передернуло. Еще не хватало! Такая картина точно не доставит ей удовольствия, а в ходе последних событий, она может наговорить лишнего, хотя больше уже, казалось бы, некуда. — Хорошо, договорились, — решительно выдохнула заклинательница. — Больше мою руку никто не будет целовать, и отстань от меня, наконец, я сплю!       Улегшись под холодное льняное покрывало, Люси зажмурилась, стараясь не стучать зубами. Скоро согреется, непременно, а пока она должна убедить лучшего друга, что жутко хочет спать и ей сейчас совсем не до разговоров. Надо сказать, что греть у Нацу получалось отлично, только вот душевного покоя это обстоятельство не приносило. Только боль. И крепкие руки, сжимающие тонкую талию, заставляли Люси открывать глаза каждый раз, как только ладонь огненного мага перемещалась с места. Даже тяжелая тушка Хэппи в ногах не приносила такого дискомфорта. Да, и вообще, жар этот неясный, топящий тело хрупкой феи, заставлял понимать, что все давно зашло за рамки, и делать что-либо слишком поздно...

***

      Изабель отчего-то тоже было не до сна, и колдунья отчужденно гладила тонкие крылышки Аскеля, удобно устроившегося на ее животе. Приключения, о которых грезила девушка, оказались еще более интересными, чей ей представлялось в начале. Одна только мысль, что ей выпала честь познакомиться с леди Арибет, приводила ее в восторг, но честно говоря, было странно наблюдать теневую сторону жизни собственного героя. Любовь Арибет к Фентику стала неотъемлемой частью жизни леди-паладина, а Изабель испытывала двоякое чувство.       Конечно, герои - тоже люди, но разве это не противоречит законам морали, когда человек посвящает себя долгу? Если когда-нибудь леди Арибет жизнь заставит сделать выбор, сможет ли она поставить долг выше любви? Едва ли... — Даелан, — тихо позвала девушка, надеясь, что оруженосец еще не спит. — Да? — сразу отозвался орк, привстав на соседней койке. — Что-то случилось, миледи?       Изабель замялась. Наверное, они слишком мало друг друга знали, а ведь в этом она сама и виновата. Ей и в голову не приходило узнать о нем, хоть что-нибудь. Но, ведь, доверять человеку жизнь без оглядки, уже много значит, разве нет? А время узнать, кто они, еще будет… — Как ты считаешь, выше любовь, или долг? — тихо спросила колдунья в темноту. — Любовь, — не задумываясь, ответил Даелан, удивив девушку. — Долг часто надуман и не стоит выеденного яйца, а настоящая любовь дается лишь однажды. Человек, или эльф, орк, или полурослик – мы все способны любить, по-настоящему, независимо от происхождения. Любовь не любит выбирать, и ей плевать нищий ты, или богатый, паладин, или разбойник, для нее все равны…       Изабель молчала, стараясь разглядеть силуэт друга в темноте. Значит, дело не в долге? Значит, влюбленный в корне не способен задумываться об окружающем мире, сосредоточивая внимание на единственном человеке? А как же узнать, кто из огромного мира - настоящий? Как понять, что этот человек – твой? — И как ты узнаешь, настоящая любовь, или мнимая? — наконец, спросила девушка. — В моем племени любили повторять, что настоящую любовь человек чувствует не головой, а сердцем, и когда это чувство затопит, ты узнаешь сам, — отозвался оруженосец, задумавшись на мгновение. — Вы полюбили, моя леди?       Девушка шумно выдохнула. Еще не хватало самой влезть в эти путы, когда столько работы. Люди не станут ждать, пока ты решишь собственные проблемы, а новые смерти в Невервинтере происходят ежечасно, если не ежеминутно! — Нет, — слишком резко воскликнула колдунья. — Я бы не хотела попасть в такое глупое положение. Просто, наблюдаю за… другими…       Даелан хмыкнул. Слишком молода еще эта девчонка. Слишком заносчива, и слишком много планов строит на туманное будущее. Судьба сама научит ее, когда придет ее время. — Когда-нибудь, вы поймете, — прошептал орк, закрывая усталые глаза. — Добрых снов, Даелан, — тихо шепнула Изабель, улыбнувшись.       Когда-нибудь он поймет, что в первую очередь – главное мир, что окружает тебя, а уже потом отдельные люди, даже самые необычные. Судьба сама его научит…