Паладин смерти

      Было бы наивным думать, что Нацу не замечал красоту напарницы, он не был слеп. Проблема была в восприятии. Хотя… казалось бы, какими, к черту, рамками себя должен ограничивать человек, носящий в сердце драконью сущность? В мире драконов ограничений нет, поскольку именно там властвуют инстинкты: первобытные, звериные, земные. А она… не относилась к земным созданиям, отчего-то в этом он был уверен абсолютно точно. Странная… загадочная… заоблачная…       Едва ли, он сам мог объяснить тот факт, что всегда рядом в тяжелый момент, спасает ее даже тогда, когда она в этом, казалось бы, не нуждается. Он просто не может дать в обиду… свое. Так нашептывают инстинкты, что проникли в кровь вместе с драконьей магией…       Смотря почти зачарованно в медовые глаза подруги, убийца драконов понимал, что черта, которую человеческая сущность требовала не переступать, слишком близко. Шаг, и все границы полетят со звоном в пропасть. И почему-то сейчас ему кажется это чертовски правильным…       Достав карту, заклинательница вновь уткнулась в нее, будто решила выучить направление наизусть, лишив мага прямого контакта глазами. Недопустимо! — Люси…       Не поднимая головы, фея продолжала нелепое занятие, заставляя драконоубийцу напрячься. Нельзя заниматься посторонними делами, когда кровь тугими волнами нагревает кожу! — Люси! — Нацу, ты мне мешаешь думать, — прошипела блондинка, гипнотизируя проклятую карту.       Миг, и нервы Саламандра не выдерживают. Схватив кусок полуживого, из-за махинаций напарницы, пергамента с намеченным направлением, он с хрустом смял его, как попало пихая в походный рюкзак. — Ты чего? — удивленно спросила девушка, подняв красивые глаза на друга, которые удивительным образом гипнотизировали его собственные.       Люси, наконец, заметила странную перемену во взгляде напарника, от которой по спине вдруг побежали холодные мурашки. Его зрачки… горели! Отражение его же горячего пламени она видела так ясно, что ей стало не по себе, но именно оно не давало отвести глаза. — Нацу? — неуверенно прошептала она, осипшим от волнения голосом. — Прости… — почти обреченно прошептал он в ответ, виновато опустив голову на короткий миг, — я не могу больше. Ты так сладко пахнешь… Я всю ночь не спал… думал… с ума сойду… — сбивчиво выдал волшебник, повергнув девушку в абсолютный шок.       В доказательство своих слов, Нацу поднял раскаленный взгляд, поймав ее – медовый. Приблизившись вплотную, он с наслаждением вдохнул, заставив ее мгновенно отползти ближе к бетонной стене. — На… цу?! — пискнула фея, не веря ни собственным глазам, ни ушам. Какого… хрена… происходит? — Голова едет… — простонал огненный маг, протягивая руку вслед за ней. — Иди сюда! Я только лизну…       Все! Это просто полный абзац! Мозг вообще отказывался воспринимать информацию такого характера. Нацу! Ребенок! Беззаботный, сносящий на своем пути все из-за собственной неугомонности… где он, мать его? Что это за… странное создание, напротив, с демоническими глазами?       Вжавшись в стену лопатками, блондинка едва дышала. Нет, ну, иногда… по ночам, после очередной порции собственных романов, она пару раз представляла, что напарник вдруг повзрослеет, но… твою ж мать, не среди грязных ящиков!       Может, проблема в голоде? Хэппи все уши прожужжал, что за завтраком, он почти нифига не съел, а это было довольно странным обстоятельством, кстати…. — Драгнил! Иди, поешь, у тебя уже не только глаза голодные, но и крыша поехала! — попыталась вразумить надвигающегося на нее убийцу драконов, Люси. — Я не хочу есть, — покачал головой Нацу, не сводя с нее пылающих глаз. Расстояние сокращалось неумолимо. — Ты пахнешь слаще любой еды. Не убегай, Люси! — нахмурился он, проследив, как она испуганно жмется к каменной стене. — Почему ты меня боишься?       Идиотский вопрос! Видел бы он себя со стороны. Будто перед ним окорок какой-то положили. Даже облизываться начал, извращенец чертов! — Нацу, успокойся пожалуйста, — взмолилась фея, понимая, что бежать ей некуда при всем желании. — Мы же… у нас тут… дела, вообще-то… Возьми же себя в руки, маньяк несчастный! — Мы один разговор не закончили, — прохрипел он, с аппетитом взирая на бедную девушку. — Так, что ты там про меня голого говорила?       О, Боги Фиора! Вы слышали? Сказать честно, он всегда казался таким безнадежно впавшим в детство, что ожидать чего-то такого, было за гранью фантастики. Хотя, конечно, когда-нибудь такой вариант мог предполагаться, но надо же было его гормонам разыграться, черт знает, где! Может, по башке ему треснуть, чтобы опомнился?       И как назло, с ней-то, дело ничем не лучше обстоит. Она давно понимает, что ее интерес к нему голому, отнюдь, не праздный. И глаза его, что пламенем вспыхивают, не просто так ее завораживают. И чертов пожар, изнутри ее жгущий, пугает не меньше этого чудовища напротив… — Сейчас Хэппи вернется, — промямлила волшебница, с трудом припомнив последний аргумент прежде, чем оказаться в руках огненного волшебника, прижатой к гребанной стене ограждения проклятой тюрьмы. — Да и черт с ними, со всеми! — коротко отозвался Нацу, резко впиваясь в губы заклинательницы.       Может, это ерунда, но когда вы представляете свой первый поцелуй робким, подаренным на мосту, у реки, а в итоге он пламенем среди каменных блоков жарит, это сбивает с толку. И она-то, потекла какого хрена?       Губы у него манящие и жаркие, а глупая голова не торопится мозги удерживать. И расслабилась она как-то быстро, размякнув в его руках, как кусок плавленого сыра, и губы распахнула, бесстыжая! Нет, чтобы двинуть… крикнуть: "ты, что себе позволяешь?"       Зачем? Куда лучше позволить его языку свободно ей в рот проникнуть, чтобы с ее же языком встретиться. Совсем спятила!       А голова плывет, растворяя улицу, и превращая окружающую действительность в расплывчатое пятно. Руки какой-то своей жизнью живут, вцепившись непослушными пальцами в розовые пряди, чтобы сжимать их все отчаяннее. И то, как он рычит ей в губы, вроде бы пугать должно, но отчего-то радует…       Люси издает сдавленный стон, откидывая голову на его плечо, от чувств, что совсем затопили, срывая башню. Глаза даже не открываются, хотя, зачем? Все равно закатились бы.       Нацу ее имя шепчет отрывками, скользя пламенными губами по шее, там, где пульсирует жилка. Черт! Сердце-то сейчас из груди выскочит, и вдоль улицы со скоростью света понесется. — Еще… — тихо выдыхает Люси, поражаясь, что хоть слово смогла выродить. Да, еще какое! И вслух!       А у Нацу все внутри переворачивается от жгучего желания облизать заклинательницу с головы до ног, и стоны ее… с ума сводят. И кожа… Кожа! Такая теплая, разморенная, вкусная… Боги! Что она с ним делает, а? Уже сдерживать себя невозможно, так она еще просит. А он и рад стараться, вновь к губам припадая. Язык в рот к фее по новой врывается, выбивая воздух из легких, до самого конца. Дурацкий кожаный доспех Люси бесит так, что хочется разорвать его в клочья. А под ним… еще кожа, и грудь, на которую вечно все пялятся, будто медом намазана. Но, ведь, каждая клеточка ее кожи только ему принадлежит, и если кто посмеет оспорить, с жизнью распрощается… — Вы чем тут занимаетесь, вашу мать? — ошарашенно выдохнул Хэппи, повиснув в воздухе над парочкой. — Нашли место!       Возмущение кота постепенно проникает в затуманенное сознание, заставив блондинку скинуть с себя разошедшуюся ящерицу чуть ли не пинками. Что это сейчас было? Ой… — Я, конечно, не против, что вы так… гм… подружились, — хихикнул в усы иксид, глядя на покрасневшую, как помидор, заклинательницу, — но, может, вы отложите пока? У нас дел невпроворот… — Что ты выяснил? — все еще охрипшим голосом, спросил Нацу, желая отвлечься от слишком заманчивого продолжения. По крайней мере, пока, отвлечься… — У канализации две группировки, а еще одна шастает неподалеку, — отчитался иксид. — Человек пятнадцать, не меньше…       Люси поднялась на ноги, которые, как назло, совершенно отказывались ее держать. Чертовщина! Это просто… нереально! Невозможно! Немыслимо неправильно, в конце концов!       Смахивая с доспеха несуществующие пылинки, она старалась успокоить бешеные удары собственного сердца, отбивающего барабанную дробь по ребрам. — Ладно, идем! — скомандовал Нацу, кивнув Хэппи, который с воодушевлением полетел показывать дорогу. — Мы продолжим… позже… — сглотнув, пробормотал драконоубийца, заставив колени заклинательницы предательски подогнуться. Твою… мать!       Спросить, что значит "продолжим", Люси не то, чтобы постеснялась, ей просто было страшно подумать, что он подразумевал под этим загадочным словом, и знать ответ ей, в общем-то, не очень хотелось. Единственное, чего ей хотелось на самом деле: понять, какого хрена она не может ему сопротивляться?

***

Район Полуострова, поместье леди Транглбук.       Достав ключ из-под коврика, Изабель открыла дверь, вздохнув. Ответственность, объяснения, бои – все легло на плечи тяжелой ношей, как огромный валун. Наверное, дружба в тяжелых жизненных ситуациях та награда, которую дает судьба, чтобы все это выдержать. — Готов? — с улыбкой спросила колдунья у Даелана, дождавшись его кивка. — В таком случае, пора работать…       Оказавшись в огромном зале, служившим прихожей особняка, девушка осмотрелась. Две двери, ведущие неизвестно куда, были закрыты, а в доме повисла гнетущая тишина. Впрочем, чему удивляться, если хозяйка дома, наверное, спит. Может, удастся уйти незамеченными?       Распахнув одну из дверей, Изабель резко закашлялась, закрыв нос ладонью. По небольшому коридорчику расползалась немыслимая вонь. Крепкая рука полуорка отодвинула леди с прохода. Знакомый запах… — Жук-вонючка, — прошептал Даелан, резко выскочив в коридор. — Я уже встречал таких…       Небольшое зеленоватое насекомое расположилось у стойки с оружием, выпуская клубы зеленоватого дыма. Занеся топор над спинкой создания, оруженосец обрушил его на издавшего писк, жука. Вонь и не думала прекращаться после смерти ее хозяина, к великому сожалению Изабель. Невозможно выдерживать этот жуткий запах.       Открыв дверь слева по коридору, колдунья вбежала в небольшую спальню, чтобы спастись от жуткого запаха. Небольшой книжный шкаф, пара стульев, и стол, а у стены стояла кровать с двумя отвратительными серыми статуями по бокам. Кажется, учитель Джару упоминал о таких. Магия окаменения?       Нахмурившись, колдунья прочитала заклинание огненного шара, пустив струи горячего пламени в статуи. Развалившись, куски камня исчезли. Каменные горгульи не считались особо крепкими противниками, но и радости от встречи с ними было мало. Хорошо, что удалось уничтожить их до снятия заклинания. Но если это спальня, то где хозяйка поместья?       Даелан вошел следом за леди, осматривая небольшую комнату. Значит, женщины нет? Переглянувшись с колдуньей, полуорк лишь пожал плечами, ответив на ее немой вопрос. — Похоже, жук охранял еще одну дверь, вниз по лестнице, — припомнил оруженосец. — Может, там и есть вход в тюрьму?       Изабель кивнула, следуя за огромной фигурой друга. На стойке с оружием, около которой недавно находился жук, висел деревянный лук и набор стрел с голубыми наконечниками. Бесполезная вещь, надо сказать, но для колдуна, или волшебника необходимая. Ближний бой не сильная сторона тех, кто способен накладывать заклинания. Сняв оружие, девушка повесила лук на плечико. Этот лук прекрасно заменит тот, что без дела валяется в ее рюкзаке. Тетива нового гораздо туже натянута, а, значит, стрелы будут лететь более упруго, увеличивая скорость.       Спустившись по лестнице, девушка обогнала оруженосца, и распахнула металлическую дверь. Душераздирающий скрип заставил зубы сжаться. За дверью оказался огромный подвал, посреди которого была устроена огромная шахматная доска с фигурами из камня. Увидев небольшой красный участок, девушка поморщилась. Ловушки! Значит, какие-то из фигур можно разрушить, чтобы убрать их. Вызвав молнию, Изабель разнесла пару фигур, отметив, что красный участок потух. Значит, верно. Разрушив остальные фигуры, девушка осмотрела доску.       Прямо посередине, у пары оставшихся каменных фигур, лежал обезображенный труп женщины. Наверное, хозяйка дома. Осмотрев тело, Изабель ужаснулась. В голове зияла огромная дыра, откуда на поверхность доски вытекали остатки мозговой жидкости вперемешку с темной кровью. Кто же заставил ее так страдать? Сам мозг отсутствовал, наталкивая на мысль, что его кто-то сожрал. Острый меч с двумя заточенными лезвиями на обоих концах подсказывал, что леди Транглбук пыталась сражаться с этим кем-то, однако, проиграла. — Кто мог сотворить такое? — прошептала расстроенная колдунья. — Врагу не пожелаешь, так мучится. — Точно, — согласился Даелан, — но теперь ничего не попишешь. Миледи, вон там есть металлическая решетка, наверное, она и ведет в коридоры тюрьмы.       Изабель кивнула, поднимаясь. Нельзя терять время, иначе так же, как эта леди могут пострадать другие невинные люди…       Бросив взгляд на решетку впереди, девушка резко остановилась, схватив за рукав полуорка. — Видишь паутину на потолке? — тихо спросила колдунья, показав на полуразрушенную каменную кладку. — Уверена, что где-то неподалеку гнездо пауков.       Вызвав Аскеля, Изабель сняла с плеча лук. Проклятые насекомые уже не в первый раз заставляют испытывать отвращение к таким подвалам. Впрочем, почему они выбирают такие места для гнезд, понятно. Тихо, сыро и промозгло. Идеально, чтобы делать кладки яиц.       Первый паук спустился из щели в потолке сразу, как герои приблизились к решетке. Отвратительно запищав, он выпустил паутину, мгновенно запутав ноги колдуньи, и Даелана. Сжав огромный топор, полуорк пытался достать создание, что свободно двигалось по собственной паутине.       Новые нити образовались среди полуразрушенных камней, по которым ползли новые твари. Восемь, или десять, они столпились практически друг на друге, стараясь воткнуть острые загнутые железы с ядом, чтобы обезвредить потенциальных жертв. Пока Аскель, и Даелан отвлекали паучью семью, Изабель сосредоточилась на заклинании магических ракет, что обязательно попадут не в одного паука, а в нескольких, однако, резкая боль прошила лопатку, когда в нее впились железы огромной паучихи, незаметно появившейся откуда-то сзади. — Проклятие! — пролепетала девушка, схватившись за немеющую руку.       Паутина,наконец, рассеялась, отпустив ноги полуорка, который тут же бросился на главную самку. Воспользовавшись заминкой, Изабель наскоро перемотала плечо бинтом с живительной мазью, чувствуя, как яд начал отпускать. Отскочив в сторону, девушка произнесла заклинание еще раз, обрушив светящиеся волны энергии на созданий. Жуткий писк заложил уши, но раздумывать было некогда. Сняв с плеча лук, колдунья пустила стрелы в ближайшего паука, уже занесшего клыки над крыльями Аскеля.       С трудом расправившись с группой ядовитых созданий, друзья буквально рухнули на пол, чтобы получить временную передышку. — Черт! — выругалась Изабель, заставив Даелана улыбнуться. — Ненавижу этих тварей с самого детства. Ты бы знал, сколько в нашем подвале отец выжигал их гнезд. И откуда они только берутся? — Им больше помогает эффект неожиданности, чем внутренняя сила, — задумчиво протянул оруженосец. — На самом деле, они мало, что могут, исключая главную самку, конечно же…       Изабель задумалась. Она всегда считала, что самка только откладывает яйца, а в итоге получается, она сама защищает всех остальных? Впрочем, им тоже можно отдать должное: яд у них, что надо. — Ладно, пора идти, — поднялась колдунья, схватив стальные прутья металлической решетки.       Дверь поддалась довольно просто. Выйдя в длинный коридор, девушка ступала осторожно, ожидая новые ловушки, или шныряющих туда-сюда бывших заключенных, но было довольно тихо. Видимо, леди Транглбук не подвергалась опасности, проходя здесь, но зачем она вообще посещала тюрьму?       Конец коридора упирался в две двери. Открыв одну из них, Изабель и Даелан обнаружили кабинет, в котором, очевидно, работал кто-то из начальства тюрьмы. В книжном шкафу, стоящем у двух деревянных балок, обнаружился небольшой дневник, обтянутый красной кожей. Открыв его, девушка получила ответы на мучившие ее вопросы.       Алефтин, который являлся главным тюремщиком, писал, что леди Транглбук приходилась ему двоюродной сестрой, и навещала его время от времени, потеряв всю семью, которую подкосила чума. Он не имел понятия, как вытащить ее из депрессии, овладевшей ею, после перенесенных потерь. Но больше внимания привлекла последняя запись…       Похоже, дневник попал в руки заключенных, которые поражались глупости охраны, что несла службу здесь. Именно Алефтин, которого здесь называли глава Гаолер, открыл все клетки, выпустив этих зверей на свободу. Некоторые сбежали в город, но те, кто остался, стали подчинятся своему освободителю, спокойно убивая его же людей… — Теперь, я вообще ничего не понимаю, — вздохнула Изабель, бросив дневник обратно на полку. — Почему же он так поступил? — Думаю, что ответ на этот вопрос только он и сумеет дать, — отозвался полуорк, прислушавшись к происходящему за последней дверью. — Много шума, думаю, это основной этаж тюрьмы… — Тогда пора заняться этими животными! — глаза девушки вспыхнули яростью. — Надеюсь, что леди Люси, Нацу и Хэппи не будут долго мешкать с ключами. Думаю, здесь работы хватит на всех…