Вспомни данмер!

      Плыли долго, почти всё время просидел в трюме — меня, в отличие от зверолюда, мучила морская болезнь. Когда я всё же выполз на палубу, еле передвигая подгибающимися ногами, то обнаружилось что наш корабль стройным полумесяцем окружают дреуги, словно под конвоем сопровождающие нас к месту назначения. — Уже третий день как на привязи плывут и что странно, нападать не пробуют, обычно такая стая всё на своём пути сносит, а эти словно нас и не замечают… — задумчиво произнёс капитан — редгард с щеголеватой бородкой, на вечно унылом лице. — Земля прямо по курсу! — раздалось откуда-то сверху, мы повернулись и тоже разглядели еле заметную полоску тумана на горизонте. И в этот момент хрустнули доски на краю палубы и в разломе показалась вытянутая, похожая на широкий двуручный меч, клешня дреуга, выпуклости и шрамы на ней складывались в своеобразный орнамент, почему-то напоминающий рунную вязь. Безобидный конвой словно сбросил с себя чары, сдерживавшие его и превратился в карательный отряд. Нас атаковали.       Хитин ударялся о металл. Странные создания, одновременно сочетающие в себе черты краба, человека и кракена, значительно превосходя нас в силе и скорости, плавно и грациозно, невыразимо изящно отбирая наши жизни в своём смертоносном танце, скользили вокруг корабля шевеля щупальцами под поверхностью воды и собирая щедрую дань в казну своего повелителя, надеясь завоевать его расположение, избавиться от проклятья терзающего их род на протяжении многих веков. Широкой левой клешней, похожей на щит, эти грязекрабы-переростки очень ловко парировали наши выпады, а правой с очень острыми краями разили наших людей, мы совместными усилиями смогли забить двух из них. Битва выдалась на редкость жаркая, но несмотря ни на наши героические усилия, ни на мольбы Восьмерым, нас разгромили в пух и прах — корабль затоплен, половина экипажа перебита при защите, один из дреуг чуть не снёс мне голову с плеч и лишь молот моего верного раба, проделавший в груди морского чудовища приличную дыру, спас меня от неминуемой смерти. Большая часть оставшихся в живых оставила этот мир, когда мы, напившись зелий хождения по воде, добирались до спасительной суши. Из двадцати человек команды и всех пассажиров остались лишь мы со слугой и помощник капитана с двумя матросами. В тот день Хермеус получил знатные подношения, теперь он просто обязан помочь мне.       Как же здесь холодно, смертельный для данмеров мороз запускает свои леденящие кровь клыки под мою кирасу и раздирает на лоскуты пепельно-серую плоть. Надо отойти от берега и развести костёр, чтобы хоть немного оттаять. В пылу битвы нас отнесло значительно западней от пункта назначения, придётся добираться к нему пешком, вдоль линии прибоя. В качестве трофея достались две головы поверженных врагов, одна нам, вторая помощнику покойного капитана, затратив немного времени, из них можно изготовить прекрасные, крепкие и лёгкие шлемы, (головы дреуг больше человеческих, а их хитиновая оболочка в несколько раз прочнее панцирей сухопутных насекомых) чем собственно и занялся, на привале, мой прислужник, за время жизни у кузнеца весьма поднадбивший руку (или всё же лапу?) в этом деле. Для начала он вырезал нижнюю челюсть с лицевым диском, извлёк мозг и жгуты мышц из образовавшейся полости, затем, выскоблив остатки слизи и голубые шматки запёкшейся крови, повесил наружный череп дреуга на палку у костра. Подсохший шлем покрыл изнутри, оставшейся у меня с незапамятных времён, смолой шалка, которая давала дополнительную защиту от магии, и наклеил на неё ткань для смягчения ударов. Просушив ещё полчаса, мой верный раб отдал готовый шлем мне со словами: — Носите его господин, да хранит он вас ото всех невзгод этого засушливого мира. — я вернул обратно. — Ты превосходно выделал его, он по праву твой, да и материал для него мы добыли плечом к плечу. И помни я не господин, ты свободен, если хочешь —будем путешествовать вместе и дальше. В том бою я обязан тебе жизнью, самое малое чем могу отплатить, так это свободой. — Аргонианин поклонился, надевая вытянутый в задней части (как раз под его гребень) и не стесняющий морду спереди (из-за отсутствия лицевой пластины) свежеизготовленный головной убор. — Спасибо тебе, Намму, я охотно буду сопровождать тебя. Родных у меня нет, дома тоже, ты первый хозяин, который добр ко мне, я ценю это. Зови меня Хайджи «Скрытный», это моё истинное имя.       «У меня появился друг. — подумал я. — Хорошо, мне теперь будет на кого положиться, без помощи мне точно не справиться». — Эй, ящерица, может, ты и нам шлем выделаешь? — подали голос забытые нами во время разговора матросы.       Набив морду не в меру обнаглевшим товарищам по несчастью за оскорбительные речи, мы с моим новоприобретённым другом пошли вдоль кромки воды на восток. По дороге насобирали местных прибрежных травок для зелий и, выдрав из законного дома устрицу, покормили, недовольно пощёлкивающего от холода, скриба. Также разжились шкурой какого-то огромного животного с бурым мехом, этот рычащий ком шерсти выскочил на нас из-за кустов и тут же отлетел обратно со сплющенной двемерским молотом головой, из своего поверженного врага Хайджи на привале сделал себе накидку, больше напоминающую мантию скайримских ярлов, я же предпочёл и дальше ходить в трофейном плаще, который в своё время забрал у мёртвого орка при исследовании даэдрической гробницы.       Идя вдоль берега, мы наткнулись на горку обломков, прибитых волнами к берегу, напротив них под водой что-то чернело. — Намму, я сплаваю туда? — спросил аргонианин. — Конечно, плыви, если хочешь, а не замёрзнешь? Вода-то ледяная. — Хайджи улыбнулся. — Давай разведём костёр и сплаваем вместе, как раз смогу научить тебя заклинанию водного дыхания. Ещё маленьким я выучил много заклинаний пока прислуживал одному чародею школы изменения, сам применять их не могу из-за нехватки магической энергии, но другого обучить — запросто.       Мы потратили пару часов, пока я, из–за бесплодных попыток наглотавшийся воды по самые уши, наконец научился правильно и осмысленно произносить заклятье, а затем использовать его без слов — подчиняя свои лёгкие импульсу силы воли, и смог дышать под поверхностью, обжигающей тело могильным холодом, морской воды. Следующим заклятьем, сравнительно простым (мой учитель смог продемонстрировать его не себе) было сопротивление морозу, его суть заключалось в том, что маг не обращает внимания на стужу, попутно разогревая кровь с помощью своего внутреннего магического огня, пылающего в жилах любого из чад Джулиуса. Скомбинировав рунические вязи обоих заклинаний мы получили «благословенье северного пловца», эффект которого длился на протяжении получаса, но потреблял столько манны, что после его применения я почти час не мог даже жалкого огненного шара из себя выдавить.       Сотворив заклятья, я «благословенье северного пловца», мой друг просто «сопротивление морозу» и оставив на берегу всё, кроме оружия и доспехов, поплыли к темнеющим на дне остаткам заросших водорослями досок, некогда бывших прекрасным кораблём. Сия прекрасная груда при жизни носила гордое название «Несокрушимый», судя по валяющейся неподалёку, присыпанной песком медной табличке. Очень иронично, учитывая его нынешнее плачевное состояние. При ближайшем рассмотрении оказалось, что об скалы в щепки разнесло лишь переднюю часть, задняя же осталась почти целой и, перевернувшись, удерживала в себе воздушный пузырь, в который можно было проникнуть через дверь в уцелевшей перегородке. Вплыв вовнутрь и вынырнув на поверхность маленького, затхлого и изолированного от внешней среды мирка, мы попытались осмотреться. Режущая глаза тьма и оглушительно звенящая тишь, рвали сознание на части. Помещение казалось бесконечно огромным и в то же время ничтожно малым. Стены, казалось, уходили вдаль и в то же время сжимались вокруг нас. На счастье, я не поленился захватить трофейный посох света. Маленький сияющий шарик, плавно закружившись на его конце, прогнал гнетущие ощущения, знакомые разве что слепым. Тут настал конец и тишине. Крик, переходящий в яростный визг, словно портной ножницами, распорол гнетущую тишину и мы заметили несущийся на нас сгусток мрака, яростно размахивающий перед собой покрытой ржавчиной саблей. — Намму, бей его, я отвлеку! — крикнул Хайджи, воткнув посох с истерично мечущимся из стороны в сторону огоньком в щель, между прогнившими половицами и, вытащив кинжалы, я ринулся на призрака. Дух оказался в разы сильнее того, что встречался мне в гробнице. На ум вновь пришли слова древнего заклятья и вот из сферы призыва выплывает мой дорогой предок. С его пальцев сорвались молнии, искрящейся паутиной покрыв незадачливого духа. Аргонианин сдерживал напор проклятого, ловко отражая удары древком молота. Мой сверкающий в переменчивом магическом свете, серебряный клинок раз за разом рассекал, словно сотканную из клочьев густого тумана, плоть духа. Второй кинжал, матово отсвечивающий зелёным светом, выкованный из превосходного орихалка, помогал отбивать стремительные выпады бывшего моряка. И вот мятежный дух отправился в Обливион, следом за ним поклонившись, удалился и дух моего предка, провожаемый ошарашенным взглядом Хайджи. От момента окончания боя он с отвисшей челюстью, (что делало его похожим на костяного лорда, у которого её и вовсе не было) жался от моего Пра-Пра-прадедушки в углу. Дух, с которым нам пришлось сражаться, довольно сильно отличался от того, что я встречал в родовой гробнице. Помимо почти чёрного цвета, его оболочка из эктоплазмы была куда плотнее, напоминая нежное желеобразное тело нетча. Видимо, это и позволяло ему удерживать оружие.       Тут и там на стенах виднелись пятна плесени, кое-где доски буквально рассыпались в труху. Все металлические предметы в трюме, включая и саблю злополучного призрака, несли на себе печать влаги и времени. Они не истлели лишь благодаря магии, которая налагалась на корабль при его изготовлении и предохраняла его от коррозии. Но поскольку сейчас передняя часть трюма представляет собой груду обломков, то заклятье работает не в полную силу, ведь если цепь рун неполная, то и зачарованные не жизнеспособно. Удивительно что здесь оно работает, пусть и частично. Этим объясняется и то, что начинающие кузнецы не могут чинить зачарованное снаряжение — у него требуется восстанавливать руническую вязь, а без знания магии и тонкостей гравировки здесь не обойтись. В трюме обнаружился ящик неплохой выпивки и мы разжились несколькими бутылками превосходного сиродильского бренди. Помимо этого, Хайджи взял себе, обернутую в промасленную ткань, стальную клеймору, судя по обвивающим её письменам благословения храма единого, изначально она принадлежала какому-то имперскому дворянину. Мне же достались пять томов заклинаний, сохранившихся нетронутыми в особом герметично закрытом сундучке, закрытом на чрезвычайно сложный замок, над которым мы корпели почти два часа. Заклятья были изумительны! Там было «отпирание среднего замка», «лечение ближнего» в двух экземплярах, «ледяное копье» и «светоч». На привале обязательно займусь изучением. А пока пора выбираться от сюда и идти к форту инеевой бабочки.