Котячий ребенок

От яда было трудно дышать, я постоянно фыркала, шипела и жмурилась. К желанию выплюнуть легкие прибавилось жжение в носу и глазах. Это полностью деморализовывало, хотелось свернуться где-нибудь в углу и от души погрустить. Но выбора у меня не было: железная рука надзирателя держала так, что даже на разъезжающихся лапах, шатающаяся как распоследняя пьянь, я не могла сойти с курса и послушно переставляла лапы, больше проезжая, нежели реально идя. Собака, которую ведет на поводке невнимательный хозяин. Только в моем случае хозяин был чересчур внимателен. Магеллан дотащил меня до пыточной четвертого этажа и подкинул меня незнакомой светловолосой женщине в светло-коричневой форме тюремщиков, после чего на первой космической сбежал обратно, откуда мы пришли. Я не слишком обращала внимание: охранники быстро перехватили медведя-шатуна имени меня, прицепили цепи к моему ошейнику и пристегнули к стене. Тюремщица встала напротив, оценивающе меня разглядывая. Я пыталась протереть слезящиеся глаза, прочихаться и рассмотреть новое лицо. У незнакомой мне надзирательницы были длинные, лимонного цвета волосы, челкой прикрывающие половину лица, черные очки и фуражка. На руках выделялись темными пятнами кожаные перчатки до локтя. Чтобы в крови не мараться? Из оружия у нее был лишь короткий кнут, каким подгоняют лошадей на манеже. Симптомы изменились. И у меня два варианта: яд выветривается или я скоро сдохну. Я опять закашлялась, не зная, что было бы хуже. Наверно все же умереть. Рано мне еще, я еще недостаточно разгулялась в этом мире. Да и дела незаконченные остались. Я еще яростнее затерла глаза. И почему мне так не повезло нарваться на Магеллана, который оказался ядовит до чертиков? Что за фрукт такой читерский?! Он же просто вздохнул, а я уже коньки отбросила! Пока я что-то там себе думала, пытаясь отчаянно вспомнить, на каком именно повороте коридора все пошло не туда, женщина сгоняла за противоядием и новыми кандалами. Я ж прошлые перекусила, чтобы бегать быстрее. К внешнему миру я вернулась только с щелчком на крепко обнявших предплечья обручах. Мельком проверив реакцию слезящихся глаз на свет, женщина достала из чемоданчика несоразмерно большой шприц и вогнала мне в плечо. Я даже не сопротивлялась, понимая, что мою смерть по каким-то причинам отложили. Вернулся Магеллан, вновь поправляя китель и довольно щурясь. Я не пойму, он что, в туалет постоянно бегает? — Как заключенная? — Жить будет, — флегматично ответила начальству женщина, — но зачем? Она заключена до конца своей унылой жизни, может, легче просто ее пристрелить, а не тратиться на мясо? — По законам она не заслужила Импел Даун вообще, — нахмурился начальник, косо взглянув на меня. Я встопорщила уши, заинтересованно поглядывая исподлобья. Может, он меня еще и отпустит? Я ж «не заслужила». — Я читала ее дело, — пожала плечами женщина, прогуливаясь передо мной как наглая мышь перед котом, провоцируя и помахивая коротким кнутом. — Она спасла жизнь Белоуса. Та операция по его устранению планировалась долгие месяцы, разведка долго подгадывала маршрут Моби Дика, выбирала торговое судно, засылала редкого фруктовика, у которого будет шанс точно сделать дело и возможность уйти живым. А она его убила. Ей-то и награду дали мелкую только потому, что не хотели раскрывать агентов, оставив все как неудачное покушение самоучки. О, так я, оказывается, Батю не от неудачника-отсосина спасла случайно, а от реального, обученного и тренированного убийцы… Честь мне и хвала, но, боюсь, сейчас мне это только добавит проблем. Я дернула хвостом и сделала вид, что засохшие лужи крови меня интересуют больше, чем разговор тюремщиков. После того как Магеллан меня слышал, вариант «кошка-даун» вряд ли прокатит… Это все из-за нервов. В следующий раз надо сразу прикидываться тупой зверюгой, которая по случайности забрела на участок, а не забалтывать неугодных. — О как, — озаренно стукнул кулаком о ладонь начальник, — не знал. Но это ничего не отменяет. Давай ей стандартный набор нака… Ой, прошу прощения! — он схватился за живот и побежал прочь, на ходу бросая: — А потом ее на пятый уровень переведи! За побег! Мне под нос ткнулся кнут: — Слышала? — зловеще переспросила блондинка. — Сейчас Сади-тян позову. Я зашипела, припоминая розовую психопатку-извращенку. Она всю дорогу еще разглагольствовала, что любит, когда заключенные стонут. Дамочка быстро проскочила у меня между лапами, уворачиваясь от удара, и широким уверенным шагом улетела куда-то прочь. Я рявкнула ей вслед. Инстинкты твердили, что враг бежит, но… Когда я вообще их слушала. В суровом трехнедельном возрасте перестала. Я вцепилась в цепи и зажевала металл. Толстое кольцо поддавалось плохо, да и было из какого-то необычного прочного сплава. Как-то очень быстро (не успела я и одну цепь перекусить), появилась Сади-тян. Я содрогнулась, едва увидела ее открытый яркий лиф, почти не прикрывающий грудь. Тут же по морде прошлась плеть, не высекая глаза только за счет Воли. От щелчка я шугнулась и сразу же оскалилась, надуваясь в шарик. Лучше бы прошлая осталась, она хоть выглядела адекватной, а не поклонницей садо-мазо! — Я люблю когда стонут, а не шипят! — жеманно возмутилась ледя. И на меня обрушился град быстрых хлестких ударов кнута. Я спрятала голову под лапой и закрылась Волей. Буду я еще стонать ей на заказ! Впрочем, удары были сильны настолько, что кое-где мою броню пробивали. И это даже без Воли Вооружения с ее стороны. Если бы она это умела, мне бы очень не поздоровилось. Слава богу, она это не умеет. Лупили меня долго, с упорством и силой ломовой лошади. И вот делать ей больше нечего, кроме как добиваться моей реакции! Тут есть хоть какие-то меры для удержания психопаток-надзирательниц? «Стандартный набор», назначенный Магелланом, это сколько?! Эй, але! Кажется, эта «тян» на принцип пошла… Я устала держать толстый слой защиты и постепенно доспех стал истончаться. Пока до этого не дошло и я не получила реальных травм, я подловила момент и трагически застонала, падая пузом на пол. Все, ты победила меня, страшный зверь, смилуйся, и будет тебе счастье! Видимо, из меня ужасный изобразитель страданий. Это милые мордашки я строить умею, а тут реакция и натуральность наверно подвели — Сади-тян взбесилась. — Ах, не хочешь по-хорошему так, будет по-другому! Тащите котел! — последнюю команду она неожиданно рявкнула, заставив меня вздрогнуть и вжаться в пол и стену спиной. На Волю Наблюдения у меня не осталось сил, потому что все банально вложено в доспех. Я до сих пор его держала: Сади-тян показала себя непредсказуемой психопаткой, а без Вооружения ее удары и камень проломают, и меня на две половинки разрежут. Я приподняла лапу, чтобы посмотреть, к кому она обращается. Пыточная была просторным помещением, забитым различными приспособлениями для, собсна, пыток. Большая их часть была не рассчитана на чудовищных тигриц, чему я искренне радовалась. Меня пристегнули к свободной стене, чуть в стороне от этого гения человеческой мысли. Да и Сади-тян, видимо, любила кнут, а не что-либо иное. Надо признать, хлестать она мастер. Час старалась — не вспотела, только рожки в волосах слегка съехали. А обращалась она, как оказалось, к десятку охранников-людей. Они через десять минут прибежали с огромным котлом и поставили в центре комнаты, в рекордные сроки расчистив место. Тут же пригнали крепкие лестницы-подмостки, натаскали отрядом пожарных воды и заполнили котел. Мне снизу было не видно насколько, но то, сколько объемных ведер поместилось, я сделала вывод, что достаточно, чтобы я там захлебнулась. Они ведь не?.. Эта мысль принесла панику, которую я быстро задавила. Но Сади-тян была нюхачей сукой, быстро все поняла, безумно и довольно улыбнулась, созерцая работу подчиненных. Наверно, это из-за котла с кипятком. Мой ужас был слишком очевиден. Видно, что больше всего я боюсь умереть в воде. В очередной раз. Пока таскали воду, я убеждала себя не слишком трусить, потому что они меня не убьют. Сади не пойдет против начальника, а Магеллан сказал меня на пятый уровень, а не «утопить». Панике это не помогало, только еще больше расшатывало нервы. Сдохну, как пить дать, убьет… Не надо пить, нахлебаюсь сама. Хвост хлестал по бокам не хуже кнута охранницы. Пизда мне. Вот оно. Сади позвала из коридора Минозебру с его палицей на длинном шесте. Людей из пыточной выгнали. Не-не-не, пусть лучше тут будут, пусть лучше смотрят на мой позор — больше шансов, что кто-то за начальником сбегает, если эти ублюдки слишком увлекутся! Страж отцепил одну мою цепь, Сади — вторую. Вместе они потащили упирающуюся меня на подмостки. Из какого дерева они их сколотили, если они не ломаются даже от истерии чудовищной тигрицы?! Меня безжалостно столкнули в котел с ледяной водой, где я сразу же ушла под воду с головой. Я встала задними лапами на дно. Резко стало не страшно, я успокоилась, глазея, как страж и его начальница пристегивают цепи от моего ошейника по припаянным по бокам ручкам котла. Ну вот, а я боялась. Дров нет, разжигать и кипятить меня никто не собирается. Жить можно. Впрочем, мое спокойствие было недолгим. Сади и Минозебра закончили с подготовкой и взялись за свои палицы, нехорошо улыбаясь. От этого настроя мне стало не по себе. Страж замахнулся, и чтобы уйти от сокрушительного удара, мне пришлось нырнуть. Стоило мне всплыть чуть в стороне, как тут в меня ткнула вилами Сади, заставляя опять макнуться. Блять. Через какое-то время, казавшееся мне вечностью (едва ли на деле и час прошел), я ничего не соображала, мечась между ударами, заглатывая воду и пытаясь выбраться. Когти цеплялись за стенки, соскальзывали, опрокидывая меня в воду, но дразня надеждой. Если я хваталась за края, мне быстро отрывали лапы и скидывали вниз, к воде. В глазах темнело от ужаса и нехватки кислорода. Утопят. Утопят. Утопят. Погибну в луже снова. В луже. В луже. В луже. Когда меня вытащили, я только и смогла, что отблеваться водой и обессилено упасть на пол. Всю меня дергало от холода, избытка адреналина и слабости. В мышцах сил не осталось даже на то, чтобы стоять, а разума хватало, только чтобы осознать, что все закончилось. А теперь давайте в камеру, родную и любимую камеру. Я ее никогда больше не покину, так она хороша по сравнению с пыточной. Меня подхватили за цепи и поволокли. Лестницы кололи бока, я пыталась перебирать лапами, но ничего не могла и безвольно ехала, куда следует, придерживая слабыми лапами впивающийся ошейник. Даже восстановив дыхание и убедившись, что Сади ушла, а под лапами не вода, я не могла поверить, что все закончилось, что я выжила, бесцельно цепляясь взглядом за проезжающие мимо меня каменные плиты. Меня довезли до железных кованных дверей, и я отмороженно глянула на своего транспортировщика. Меня отдали тому, толстому демону, который меня встречал. Он еще Магеллана подсидеть в открытую хотел… Я устало вернула взгляд на камни. Мне плевать, что меня там ждет, я чуть не сдохла только что. Двери открылись, и на меня пахнуло ледяным ветром, чувствительно проходясь по мокрой шерсти. Я сжалась, вскакивая и испуганно глядя на заснеженную равнину. Хотелось по-детски расплакаться от такой несправедливости. Хотя где здесь несправедливость? Я слабо заупиралась, не желая опять иметь дело с экстремальными температурами при нарушенной терморегуляции. Дайте хоть высохнуть, прошу! Ханнябал тяжко вздохнул, поправил цепи на плече и потащился сквозь снег к моей новой камере. Мороз щекотал внутренности нам обоим, но вода на моей шкуре застывала в ледяную корку.