Мой сосед идиот.

Пов Франа Незаметно для всех… ну, или, во всяком случае, для меня, наступило лето. Одноклассники разъехались, а я остался в городе, потому что у моего отца, как обычно, много работы, и она стоит превыше всего. Это, впрочем, меня не особо расстраивало, ведь я неплохо провожу время и здесь… Да. Неплохо. Правда, признаться, одно из развлечений для меня стало недоступно. Родерик Сатклифф уехал (как я слышал: в Шотландию, к бабушке с дедушкой), поэтому мне больше не за кем следить вечерами. Кхм. Ну да, я и сам уже стал задумываться о том, как это странно: подглядывать за одноклассником. Но, списав всё на то, что это почти как Animal Planet, только в настоящем времени и с людьми, - успокоился. Теперь окно блондина было плотно зашторено. Из-за этого вечерами я занимался лишь тем, что рисовал или читал книги. Сегодня, например, проснулся около девяти утра, что для меня впринципе не свойственно. Мрачно посмотрев на часы, перевернулся на другой бок, но сон так и не пришел. Напротив, потревоженный моими шевелениями, он ретировался в какое-то недосягаемое человечеству место. Пришлось, недовольно сопя, подниматься с кровати. Где-то на улице послышался велосипедный звонок, который извещал о том, что прибыл почтальон, что-то оставив в моем (надеюсь, в моем) ящике. Дома уже никого не было. Я открыл входную дверь и вышел в одних трусах на улицу, почесывая… нет, не то что вы подумали. Затылок. Звонко шлепая голыми ногами по плиточной дорожке, я подошел к почтовому ящику. Соседка, Меган Атчесон, до безумия похожая на свою кошку Пасси, вертевшуюся рядом, уставилась на меня неодобрительным взглядом. Пасси последовала ее примеру. Толстая, седая Атчесон была из тех соседей, что частенько кидают камни на чужой участок. Причем Меган делала это регулярно и в прямом смысле. Где она находила эти самые камни - не понятно, но продавцы булыжников точно сколотили бы на ней целое состояние. Сегодня она стригла кусты. А так как заборов между нашими участками не имелось, миссис Атчесон почему-то решила, что и наши кусты жаждут заполучить её фирменную стрижку. Посему мамин розовый куст теперь напоминал лишайного пуделя, примостившегося на нашем участке, в то время как кусты самой миссис Атчесон были пострижены по всем кустовым эталонам. Я извлек из почтового ящика письма. Среди них была небольшая посылка. Наконец-то пришла та самая видео игра, что я заказывал полтора месяца назад! Это не могло не радовать… Я скинул все конверты на стойку на кухне и ушел в гостиную, проверять свое новое приобретение. Игра пошла на удивление гладко, поэтому, заедая ее чипсами и запивая содовой, я провел целый день перед приставкой. О мамином приходе известило ее трагичное оханье, относящееся, по-видимому, к кусту. Если припомнить все мамины оханья за этот год, то Меган уже должна была давно полыхать в адском пламени. Она вошла в дом, отец зашел следом, успокаивая несчастную тем, что куст скоро отрастет и снова все будет в порядке. Ну, или, в крайнем случае, можно пообстригать фигурные кусты Миссис Атчесон. Мама, всхлипывая (больше, если честно, для привлечения папиного внимания, нежели из-за сильных горестей), стала перебирать письма. - Фран, дорогой, тебе письмо! – крикнула она с кухни, а после сама принесла мне конверт. Я поставил игру на паузу. На конверте было криво, но видно, что со старанием, написан отправитель. Надпись гласила, что письмо пришло из далекого Глазго, а отправил его некий Родерик Сатклифф. Да уж. Некий. Это меня удивило настолько, что я выронил из левой руки джойстик, да так и пошел в свою комнату, не поднимая его. Сел за свой стол. Распечатал конверт. Все еще думал, что это какая-то ошибка, но, прочитав первую строчку, разуверился в этом. «Здравствуй, Фран. Как ты уже догадался, это письмо от Родерика. Я пишу тебе не потому, что мы с тобой друзья, да и вообще хоть немного ладим. Просто ты живешь напротив, и я знаю твой адрес. Из того, что я видел в школе, я понял, что ты интересуешься Европой. Здесь, в Шотландии, все не так, как у нас. Они до сих пор чтут традиции и нередко можно увидеть мужчину в юбке. Представляешь? У нас бы его засмеяли и отправили в какой-нибудь гей-бар. А ещё, знаешь, дед частенько берет меня на раскопки… они уже откопали целое древнее поселение, это невероятно красиво…» Я прервался. Вот кретин. Пишет человеку, который его терпеть не может. Еще и обращается как к старому другу, болван. Из письма я понял, что Сатклифф неплохой писатель, а еще, что он немного зануден. Две страницы этот горе-археолог описывал кувшин, который самостоятельно выкопал. Впрочем, я зачитался этим письмом. И даже не заметил, как дошел до последней строки, написанной по-особенному криво и неуверенно: «С уважением, Родерик». Хотя под этой строчкой была и другая. Она была тщательно зачиркана, но и сквозь штрихи я отчетливо видел фразу: «Твой Родерик.». Пресвятые угодники, да он и правда идиот. Не зря я так подумал в самом начале. Я скомкал письмо и кинул в ведро для бумаги. Долго бездумно сидел, пялясь на закрытое окно Родерика. Потом, с глубоким вздохом, поднялся. Взял смятый лист бумаги, расправил, убрал в ящик. За лето мне пришло около семи таких писем. И в каждом из них он увлекался какой-нибудь маленькой деталью: описывал, пока не вспоминал о том, что ему еще нужно о многом поведать. И о лошади, напавшей на его сестру (травоядный злоумышленник едва не оставил девчонку без скальпа), и о походе в местный бар, с прилагавшимися к нему драками и потасовками, и о том, как какой-то странный, бомжеватого вида мужик учил его играть на волынке. Таким образом я провел свое лето в Шотландии. Встретился с Родериком уже осенью. Он зашел в класс и сел рядом со мной, обранив только одну фразу: - Это и моя парта тоже. Я возражать не стал. Не из-за того, что не хотел. Скорее: причины не придумал. А ещё было немного стыдно. Я ведь не ответил ему ни на одно из писем. Скорее всего, он подумал, что я просто не читаю их или не хочу тратить время на ответы. А я каждый раз начинал писать письмо, но спотыкался на первой же фразе. Комкал лист и кидал в мусорку. Не могу писать письма таким кретинам, которые, вдобавок, еще и мои недруги.